Помоги проекту - поделись книгой:
В самом деле, хорошо известно, что у замерзающего человека ухудшается координация движений и замедляется скорость реакции. Любой, кому доводилось замерзать, прекрасно знает, как деревенеют мышцы, ухудшается владение телом, появляется раздражающая неловкость движений. При этом замерзающий человек может падать и падать неудачно — с переломами костей и повреждениями кожи о наст, камни, ветки растений. Повреждения конечностей людей, умерших от переохлаждения организма, ссадины на кистях рук, коленях и лице хорошо известны судебным медикам и описаны довольно давно. Внешний вид этих повреждений кожи весьма напоминает следы борьбы или сопротивления, другими словами, руки погибшего порой разбиты так, словно тот дрался. Существует более или менее достоверная статистика телесных повреждений среди лиц, умерших от переохлаждения (таковая, например, приведена в книге B. П. Десятова «Смерть от переохлаждения организма», из-во Томского государственного университета, Томск, 1977 г.), из которой следует, что ссадины на кистях рук отмечаются примерно у 33 % замёрзших в трезвом состоянии, а коленей — у 28 % (у замёрзших в состоянии опьянения эти цифры другие, но нас они сейчас не интересуют). Появление такого рода ссадин объясняется тем, что упавший человек в агональном состоянии может бить скрюченной рукой об оледенелый грунт, при этом повреждения окажутся сгруппированы не на ладони, а её тыльной стороне. Такие же удары в состоянии агонии приведут к травмированию кожи на лице и коленях.
Это, так сказать, в голой теории, применять которую в отношении туристов из группы Дятлова нужно с известной оговоркой. Они спускались с горы, а движение под гору судебные медики приравнивают к движению вниз по лестнице — оба вида перемещений могут привести к специфическому травмированию человека. Устройство нашего органа равновесия таково, что при падении он стремится бросить тело вперёд, а не назад. Даже люди, падающие в бессознательном состоянии или убитые в положении стоя, не упадут на спину, а опустятся на землю либо лицом вперёд, либо боком. Это очень хорошо видно в документальных кадрах военной хроники. Так безусловный рефлекс человека страхует позвоночник и затылок от случайного травмирования при падении назад.
Однако этот спасительный рефлекс не всегда успевает сработать при спуске под гору или на лестнице. Тогда человек — особенно раненый, замёрзший или ослабленный — частенько падает крайне нехарактерно для homo sapiens, а именно, заваливаясь назад. Он может разбить затылок, сломать копчик и т. п. Что-то похожее на подобную травму Возрождённый описал у Зины Колмогоровой — протяжённое осаднение длиной 29 см на правом боку. Девушка, видимо, завалилась и ударилась поясницей о камень. Естественный характер происхождения этой травмы особых сомнений не вызывает. И её наличие лишь подтверждает справедливость изложенного выше тезиса: спускавшиеся по склону туристы могли падать не только вперёд, но и назад. А значит, приведённая доктором наук Десятовым статистика травматизма умерших от переохлаждения, полученная в условиях крупного города, должна быть скорректирована в сторону существенного уменьшения. Точнее говоря, в нашем анализе должен быть уменьшен процент вероятности получения травм рук, лица и коленей, но должна появиться некая (не равная нулю) вероятность травмирования копчика, поясницы, позвоночника и затылка.
Теперь вернёмся к анализу травм Рустема Слободина. На первый взгляд может показаться, что повреждения, характерные для замерзающего, можно видеть на его трупе. Те — да не те!
Прежде всего, странность вызывает указание судмедэксперта на отёчность лица погибшего (отёчны губы и правая сторона лица). Наличие отёка однозначно свидетельствует о том, что травмирование получено при активном движении крови под кожей, т. е. задолго до замерзания (поскольку при сильном охлаждении организма кровоток по периферийным сосудам резко снижается и кровь уходит во внутренние органы). Травмирование, спровоцировавшее отёк, довольно странное, оно двустороннее: справа — травма лобной кости с образование трещины длиною до 6 см и многочисленными ссадинами кожи, а слева — аналогичные ссадины, в т. ч. одна довольно крупная в районе скулы. При этом травмирующее воздействие слева явно слабее, там нет никаких переломов и трещин костей. Можно понять, что падение человека головою о камень приводит к появлению трещины в лобной кости и в этом случае должно наблюдаться одностороннее повреждение лица. Но как объяснить аналогичные повреждения другой половины лица? Катался головой по камню, как бутерброд из анекдота, который намазали маслом в обеих сторон? Абсолютно исключено, принимая во внимание характер повреждения головы, ведь трещина в черепе — это гарантированный нокаут, обездвиженность, утрата на некоторое время координации движений и ориентации в пространстве (нокаут вовсе не означает потери сознания, это просто временная неспособность управлять своим телом).
Впрочем, в случае с Рустемом Слободиным удар лбом о камень вообще исключён, ведь кожа в районе удара не имела ссадин и выраженных повреждений. О трещине в этом месте Возрождённый узнал только когда приступил к трепанации черепа — до этого ничто не указывало на наличие там столь сильного повреждения (не было заметно ни ссадин, ни рассечений, не было и следов крови). Удар тупым предметом, имеющим существенно большую твёрдость, чем человеческая кожа, например, молотком, камнем или подошвой ботинка, обязательно бы вызвал появление узнаваемого отпечатка на коже, да и привёл бы к её рассечению. Однако, ничего подобного описано не было. Очень странный такой удар.
И это ощущение странности только возрастёт, если принять во внимание повреждение верхнего правого века, т. е. наличие на нём ссадины размером 1,0*0,5 см. Надо сказать, что это довольно травматичное повреждение и притом непонятно как полученное, если конечно, продолжать считать, что погибший падал правой стороной лица на камень. Упасть глазом на камень, умудрившись при этом не выбить глаз, не рассечь кожу на скуле и сохранить в целости бровь ещё никому не удавалось. Бровь, однако, осталась цела, да и скула тоже. Чем же можно было так поранить веко на лишённом растительности склоне? Какой-такой веткой, каким камнем? Даже если считать, что Слободин неконтролируемо упал в сугроб с твёрдым лежалым снегом, появление буро-красной ссадины всё равно непонятно. Наст может вызвать точечные кровоизлияния под кожу, чтобы убедиться в этом, достаточно после бани прыгнуть не в прорубь, а в сугроб и посмотреть, как снег её «посечёт», но… но наст всё же не абразивный круг и не наждачная бумага.
