Чем питаются насекомые

Сейчас рассмотрим их повнимательнее. Комочки неподвижны, хотя спереди у каждого и есть что-то похожее на слабые ножки-закорючки. Глаз тоже нет, они и не нужны в темноте подземных жилищ. Но на маленькой голове едва заметен хоботок. Вот это важное оружие. Без него никак не обойтись. Им высасываются из подземного стебля и корней соки растения. Теперь понятно, кто такие белоснежные комочки. Это червецы — ближайшие родственники тлей, получившие такое название за внешность, напоминающую скорее червяка, чем насекомое.

Так вот чем питаются муравьи-тапиномы! Они, оказывается, скотоводы, разводят червецов, охраняют их от врагов, переносят на корешки и подземные стебли растений, строят для них специальные помещения — хлевы — и на зиму, наверное, затаскивают их глубоко под землю, подальше от зимней стужи. И все это только ради сладких и питательных выделений.

Вот и открылся маленький секрет тапином, и теперь не обидно, что столько времени пришлось проползать по земле в то время, когда вокруг пели жаворонки и над красными маками жужжало множество интересных насекомых.

Большинство тлей предпочитают селиться на молодых растениях или побегах растений, избегая старые, одревесневшие. Такова, например, зеленая яблоневая тля. В то же время тля яблонево-злаковая предпочитает деревья плодоносящие, зрелые.

Многие тли проходят сложный цикл питания, во время которого меняют свои растения прокормители, строго чередуя их. Такой порядок не случаен, а вызван долгой историей развития вида. Но в общем сосущие насекомые питаются только одним или несколькими видами растений.

Соки растений

Медвяной росой питаются муравьи, пчелы, осы, бабочки. Сами же тли сосут соки растений. Большой отряд насекомых — равнокрылые хоботные, куда относятся кроме тлей цикады, листоблошки, червецы и щитовки, а также алейродиды, — обладатели хоботков и питаются соками растений. Сосут растения и многие клопы, хотя среди них есть хищники, а также кровососы.

Соки могут вытекать из растений и сами по себе из трещин стволов и веточек, различных ранений. Ранней весной в еще прозрачном лесу плачут сладкими слезами березы. Сок течет из мест, где поврежден ствол, из обломанных веточек. Стекая вниз, он испаряется, густеет, бродит. На этот сок слетается множество бабочек и жуков.

...Южный ветер долго гнал тучи, а когда прорвалась пелена серого неба, глянуло солнце — все ожило. По сугробам, оставшимся в тени с зимы, побежали синие тени. Запели дрозды, скворцы, а сверху раздались знакомые звуки: на северную сторону летели журавли. Когда же солнце сильно пригрело, начала быстро сохнуть земля, а листочки, пролежавшие зиму под снегом, теряя влагу, стали скручиваться, шурша и пощелкивая. И если бы не тихий посвист ветра в тонких ветвях березы, этим звуком наполнился бы весь лес.

Потом между белых берез замелькали красно-коричневые бабочки-крапивницы, солнечными зайчиками засверкали бабочки-лимонницы. Иногда стремительно проносились какие-то большие мухи. А когда пригрело еще больше и затих ветер, появился непонятный нежный шорох.

Еще громче раскричались птицы, и скворец на высокой дуплистой сосне пропел длинную мелодию, подражая песням разных птиц. Легкий ветерок принес едва уловимый запах лесной гари.

А шорох все усиливался и усиливался. Откуда он, я не мог понять. Но вот по моим ногам стали карабкаться кверху рыжие лесные муравьи. Один вцепился в руку, больно укусил и полил кислотой. И тогда только я спохватился: мимо меня широкой лентой ползли муравьи. Их было очень много. Тысячи, нет не тысячи, а сотни тысяч маленьких ног дружно постукивали коготками лапок по сухим листикам. И как это я, просидев в лесу на старом пне столько времени, не заметил почти рядом у сосны большущий муравейник!

Пока было холодно, муравьи находились в своем жилище, но когда пригрело солнце, потеплело, был дан сигнал, и сейчас же конус муравейника покрылся копошащейся массой, все поспешили принять обязательную после долгого зимнего сна солнечную ванну. Пока одни грелись на солнце, другие отправились большой компанией к березе. Здесь они собрались толпами у самого комля на участке мокрой коры. Неужели муравьи пьют березовый сок? Никто об этом не знал раньше. Тогда я делаю маленькие надрезы на березах около муравейников. Разведка быстро доносит о новых источниках питания — и вскоре здесь идет спешная заготовка сладкого провианта. И еще громче становится в лесу шорох сухих листьев от тысячи тысяч муравьиных ног.

Ну, а если растения не выделяют соки и нет тлей — тогда муравьям приходится самим добывать себе живительную влагу.

...Сегодня первый летний день после весеннего ненастья. В ущелье Картабулак северные склоны все розовые от цветущего урюка. В воздухе слышен гул насекомых — сборщиков нектара, а на землю падают, будто розовые снежинки, лепестки цветов. По склонам гор, как огоньки, алеют маки. Расцвел марьин корень, и на нем уже трудятся шмели, готовя корм для своих первых дочерей-работниц. Пробудились все до единого муравейники, и земля покрылась многочисленными муравьями.

На светло-зеленой, низкой, прижавшейся к земле розетке татарника, в самой середине, копошатся кроваво-красные муравьи, чем-то напряженно заняты. Листья татарника покрыты густым пушком и по краям снабжены острыми короткими иголочками. Особенно обилен пушок в средних листьях. В лупу видно, что муравьи обдирают пушок, обнажая иголочку, отчего она поблескивает, будто покрытая лаком. Видимо, что-то вкусное находят муравьи в основании иголочек, раз так тщательно и напряженно трудятся. И не одних кроваво-красных муравьев привлек татарник. Сюда наведываются и муравьи тетрамориусы. Но кроваво-красные муравьи — свирепые забияки — не терпят посещений своих плантаций чужаками и убивают маленьких разведчиков. Всюду на светлом пуху валяются трупы погибших тетрамориусов.

Только одни пестрые колемболы бродят по растению не опасаясь его хозяев. Но колемболы слишком крохотные, чтобы на них обращать внимание да и, судя по всему, им нет никакого дела до того, какое угощение нашли на татарнике муравьи.

Лакомства, выделяемого растением, видимо, немного. Брюшко муравьев, обсасывающих основания обнаженных иголочек, слабо увеличивается. Но, как говорится, мал золотник, да дорог.

...Мне хорошо запомнился в горах Тянь-Шаня среди пестрого мира цветов и насекомых высокий желтый русский василек. На его еще не распустившихся головках висели капельки прозрачной сладкой жидкости и, как росинки, сверкали яркими синими, зелеными и красными огоньками. По головкам васильков оживленно сновали муравьи и жадно пили этот сок.

В других местах я нашел это растение в плачевном состоянии: его нераспустившиеся головки выгрызали сине-зеленые жуки-бронзовки. Вокруг не было муравейников, и василек оказался без своих защитников, для кого он выделял сладкий сок...

Прошло еще несколько лет, и мне весной привелось увидеть василек, только уже не русский, а сибирский в Западной Сибири в светлом березовом лесу с большими полянками. Алые и очень душистые сибирские васильки росли около берез, под которыми располагались три муравейника. Не знаю, было ли это случайностью, но васильки росли только здесь, и поблизости их нигде не оказалось. Сибирский василек также сверкал капельками сладкого сока, и на нем беспрестанно крутились рыжие муравьи. Они, судя по всему, были защитниками этого растения.

Пожиратели цветков

Величайшее множество цветков, пленяющих нас красотою формы, разнообразием красок и чудесными ароматами, — все это предназначено для насекомых, ради того, чтобы приманить их, заставить служить себе, т. е. вынудить стать соучастниками брачных дел растений, совершить перекрестное опыление. Даже некоторые грибы используют для своего блага насекомых. Так, мухи, главным образом из рода Люциллиа, летят роями на грибы Фаллюс импутикус. Они привлекают их таким неотразимо притягательным для мух запахом падали. Споры гриба, поглощаемые мухами, в их кишечнике не перевариваются и быстро выводятся с испражнениями. Так мухи расселяют этот гриб.

Насекомые, добывая пыльцу и нектар, платят добром растению. Но далеко не все. Многие стали пожирателями цветков. Таких неблагодарных немало. Цветки гложут жуки-нарывники. Венчики, тычинки, пестик — все идет в пищу. Ядовитые, яркие, никому не нужные, они сидят на цветках открыто, занимаясь своим коварным ремеслом. Цветками любят лакомиться гусеницы некоторых бабочек. Красивая, крупная, белая, с резко очерченными темно-зелеными пятнами и полосами гусеница софоровой совки Апопестрис спектрум целиком съедает соцветия софоры лисохвостной и ни на что другое не обращает внимания.

Крошечные трипсы — большие любители цветков. Они слишком малы и малоподвижны, чтобы помогать перекрестному опылению растений. Они питаются нектаром, соскабливают эпидермис, высасывают соки из завязи и цветоложа развивающихся плодов, но чаще всего поедают пыльцу. Есть и среди клопов любители лакомиться сочной тканью цветка. Таков клоп Лигус коффеа, повреждающий нераскрывшиеся цветки кофейного дерева в Кении. После визита этого клопа цветок угасает и уже не способен дать зерно.

...Весна пришла в тугаи не сразу. Холода долго чередовались с оттепелями. Еще в марте были теплые дни, летали насекомые, фазаны истошно кричали, хлопали крыльями. Зазеленели трава и деревья, а когда на лохе появились крохотные желтые цветки, ветер понес во все стороны чудесный аромат. И он так силен, что заглушил все другие запахи в тугаях. Деревья гудели от множества маленьких песчаных пчелок, разнообразных мух, наездников, жучков пыльцеедов, бабочек. Вся эта разноликая армия ликовала и наслаждалась чудесным нектаром.

Серебристые листья лоха трепетали на ветру, а желтые цветы готовились завязать будущие плоды. Но в цветах завелись крохотные обитатели. Никто их не замечал, а они, совсем пигмеи, меньше одного миллиметра, тонкие, стройные, с ярко-красной головкой и такого же цвета полосками на продолговатом тельце, кружились среди лепестков, забирались в кладовые нектара, вгрызались в сочную ткань, как раз в то место, где происходило таинство зарождения нового плода, зачатка будущего дерева. Это трипсы. Но особенные, не известные науке. Испокон веков они живут на этом дереве и теперь набросились на него массой. Трипсы размножаются с невероятной быстротой, кишат в желтых цветах, и те, израненные ими, умирают, падают на землю, устилая ее комочками.

Прошла весна. Отцвели цветы пустыни. Над землей повисло жаркое солнце. Дремлют в зное тугаи, все попряталось в тень. На лохе давно пора было появиться плодам — мучнистым, терпким, сладковатым, очень сытным и вкусным. Но деревья печально шумели бесплодными ветвями. Весь урожай уничтожили крохотные трипсы.

Наступила долгая зима. Зря взлетали на деревья фазаны. Привычный для них корм исчез. От истощения и голода погибло много птиц. И когда пришла новая весна, уже не звенели, как прежде, тугаи перекличкой голосистых расцвеченных петухов и никто не знал, что крошечные насекомые были виновниками гибели прекрасных птиц.

Сколько времени будут бесчинствовать трипсы, есть ли у них недруги и почему они не сдержали армию этих вредителей дерева? Жизнью крохотного трипса никто и никогда не интересовался. Мало ли на свете разных насекомых!..

Крошечные комарики-галлицы откладывают яички в цветковые почки, и вместо чудесного цветка развивается вздутие — галл, домик, в котором блаженствуют мелкие нежные личинки.

...Проезжая Боомское ущелье по дороге от города Фрунзе к озеру Иссык-Куль, мы всегда заглядываем в расщелину Кокпак. Округлые, но крутые холмы, покрытые щебнем, сжимают шумный ручей, окаймленный зелеными ивами. Склоны холмов поросли низенькими и колючими кустиками караганы.

В этот раз расщелина неузнаваема. Темные склоны гор будто сменили покрывало и стали яркими, лимонно-желтыми. Сюда ли мы попали? Отчего такое внезапное преображение?.. Недоумение быстро рассеивается. В ущелье Кокпак в этом году обильно зацвела карагана, и ее желтые цветы так густо покрыли кустики, что закрыли узенькие серо-зеленые листья и тонкие колючие стволики. Какая же нужна армия насекомых, чтобы опылить такую громадную массу цветов!

Карагана — маленькая акация, и ее цветки такие же, как и у остальных представителей семейства бобовых: кверху поднят широкий парус, под ним узенькая лодочка, сбоку лодочку плотно прикрывают весла. Цветки караганы хорошо скрывают нектар и пыльники от непрошенных посетителей. А сколько их здесь, желающих полакомиться сокровищами, прикрытыми лепестками!

Вот грузные, металлического отлива жуки-бронзовки. Они жадно объедают нежные желтые лепестки. Не отстают от них и медлительные жуки-нарывники с красными надкрыльями, испещренными черными пятнами и полосками. Вьются над цветками и зеленые падальные мухи и большие волосатые мухи-тахины. Через отверстия, проеденные жуками, они пытаются проникнуть к основанию цветка в кладовую сладкого нектара. Прилетают и другие самые разнообразные насекомые. Мало, только тех, для кого создан цветок: мало настоящих опылителей — диких пчел. Очевидно, они совсем затерялись среди такого изобилия желтых цветков.

Но вот деловито снует по кустарнику серенькая мохнатая земляная пчелка. Она садится сверху на лодочку, смело шагает к основанию цветка и просовывает в узкую щель между лодочкой и парусом длинный хоботок. Небольшое усилие, весла вздрагивают, отскакивают вниз и в стороны. Всколыхнулась и лодочка, отогнулась книзу и высвободила пестик и тычинки. Вход к нектару открылся. Пчелка пьет сладкий сок, цепляет на свою мохнатую шубку желтую пыльцу и, минуя цветки открытые и прогрызенные, мчится открывать новую кладовую, щедро роняя с себя пыльцу на другие растения.

Насекомые-корнееды

Почва кишит насекомыми. Многие из них находят в ней укрытие от непогоды, строят жилища, а питаются на поверхности земли; многие же не покидают ее, живут в ней личинками, растут, питаются и, только став взрослыми, выходят наружу. Среди почвенных насекомых есть хищники. Но основная масса — поедатели или разлагающихся органических веществ, или подземных частей растений — корней. Личинки жуков-щелкунов, или как их еще называют за твердое цилиндрическое тело, проволочников, точат клубни, едят корни. Личинки хрущей грызут корешки, и в лесах, где прошли лесозаготовки, не растут молодые деревца, так как их корни уничтожены хрущами. Достается и корням трав, и там, где много хрущей, лесную траву можно оторвать от земли вместе с дерном, приложив небольшое усилие, и скатать в рулон, будто ковер с пола комнаты. Личинки жуков-чернотелок пронизывают почву степей и пустыни своими бесчисленными ходами. Они очень похожи на личинок жуков-щелкунов. За это их прозвали ложнопроволочниками. Личинки цикад, забавные, странные, с ногами-клещами, совсем не похожие на взрослых, незримо копошатся в земле, тоже поедая корешки трав. В степях и пустынях в почве приспособились жить личинки полосатеньких жуков-дровосеков. Их еще назвали усачами-корнеедами. В корнях деревьев тоже живут некоторые усачи, короеды.

Питаются корнями растений личинки некоторых пластинчатоусых жуков, личинки комаров-долгоножек, когда нет другой подходящей добычи. Молодые корешки растений обгрызают некоторые муравьи, и такой вездесущий и многочисленный муравей, как Тетрамориус цеспитум, становится в ряд с другими насекомыми, живущими в почве, вредителями сельскохозяйственных растений.

Корни бобовых растений гложут личинки так называемых клубеньковых долгоносиков. Фактически они поедают усваивающих из воздуха азот бактерий. Личинки свекловичного долгоносика питаются, как говорит его название, корнями свеклы. Они объедают главный корень, и растение образует множество боковых корешков, форма корня становится уродливой, а вес и сахаристость сильно падают.

Корни растений значительно более питательны, чем древесина: в них растения хранят запасы своих питательных веществ. И несмотря на то, что корни скрыты в почве и в некоторой степени защищены ею, множество насекомых избрали эту пищу.

Древесину тоже едят

Древесина — опорная ткань растения, богатая клетчаткой и очень бедная полноценными питательными веществами, тоже нашла своих поедателей. Деревья, особенно стареющие, ослабленные, точат во всех направлениях многочисленные личинки жуков усачей, жуков-златок, жуков-короедов, жуков-точильщиков, ос-рогохвостов, гусениц бабочек. Насекомым нелегко. Чтобы извлечь из древесины питание, приходится пропускать массу древесных опилок через свой неутомимый кишечник. Трудятся они как никто — годами, иногда целыми десятилетиями. Три-четыре года затрачивают многие личинки усачей и златок, чтобы из маленькой личиночки, вышедшей из яичка, превратиться во взрослого жука. А один из дровосеков, особенно в сухой древесине, может затратить на свое развитие около двадцати лет. Представьте себе изумление, а скорее ужас жителей какого-либо деревянного старого дома, когда из его бревен неожиданно начинают выбираться внушительного размера дровосеки! И такие случаи нередки.

Среди личинок различных видов дровосеков, обитающих совместно на одних и тех же породах деревьев, произошло своеобразное разделение мест обитания в древесине. Одни всю жизнь проводят под корой, питаясь лубом, другие, кроме того, захватывают и часть древесины, третьи только вначале живут под корой и питаются лубом, а затем уходят в древесину.

Строгое разделение мест обитания существует и среди короедов. Так, каждый из шести видов короедов, обитающих на тянь-шаньской ели в Заилийском Алатау, развивается в определенном месте дерева: в тонких веточках, толстых ветвях, в вершине ствола, в стволе, в корневых лапах и т. д.

Целые группы жуков-короедов живут под корой деревьев и питаются лубом. Жизнь короедов сложна. Самка и самец вытачивают особый ход с ямками, в которые кладут яички, следят за чистотой помещения, выталкивают наружу через входное отверстие буровую муку. Каждая личинка грызет свой собственный ход, а вся семейка выедает луб сплошным затейливым рисунком, всегда особенным, свойственным только своему виду способом. Оторвав кору погибшего дерева или бревна, заготовленного в лесу и своевременно не вывезенного из леса, по ходам короедов всегда точно можно сказать, чья это работа.

Нередко питание короедов подчиняется особым правилам. Например, короед Флореозитус арматус, обитающий на ослабленных кипарисах в Греции, Сирии и Турции, перед зимовкой переходит на здоровые деревья, в результате легче переносит зимовку.

Термиты, общественные насекомые со сложно устроенной жизнью и очень многочисленные в южных странах, особенно в тропических, питаются за немногими исключениями древесиной и только ею. Правда, искусство поедания этой столь, неудобоваримой пищи у них доведено до совершенства, и в нем, как будет сказано дальше, принимают участие многие специализировавшиеся в этом ремесле одноклеточные организмы. Термиты превращают разжеванную древесину в сахара, т. е. в целлюлозу, гораздо более простым способом, чем на современном химическом заводе, где гидролиз древесных опилок ведется при высокой температуре и с участием серной кислоты.

Ранее, в девственной природе, насекомые-потребители древесины играли большую роль в уничтожении отмирающих, погибающих и упавших деревьев, освобождая на земле место для новых молодых растений.

Древесина малопитательна и фактически для живущих в ней личинок насекомых представляет среду обитания, своеобразную почву. В ней нет белка или его очень мало, и обитатели древесины очень в нем нуждаются. Поэтому, если личинкам дровосеков предложить древесину, обогащенную белками, то их развитие сильно ускорится. Кроме того, ствол дерева неоднороден по своим питательным свойствам. Центральные его части состоят из отмерших и неполноценных для питания тканей, тогда как наружные и молодые слои древесины более питательны. Личинки усачей предпочитают наружные слои древесины и, если их пересадить в центральные, они сильно отстают в росте.

Фактически питание древесиной мнимое: личинки развивающихся в ней насекомых потребляют древесину, так сказать, не в натуральном виде, а обработанную разнообразными грибками и микроорганизмами. Поэтому в стенках кишечника древоточащих личинок, в жировом теле, находящемся в брюшке, а также в других частях организма расположены специальные образования, в которых размножаются грибки и особые виды микроорганизмов и простейших. Они помогают личинкам усваивать азот воздуха и превращать его в дефицитные белковые соединения. Роль этих микроорганизмов так велика, что они передаются из поколения в поколение. Благодаря им многие насекомые-древесинники в эксперименте могут развиваться даже на чистой фильтровальной бумаге.

Термиты в жестокой конкуренции за пищу среди насекомых избрали, казалось бы, совершенно неудобоваримую, никому не нужную еду — отмершую, сухую древесину. Культуру ее поедания они довели до высокого уровня.

Таким образом, видимое питание насекомых-древесинников не совпадает с действительным, и поедают они не столько древесину, сколько грибки, простейших и микробов.

На питании грибками, микроорганизмами остановимся поподробнее.

Грибки и бактерии — помощники кулинарии

Насекомых, поедающих грибы, энтомологи выделяют из растительноядных в отдельную группу.

Кто когда-либо собирал грибы в лесу, тот знает, сколько их, пораженных «червями», гибнет преждевременно. Только не черви это, а личинки особых грибоядных мух, а больше всего личинки комариков, которые так и называются «грибными» и составляют особое семейство отряда двукрылых. Крошечные комарики откладывают яички на грибы, личинки активно поедают плодовое тело и, основательно издырявив их своими каналами, спускаются в землю, чтобы там окуклиться и потом выбраться наружу уже крохотными грибными комариками. Их немало, самых разных видов, среди них тоже царит известный порядок и для каждого из них существует жизненное правило — развиваться в одном или нескольких видах грибов.

Видимо, немало грибам доставалось от этих вездесущих крылатых лилипутиков и многие из них, защищаясь от насекомых-врагов, стали ядовитыми. Кому не известен гриб, неспроста названный народом мухомором. Его настой ядовит не только для человека, но и для насекомых. Гриб отменно наряден, ярок, конечно, не для того, чтобы красоваться, а чтобы стать заметным, различимым от других грибов, запоминающимся. Но и ядовитость не спасает грибы от поедателей. Постепенно несколько видов грибных комариков приспособились к ним и живут в них припеваючи.

Поедают грибы и разнообразные жуки: пища питательная, богатая белками, не в пример многим растениям. Энтомолог Кирпатрик сообщает, что в грибах тропической Африки развиваются насекомые двадцати семейств. Кроме грибных комариков грибы любят личинки многих жуков стафилинид. Очевидно, грибы, богатые белками, удовлетворяют плотоядных хищников. Да и сами жуки придерживаются диеты своего детства. Таков широко распространенный стафилин — рыжий пятнач Оксциорус руфус. В грибах он проделывает длинные ходы, служащие ему и жилищем. Большое семейство жуков Скафидиде также обитает исключительно в грибах и питается только ими.

Множество поедателей из мира жуков, мелких бабочек, комариков существуют и на разнообразнейших грибах-трутовиках, растущих на деревьях. Иногда в дремучем лесу облюбуешь такой гриб и сделаешь из него полочку для дома, но из него скоро полезут один за другим мелкие жучки да бабочки.

Но оставим грибы и поговорим о плесневых грибках, бактериях и вирусах. Насекомые и ими питаются. В этом нет ничего удивительного. Ведь и мы широко используем, если не сами грибки и бактерии, то продукты, обработанные ими. Кислая капуста, соленые огурцы, моченые яблоки и арбузы — все это обработано кишащей массой большей частью молочнокислых бактерий. Молочные продукты — кефир, простокваша, ацидофильное молоко, сыры — тоже приготовлены с участием дрожжевых грибков и бактерий. И кислое тесто, и пиво, сброженное из зерна, и виноградный сок, превращенный в вино, — все это продукты, обработанные грибками и микробами, обогащенные различными кислотами, витаминами и многими другими веществами.

Насекомые широко и повсеместно используют бактерии и грибки. Используют их испокон веков, с величайшим умением и порядком, куда более сложным, чем это делается в кулинарном искусстве человеком.

Благодаря этим крошечным, невидимым невооруженным глазом организмам, участникам кулинарного искусства, часто видимое питание насекомых не совпадает с действительным. Это как будто парадокс, но его легко подтвердить массой примеров. Мы уже говорили о насекомых, питающихся древесиной. Подавляющее большинство ксилофагов, как называют личинок насекомых, точащих древесину, отправляют ее в кишечник основательно переработанной бактериями и грибками. Сложность этой обработки у разных ксилофагов развита по-разному.

Насекомые-древесинники используют своих микроскопически маленьких помощников двояким путем, они или заражают грибками и бактериями древесину, а затем ее поедают, уже обработанную, или же точат чистую древесину, перерабатывая ее с помощью живущих в кишечнике симбиотических микроорганизмов. Впрочем, оба способа могут существовать одновременно, дополняя друг друга. Дрожжевые грибки живут, например, в кишечнике личинок жуков-дровосеков. У древесной осы-рогохвоста на конце брюшка два грушевидных органа заполнены грибками. Откладывая яйцо, она одновременно заражает древесину грибницей, после чего грибки разрастаются по стенкам личиночного хода.

Симбиотические бактерии и грибки найдены и в кишечнике гусеницы бабочки-древоточца Коссус. Здесь они разлагают древесину на целлюлозу, глюкозу и глюкуроновую кислоту. В особых межсегментных сумках древесных ос-рогохвостов родов Сирекс и Уроцерус найдены овидии гриба Стереум халиети. Гриб вносится в древесину при откладке яиц. Без гриба личинка древесной осы не развивается, чахнет и вскоре погибает. Аналогичный гриб найден у ос-рогохвостов Сирекс ювенкус, обитающих в Западной Европе и Новой Зеландии.

Как рассказывает писатель-натуралист И. Акимушкин в своей книге «И у крокодила есть друзья», личинки непарного короеда питаются соками растений и грибками, споры которых заносят родители. Этой пищи им вполне хватает, они не грызут древесину и живут в маточных ходах. Самки этого короеда носят споры грибков между кольцами тела в маленьких карманчиках, так называемых грибковых депо. У ложнокороедов глубокие ямки на затылке или на лбу доверху заполнены грибницами. По краям эти ямки окружены густыми щетинками. Самки жука Спаттицеруса хранят грибницу в своеобразных карманчиках на челюстях. Эти хранилища грибков мешают им буравить древесину, и этим делом занимаются только самцы. Самка кожистокрылого пилильщика прячет грибки в особых карманчиках на конце брюшка близ яйцеклада. Во время яйцекладки особые мышцы выдавливают порцию грибков, они скользят по каналу на яйцекладе и здесь прилипают к каждому яичку. Личинка, будто понимая, насколько важны для ее жизни грибки, прежде чем окончательно расстаться с оболочкой яичка, кувыркается вокруг нее, стараясь обмазать свое тело слизью, покрывающей яйцо и содержащей грибки.

У короедов Премнобиус калипеннис для грибков имеются карманчики в виде парных складок покровов между подбородком и горловой пластинкой, у короедов Ксилотерес морстатти — межсегментные складки, у короедов рода Сколлитоплакутус — парные клапаны впереди груди, у короедов рода Триподендрон — карманчики в тазиковых выемках, у некоторых короедов рода Птероциклон — карманчики на утолщенных основаниях надкрылий. У короедов Коккотрипес дактилиперда, минирующих семена пальм, симбионты живут в специальных четырех мальпигиевых сосудах, обычно служащих органами выделения, остальные два мальпигиевых сосуда стерильны и поэтому маленькие. Развитие симбионтов и проникновение их в яйца и эмбрионы происходит очень сложным путем. Снабжая жуков короедов специальными вместилищами для грибковой закваски, природа проявила разнообразие, поместив их на самых различных частях тела.

Некоторые мелкие виды короедов рода Ксилеборус (К. люструс, К. диффицилис) обижены природой. У них нет приспособлений для хранения и размножения грибков. Здесь проблема грибкового питания решена по-другому. Эти короеды протачивают ходы в древесине в непосредственной близости от широких ходов трех видов крупных короедов того же рода Ксилеборус (К. канцеллятус, К. яванус, К. квадриспинозулюс). Их личинки питаются древесиной, уже пронизанной мицелиями грибков Монокраспориум амброзиум, занесенными короедами-хозяевами. Наверное, издавна выработалось у них такое совместное сожительство, а быть может, приспособились к такому способу и утратили когда-то имевшиеся собственные грибки.

Обитающие в Колумбии короеды Корртисилюс колумбианус заражают протачиваемые ими ходы древесины сразу целым набором из трех видов грибков. Прорастая во все стороны от хода на расстояние до тридцати сантиметров, те окрашивают древесину. Интересно, что после того, как из личинок выведутся жуки и покинут дерево, их жилища-столовые, проделанные в заболони, зарастают камбием и растение-хозяин полностью залечивает нанесенные ему ранения.

У жука-точильщика Анобиум пунктатум дрожжевые грибки развиваются в специальных железах заднего и среднего отделов кишечника, а также в особых железах, примыкающих к половым. При откладке яичек грибки выдавливаются из желёзок и покрывают оболочку яйца, личинка же, вылупившись, съедает оболочку, снабжая свой кишечник помощниками, без которых не может жить.

Самка клопа Контозомус коктелюм, отложив яйца, рядом с ними кладет питательный пакет с бактериями-симбионтами. Личинки, выбравшись из яичек, тотчас разыскивают пакет, высасывают его содержимое и приобретают сожителей. Если эти пакеты убрать, то без них стерильные личинки клопа растут очень медленно, многие из них преждевременно погибают.

Обнаружены специальные вместилища для грибков у табачного жука и его личинок. Они располагаются в кишечнике между средним и передним его отделами. Кроме того, у самки есть особые придаточные железы, расположенные в основании яйцеклада.

Развиваются грибки и в некоторых галлах, вызываемых комариками-галлицами. Но о присутствии в галле грибков не всегда легко догадаться, так как личинка аккуратно поедает созревающую грибницу, не оставляя от нее видимых следов.

Личинки крошечных комариков Сциария развиваются в гниющей древесине. Здесь они питаются грибками, и ксилофагами фактически не являются. Таковы же грибные комарики рода Миастер, обитающие под корой погибших деревьев. Здесь они поедают грибки и бактерии, разлагающие древесину, и если простерилизовать их пищу, личинки моментально погибают. Вместе с тем они хорошо развиваются на такой, казалось бы, необычной среде, как агар-агар, на которой посеяны и пышно растут грибки, взятые из той же древесины.

...Как напиться из ручья, если нет с собой кружки, а берег низкий и заболоченный? Черпать воду руками неудобно, да и когда очень хочется пить, маленькими глотками трудно утолить жажду. Но сделать это очень просто, если по берегам растет тростник. Срежьте тростинку потолще, оставьте три членика. Концы крайних двух члеников также срежьте. Теперь тоненькой вершинкой тростника проткните оставшиеся перегородки среднего членика — и готово, из тростниковой трубочки можно пить.

В ущелье Тайгак, самом красивом и суровом в Чулакских горах, местами ручей течет между такими высокими тростниками, что в них может легко скрыться всадник. Тихое журчанье ручья, да квохтанье горных курочек — единственные звуки в пустынном ущелье. Иногда зашуршат в тростниках небольшие серенькие тростниковые овсянки, да так шумно, будто большой зверь пробирается.

Мысль о трубочке из тростника невольно пришла в голову, когда после трудного похода по горам я спустился к ручью. Вот выбрана толстая тростинка и косо срезана у самого корня. Но вдруг из трубочки показывается коричневатая головка какого-то насекомого и, сверкнув, исчезает обратно. Вот так тростник! Сколько за долгие странствия я переделал из него трубочек, но ничего подобного не видел!

Трубочка осторожно расколота вдоль. В углу, прижавшись к перегородке, притаилась белая гусеница, длиной около трех сантиметров и диаметром пять-шесть миллиметров. Как же она, такая большая, могла оказаться здесь, в совершенно здоровом и целом тростнике? И тайна белой гусеницы так живо интересует, что забыты и усталость, и мысли об отдыхе, и то, что до бивака еще несколько километров пути.

Скорее на поиски! Но десяток расщепленных тростников приносит разочарование — гусениц в них нет. Внутри члеников только очень рыхлая нежно-белая сердцевинка, похожая на вату, да по стенкам налет с редкими тоненькими перегородками. Но раз найдена одна гусеница, должны быть и другие. И вновь острым ножом я режу тростник и расщепляю его вдоль. Вскоре поиски приносят успех: одна и за ней другая гусеницы обнаружены в трубочке. Они, оказывается, занимают только самые нижние членики тростника: в верхней части стебля их искать бесполезно и растение надо срезать почти у самого корня. Неплохая особенность жизни гусенички! Попробуй-ка тростниковая овсянка раздолбить самый нижний членик и достать из него гусеничку. Тут самый крепкий клюв окажется бессильным. Кроме того, в нижних члениках летом прохладнее, а зимой под снегом не страшны морозы и губительные резкие смены температуры.

Теперь, когда секрет жительницы трубочки отгадан, добрый десяток найденных гусениц помещен в пробирку и заспиртован, а целая стопочка трубочек с гусеницами заготовлена для отправки в город. В лаборатории, может быть, выведутся бабочки и тогда удастся установить, к какому виду принадлежит гусеница.