Замок Россия

А сейчас нужно найти первых помощников.

Что я точно знаю – так это то, что предстоящую оргработу одному не провернуть и в отпущенное время не уложиться, даже мечтать не стоит. Можно сказать, мне сразу повезло: напротив окна стояли двое ребят лет пятнадцати в насквозь мокрых куртках и крутили в руках неизвестно где добытые железки вида кочерги. Авантюристы по возрасту. Пока родители жгут себе нервы, стараясь увидеть правду картинки, эти сбежали и наверняка уже облазили ползамка. Вот они мне и нужны, эти романтики чердаков и подвалов: знаю я таких огольцов – им все нипочем. Я бы, конечно, предпочел своих пацанов, поселковых. Они не только лифт сломать умеют, они и сварочный агрегат запустят, и трактор перегонят, и лодочный мотор раскидают, и на охоте не промахнутся. Ну уж что имеем. Главное – не напугать. Молодые волчата таких годков давно научились вычленять возможные маяки уличной опасности и умеют быть осторожными. Никаких «ребятушки, пойдите к дяде» и «загляните мальчики, что я вам щас расскажу». Потому вот так. Я надел на голову свою «кепку колумбийских коммандос», дабы принять более боевой и суровый вид, взял в руку лист со схемой и, встав боком в оконном проеме, сурово и несколько небрежно рявкнул баском:

– Бойцы! Да вы, вы, не оглядывайтесь. Господа, вы там важными делами заняты или сможете помочь командиру? Пора разруливать весь это бардак. Чем помочь? Расскажу. Давайте, не стойте столбами, времени очень мало, нас ждут великие дела, смело поднимайтесь по лестнице в кабинет башни, тут поговорим. – И я опять типа «погрузился в изучение секретного документа».

Сработало. Ибо приобщил. Говорил как со взрослыми, без сюсюканья, без повода для страхов и окошка для ответов. Парни коротко переглянулись и двинулись к башне. Вот тут мы им добавим красок.

– Да, вы свои томагавки-то прихватите, глядишь, и пригодятся.

Открыл двери нараспашку и вновь сел, продолжив работу со списком.

Как я и предполагал, мальчишки на лестнице все же стопорнулись для короткого обмена мнениями, и, увидев открытую дверь, зашли в зал. Были они одинакового роста, поджарые, крепкие. Толстовки с капюшонами, яркие куртки из липовой кожи. Я поднялся, нарочито поправил кобуру на поясе, подошел ближе и, прямо глядя в глаза, представился, а затем и поздоровался за руку. Хорошие руки у парней, не «пять вареных сосисок». Представились и они. Белобрысый внешне спокойный выходец из Вятской губернии, с хмурыми светло-серыми глазами бойца знаменитого конвоя, – это Клим, он сирота, гостил на каникулах у дальних родственников. Второй хлопчик родом с Дона – напружиненный кареглазый живчик, под которым легко представить легкого казацкого скакуна, – назвался Сашкой. Он тут вместе с теткой, швеей быткомбината.

Сели, помолчали, присматривались друг к другу.

– Так, ребята, я вам не наврал, времени и вправду мало. Поэтому у меня есть всего две минуты, чтобы рассказать вам суть, а у вас столько же, чтобы мне поверить…

И я как можно более сжато выложил им ключевое. Судя по тому, как загорелись глаза моих потенциальных помощников, они мне поверили сразу. Или рискнули ради азарта? Нет, все-таки поверили, потому как жизнь еще не выдавила из них святости фантазии и сладости мечты. Звенящий возраст, берегитесь, драконы.

– …Итак, о том, что ровно без двадцати восемь начнется общее собрание, должны узнать абсолютно все. Все! Кричите, убеждайте, привлекайте друзей, родителей, но дело надо сделать. Часов у многих нет, сотовые не у всех или сели, потому пусть собираются в церкви заранее. Я никак не могу, мне обязательно нужно посидеть с ручкой тут. У самих как с часами?

Как и ожидалось, никак: незачем ныне человеку на руке часы носить, как думалось многим счастливцам, попавшим в число обитателей современных урбанистических теплиц. Но смартфоны еще держали заряд, время мы сообща синхронизировали.

– Ну пацаны, поехали. Все остальные вопросы потом. Да! Я буду на сцене, или что там найдется подходящего. Вы стойте где-то сбоку от меня и наблюдайте – мало ли что. Будете моей гвардией. Все, вперед!

Дождавшись, пока бригада с грохотом скатится по лестнице, облегченно вздохнул. И вернулся к столешнице, прикрыв перед этим узорные створки, чтобы несколько минут ничем другим не отвлекаться.

Тик-так. Тик-так. Начали.

Глава 2

Сотников А. А., глава администрации непонятно чего

Маленький дворик перед собором неизвестно зачем – и так тесно – был окружен декоративным каменным заборчиком высотой мне по пояс. Духовники в своем репертуаре, выделяются, обозначают особость. Само здание выглядело мрачно, при воспаленном воображении могли почудиться монахи, шествующие вокруг нее гуськом со свечами в руках, как в одном, лет пятнадцать назад популярном западном видеоклипе. Огромные двери в собор приглашающе распахнуты, в сумраке высокого помещения – полифония людского гула и ропота. Монохромное серое небо чуть поднялось, разделилось на низкие, медленно плывущие облака, наполненные влагой. Перерыв в поливе. Но это, судя по всему, ненадолго. Температура воздуха повысилась на пару градусов, но все равно прохладно. Потому что утро, или это сезон и климат? Неизвестно пока.

Высокие стены здания покрылись подсыхающими потеками, слабо журчал умирающий водопад жестяной трубы-ливневки. Слуховые оконца подвала забраны решеткой из кованой полосы с мощными клепками. Ромашки маленького приходского садика блестели капельками, в углу дворика стояли старые деревянные бочки (не винные ли?) в черных обручах, рядом грубая тачка, палки какие-то. Живописно, но сейчас не время разглядывать красоты.

Ну заходи.

Внутри собор выглядел непривычно, хотя тут я не эксперт – эти сооружения скоротечно видел три года назад, когда организованным туристом ездил в Германию. Сразу за входом торная тропа огибала с двух сторон огороженную перилами огромную нишу в полу с каменной лестницей вниз напротив входных дверей – и только потом выходила в высоченный зал с вытянутыми узкими окнами. Их было много, и потому света вполне достаточно. Шагая по центральному проходу между заполненными людьми скамьями, я держал свитки бумаг так, чтобы они бросались в глаза, одновременно якобы застегивая и поправляя на поясе кобуру якобы с «макаровым».

Сцены не было, зато имелся невысокий подиум с кафедрой, на котором мои юные якудза уже устанавливали три небольших стола и несколько стульев. Ай, молодцы! Ребятам помогали еще два их ровесника и юноша постарше. Похоже, уже создана молодежная банда.

Я положил документы на стол, туда же вывалил связку ключей, встал впереди столов и поднял руку, прося тишины. Ух… Привычный ко всяким сборищам – скандальным с возмущенной общественностью, унылым отчетным или напряженным с начальниками, наполненными новизной идиотских кадровых или финансовых решений, – я давно уже так не менжевался, как сейчас, сердце колотилось дурью, что реально мешало начать. Вдох-выдох. Давай, давай, жми, Лешка. Без гонору, но и без провалов для непродуктивного спора с нытьем и стенаниями – перевожу: без пустого базара.

– Здравствуйте, меня зовут Алексей Александрович Сотников. Еще вчера, или даже сегодня, я был главой администрации поселка Заостровский в таежной части Енисея, Северо-Енисейский район Красноярского края. Хозяином сложного поселения, способного автономно жить и успешно работать в условиях непростого климата при плохих транспортных схемах. Но все это позади, и теперь я вместе с вами оказался здесь. Мне есть что сказать и что предложить, но сначала сделаем вот что…

Короткий перевод дыхания, быстро обвел глазами зал.

Хорошо, рты до поры закрыты. Лиц ясно различить пока не могу – не успеваю я сфокусироваться, нет времени рассмотреть, настроения еще не уловил. Но коллективное выражение общественного лица настороженное, даже напуганное, особенно у женщин.

– Всем, у кого есть наручные часы, еще не севшие смартфоны, телефоны или планшеты, предлагаю прямо сейчас выставить точное местное (последнее слово выделил с нажимом) время. Сейчас восемь часов утра, две минуты девятого.

Пауза. Теперь у всех есть время включиться в режим, заняться делом.

Это я специально. Люди получили первый якорек, первый элемент стабильности в новой пугающей среде. А еще пусть подумают, откуда мне это известно. Долго молчать не будем, чтобы никто дурной да инициативный не вылез. Рано еще кому-либо вылезать.

– В зале есть опытный или не очень секретарь-референт? Прошу сюда, мне будет нужна помощь.

После недолгого раздумья с четвертого ряда поднялась серьезного вида женщина лет сорока и направилась ко мне.

– Садитесь рядом со мной за стол, там чистая тетрадь и ручки, тетрадь разделите на листы. И внимательно прочитайте бумаги, – тихо сказал я. Секретаршам нужно доверять, это закон.

– Меня Нелли зовут.

– Отлично, Неля…

Тут меня сбоку дернули за рукав. Это Сашка подошел и, стоя позади, приподнялся, стараясь шептать на ухо:

– Дядь Леша, мы тут два боевых топора нашли. Настоящих, дядь Леш! Сняли со стены в караулке, там больше не было. Мы их за кафедрой поставили, если что.

Невозмутимый Клим, стоящий сбоку от кафедры, кивнул, показывая, что найденное оружие под присмотром.

– Спасибо, ребята, – так же тихо ответил, – будьте рядом.

– Вот ключ от главных ворот. – Я высоко поднял Главный Ключ. Красивый все-таки антиквариат. – Будем надеяться, что штурмовые группы медвежатников еще не успели заклинить замок вмертвую.

Всегда полезно напомнить о возможных печальных последствиях торопливых и неумелых действий, это освежает.

– Сразу после собрания мы откроем ворота, так что все желающие смогут уйти, никто и никого держать тут не будет. Но прежде послушайте меня. Я постараюсь говорить так, чтобы заранее отвечать на легко, согласитесь, прогнозируемые вопросы. Думаю, они у большинства будут одинаковы.

Как ни крути, ключи, документы и оружие – всегда признак власти. Эти визуальные определители заставляют если и не уважать, то хотя бы задуматься о серьезности слов обладателя таковых атрибутов.

– Как и вы, я очнулся в этом замке, в главной башне. Но есть одна важная деталь: я обнаружил рядом с собой небольшой набор интереснейших документов. Нет никакого сомнения, что и ключи, и бумаги мне подложили некие неизвестные нам пока устроители этой немыслимой затеи.

Вот теперь внимание полное, притихли даже дети.

Разгневанного вида вставший в полный рост мужик, стремящийся раньше всех задать важнейшие вопросы «когда нас всех выпустят» и «где тут ближайшая электричка», опустил руку. Вот и славно. Друг или родственник потянул его за руку, мужик нехотя присел, всем видом показывая, что он мне еще когда-нибудь задаст перцу.

– Итак, скажу о том, что я знаю или частично знаю, что я понял в той или иной мере, исходя из имеющихся данных. Первое: я совершенно уверен, что это не Земля. Точнее, не Земля в хорошо известном нам виде. Впрочем, я могу ошибаться и это – принципиально другая планета.

Народ зашумел, люди переглядывались, пока тихо комментируя друг другу услышанное. А ведь наверняка кто-то уже озвучивал именно эту версию! Не могло быть иначе. Жмем кнопку «воспроизведение».

– Аргумент «например»: например, мы имеем крупную полноводную реку, настоящую магистральную артерию, условно, средней полосы. Но на ней нет ни одного буя или бакена, нет знаков водной обстановки, нет вообще никакой навигации. Ни одно судно, ни одна лодка не прошла по реке – она пуста. На Земле такого просто не может быть – нет таких мест, – опять нажал я. Кстати, таких размеров река свидетельствует, что мы не на острове, пусть даже крупном. Это – материк. Материк с пустой рекой, без звуков моторов в воздухе, на земле и на воде. С чистейшим воздухом без признаков техногенных ароматов. Есть повод задуматься?

Быстрей, Сотников, быстрей!

– Я не могу вам сказать, какой сейчас месяц и день, даже какое время года, – у нас просто еще нет астрономических и климатических данных. Однако авторы переброски все же предоставили для анализа некую информацию. И поэтому всем желающим немедленно покинуть замок и выйти за ворота в поисках станции электрички сообщу, что окружающая нас среда обладает, как мне сообщено в записке, некой пока неизвестной нам степенью агрессивности. Я не знаю, что конкретно нам может угрожать: смерчи к вечеру или цунами в обед. Это могут бродить стаи волков и саблезубые медведи, а могут разгуливать вооруженные банды людей-отморозков или аборигенов-людоедов. Все, что вам будет угодно представить, выбирайте – до двадцатиметровых крокодилов из реки. С большой долей вероятности, в относительной близости от нас еще есть небольшие группы людей без замков, стен и наших возможностей. Каково их настроение и что это за люди – неизвестно… Я думаю, что им еще тяжелей, чем нам. И тем не менее дверь в мир откроется, – указав рукой с Главным Ключом направление в сторону ворот замка, я как бы нечаянно положил руку на кобуру. Пусть вспомнят, кто я, и представят, как оно там, за стенкой. Думайте, думайте. Хрен вам, граждане, а не электричка с пересадкой на автобус до центра.

Чувствовалось, как тяжело людьми воспринимается информация. Но в этом мне нельзя было никого жалеть, пока дрова не наломаны.

– Кроме того, у меня имеется переносной сканирующий трансивер. Я проверил все диапазоны. Ни на одной частоте нет никаких радиосигналов. Эфир пуст. Совсем пуст. Теперь о самом важном. Посмотрите еще раз на свои часы.

Опять возникла так нужная мне для перебивки «деловая пауза».

– Сейчас для нас самый важный фактор – именно время, – я значительно показал на свою «омегу», постучав ногтем по стеклу. – Потому что ровно в десять ноль-ноль, а лучше бы за несколько минут до контрольного срока, я должен подать хозяевам ситуации определенный знак, что их условие выполнено. И я его подам, согласен кто-то или нет. Это самое важное. Потому что выполнение условия откроет для нас некий канал, откуда можно, как я надеюсь, получать хотя бы крохи информации и, что определяюще, некую материальную помощь, пусть и в малых дозах. Это мы проясним. И тогда у нас будет антибиотик и кусок бинта, случись с вашими родными что нехорошее.

На таких собраниях ни в коем случае нельзя в паузах спрашивать толпу «это вам понятно?». Даже если всем и все понятно, вопросы посыплются, как из ведра, сбивая ритм и настрой, отвлекая на споры и перепалки. Вот мужчина, очень недовольно привстающий с места, чтобы пропустить девчонку, пробирающуюся к родителям, – он явно горазд. Вот три тетки-шептуньи, писаное воплощение скепсиса, любят и умеют, только волю дай. Ораторов хватит до утра.

– Условие перед нами поставлено простое и ясное. До указанного времени нам нужно, опираясь на собственные силы и кадровый состав, создать и запустить действенный и действующий, работоспособный коллектив нашего поселения. Это все, чего от нас потребовали. В противном случае мы будем брошены на произвол судьбы и вскоре откатимся в каменный век. Мы сделаем это именно сейчас, без голосований и дебатов. Сделаем быстро, полным составом или нет, – я опять посмотрел на часы. – И только после того, как мы наладим систему жизнеобеспечения замка и всего населения в нем, начнем спорить, думать и размышлять. Для этого будет создана научно-исследовательская группа.

Пока что я успевал предварять возникающие вопросы, выдавая на-гора очевидное и заранее показывая места в массиве, где меня спрашивать бесполезно. Но кое-что прорвалось.

– У меня важный вопрос! – поднялась женщина в темных очках.

– Вы уверены, что пять минут разбора вашего «важного вопроса» в случае их нехватки после провала собрания стоят неполученного лекарства для простывших детей?

– А с едой что-то прояснилось? – Не успел заметить кто.

– Дети давно уже есть хотят! Мы-то еще терпим, но малых надо кормить! – громко крикнул здоровенный мужик с бородой, стоящий вдали у колонны вместе со своей семьей.

Хватит. Я сделал два шага вперед, чуть наклонил голову, стараясь зацепить взглядом одновременно как можно больше лиц. Говорил медленно, раздельно забивая слова в плотный от нервного напряжения воздух:

– Я. Сотников Алексей. Потомственный енисейский казак. Взял командование в свои руки только потому, что имею необходимый опыт. Я знаю, что и как нужно делать, имею план и представляю возможности. Обещаю, что сегодня у нас будет еда. Хоть какая-то, хоть что-то! Но накормим всех.

И вновь сумятица пересудов и оценок, на этот раз с одобрительными нотками.

– Приоритетов на ближайшее время два, и оба относятся к созданию системы жизнеобеспечения. Поясняю: нам просто нужно гарантированно выжить в ближайшие дни. Всем! После чего будем устраивать уже нормальную полноценную жизнь. Докладываю главные пункты программы, их три: это организация питания, в ближайшее время – котлового, и оборона замка от внешних угроз, для чего понадобится создание боеготовного подразделения и создание медико-санитарного обеспечения.

Слушали почти все.

К этому времени народ расползся по залу кучками, это понять несложно.

Три семьи успели познакомиться да пересели потесней – со всеми домочадцами получается уже приличный кластер… мать его, словечко такое…

Из общей картины выделялись трое молодых мужиков вдали, справа от меня. Они слушали мельком, больше переговариваясь между собой, поглядывая по сторонам. Судя по лицам, чеченцы или аварцы. Люди явно тревожные. За-ши-бись. С этими просто не получится. Наглые насмешливые взгляды расчетливых хищников. Для этой бациллы тут сейчас самый питательный бульон. Растерянные и пока разобщенные мужчины, напуганные женщины. Торопись, Лешка, создавай костяк, мышцы потом нарастим.

– Моя личная задача: не должен погибнуть ни один ребенок и пострадать ни одна женщина. Извините, мужикам я того же не обещаю – не для этого нас рожали.

– Когда голосовать будем?! – выкрикнула женщина из первых рядов.

– Никогда, – отрезал я. – На ерунду нет времени, его у нас осталось совсем мало, вспомните, что я вам говорил. Голосование требует ясности и сытости. – Предупреждая недовольство, я поднял лист с алфавитным списком переселенцев над головой. – Здесь у меня записаны все вы. Да-да, и такой документ подкинули. Серьезный проект, говорю вам.

Тут выкриков стало побольше, но я их старательно не расслышал.

– Сейчас я начну вызывать сюда конкретных людей, буду предлагать им работу и должности. Согласие или несогласие выразите здесь, мне в глаза. Я понимаю, что времени для полного анализа своих или чужих решений просто нет. Доверьтесь же своим инстинктам, взвесьте все, что услышали и что передумали сами, это особо относится к людям семейным, прежде чем все-таки решитесь пойти искать в черном-черном лесу несуществующую электричку или никогда не забредавший сюда наряд полиции.

Повернув голову, я предупреждающе указал пальцем на одно из высоких окон собора, будто заметив через стекло нечто зловещее.

Переселенцы поневоле по большей части повернули головы друг к другу, советуясь и скоротечно споря. И я подлил в этот благодатный огонь последнюю чашку солярки:

– Напоследок скажу, что прекрасно понимаю, сколь невообразимо дорого стоит подобный проект переброски большой группы людей в заранее подготовленное место, тем более такое экзотическое. Вдумайтесь, какие силы должны быть задействованы! На нашей Земле все это просто не имеет и не может иметь никакого смысла. Если я прав, и это не Земля… А это не Земля. В этом случае вспомните, что американцы отказались от лунной программы в том числе и по причине ее чудовищной дороговизны. Американцы! Не потянули! Не потянули рейдов крошечных жестяных коробок с бочкой пороха позади и тремя отморозками внутри. И очень наивно будет кому-то думать, что жалобы, слезы и искреннее праведное возмущение заставят организаторов порвать акт приемки проекта чудовищной стоимости и выпустить плачущих на волю. Зачем? Для того ли все делано-устроено? Так что объединяемся, друзья! А с остальным разберемся, где наша не пропадала.

И тут совершенно неожиданно для меня кто-то захлопал в ладоши. Почин подхватили и вскоре хлопали хоть и далеко не все, но многие. Большинство, как мне показалось. А у меня отказали ноги. Заметил, как по залу пошел Сашка с двумя мальчишками, имен которых я не знал. В руках у них были длинноносые кувшины с водой и глиняные чашки. И кто в этом сообществе первые молодцы? Решено, сделаю из них своих телохранителей-кунаков.

Опираясь на стол, я глянул в список и выкрикнул первых двух:

– Лагутина Елена Михайловна, директор пансионата «Лесные зори», Новосибирская область! Бероев Руслан Владимирович, капитан, командир мотострелковой роты, 77-й гвардейский мотострелковый полк.

Поцеловав свою жену, первым к подиуму добрался капитан. Высокий, крепкий, лет тридцати на вид, мужчина в длинной зеленой куртке и почти такой же, как у меня, кепке. Внимательный человек. Он и сидел поближе к наглому оратору. Поздоровались с ним за руку.

– Ну что, капитан, берешь командование несуществующим гарнизоном на себя?

Военный незаметно лизнул губы и молча кивнул. Надо вручать ему атрибуты. Я показушно снял с себя коричневую кобуру и протянул ему, шепотом пробормотав:

– Там ракетница, не доставай. Просто загляни, типа проверил. – Бероев понятливо кивнул, заинтересованно глянул в кобуру, после чего распахнул куртку и на глазах у всех быстро и легко выпростал из джинсов широкий офицерский ремень, после чего нацепил главное средство нашей боевой мощи поверх куртки.

– Представляю всем, капитан Бероев, наш воевода, командир гарнизона! Отвечает за внешнюю безопасность замка. Подчиняется непосредственно мне.

Радостно вскрикнула дочка капитана, но мать осадила девочку, что-то зашептала на ухо.

– Капитан, начинай комплектование, вот что я тебе скажу. Тут список, ФИО, должности, кое-какие пометки я поставил, извини, что успел. Обрати внимание на этих офицеров и прапора. Нужно создать кадрированное подразделение постоянной готовности. Об ополчении потом поговорим, тут сложно будет. Спецов гражданских специальностей не трогай, офисный планктон подбирай весь – обучим, что теперь делать… Но пара-тройка толковых бойцов вроде есть, уже не помню. Боевые задачи: караульная служба на стенах круглосуточно и у ворот днем. Может быть, караульную службу и типа быстрого реагирования что-то, – тут я споткнулся, наткнувшись на чуть насмешливый взгляд военного спеца.

– Действительно, это я ни о чем. В общем, тут тебе видней. Но помни, – пусть все-таки чувствует начальственную руку на плече, – на все про все тебе выделяю шестнадцать солдат, много бойцов замок содержать просто не сможет. Организуешь дежурную часть, на это бери четырех женщин, мужиков у нас мало, так что готовься к тому, что на хозяйство твоих будем привлекать постоянно. Карта замка перед тобой, казарма и караулка твои, остальные помещения подбирай, согласуем. Ключи на столе. Все должности – к секретарю, пусть вносит в список. Давай, Руслан, действуй. Да! – Я не дал ему отвернуться, придержал за плечо. – Руслан, видишь чеченов в углу?

– Я их с девяносто девятого из поля зрения не выпускаю, не дают они о себе забывать, – вздохнул капитан. – За этими с самого начала присматриваю, Командор, знакомые типажи, как бы абречьи морды нам проблем не вкинули. Оружием надо разжиться. Хорошо бы огнестрела хоть какого.

– Горцев нельзя упустить. Как ядро сотворишь, будь наготове, не расслабляйся… Будет тебе оружие, будет. Именно «хоть что-то». Клим, покажи-ка воеводе вот… топорики.

Елена Михайловна, вопреки ожиданиям, оказалась не пожилой капитальной женщиной-хозяйкой с мудрыми глазами, а молодой субтильной светловолосой особой невысокого роста с решительным взором деловой незамужней женщины-начальницы. Как оказалось, она слышала почти весь мой разговор с воеводой и задачу свою уже поняла.

– Комендантом замка будете, Елена? – не теряя времени, в лоб спросил я. – Все гражданские в вашем подчинении, фактически мой зам.

– Неужели больше некому? – тихо спросила она для проформы: эта дамочка себе цену явно знает.

– Вы – лучшая, Елена, – признался ей хитрый пройдоха Сотников.

– Ну раз так…

– Именно так. Лена, первым делом завхоза себе найдите. Можно на ты? Не до экивоков мне сейчас… И главного инженера. На него навесь комплектацию механослужбы – от кузнеца до автослесаря. Потом сантехник, плотник и столяр, разнорабочие и завскладом, дворники… Печник! Печника обязательно! Надо найти, где хранится уголь или дрова, и начать протапливать помещения, тут печей, чувствую, до черта. Завхоза с первыми же кадрами сразу запускай в обход территории – где что лежит, есть ли инструмент, мебель, посуда и так далее. Потом берешь пищеблок – я с этим помогу, как закончу свои сектора. Или ты мне поможешь, если со своими вперед управишься.

Дождавшись согласия, представил широким массам и ее.

– Елена Лагутина, ныне комендант замка. В ее зоне ответственности будут прежде всего сферы питания, снабжения, учета и ремонта и содержания зданий, все коммунальные и социальные службы. Прошу подчиняться беспрекословно. Она же подчиняется непосредственно мне.

И опять только ей:

– Вот еще что, Елена. Старайтесь все делать правильно сразу, включите весь свой опыт и чутье. Ошибки возможны, но нужно свести их число к минимуму. Если уж нам надо подрываться и начинать эту адскую работу, то качественные нормы следует сразу задать повыше. Иначе через какую-то неделю, а то и раньше, придется перелопачивать людей заново, а это нервно, скандально и просто жестоко.