При этом важно не забывать, что кости основания черепа погибшего остались целы. Это указание судмедэксперта очень важно — хорошо известно, что при приложении к человеческой голове медленно растущей нагрузки (компрессии) неизбежно ломаются именно эти кости. Лишь динамичный удар ломает череп в точке приложения силы — эта анатомическая особенность хорошо известна судебным медикам. Стало быть Рустем Слободин за некоторое время до смерти (четверть часа или даже больше) перенёс несколько сильных ударов в голову справа и слева, у него оказался разбит нос и губы, один из ударов оказался особенно тяжёл — он привёл к образованию трещины в лобной кости и вызвал, говоря по-простому, нокаут, однако, он не убил молодого человека и не лишил его способности передвигаться самостоятельно. В конечном итоге Слободин замёрз — и тут судмедэксперт Возрождённый в своём заключении оказался совершенно точен и против истины не покривил. Удар, который привёл к образованию в лобной кости трещины, мог оказаться смертельным, однако, таковым не стал. Просто потому, что Рустем замёрз раньше. Отсутствие сильного кровоизлияния, способного повлиять на работу мозга, свидетельствует, что именно так и случилось.
Итак, что же получается: Рустем Слободин, спускаясь по склону Холат-Сяхыл, неоднократно падал, причём крайне неудачно, всякий раз не уберегая голову от травмирования. Он падал и прямо лицом в снег (сдирая кожу на лбу и скулах), и правой стороной головы, и левой, он умудрился так удариться лбом о камень, что треснула лобная кость, одна из самых прочных человеческих костей, разбил в кровь нос и даже верхнее веко правого глаза умудрился обо что-то ободрать… но при этом ни разу не упал назад. Хотя судебная медицина считает, что такого рода падения на склонах вполне вероятны, тем более у людей с черепно-мозговыми травмами, как в нашем случае. Тем не менее, у Слободина нет никаких существенных повреждений спины и затылка. Как-то не вяжется одно с другим, ну совсем не вяжется!
И ощущение нелогичности такого рода необъяснимой «падучести» лишь усилится, если мы вспомним, что Рустем Слободин — самый, пожалуй, спортивный участник похода, фанат здорового образа жизни, занимавшийся бегом до глубокой осени, имевший разряды по лыжам и волейболу. Вряд ли он владел своим телом хуже остальных и вряд ли он устал после недолгого лыжного перехода сильнее своих товарищей. Однако из пяти найденных членов группы Дятлова многочисленные ссадины кожи лица, отёчность головы и трещина в лобной кости только у него.
Странности случившегося с Рустемом Слободиным этим не исчерпываются. Судмедэксперт описал осаднения выступающих частей пястно-фалангиальных суставов обеих рук погибшего и даже указал их размеры — 8 см на 1,5 см. Если в просторечии, то речь идёт о сбитых костяшках на обоих кулаках. Сбитые кулаки мало похожи на «агональные удары скрюченной рукой». Во-первых, в состоянии агонии человек не бьёт руками, как орёл крылами; у умирающего действительно наблюдаются несколько судорожных движений, но они имеют небольшую амплитуду и скорее похожи на судороги, чем удар кулаком. Во-вторых, скрюченная рука — это всё-таки совсем не сжатый кулак! Удар скрюченной рукой должен обязательно приводить к повреждениям пальцев, ногтей и тыльной стороны ладони (Тут допустимо маленькое, но вполне уместное отступление: когда человек приходит к хорошему тренеру заниматься каким-либо «контактным» единоборством, предусматривающим удары голыми руками, то обучение непременно начинается с т. н. «школы»: базовых принципов движения и ударов руками и ногами в ходе поединка. Один из таких базовых принципов, исполнения которого будет требовать любой внимательный тренер, заключается как раз в том, чтобы ученик приучился держать в драке кулаки сжатыми. Тренер будет стоять над душой ученика и безжалостно бить его по пальцам, неустанно повторяя «сжимай кулаки! сжимай кулаки! держи кулак сжатым!» до тех пор, пока такая привычка не станет автоматической. Требование держать кулак сжатым родилось вовсе не на пустом месте, оно обусловлено опытом многих поединков — если боец не контролирует кисть своей руки, он непременно сломает либо пальцы, либо запястье. Лишь в смешных китайских фильмах злые герои пафосно растопыривают пальцы в нелепых стойках — в реальном же поединке эти пальцы будут сломаны уже в первой атаке. Это тот опыт, что куплен ценою сотен тысяч и даже миллионов переломанных пальцев и запястий…). Между тем, оценивая повреждения рук Рустема Слободина приходится говорить о том, что повреждения эти получены тогда, когда кулаки погибшего были сжаты. Поскольку судорожные агональные удары должны были привести как к травмированию пальцев, так и ногтей, и тыльной стороны ладони. Другими словами, если бы Слободин действительно колотил по снегу и камням «скрюченными» руками, то кисти его рук стали бы похожи на синюшные подушки. Между тем, о такого рода повреждениях Возрождённый ничего не сообщает, он конкретно указывает на осаднения костяшек кулаков и даже приводит величину ссадин… Стало быть, судмедэксперт не просто увидел повреждения, но взял в руки линейку и замерил их… И ничего более не измерял, поскольку измерять было просто нечего. Не имелось у погибшего иных повреждений — ни пальцев, ни тыльной стороны ладоней, ни запястий — ничего. Только кулаки сбитые!
Кстати, у Игоря Дятлова отмечены повреждения рук, характерные именно для агональных ударов о снег и грунт. Поэтому в отношении его телесных повреждений особых вопросов не возникает.
Наконец, на левой голени погибшего имеются ещё две ссадины неочевидного, скажем так, происхождения. С одной стороны, их размеры (2,5*1,5 см и 4,0*1,0 см) вроде бы не очень велики для серьёзного травмирования, а с другой, не так уж малы, чтобы их можно было объяснить случайным ранением, типа, падения на ногу банки со сгущёнкой. Причём раны две, значит воздействие одинаковой природы и силы было двукратным. Что могло оказаться источником такого воздействия? Ветка поваленного дерева? В принципе, да, если дважды натыкаться на ветвь поваленного дерева, то можно было так поранить голень. Но существуют два возражения против такого предположения: во-первых, труп Слободина находился выше границы леса, и на теле и одежде погибшего нет свидетельств того, что он входил в лес и был подле костра у кедра, а во-вторых, удары о сучки и ветки должны были привести к разрывам (или надрывам) одежды. Возрождённый достаточно точно описывал состояние одежды погибших туристов и можно быть уверенным в том, что на повреждения штанов Слободина эксперт обратил внимание и не забыл их указать в своём акте. Однако, не указал.
Так что же могут означать эти странные телесные повреждения Рустема Слободина?
Вообще-то, больше всего они напоминают травмы избитого в драке человека. И разбитые костяшки обоих кулаков — это никакие не агональные шлепки по снегу и насту. Это следствие попыток погибшего ударить своего противника. А ссадины на левой голени — это травмирование, вызванное тем, что его дважды ударили по голени, подбивая ногу для выведения из равновесия. И если на минутку принять версию драки за истинную, то всё встаёт на свои места — все травмы Рустема Слободина получают логичное и непротиворечивое объяснение.
Впрочем, о том кого, где и как мог пытаться ударить Рустем Слободин ещё предстоит обстоятельно говорить в другом месте настоящего очерка.
С телом Рустма Слободина связаны некоторые иные странности, ставящие и поныне в тупик многих исследователей трагедии на горе Холат-Сяхыл. Одна из них — мацерация стоп погибшего, или, выражаясь проще, «банная» сморщенная кожа на ступнях. Другая странность — несоответствие трупных пятен фактическому положению тела в момент его обнаружения на склоне Холат Сяхыл. Конспирологи видят в обоих фактах признаки таинственных манипуляций с трупом Слободина неких злонамеренных личностей, пытавшихся завести расследование в тупик. Выведены даже весьма замысловатые теории «инсценировок» мест преступления, своей изощрённостью соперничающие с тяжёлым шизофреническим бредом. Согласно этим теориям обстановка на склоне горы и возле кедра не соответствует реальной и есть плод целенаправленных усилий некоей многочисленной группы весьма могущественных и злонамеренных людей. О всевозможных версиях гибели группы Дятлова обстоятельный разговор ещё только предстоит, пока же лишь отметим, что оба таинственных феномена, связанные с трупом Слободина, вовсе не так таинственны, как кажутся, и могут быть объяснены без привлечения хитроумных «инсценировщиков-постановщиков».
Как известно мацерация ступней напрямую связана с пребыванием ног во влажной среде. Она часто наблюдается у мужчин с сильно потеющими ногами. Военные врачи хорошо знают, что даже в условиях полной невозможности промочить ноги (например, при несении службы в пустыне или степи) у значительной части солдат и офицеров наблюдается мацерация стоп. Причина в том, что военнослужащие очень часто в силу самых разных причин не могут своевременно заменить мокрые от пота портянки. Очевидно, что с мацерацией ног Слободина мы имеем тот же случай — его ноги сильно потели, и после дневного перехода он банально не успел сменить носки. Кстати, то, что под его свитером оказались найдены стельки, которые он сушил на груди, однозначно указывает на потливость ног. У Слободина были мокрыми от пота не только носки, но и стельки.
Теперь рассмотрим странности в расположении трупных пятен на теле погибшего. Слободин был найден примерно в том же положении, что и Колмогорова — на животе, лицом вниз, однако в акте Возрождённого упоминаются трупные пятна на задней поверхности шеи и туловища. Однако хорошо известно, что при положении трупа спиною вверх трупные пятна должны наблюдаться на животе и груди, поскольку именно там будет скапливаться кровь после прекращения сердцебиения, т. е. налицо противоречие, указывающее как будто на посмертное перемещение тела.
Вот только противоречие это кажущееся. Возрождённый принял за трупные пятна совсем иной природы, т. н. морозную эритему (расширение подкожных капилляров на холоде, наблюдаемое обычно на открытых частях тела). В 50-х гг. прошлого века морозную (холодовую) эритему судебная медицина ещё не выделяла в самостоятельный признак смерти от переохлаждения. В учебнике 1953 г. М. И. Райского «Судебная медицина» о морозной эритеме нет ни слова. Зато там есть указание (на стр. 233) на изменение цвета трупных пятен промёрзших трупов. Согласно Райскому, при внесении тела в тёплое помещение они светлеют, меняя цвет от багрового к светло-красному, а затем опять темнеют. Морозная эритема также имеет светло-красный цвет, который будет меняться при разморозке трупа, а потому неудивительно, что судмедэксперт Возрождённый посчитал, что видит трупные пятна.
7. Когда же туристы ставили палатку на склоне Холат-Сяхыл?
Какова была официальная (т. е. следствия) точка зрения на события, связанные с гибелью группы Дятлова, к середине марта 1959 г.?
На основании изучения следов группы в районе лабаза (обнаруженного, напомним, 2 марта 1959 г.), дневников членов группы, найденных в палатке (Дорошенко, Дятлова, Колмогоровой, Кривонищенко и Тибо-Бриньоля) считалось доказанным, что 31 января 1959 г. группа вышла к подножию Холат-Сяхыл и даже сделала попытку подняться по склону. Сильный ветер заставил туристов вернуться к реке Ауспия и стать на ночлег в лесу перед горой. Ночь на 1 февраля прошла благополучно, группа встала поздно, хорошо отдохнувшей. Некоторое время после подъёма ушло на подготовку и приём пищи, после чего туристы приступили к устройству лабаза.
Выдвижение из долины Ауспии вверх по склону Холат-Сяхыл последовало примерно в 15 часов, т. е. довольно поздно, принимая во внимание малую продолжительность светового дня. Заход Солнца 1 февраля д.б. последовать, согласно календарю, в 17:02. В фотоаппаратах членов группы, найденных в палатке, были обнаружены кадры, сделанные в условиях низкой освещённости (сейчас эти фотоснимки широко распространены в Интернете, в частности их можно видеть в весьма информативной подборке фотоматериалов, составленной Коськиным Алексеем Александровичем, исследователем трагедии группы Дятлова). Прокурор-криминалист Иванов, оценив качество изображений и светочувствительность плёнки (равную 65 ед.), определил время фотографирования — около 17 часов. Т. е., по мнению следователя, последние кадры были сделаны перед самым заходом Солнца, в вечерних сумерках.
Между прочим, в вопросе определения времени последних фотографий, следователь Иванов допустил грубую ошибку, на которую необходимо здесь указать, поскольку она будет очень важна для понимания случившегося с погибшей группой. Дело в том, что 1 марта 1957 г. деление СССР на часовые пояса подверглось значительному изменению, в силу чего Свердловская область оказалась включена в группу регионов, имеющих поправку относительно времени Гринвичского меридиана +5 часов. До этого же Свердловская область находилась в поясе в поправкой на 1 час меньше и это намного лучше соответствовало местному времени. Мартовская 1957 г. реформа часовых поясов вообще была довольно нелепой и привела к многочисленным абсурдным казусам, например, Воркута, расположенная заметно восточнее Свердловска, стала жить по московскому времени, а Свердловск «уехал» от неё на +2 часа (что, вообще-то, противно как здравому смыслу, так жизненному опыту, поскольку человек, перелетевший из Воркуты в Свердловск «терял» 2 часа за счёт перевода часовых стрелок, но при этом получал эти же часы за счёт удлинения светлого времени суток. Бред, конечно, но жителям Страны Советов было не привыкать к идиотским реформам «дорого Никиты Сергеевича»).
В контексте нашего повествования необходимо отметить, что прокурор-криминалист Иванов, как впрочем, и все поисковики, жил по свердловскому времени. И при составлении всех своих документов он также руководствовался временем Свердловска. Однако «свердловский полдень» не соответствовал «астрономическому полдню» для Холат-Сяхыл и более того, он даже не соответствовал таковому для самого Свердловска. Помимо этого, продолжительность дня, рассчитанная астрономами для областного центра, не совпадала с таковой для северных районов области в силу большой её протяжённости в меридианальном направлении. Эта очевидная, в общем-то, мысль, видимо, не посетила голову прокурора-криминалиста не только в 1959 г., когда он расследовал дело, но и через 30 с лишком лет, когда принялся с немалой помпой вещать в многочисленных интервью о своих незаурядных наблюдениях и открытиях, связанных с настоящим расследованием. Другими словами, думающий головой следователь никогда бы не написал, что около 17 часов 1 февраля на 61°45′ северной широты можно фотографировать без фотовспышки.
Поскольку мастер розыскных дел не выяснил точного времени восхода и заката на широте горы Холат-Сяхыл 1 февраля, нам придётся это сделать самостоятельно. Сначала определим поправку для астрономического полдня на перевале Дятлова относительно поясного времени (т. е. свердловского): П=Дм-[(Тм-Томск)+3+Лп]. В этой формуле Дм — точное время для данной долготы места, Тм- время часового пояса, Томск- время московское, Лп- поправка на летнее время (в нашем случае Лп=0). Географическую долготу перевала Дятлова принимаем равной 59°27′ восточной долготы.
Искомая поправка составит: П=(59°*4 мин. + 27'*4 сек.)-[2 час+3 час+0 час]=(236 мин.+108 сек.)-5 час.=3 час.57 мин.48 сек.-5 час.= -1 час. 2 мин. 12 сек.
Т. о. истинный полдень на склоне Холат-Сяхыл наступал не в 12 часов дня по свердловскому времени, а на 1 час.2 мин.12 сек. позже, т. е. в 13:02 (округляя до минут). Довольно заметная погрешность, которая летом, кстати, увеличивалась ещё на час.
В зимнюю пору продолжительность светового дня заметно сокращается при движении с юга на север. 1 февраля на 58° северной широты его продолжительность равна 8 час. 18 мин., а на 64° — 7 час. 06 мин. Считая, что гора Холат-Сяхыл находится на 61°45′ северной широты, а продолжительность светового дня сокращается по линейному закону, мы можем определить, что 1 февраля светлое время суток было равно 7 часам 32 минутам (Расчёт этот приблизителен, поскольку меридиан, строго говоря, не является окружностью (Земля сплюснута с полюсов!) и потому закон изменения длины светового дня на самом деле будет нелинейным, но для целей нашего исследования погрешность в пределах минуты вполне допустима.). Узнав длину светового дня и зная время истинного полдня, не составляет труда выяснить время восхода и захода Солнца. 1 февраля 1959 г. Солнце на широте Холат-Сяхыл взошло в 9:16, а зашло в 16:48 (секунды при расчёте отброшены).
Однако полученный результат, хотя и отличается заметно от прикидок следователей, всё же не является окончательным и правильным. Принимая во внимание, что наш расчёт сделан для ровного горизонта, а группа Дятлова находилась в горной местности, «задиравшей» горизонт вверх, необходимо ввести поправку на искажение лини горизонта.
Для этого обратимся к карте местности, изображающей течение реки Ауспия и местоположение лабаза, сделанного, как известно, на месте последней стоянки туристов в лесной зоне. Высота местности над уровнем моря, где был устроен лабаз, составляет примерно 650 м. Обращают на себя внимание отроги Уральского хребта к юго-западу, чьё превышение над уровнем лабаза (и лагеря «дятловцев») достигает 300–350 м. Могли ли эти горы заслонить низкое зимнее Солнце 1 февраля и если «да», то во сколько именно это произошло?
Подобный расчёт не представляет особой сложности (сказанное, разумеется, не относится к прокурорам Иванову и Темпалову, которые не удосужились провести его). На широте 61°30′, примерно соответствующей широте перевала Дятлова, в день зимнего солнестояния наше светило не поднимается над горизонтом более чем на 6°. В последующие дни высота полуденного стояния Солнца прирастает с осреднённой скоростью 1° в неделю. Т. е. 1 февраля высота полуденного Солнца, увиденного членами группы Дятлова, никак не могла превышать 10°30′.
Далее. Отроги гор высотою 900 и более метров, отстоящие от лагеря на удалении примерно 2,2 км, «задирали вверх» горизонт дятловцев не менее, чем на 6°30′, и понятно, что в какой-то момент миновавшее зенит Солнце должно было «нырнуть» за них. Склон стал загораживать падающий в долину Ауспии солнечный свет в 14:34, в ту минуту туристы смогли им полюбоваться в последний раз (если, конечно, это позволяла облачность). Более в своей жизни им сделать этого не довелось. С этого момента группа Дятлова находилась в зоне всё более сгущавшихся сумерек.
Все эти выкладки имеют, разумеется, определённую погрешность, которая связана, не только и не столько с неточностью расчётов, сколько с неопределённостью местоположения лагеря и неизбежной неточностью карт. Но все эти погрешности не отменяют сделанного нами фундаментального вывода: туристы оказались в темноте много раньше, чем думали следователи. Необходимо признать, что ни о каких фотосъёмках «около 17 часов» в условиях захода Солнца в 14:34 (или около этого времени) говорить не приходится. Тем более на плёнку с невысокой светочувствительностью, которая находилась в фотоаппаратах туристов (все они использовали плёнку в 65 ед., в то время как для съёмок в сумеречное время тогда применялась более чувствительная — 130 ед.). Последние фотографии «дятловцев» сделаны в условиях плохой видимости — низкой облачности и метели, что также объективно должно было ухудшить условия фотосъёмки. Тем не менее, фотографии всё же получились и их качество вполне удовлетворительно. А это означает, что фотографирование осуществлялось в условиях относительно неплохой освещённости. Последние фотоснимки были сделаны гораздо ранее того времени, которое предполагали Иванов и Темпалов, самое позднее, в районе 15 часов, видимо сразу по выходу из леса на склон.
Изложенные выше математические и астрономические соображения являются вовсе не гимнастикой для ума, а преследуют сугубо практическую цель. Они позволяют нам сделать принципиально важный вывод о том, что в последний день своего похода группа допустила фундаментальную ошибку, связанную с неправильной оценкой продолжительности светового дня. В предшествующие дни «дятловцы» двигались вдоль реки Ауспия и наблюдали постепенно повышающийся рельеф местности, не создававший никаких помех солнечному свету. В этом смысле даже деревья в лесу и низкая облачность мешали им куда больше. Туристы без сомнения знали, что световой день на Ауспии заметно короче свердловского и при планировании своих действий делали на это нужную поправку. Но 1 февраля они оказались в совершенно новой местности. Если горы, обступившие их, уподобить чаше с неровными краями, то их лагерь оказался на самом её дне. 1 февраля Солнце появилось из-за гор позже обычного, а скрылось за горами раньше. Если бы члены группы делали поправку на сильно укоротившийся световой день, то не было бы у них никакого «пассивного подъёма» и лабаз бы они заложили накануне вечером.
В середине дня 1 февраля, обратив внимание на то, что Солнце скоро скроется за горами, они несомненно ускорили сборы. Произошло это в районе 14 часов, скорее раньше, чем позже. Группа, и без того отстававшая от графика, вдруг столкнулась с угрозой потерять напрасно целый день! Сборы были максимально быстрыми и, думается, туристы покинули место ночёвки до солнечного заката, т. е. заведомо раньше 15 часов, на которые ориентировались следователи. Двигались туристы со всей возможной быстротой в условиях всё ухудшающейся освещённости (мы пока ничего не говорим о возможном снегопаде, низовой метели и т. п. нюансах зимней погоды — разговор об этом предстоит особый). Переход длился недолго, часа полтора, если не меньше, потому-то «дятловцы» и прошли 1 февраля совсем немного — менее 2 км.
Допущенная туристами ошибка имела принципиальное значение. Именно она запустила цепь событий, неумолимая логика которых через несколько часов привела группу к гибели. Что может означать эта сдвижка во времени применительно к судьбе группы Дятлова нам ещё придётся говорить в этом очерке.
8. Первоначальная версия следствия: убивали манси!
Сейчас же лишь ещё раз подчеркнём, что следствие ошибочно полагало, будто «дятловцы» двигались вплоть до 17 часов и лишь в это время (или позже) осуществили постановку палатки. Следствие считало, что в шестом часу вечера группа стала готовиться ко сну: находившиеся внутри палатки туристы начали стаскивать с ног лыжные ботинки и валенки, снимать ватники (найденные впоследствии поверх рюкзаков, но под одеялами), кто-то быстро написал «Вечерник Отортен», а кто-то принялся нарезать корейку… А вот дальше произошло нечто, что вынудило туристов бежать вниз по склону раздетыми и разутыми, рискуя замёрзнуть в ночном лесу. Поступили они так лишь потому, что наверху, на склоне, их ожидала верная смерть. Другими словами, бегство давало шанс на спасение, а вот пребывание возле палатки гарантировало гибель.
Что же могло быть этим самым «нечто», способным побудить девятерых взрослых мужчин и девушек искромсать в лохмотья крышу своего единственного убежища и бежать прочь, в морозную тьму?
Возможность схода лавины отвергли все опытные туристы, побывавшие на склоне Холат-Сяхыл в феврале-марте 1959 г. (в т. ч. и московские мастера спорта). Да и следов таковой не было тогда замечено. Никаких стихийных бедствий, типа, землетрясения, в этом районе не отмечалось. Так что возможных кандидатов на роль пугающего «нечто» следователь Иванов имел немного — таковыми могли стать бежавшие из мест заключения уголовники и обитатели местных лесов, охотники-манси, в силу неких причин недружественно настроенные к городским жителям.
Проверка показала, что с объектов Ивдельской ИТК побегов в январе 1959 г. не фиксировалось, весь «спецконтингент» находился на своих местах и потому зэки при всём своём желании навредить студентам не могли. Поэтому неудивительно, что по итогам двухнедельного расследования стала превалировать версия убийства, совершённого злобными манси-охотниками, оказавшимися в районе горы Холат-Сяхыл 1 февраля.
По воспоминаниям участников поисковой операции прокурор-криминалист Иванов, едва увидев разрезанную палатку, заговорил об убийстве, причём разговоры эти следователь вёл в разное время с разными людьми. Версию следователя подтвердил ряд открытий и догадок, связанный с пребыванием манси на Северном Урале.
Прежде всего, следствие установило факт местонахождения мансийского чума к северо-востоку от места базирования группы Дятлова. Более того, оказалось, что свою палатку свердловские туристы поставили буквально в нескольких десятках метров выше мансийской тропы, которая вела к этому чуму. Другими словами, встреча охотника-манси (или группы охотников) с остановившимися на ночлег туристами представлялась вполне вероятной. Если молодые горожане повели себя с лесными жителями неправильно, проявили неуважение или обидели чем-то их традицию, то… тут следствие предполагало самое страшное. Во всяком случае, словесная перебранка вполне могла спровоцировать острый конфликт, в ходе которого разъярённые охотники набросились на студентов, искромсали палатку ножами, а оказавшихся на морозе непрошенных гостей погнали вниз по склону. Мороз и отсутствие у туристов обуви и головных уборов, предопределили фатальный исход.
Подозрения в адрес мансийских охотников, вроде бы, подтверждались ссылкой на некую архаическую религиозную обрядность, хранимую этим народом. Многие местные жители, не говоря уж о знатоках-краеведах были осведомлены о священных местах манси, разбросанных по Северному Уралу таинственных молельных камнях и капищах язычников. В общем, всё это звучало загадочно, не совсем понятно для советских прокуроров-атеистов, а потому, видимо, рассказы эти нашли горячий отклик в сердцах лучших представителей отечественных правоохранителей. И оттого не следует удивляться, что первой (и по сути единственной) внятной версией, озвученной в ходе официального расследования, стала гипотеза о причастности неких охотников-манси к гибели туристов.
Нельзя не отметить «идеологическую правильность» такого рода подозрений. Многим из нас, живущим в 21 веке, утверждения о насаждении государством атеистической идеологии могут показаться преувеличенными и даже недостоверными, однако Советская власть действительно преследовала верующих самых разных конфессий на протяжении всего времени своего существования. Периоды относительной терпимости к верующим сменялись прямо-таки истеричной активностью госвласти, направленной на искоренение всяческих религиозных культов. В 1958 г. поднялась очередная волна такого рода активности, причём она шла по нарастающей… Хорошо известно, как Никита Сергеевич Хрущёв пафосно пообещал, что «наше поколение будет жить при коммунизме». Но не следует забывать и иные бредовые обещания Генерального секретаря ЦК КПСС: «В восьмидесятом году я покажу всем последнего попа!»
В 1958 г. — как раз в канун похода группы Игоря Дятлова — учреждённый ещё Сталиным Совет по делам русской православной церкви выпустил гнусненькую атеистическую брошюрку бывшего преподавателя Одесской семинарии Е. Дулумана, в которой издевательски изображались как Православие, так и общечеловеческая религиозная традиция в широком смысле. Не будет преувеличением сказать, что со времён Емельяна Ярославского подобных идеологических находок атеистическая пропаганда в СССР не имела. В том же году в общесоюзных средствах массовой информации появились заявления протоиереев Русской Православной церкви П. Дарманского, А. Спасского и Черткова об отречении от Бога. Идеологический заказ Власти был ясен — к 21-му съезду КПСС (напомним, именно ему был посвящён поход группы Дятлова) надлежало явить советскому народу примеры победоносного движения атеистического мировоззрения в широкие общественные массы.
Поэтому подозрения в том, что религиозный фанатизм манси, исповедующих некую дремучую тотемическую религию, спровоцировал убийство молодых студентов-атеистов, упали на самую благодатную почву. Напомним, расследование находилось на контроле Свердловского Обкома КПСС, и потому «идеологически верная» версия не могла не вызвать там горячей поддержки. Тем более, что случай убийства человека, по неосторожности нарушившего пределы священной зоны манси, вроде бы имел исторический аналог. По крайней мере, именно невольным осквернением мансийской святыни объяснялось убийство в тридцатых годах некоей женщины-геолога, приписываемое именно манси. Что это было за преступление, каковы были его истинные мотивы (и имело ли оно место вообще) толком не известно, возможно, в данном случае имеет место некая аберрация исторической памяти, но тем не менее об этом случае говорили, как о безусловно достоверном.
Как бы там ни было, убийство, совершённое за четверть века до гибели группы Игоря Дятлова не могло иметь непосредственного отношения к произошедшему на склоне Холат-Сяхыл. В материалах уголовного дела, которое ныне известно довольно полно благодаря большой работе, проделанной Евгением Владимировичем Буяновым, петербургским исследователем «дятловской» трагедии, можно видеть протоколы допросов, в которых следователи раз за разом затрагивают «религиозно-мансийскую» тему. Ответов, хоть как-то подтверждающих версию о существовании в окрестностях Холат-Сяхыл «молельных камней», «священных мест» или, скажем так, ритуально-значимых для манси объектов, получено не было. Допрошенные либо отвечали уклончиво, демонстрируя явную неосведомлённость в этом вопросе, либо напротив, вполне определённо утверждали, что подобные места находятся совсем в другом районе.
Нельзя не упомянуть о том, что имелись и довольно веские соображения, против «мансийского следа». Трудно было представить, чтобы манси, прогнавшие туристов с горы, не разграбили брошенное беглецами имущество. Если валенки или фотоаппараты не имели в глазах лесных жителей особой ценности, то вот спирт они вряд ли бы оставили. Манси хорошо знаком медицинский спирт и они знают ему цену. В местах, далёких от цивилизации это в буквальном смысле «жидкие деньги». Впрочем, и обычные советские деньги для манси также были бы нелишним трофеем. Напомним, что в вещах, оставленных в палатке, оказались найдены довольно значительные суммы денег (всего 1685 руб.), кроме того, в кармане Рустема Слободина находились ещё 310 руб. Трудно было поверить в то, что манси проигнорировали бы такую добычу. А уж на то, чтобы отыскать её, им вполне хватило бы трёх с лишком недель, что минули со времени гибели группы до момента появления поисковиков.
Однако и спирт, и деньги остались нетронуты…
Тем не менее это противоречие не особенно смущало следователей, по крайней мере на первом этапе расследования. Соблазн «повесить» гибель туристов на местных манси был слишком уж велик. Несколько молодых охотников-манси в рамках проводимого областной прокуратурой расследования были в марте задержаны и интенсивно допрашивались. Трудно сказать, каковой оказалась бы судьба этих людей, поскольку умение советской «машины правосудия» добывать нужные показания подтверждается всей историей её существования, однако расследование во второй половине марта сделало неожиданный зигзаг.
9. Что увидел эксперт: палатку разрезали изнутри
И связан он оказался с тем, что достоверно выяснился характер разрезов палатки погибших туристов. Оказалось, что скат резали не снаружи, а изнутри, а стало быть сделали это сами туристы. И это открытие сразу же отменило предположение о действиях снаружи палатки некоего разрушителя-вандала. Да, фактор страха в качестве побудительного мотива экстренного покидания палатки оставался, но становилось ясно, что источником такового страха были явно не манси.
Владимир Иванович Коротаев, бывший в 1959 г. молодым следователем ивдельской прокуратуры, вспоминая о событиях той поры, сообщал, что упомянутое открытие было сделано почти случайно. Палатку, развешенную в ленинской комнате ивдельского УВД (самом большом помещении в здании), увидела женщина-закройщица, приглашённая для пошива мундира. Ей хватило одного взгляда, чтобы уверенно заявить, что, мол-де, палатка ваша изнутри резана! Сказанное произвело настоящий фурор, ведь до того следствие считало иначе. Результатом короткого разговора явился не только пошив мундира для Коротаева, но и направление палатки на криминалистическую экспертизу, призванную с научной достоверностью установить истинное происхождение разрезов.
Экспертиза проводилась в Свердловской научно-исследовательской криминалистической лаборатории в апреле 1959 г. старшим экспертом-криминалистом, старшим научным сотрудником Генриеттой Елисеевной Чуркиной (начата 3 апреля, окончена 16-го). Документ этот очень интересен, прежде всего потому, что палатка является своего рода «узлом» трагедии, местом, в котором произошла необъяснимая пока завязка цепи событий, повлёкших исход раздетых и разутых туристов в морозную стужу. Ответить на вопрос «что и как происходило в палатке в последние минуты пребывания там людей?» означает, фактически объяснить логику поведения туристов в последующие часы.
Экспертиза установила, что на скате палатки, обращённом вниз по склону (т. е. по правую руку, если смотреть от входа) имелись 3 значительных по величине разреза (длиною примерно 89, 31 и 42 см); 2 значительных по площади куска ткани были вырваны и отсутствовали. Кроме того, имелся разрез от конька до боковой стенки, располагавшийся в дальней от входа части ската, подле самой задней стенки. Эксперт отметила, что на внутренней стороне брезента имеются «поверхностные повреждения ткани в виде (…) проколов, надрезов ткани и очень тонких царапин. (…) Выражены царапины в поверхностном повреждении нитей: нити либо надрезаны наполовину, либо с них просто как бы соскоблен краситель и видны непрокрашенные части». Указанные повреждения были причинены путём разрезания изнутри ножом, причём клинок отнюдь не сразу рассекал ткань. Другими словами, человек, решивший разрезать палатку, нанёс некоторое количество ударов ножом, которые не привели к протыканию ската, из-за чего ему приходилось раз за разом повторять свои попытки.
Что можно сказать о подобном заключении? Назвать его удовлетворительным никак нельзя.
При оценке данной экспертизы приходят на ум следующие соображения: а) Экспертом описаны и исследованы далеко не все повреждения ткани палатки, точнее говоря, меньшая часть таковых. Причина подобного отношения эксперта к объекту исследования непонятна. В контексте указанной неполноты описательной части экспертизы важно указать на то, что исследованию не подвергся разрыв (или разрез) палатки на той её части, что была обращена вверх по склону (налево если смотреть от входа). Достоверно известно, что такой разрыв (или разрез) существовал и он был заткнут свёрнутой курткой Игоря Дятлова. Но ни размеры этого повреждения, ни точное его местоположение неизвестны; б) Что побудило эксперта выборочно подойти к описанию и исследованию имевшихся на палатке разрезов и разрывов уяснить невозможно, по крайней мере из материалов дела, доступных на данном этапе. Возможно, Генриетта Елисеевна руководствовалась неким разделением повреждений на «важные» и «неважные», но сам критерий подобного разделения совершенно непонятен. В любом случае, оценку важности следов на палатке и её повреждений должен был осуществлять следователь, владеющий всей суммой информации по делу, но никак не эксперт, исполняющий хотя и очень важные, но всё же вспомогательные, функции; в) Эксперт должна была высказать своё суждение о времени разрезания палатки и орудиях, использованных для этого. Последнее было важно тем более, что таких орудий, как нам достоверно известно, было несколько, как minimum, два (одно — то, которым изнутри резали палатку, и второе — ледоруб, которым воспользовался Слобцов 26 февраля). То, что следователь в своём постановлении о назначении экспертизы не сформулировал подобные вопросы, характеризует лишь его, следователя, недостаточную профессиональную подготовку. Но важно помнить, что закон даёт эксперту право выходить за формальные рамки и указывать в своих выводах существенные выводы и обстоятельства, относительно которых вопросы не были поставлены. Эксперт Чуркина, однако, этого не сделала. Не будет ошибкой сказать, что в данном случае мы имеем свидетельство не только обоюдной небрежности важнейших в этом расследовании лиц, но и их банальной профнепригодности.
При взгляде на известные ныне фотографии палатки группы Дятлова, сразу бросается в глаза явное несоответствие фактического числа разрезов тому, которое описала Генриетта Чуркина. На сфотографированном скате их куда больше, чем три. Необходимо особо отметить, что и фотографий-то нормальных, т. е. выполненных с точки зрения требований криминалистики квалифицированно, на данный момент не существует. Есть фотографии, сделанные в упоминавшейся выше Ленинской комнате здания УВД Ивделя, на которых можно видеть палатку, висящей на слабо натянутых верёвках-оттяжках так, словно это обычная простыня после стирки. Фотограф расположился слишком близко к объекту съёмки, поэтому сделать снимок, фиксирующий общий вид палатки, он не смог. Палатка оказалась «разбита» на 2 фотоснимка, причём дальняя от входа часть всё равно не уместилась во второй кадр, и осталась не сфотографирована вообще. При попытке совместить 2 фотоснимка в один, оказывается, что их масштабы несколько не совпадают, видимо, сделав первый фотоснимок, фотограф сменил точку съёмки и приблизился к объекту фотографирования. Но плохо даже не это, а то, что в своей работе специалист не использовал мерную линейку, которая позволила бы с необходимой точностью судить о размерах интересующих зрителя деталей.
Помимо уже упомянутых, эти фотографии имеют и иной немалый огрех, о котором нельзя умолчать: ткань на месте одного из крупных разрывов отброшена таким образом, что заслоняет часть ската. Её положение не позволяет видеть повреждения ткани, которые могли находиться в том месте. Перед фотографированием следовало закрепить этот кусок ткани так, как он находился в естественном положении, и только после этого осуществлять фотосъёмку. Кстати, подобная операция (т. е. возвращение в первозданное положение) позволила бы судить о величине отсутствующих фрагментов палатки с исчерпывающей точностью, а не руководствоваться для этого весьма условной и малоинформативной схемой Генриетты Чуркиной.
Тем не менее, располагая даже весьма куцей экспертизой и такими, весьма неудачно сделанными фотоснимками палатки, можно попытаться понять, что именно происходило с палаткой в последние минуты пребывания в ней людей.
Правда, прежде необходимо осуществить некоторую реконструкцию её вида. Для этого, опираясь на известные фотографии, перенесём на масштабную схему те повреждения, что можно рассмотреть. Хотя точные габариты палатки «дятловцев» неизвестны, почти нет сомнений в том, что она была сшита из двух 4-местных палаток ПТ-4 (высота каждой 2,0 м, ширина 1,8 м, высота по коньку 1,8 м, высота стенок 0,8 м). Если считать данное предположение верным, то можно видеть, что палатка погибшей группы имела длину 4,0 м, ширину 1,8 м, высоту конька 1,8 м, стенок 0,8 м. В «полный рост» её обычно ставили в лесу, а на горном склоне, либо в ином ветреном месте, скаты для уменьшения парусности опускались непосредственно на грунт, т. е. высота уменьшалась до 1,0 м. Хотя фотоснимки палатки с масштабирующей линейкой неизвестны, зато известен фотоснимок, на котором виден стул, стоящий чуть позади объекта съёмки. А потому можно попытаться выйти из положения, вспомнив, что основные параметры стульев (высота сидения и ширина спинки) были в советское время стандарты и выдерживались очень строго. Существовали три основных типоразмера стульев (стул для концертных залов и помещений, стул для комплектов мягкой мебели и стул для комплектов канцелярской мебели) и попавший в кадр стул относится именно к категории канцелярской мебели. Ширина его спинки по осевым линиям боковин равна 40 см.
Зная это, и используя ширину спинки стула в качестве «линейки», можно попытаться измерить все видимые повреждения ската палатки, обращённого к фотографу, а также их местоположение. Результат этой работы можно видеть на схеме, представленной ниже. Сразу следует оговориться, что несмотря на стремление к точности, результат содержит неизбежную погрешность, связанную с различием масштабов на фотоснимках палатки и неизвестностью поправочного коэффициента при переходе от первого фотоснимка ко второму.
Тем не менее, мы можем проверить точность проделанной работы, сравнив полученные результаты с замерами, произведёнными в апреле 1959 г. экспертом Чуркиной. Нетрудно заметить, что разрезы b,c и d являются частями самого длинного разреза, чья длина, по мнению эксперта, составила «приблизительно 89 см» (в её акте особо оговорено, что все размеры «приблизительны», хотя совершенно непонятно, что мешало измерить их точно). Сумма длин этих трёх разрезов равна 92 см (b+c+d=26 см+32 см+34 см=92 см), что хорошо соответствует длине 89 см, полученной Генриеттой Чуркиной при непосредственном измерении. Так что точность проведённых расчётов вполне удовлетворительна.
Анализ результатов проделанной работы приводит к весьма неожиданным выводам:
— Скат палатки, обращённый вниз по склону Холат-Сяхыл, повреждён значительно сильнее, нежели это можно заключить из официальных документов следствия. Эскиз эксперта Чуркиной не даёт даже приблизительного представления о числе порезов и разрывов палатки, их размерах и взаимном расположении;
— Повреждения ската чётко делятся на две категории: длинные разрезы по направлению от конька к стенке палатки (не менее 6, на нашем эскизе показаны пунктиром) и сравнительно небольшие разрезы в районе конька, сгруппированные у противоположных торцов палатки (нарисованы сплошными жирными линиями);
— Имеется разрыв в центральной части ската возле самой петли, который, вроде бы, не соответствует сделанному выше наблюдению (на нашем эскизе обозначен литерой «f»). Но данное повреждение никак не связано с событиями 1 февраля 1959 г., поскольку этот разрыв оставлен ледорубом Слобцова, когда тот пытался проникнуть в палатку сразу после её обнаружения. 15 февраля 2007 г. Михаил Шаравин, отвечая на вопросы исследователей Кунцевича (от «Фонда дятловцев») и Ельдера (от «Центра гражданского расследования трагедии дятловцев») вполне определённо сказал об этом. Дословно он сообщил следующее: «Там есть две прорези наискосок и вниз — это конечно прорезь сделана ножом, а вот что на коньке палатки, на центре, к примеру, там ещё одна большая дыра — это мы разрубили. Там вот есть ещё какой-то лоскут потерянный, вот это то, что мы нанесли…»;
— При разрезании прочного палаточного брезента самое сложное — проткнуть его ножом. В рассматриваемом случае эта задача усугублялась слабым натяжением ската, который сильно провисал как под действием ветровой нагрузки и снега, так и под собственным весом (в материалах уголовного дела и воспоминаниях поисковиков ничего не сообщается о верёвке, пропущенной через петлю в середине конька, да и лыжи, через которые она должна была заводиться, были найдены у торца палатки. А это всё заставляет думать, что конёк не поддерживался верёвкой). Именно трудностью проткнуть брезент и объясняется наличие на внутренней поверхности ската уколов и царапин, о которых сообщила в своём акте Чуркина. Поэтому если бы человек, сделавший короткие разрезы, действительно намеревался поскорее обеспечить выход через скат, он бы после протыкания брезента резал его до тех пор, пока не получил бы разрез нужной длины. Именно так были сделаны длинные разрезы от конька до боковой стенки. Но в случае с короткими разрезами вдоль конька мы видим иную картину: сделав один короткий разрез, хозяин ножа начинал делать подле него другой, а затем третий. Логично предположить, что цель этих разрезов заключалась вовсе не в том, чтобы обеспечить выход людей, находившихся в палатке;
— В силу изложенного выше соображения (о трудности протыкания брезента ножом) можно с большой долей вероятности предположить, что на проделывание семи, описанных нами, коротких разрезов было затрачено времени не только не меньше, но даже больше, чем на проделывание шести длинных. Это соображение лишь подкрепляет вывод о том, что резавший палатку человек (или люди) вовсе не руководствовался целью обеспечить экстренное покидание палатки находящимися внутри туристами;
— Не следует забывать, что человек, сделавший разрезы «a», «b», «c» и «d», находился возле самого выхода в торце палатки. Если бы он действительно торопился её покинуть, ему для этого было достаточно протянуть руку и одним движением (как говорится, «на проход») отсечь пуговицы, на которые были застёгнуты створки проёма. Отсечь ножом 4–5–6 пуговиц, даже прочно пришитых, мужчине с твёрдой рукой не доставит ни малейших затруднений и эта операция вряд ли потребовала бы более 10 сек. Как известно, в торце палатки, у самого входа, был закреплён полог из простыни, защищавший от попадания снега, но очевидно, что простыня не способна была помешать человеку с ножом отсечь пуговицы. Вместо этого странный владелец ножа методично режет скат.
Так почему же в одном случае человек с ножом не считаясь с затратами сил и времени делает сравнительно небольшие разрезы в 20–30 см, а в другом длинные, по метру и больше? Объяснение тут может быть только одно — эти разрезы служили разным целям.
Что же это за цели? Ну, с длинными разрезами прокурорским работникам всё было ясно — они нанесены испуганными людьми для экстренного покидания палатки. Ответ этот, хотя далеко не единственный и даже вряд ли правильный, следователи хотя бы сформулировали.
Но вот для чего же именно были сделаны короткие разрезы ската, могучие прокурорские умы думать не стали. Следователи постарались этих разрезов вообще не заметить, как не заметила эксперт Чуркина.
Все повреждения палатки, кроме одного разрыва (или разреза), сосредоточены на скате, обращённом в направлении спуска группы туристов по склону Холат-Сяхыл. Если считать, что центр конька не поддерживался верёвкой — а считать иначе оснований нет — то окажется, что скаты сильно провисали. Схема, приведённая в тексте наглядно демонстрирует как выглядела бы палатка в этом случае. Схема эта, хотя и масштабна, всё же довольно условна, скорее всего, прогиб крыши был куда больше. Нанеся на провисшие скаты короткие разрезы, мы увидим, что они «уплывут» вниз, опустятся, сообразно провисанию конька. Рядом для сравнения нарисована фигура человека комплекции Юрия Дорошенко, т. е. спортивного мужчины ростом 180 см и шириною плеч 55 см. Его высота в положении сидя окажется равна 95–99 см (величина «гуляет» от осанки конкретного человека). Т. е. крупный мужчина будет буквально упираться головою в конёк палатки, а короткие разрезы окажутся ниже уровня его глаз. Такое положение разрезов оптимально обеспечивает контроль за пространством, находящимся ниже палатки, не оставляя «мёртвых зон» на склоне горы.
Короткие разрезы были сделаны людьми, желавшими контролировать подходы к палатке снизу, со стороны долины Лозьвы. Особенно ясно это видно при рассмотрении положений разрезов возле входа: разрезы «a» и «b» образуют самое настоящее треугольное окно, причём его первоначальные размеры не устроили обладателя ножа, и тот увеличил его дополнительным разрезом «с». Людей, усевшихся в палатке было двое, они разместились в противоположных концах лицом друг к другу; тот, что находился возле входа, мог наблюдать сектор «север-восток», а его напарник, сидевший у противоположного торца палатки — сектор «юг» — «восток». Они вместе следили за тем направлением, куда ушли дятловцы, и при этом каждый контролировал пространство за спиной напарника.
Поделиться книгой: