Помоги проекту - поделись книгой:
Отнюдь!
Так, по результатам 2012 года (закончившегося в конце июня), Western Digital показала рекордные результаты. Годовая выручка выросла – с 9,5 до 12,5 миллиардов долларов, приблизительно на треть, ну а чистая прибыль поднималась ещё круче, более чем в два раза – с 726 миллионов до 1,6 миллиарда долларов. Прибыль, в пересчёте на одну ценную бумагу, составила 6,58 доллара. Очень неплохи дела и у Seagate. Годовая выручка поднялась с 10,97 до 14,94 миллиарда долларов, чистая прибыль — с 511 миллионов до 2,86 миллиарда. Квартальная же прибыль поднялась почти в девять раз — со 119 миллионов до 1,01 миллиарда. А теперь поставьте эксперимент: пройдите по соседним магазинам и посмотрите, сколько там стоит винчестер, а потом прикиньте, когда были такие цены? На сколько в прошлое закинула нас назад бухгалтерская машина времени?
Объяснить, почему производители комплектующих не беднеют, а богатеют на катастрофе, легко. Это открытые системы. Находящиеся вблизи вершины планетарной пищевой пирамиды. Уменьшающие свою энтропию за счёт тех, кто переплачивает за гигабайт массовой памяти... Именно поэтому – кому война, а кому мать родна. Именно поэтому за место на вершине экономики дрались в восемнадцатом столетии королевские флоты. И именно поэтому путь к вершине указывает такая скучная вещь, как бухгалтерия, изобретённая монахом нищенствующего ордена...
Дмитрий Вибе: Звездоплавание возможно
Однажды я ехал с Нилом Армстронгом в одном автобусе. В 2011 году мне посчастливилось побывать на конференции «Стармус» на Тенерифе с участием космонавтов и астронавтов, в том числе побывавших на Луне. Благодаря этому я видел Армстронга на расстоянии вытянутой руки. Родственники потом упрекали меня в том, что я не взял у него автограф. Я действительно так и не набрался дерзости, чтобы подойти ближе, взять автограф, сфотографироваться бок о бок. Ведь это же был человек-легенда, а я, простите, кто такой? Пришлось из робости довольствоваться тем, что человек, ходивший по Луне, прошёл и по одному со мной автобусу. (Впрочем, потом я прочитал в «Википедии», что Армстронг не давал автографов, опасаясь, что ими будут торговать.)
Но в целом доклады астронавтов на «Стармусе» пробуждали не робость, но воодушевление. Казалось очень необычным сидеть в одном зале с людьми, побывавшими на
Сейчас, конечно, это уже люди в возрасте, но по ним было видно, что им очень хотелось бы попасть
Участников дальних космических полётов становится всё меньше. За время выполнения программы «Аполлон» на Луне и вблизи неё побывало 24 человека. Из них до сих пор живы 17, но самого «главного» из них больше нет. Смерть людей, подобных Армстронгу, неизменно отмечается штампом «ушла эпоха». Но эпоха полётов на Луну ушла давным-давно. Среди доверчивых граждан популярна теория, согласно которой американцы увидели на Луне
Нынешним Космосом овладел быт. Метеорология, связь, ДЗЗ, спутники-шпионы — всё это крайне полезно, но не будит воображение, не увлекает. Люди не выезжают в новое место, не изучив в Google Earth перекрёстки и развязки, перестали покупать карты и атласы, потому что перешли на GPS-навигаторы, на самых убогих хижинах висят антенны-тарелки. Это всё — Космос, но очень обыденный. К нему привыкли и перестали замечать. Даже заатмосферные телескопы — окна во Вселенную — лишь продолжают «линейку» земных инструментов. Иногда кажется, что люди вообще перестали понимать смысл прилагательного «спутниковый» в обозначении различных благ цивилизации. И вспоминают о Космосе, только когда выпадает шанс в очередной раз пробормотать: «Развалили страну...» — при сообщении о неудачном запуске чего-то.
Конечно, есть автоматические межпланетные миссии. Они летают буквально по всей Солнечной системе, присылая на Землю снимки невероятных инопланетных пейзажей. Целое подразделение Международного астрономического союза занято тем, что придумывает названия для деталей рельефа планет, спутников и астероидов. Но вряд ли это можно в полной мере считать освоением Солнечной системы. Мы рассылаем вместо себя бездушные железяки, которые возвращают фотографии в искусственных цветах, качественные до нереальности, но не создающие ощущения человеческого присутствия.
То ли дело киносъёмки астронавтов на Луне! Знаменитые кадры: сцена «упал-отжался» с Чарльзом Дюком, молоток и перо Дэвида Скотта, конечно, выход Армстронга... Наличие в кадре человеческой фигуры не только позволяет правильно оценить масштаб (что без неё сделать крайне трудно!). Оно ещё и обещает: началось! Началось то, о чём писали фантасты: на пыльных тропинках далёких планет остались наши следы! Точнее,
Обещание оказалось невыполненным, и эпоха ушла, не успев толком наступить. Сорок три года назад человек впервые ступил на Луну. Без малого сорок лет назад он слетал на неё в последний раз — за эту эпоху. Но я, между прочим, далёк от мысли, что по этому поводу следует предаваться грусти. Тема-то ведь действительно была полностью раскрыта. Астронавты программы «Аполлон» доказали, что на Луну можно слетать — неимоверным усилием, которое поддержано гигантскими затратами. Странно было бы ожидать, что из этого подвига вырастут регулярные рейсы. Точно так же и первый трансатлантический перелёт Джона Элкока и Артура Брауна в 1919 году не стал практической основой для будущего коммерческого сообщения по маршруту Европа-Америка.
Герои-разведчики выбрались далеко вперёд, значительно обогнав основные силы, узнали, как оно там, тепло ли, светло ли, пыльно ли, легко ли прыгается. Основные силы пока не спешат двинуться за разведчиками, но это всего лишь означает, что время ещё не пришло. Мы же пока не уходим! Технологии утрачены за сорок лет? Да и бог с ними. Основным силам они всё равно не пригодятся. А вот что им будет вовсе не лишним, так это образ Армстронга, который там побывал, вернулся живым и прожил больше восьмидесяти, доказав возможность звездоплавания.
Жаль, конечно, что лунные экспедиции вдохновляют не только новых космических исследователей, но и антиэнтузиастов, пытающихся опустить двенадцать человек, ходивших по Луне, до своего уровня. Они, вишь, не летали никуда. У них, вишь, флаг колышется. В голливудском павильоне, вишь, дул сильный ветер, но этого никто не заметил. Но что делать; каждый повышает самооценку по-своему. Кто-то лелеет мысль о том, что Армстронг и другие врали, кто-то тешит себя воспоминанием о том, как однажды ехал с Армстронгом в одном автобусе.
Патетически получилось: «Мои встречи с Армстронгом». Извините! Мне просто очень бы хотелось самому туда слетать. Одного не пойму. Почему тогда, на Канарах, я забил карточку фотоаппарата не Армстронгом, Леоновым, Андерсом и Ловеллом, а банальным морским прибоем, которого в моей жизни будут ещё терабайты?
Голубятня-Онлайн
Голубятня: Слово и дело
Культур-повидло сегодня на совершенно болезненную для меня тему. Надеюсь, читателей она тоже не оставит равнодушными, потому как вылезает в самом неприглядном виде в самые неподходящие моменты в жизни каждого.
Моя больная тема: слова и дела. Что важнее? Я даже не припомню, чтобы что-то другое вызывало в моем «близком кругу» — в семье и среди друзей — более ожесточенных споров, порождало разногласия моё с моими самыми родными и близкими людьми. Причина напряжения — в моем неумении объяснить словами то, что чувствую всем естеством своей души, понимаю, однако, увы, не в силах рационализировать и воплотить в убедительные умозаключения. Эмоции же да неуловимые переживания, сами знаете, мало кого убеждают (и слава богу, что так!)
Попробую, однако, хотя бы описать коллизию. Я безусловно согласен с мнением, что слово обладает таким же разрушительным потенциалом, что и дело. Слово может ранить очень больно. Обидеть и оскорбить. Из-за слова распадались самые счастливые браки, рушились великие дружбы, зачинались мировые войны.
Существует даже иллюзия в общественном сознании, что большинство мировых войн и кровавых противостояний рождались из слов. Это, конечно, не так. Слова вели к дуэлям, перепалкам, перестрелкам и даже хождению стенки на стенку, однако же войны никогда словами не вызывались. Войны вызывают как раз дела, в первую очередь — ущемление экономических и материальных интересов, как бы пошло это не звучало. Даже эпическая Троянская война началась из-за экономического противостояния ионийских эллинских центров молодым диаспорам, поднявшимся по ту сторону Эгейского моря.
Забавно, что молва приписала эту войну похищению прекрасной Елены — опять же: делу, а не слову!
Мое глубокое убеждение: слово, при всей чудовищной разрушительной силе своей, не может сравниться с делом, то есть с поступком, действием. Дело важнее, опаснее, жестче и по этой причине должно восприниматься серьезнее слова в человеческих отношениях и в общении.
Пока никаких возражений не предвидится. Но это, увы, лишь до поры до времени. Мы все знаем, как себя вести в ситуации, когда сталкиваемся по отдельности со словами и по отдельности с делами. То есть: грубое слово, оскорбительное слово быстро вызывает понятную и оправданную реакцию: мы обижаемся, мы даем сдачи — иногда словом, иногда делом (бьем по голове), а бывает — и просто ретируемся, тем самым, однозначно демонстрируя свое отношение к чужому слову.
Точно также мы легко реагируем на поступки: приветствуем одни, возмущаемся другими, развязываем войну из-за третьих. Настоящие сложности и проблемы возникают в ситуации, когда слова и дела вступают в противоречие между собой! Когда дела говорят одно, а слова — прямо противоположное. Когда слова оскорбляют, а дела — умасливают. Или наоборот: слова льются елеем, а дела — как правило, тайные, скрытые от глаза — возмущают, взывают к мщению, к жесткому отпору.
Как же вести себя в ситуации противостояния слов и дел? Мне кажется, что всегда — в 10 случаев из 10 — нужно отдавать приоритет делам перед словами. Мне кажется, дела важнее, показательнее, глубже любых слов, даже самых обидных, возмущающих и оскорбительных.
Вот говорю сейчас и чувствую, что наверняка ошибаюсь! Чувствую нутром, что неправ, что обманываю самого себя. Что слово — иезуитски выверенное и дьявольски тонко подобранное — может убить. Почти в прямом смысле слова. По крайней мере — нанести страшную, кровоточащую, почти неизлечимую рану. Как и дело. Да что там — хуже дела!
Но, нет, все не так! Сам того не желая и не замечая, только что изменил условия игры: увел с ринга дело, оставив на поле брани одно лишь слово. Слово, которое само по себе, как мы уже согласились, способно нанести страшный вред и убить любое живое чувство. Тут никто и не спорит.
Что ж, давайте оголим все нервы до крайности: вот слово — ужасное, испепеляющее, оскорбляющее в лучших чувствах твоих. И тут же — рядом! одновременно! — дело: доброе, чистое, поддерживающее и вселяющее в тебя радость жизни. Как быть? Как реагировать? Обижаться? Проклинать? Или ... закрывать глаза?!
Да не покажется эта казуистика кому-то искусственной, высосанной из пальца! Внимательно оглянитесь вокруг, прислушайтесь и присмотритесь к собственной жизни: вы будете шокированы обилием в ней ситуаций — на каждом шагу! — когда слова и дела яростно противоречат друг другу, сбивают с толку. Сколько раз вы реагировали в пользу слов? Сколько — в пользу дел?
Для меня схизма слова и дела актуальна еще и потому, что я девальвировал свое слово на самом высшем рациональном уровне. В смысле, что давным-давно для себя твердо решил, что не существует в мире ни одного слова и ни одной идеи, ради которой я был бы готов пожертвовать хоть чем-то существенным. Тем более — в ущерб близким, родным, да и просто живым существам.
Чтобы было до конца понятно: если бы мне предложили выбор — убей вот ту лягушку (собачку, кошку, мышку — кого угодно) ради того, чтобы, скажем, все люди на земле приняли твою веру или, скажем, твою систему ценностей и идей! — я бы отказался, ни секунды не колеблясь и не раздумывая!
Думаю, теперь вам понятно, что когда я неоднократно писал в Голубятнях, что нет в подлунном мире такой операционной системы или компьютерной железяки, которую я бы не проклял, не моргнув и глазом, ради того, чтобы «не пролилась ни единая слезинка гоблина», когда я писал нечто подобное, я не кривил душой и был абсолютно искренен со своими читателями. Так именно все и обстоит в моей личной системе ценностей.
К великому сожалению, подобная девальвация слова в моем внутреннем мире привела к тому, что я могу, когда с умыслом, когда по неведению, когда по глупости, очень сильно обидеть словом окружающих. Вот уж точно: наградил Бог детину дубиной не по чину! Я эту обиду не ощущаю даже в сотой доле ее яда, зато те, кто подпадает под удар, страдают незаслуженно и тяжело.
Сколько раз это уже было! Как я сожалею обо всем содеянном, кто бы только знал! Сожалею и мигом пытаюсь компенсировать делами, которые в сознании своем ценю несоизмеримо выше слов. Увы, чаще всего оказывается, что слова для окружающих важнее дел. И делами ничего не исправишь, даже если добрые эти дела предшествовали злым словам.
Такая вот у меня печаль. И что делать с ней — не знаю. И выхода не вижу. И в голову лезет единственный глупый аргумент: угроза убийства на словах — деяние, безусловно, порочное и заслуживающее наказания, однако же никогда еще в суде не приговаривали к высшей мере за угрозу убийства на словах! Совсем иное — реальное убийство, реальный поступок, реальное злодеяние.
С трудом представляю, каким образом можно дополнить такое повидло софтверным аппендиксом, но все же постараюсь поддержать традицию. Софт Голубятни сегодня — программа BoxCryptor, единственная реальная и серьезная возможность внести приватность в ваш iOS-гаджет.
Всем хорош айфон-айпад, но только до тех пора, пока вы не задумаетесь всерьез, что-то на своем смартфоне-планшете скрыть. Задумаетесь, погуляете по iTunes Store и впадете в уныние: словно по волшебному заговору какому-то все в царстве Надкуана обставлено таким образом, чтобы леммингам ничего не приходило в голову утаивать. Ну а если по случайности или упрямству придет, чтобы наверняка ничего не получалось.
Без слез на массовку программ безопасности в магазине Apple смотреть невозможно: это либо насмешка над темой, либо форменное издевательство. Чего стоит один четырех цифровой пароль по умолчанию закрывающий доступ к информации в iOS. Напомните — я что-то запамятовал: за сколько минут полностью получили доступ ко всем т.н. закрытым ресурсам айфона на одной из демонстраций во время конференции Defcon? За 3 или 4?
Короче говоря, экономлю читателям время: если хранение текстовой информации и логинов/паролей еще как-то можно разнообразить (мой однозначный фаворит RoboForm с синхронизацией через проприетарное облако или популярный в народе 1Password), то скрытие бинарной информации (от документов Word до фотографий, видео и проч.) на мало-мальски пристойном уровне в среде iOS можно делать только с помощью BoxCryptor. Буду рад, если ошибаюсь, и благодарен за любую наводку по альтернативам.
BoxCrytor делает самое малое, но делает это добротно: вы выбираете любое место на своем облачном сервисе Dropbox и создаете там любую папку (серию подпапок — как угодно), которую BoxCryptor затем по-взрослому шифрует с помощью AES-256.
После этого вы вольны делать со своим криптопонтейнером что угодно: прятать в нем фотографии, документы, электронные таблицы — как с помощью самой бесплатной утилиты (она есть для любых ОС и любых мобильных платформ), так и напрямую через сторонние приложения, которые, впрочем, умеют отсылать данные в BoxCryptor (таковых сегодня немного, но надеюсь, по мере распространения слухов о единственной серьезной программе криптозащиты, будет скоро с избытком).
Вот так вот простенько и со вкусом.
Голубятня: О народной ненависти к интеллектуальному режиму
Культур-повидло сегодня навеяно путешествием по Украине, которое мы предприняли всем семейством, по пути домой. Вместо традиционного стремительного броска в полторы тысячи километров Кишинев — Киев — Москва (вместе с одной ночевкой на границе с Россией получается около 30 часов), растянули удовольствие аж на шесть дней — с заездом и прогулками по так полюбившемуся мне Львову, любованием замком в Каменец-Подольском, долгими прогулками по Киеву и погружением в загадочную мглу будто ожившего из романа Питера Стауба «Талисман» города Глухова.
Поговорим мы, однако, не о культуре, а о технологиях, актуальных для путешественников. Угадали — о фотографии. Я, конечно, понимаю, что нет ничего более комичного, чем размышления человека, не только ничего в фотографии не понимающего, но еще и пользующегося каждым удобным случаем, чтобы это псевдоискусство высмеять, однако даже короли прислушивались к едкому бурчанию своих шутов, потому как узнавали от них то, что придворные никогда не решались высказывать в слух. Особенно, когда речь шла о новом платье.
Итак, фотография. Этим летом я снимал на новую Sony NEX-7 — почти все время одним объективом: Sony 18-200mm f/3.5-6.3. Это замечательное стекло для видеосъемки (в первую очередь благодаря встроенному очень эффективному стабилизатору изображения) и фотосъемке в дневное время суток (универсальной — за счет роскошного зума). Проблемы начинались с наступлением темноты, потому как дырка f/3.5- превращала всякий кадр в патетический мыльничный смаз (я конечно понимаю: штативы там, моноподы и прочие маразмы одержимых фотоманьяков, но это как-то мимо кассы, потому как для меня фотосъемка — не более, чем фиксация на память чудного мгновения, проведенного в красивом месте с любимыми и дорогими мне людьми, ничего большего).
Кроме зума у меня еще было с собой две линзы: блинчик Sony 16mm f/2.8 и портретник Sony EE 50mm F1.8 OSS. Первый удобен для дневных же бездарных панорам городских площадей и съемок фасадов дворцов (опять же из категории «Здесь был Вася»), второй помимо чисто портретных достоинств хоть и справлялся с вечерними съемками и в помещении, однако, как вы понимаете, налагал серьезные ограничения на сюжет в силу своих 50mm (75mm в пленочном эквиваленте), с которыми мало куда сунешься.
Короче говоря, еще с весны я неистово бредил единственным объективом в линейке NEX, от которого слюнки текут не только у профи, но и у глубоко задвинутых фотоламеров — Carl Zeiss Sonnar T* E 24mm F1.8 ZA.
Если вы почитаете обзоры и отзывы об этом стекле, то вас поразит единодушие, которое все без исключения проявляют в оценке двух обстоятельств: запредельного качество снимков, сделанных этим Зоннаром, и его кусачей ценой. Кусачая она даже за бугром (на Ebay даже объектив со вскрытой коробкой, хотя, правда, и не пользованный, стоит 1200 долларов), а в нашем отечестве — абсолютно непристойная: от 41 697 рублей в Pleer.ru до 46 990 рублей в Викимарте.
Мера моей дилетантской фотомании хоть и велика, однако же не идет так далеко, чтобы платить за объектив больше, чем за тушку фотоаппарата (Sony NEX-7 стоит в среднем 38 000). Посему еще весной я решил дождаться снижения цен. Прошло, однако, почти полгода, но цены не то, что не снижались, а еще и подросли на 100 долларов. Причина: пользователи NEX-7 распробовали объектив объектив, зашлись от удовольствия и в прямом смысле слова расхватали его как пирожки. Скажем, в мае Carl Zeiss Sonnar T* E 24mm F1.8 ZA в Москве вообще не было, затем он появился в одном месте на пару дней по цене в 54 тысячи рублей (!!!), и тут же снова исчез (неужели кто-то купил?!)
Sony, похоже, обещала выпустить вторую партию, так что Amazon.com даже стал принимать в июне предзаказы по цене 1099 долларов, однако на сегодняшний день по-прежнему ничего нет (хотя предзаказы все еще исправно принимаются).
Короче говоря, я так и продолжал бы дальше бредить Зоннаром в теории, если бы не шальная мысль, пришедшая мне в голову в Киеве. Помнится, минувшей зимой я планировал обновить свою видеокамеру и разжиться Canon HF G10, однако столкнулся с совершенно невменяемой и оскорбительной ценой на нее в Москве. Впрочем, и поныне она такая же оскорбительная: от 59 до 68 тысяч рублей!
Тогда, сидя еще в Индии, я заглянул из чисто праздного любопытства на price.ua и обмер: флагман кэноновского видеолюбительства предлагался в Киеве десятками компаний по цене около 10 тысяч гривен (1250 долларов — сегодня, правда, цена уже подросла до 1450, но все равно до российской ей как до небес). Подивившись несуразности регионального ценообразования, я тогда решил взять себе по возвращении домой купейный билет, прокатиться до Киева, погулять полдня по городу и вернуться обратно с обновкой.
Судьба распорядилась иначе, окончательный выбор пал на Sony NEX-7, однако же в памяти сохранилось воспоминание о незалежных чудесах с ценами. И вот в минувший вторник, остановившись в Киеве, я, ни на что не надеясь, заглянул на price.ua и в очередной раз обмер: объектив Carl Zeiss Sonnar T* E 24mm F1.8 ZA опять же предлагало сразу несколько компаний по одинаковой цене — 8160 гривен (1005 долларов)! Это дешевле даже на 100 долларов, чем в Амазоне по предварительному заказу!
Мимо такого подарка судьбы я был просто не в силах пройти: один звонок и через два часа мою фотокамеру украсил черный монстр :)
Я не буду ничего рассказывать о достоинствах этого стекла — выложу лишь одну фотографию, сделанную на скорую руку при выходе из машины в 9 часов вечера (f/1.8, 1/15 sec, 0 EV, 24mm, ISO 200, White balance Auto):
(
Без комментариев. Ну а теперь самое время объяснить название Голубятни, а также дать практическое обоснование покупке дорогих объективов фотоламерами.
Увлечение цифровой фотографией по массовости и глупости сопоставимо разве что с аудиофильными потугами нашего горемычного населения. «Зеркалят» сегодня все — благо dSLR стартового уровня (в народе — «говнозеркалки») стоят сильно дешевле лучших мыльниц (вроде Sony Cyber-shot DSC-RX100 или Panasonic Lumix DMC-GX1). И вот что удивительно: сколько бы я не приглядывался, все как один снимает либо в одном из приоритетных режимов (выдержки или диафрагмы), либо вообще в ручном!
Я не знаю и не видел еще ни одного человека, который бы снимал в интеллектуальном режиме (Intellect Auto Mode)! Пару раз заговаривал с приятелями и все как один морщились: «Автоматический режим? Фи! Это же так пошло!»
Ну, во-первых, не автоматический режим (который давно уже остался в прошлом), а именно что интеллектуальный, при котором камера сама подбирает нужные параметры фотографии, анализируя десятки характеристик изображения, поступающего на матрицу. Но даже это не самое главное. Главное другое: современный интеллектуальный режим снимает в 99 случаев из 100 лучше (причем — на порядок!), чем это сделает фотоламер! А уж если шаловливые сардельки пальцев добираются до Manual Mode, пиши совсем пропало: на выходе мы получаем фотографии такого чудовищного качества, что хоть лезь под стол.
Причем, лезть приходится тем, кому эти «шедевры» фотомастера с гордостью демонстрируют. Сами мастера, можно не сомневаться, убожества своего творчества не видят в упор. Хоть бы уж сидели и дальше на мыльницах, что ли!
Проблема с интеллектуальным режимом, однако, еще глубже, чем может показаться! Если вы посмотрите на творения т.н. полупрофессионалов и даже тех, кто мнит себя профессионалами (хотя таковыми не является вопреки десятилетиям, проведенным за щелканьем затвора), то и там увидите ту же картину: съемка в приоритетных режимах и особенно в ручном в половине случаев не только желает лучшего, но и явно хуже, если бы снимали в интеллектуальном режиме!
Однако же не снимают! И воротят нос. С чего так?! Откуда берется этот наивный снобизм? Дуракам же не приходит в голову состязаться с какими-нибудь современными компьютерными шахматными программами вроде Фритца. Ума все-таки хватает, чтобы понять: разнесет тебя, кандидата в мастера спорта и почти гроссмейстера, компьютер со своим искусственным интеллектом в пух и прах!
Откуда же тогда уверенность, что кривые ручки, подслеповатый глаз, отсутствие опыта и много еще чего заведомо даст результат хуже, чем при съемке в интеллектуальном режиме? Кто-нибудь мне готов объяснить этот удивительный психологический феномен?!
Поделиться книгой: