Любовь с алмазным блеском

– Скорее химики-любители отреагируют, – улыбнулась я.

– Это уже неважно. Но согласитесь, что-то подобное у подчиненных Ивана Захаровича могло с собой быть. Они не спали – их застрелили, трупы сбросили в воду. Остальные спали так крепко, что не услышали выстрелов. Или стреляли с глушителями. Или убили ножами. Я не знаю! С остальными, крепко спящими, могли справиться пара-тройка крепких парней.

– А у кого можно уточнить, не появлялась ли тут все-таки какая-то крупная организация, большая группа хорошо оснащенных людей?

Валера с Петром переглянулись.

– Идти полдня, не меньше. До вечера можем не добраться, – сказал Петр. – До темноты точно не доберемся.

– А если на машине? – спросила я.

– Где вы собираетесь ловить машину?

Я пояснила, что ловить не нужно.

– Ну, тогда сможете получить много дополнительной информации, – рассмеялся Валера. – На несколько передач хватит – если вас интересуют не только алмазы.

– Поехали! – сказала я и решительно подхватила рюкзачок и телекамеру.

Глава 11

По пути к спрятанным джипам мои новые друзья показали мне застрявший в корягах труп. Я узнала одного из парней Ивана Захаровича, сняла утопленника на камеру, но в быструю холодную воду за ним не полезла. Тем более мужики считали, что до вечера его точно никуда не унесет. А то и никогда не унесет. Вечером должна была прибыть помощь от Ивана Захаровича.

Ему я снова позвонила с сообщением о развитии событий. Сухоруков велел держать его в курсе моих передвижений, но в крайнем случае он сможет запеленговать сигнал моего телефона.

И тут мне в голову пришла мысль… Ведь у Витали была весьма своеобразная «тревожная кнопка», которая уже выручала его в прошлом! При помощи ее ничего сказать нельзя, но можно послать сигнал, который идет через спутник. Его запеленгует аппаратура, у которой дежурят друзья Витали и подчиненные Ивана Захаровича. Использовать «кнопку», правда, можно только один раз.

Иван Захарович сказал, что никакого сигнала пока не поступало. То ли Виталя не считает нужным использовать «тревожную кнопку», то ли их перевозят с места на место, и Виталя ждет, когда их где-то разместят хотя бы на ночь, а может, эту штуковину у него нашли. Конечно, не хотелось бы, чтобы случилось последнее, но ведь против наших могли работать настоящие профессионалы. Речь же идет об алмазах, сулящих баснословные прибыли!

Никаких требований о выкупе или еще о чем-то не поступало.

При подходе к джипам я спросила у Валеры с Петром, как далеко, по их мнению, могло унести второй труп.

– Непредсказуемо, – ответил Петр. – Но если не зацепился где-то поблизости, вы его, вероятно, никогда не найдете.

За рулем сидела я, рядом устроился Валера, а Петр сказал, что поспит. И мужик очень быстро захрапел, улегшись на заднем сиденье. Меня всегда поражают такие неприхотливые люди с прекрасной нервной системой. Правда, я и сама не знаю, что такое бессонница, но спать где угодно и когда угодно все-таки не могу.

Валера указывал мне путь и рассказывал байки об их с Петром странствиях по земле русской.

– Не знаю, как вы живете в пятимиллионном городе, – признался он. – Я не согласился бы ни за какие коврижки.

– А я бы не смогла вести вашу жизнь. И не смогла бы после Петербурга жить в маленьком городке, тем более в деревне. Кому что больше нравится. Да и привычка.

Мне было очень интересно слушать Валеру, который оказался прекрасным рассказчиком. Я все записала на диктофон. Может, когда-нибудь использую.

На современном джипе мы довольно быстро доехали до деревеньки, состоявшей из двенадцати домов. В одном из них проживал какой-то знакомый Валеры и Петра. Не знаю, сколько домов были обитаемыми, по внешнему виду мне это определить не удалось. Может, удастся вечером, после того как стемнеет и жители зажгут свет.

Петр и Валера долго обнимались с сухоньким, невысоким, загорелым дочерна дедком неопределенного возраста. Потом дедок прищурился и посмотрел на меня.

– Краля-то городская, – заметил он. – Где ж нашли такую? – спросил дедок у двух мужиков.

Валера с Петром меня представили. Телевизора в деревне не было ни у кого, поэтому даже если наш канал и транслировали в регионе, дедок меня видеть не мог. Но про исчезновение самолета в Сибири и выход части пассажиров к людям он слышал. И про Ивана Захаровича Сухорукова, который в молодости провел в Сибири энное количество лет по принуждению, тоже. А еще слышал про его нынешнее меценатство и предпринимательскую деятельность вкупе с банкирской.

– Да, все теперь в бизнес подались, – покачал головой дедок. – Раньше-то были босяками…

– Разве плохо, что люди занимаются предпринимательством? – спросила я. – Создают рабочие места, обеспечивают сограждан товарами и услугами. Сейчас нет дефицита. Не нужно ничего доставать по блату. Жизнь очень сильно изменилась, изменились люди, их потребности…

Дедок поманил меня пальцем и провел в дом. Я поняла, что в нем-то как раз ничего не менялось лет сорок, если не пятьдесят, а то и с самого рождения дедка. Не вписывалась в интерьер только литровая бутылка из-под виски «Джонни Уокер» с красной наклейкой, которая стояла на старом, рассохшемся трехстворчатом шкафу.

Из лагеря я прихватила кое-какие консервы и хлеб, купленный в Петербурге. После того как я выложила гостинцы на стол, хозяин, которого звали Савелием Елисеевичем, очень подобрел. Сам выставил на стол мутную бутыль самогона, которую мужчины вскоре начали дегустировать. Я отказалась. Но никто и не настаивал.

На мои вопросы Савелий Елисеевич отвечал охотно, в особенности после того, как об этом еще попросили Валера с Петром. Меня интересовали неместные граждане, появившиеся в окрестностях в последнее время.

– Что ты понимаешь под «последним временем», дочка? Время тут течет не так, как у вас в городе.

– Месяц. Два. Даже, скорее, с конца весны или после того, как по окрестным лесам стало можно передвигаться.

Савелий Елисеевич сообщил, что дважды была Ольга из какого-то там поселка, которая в Ленинград уезжала учиться и за ленинградца замуж вышла. Приезжала со своим мужиком. Какое-то время они жили у ее троюродного брата Васьки в соседней деревне, потом в палатке на берегу. Еще в одной деревне в доме на отшибе живут подозрительные мужики. Одни уезжают, другие приезжают, но остается всегда не меньше трех. Среди них точно есть бывшие военные, а уголовников нет. С местными жителями не контачат. Ходят с оружием. Никаких пьянок, никаких баб. Мужики серьезные.

– Дом с решетками на окнах?

Савелий Елисеевич кивнул. Валера пояснил, что меня, вероятно, держали именно там.

– Да, джип у них есть, – подтвердил дедок. – Как их зовут, никто не знает. Тем более, как я уже говорил, они довольно часто меняются.

– Дом когда строили? Или они его купили? – поинтересовалась я.

Савелий Елисеевич пояснил, что работы начались в конце прошлого лета. Дом много лет стоял заброшенным – хозяева подались куда-то в город. Местные пытались предложить свои услуги строителям, но их вежливо поблагодарили и отказались принять в компанию. Тогда местные решили устроить пакость – подбросили бутылки с зажигательной смесью. Дом не сгорел, а бросавшим накостыляли так, что мало не показалось. После чего наехало еще больше чужаков, и они стали демонстративно разгуливать с оружием.

– Вид у мужиков такой, что лучше к ним не соваться, – вздохнул Савелий Елисеевич. – Понимаете, они именно бывалые мужики, а не парни-качки. Явно бывали и на войне, и в жарких переделках. У нас такое быстро понимают. Но если их не трогать, и они тебя не тронут. А у нас тут это закон жизни. У нас не принято лезть к другому в душу.

– Что ж тогда бутылки-то с зажигательной смесью кидали? – рассмеялась я.

– Так чужаки ведь! Приехали, строятся, к местным за помощью не обращаются, – как само собой разумеющееся сказал дед.

– Но как только они показали силу и продемонстрировали правила игры, все всё поняли, – добавил Валера, осушая очередной стакан самогонки и закусывая обильно посоленным хлебом и луковицей. – Статус-кво установился.

– А что те мужики обследовали? – уточнила я.

– Да кто ж их знает-то… Периодически вертолет прилетает, кого-то привозит, кого-то забирает, продукты доставляет тем, кто тут живет. Куда они летают, никому не ведомо.

– Вдоль реки они ходили?

– Алмазы искать? Вроде нет. По крайней мере, никто из наших не видел. Да и трудно представить этих мужиков перебирающими песок, стоя по колено в воде.

– А надо стоять по колено в воде? – удивилась я.

– Когда как, – подал голос Валера. – Кстати, Юля, покажите-ка Савелию Елисеевичу, как Ольга алмаз нашла.

– А ведь точно… – Петр поднял голову от стакана с самогоном. Он уже сильно опьянел, пытался думать, но, похоже, у него не очень хорошо получалось.

Я достала камеру.

– Ой, как мелко! – Савелий Елисеевич уставился на экранчик. – Нельзя как-нибудь увеличить?

Но подсоединить камеру в доме Савелия Елисеевича было не к чему. А свой ноутбук я с собой в это путешествие не взяла. Хотя ноутбук был у связиста… Однако он исчез вместе со всем остальным оборудованием.

– Давайте вместе смотреть, – предложил Валера. Мы втроем уставились на небольшой экран. Петр в просмотре не участвовал.

Валера очень подробно описывал вслух все, что заснял Пашка. У меня работал диктофон, записывая речь моего нового знакомого, а потом их обсуждение с Савелием Елисеевичем.

– Подозрительная находка, – сделал вывод дедок.

– Чем именно подозрительная? – уточнила я.

– Простите, Юля, но вы ведь – дилетант в поиске алмазов.

– Я этого и не скрывала, – улыбнулась я.

– То, что на бережку лежало, уже давно собрали, – заявил Савелий Елисеевич. – Тут носами берег пропахали, как только слух прошел! И не один раз!

– А новый алмаз не могло выбросить на берег? Водой принести, например. Ведь река быстрая…

– Дочка, ты знаешь, сколько лет я тут живу? Все местные живут здесь с рождения, ну, или очень давно. Валерий с Петром не живут, но время от времени заходят. Понимаешь, к чему я клоню?

Дедок прищурился. Я молчала, ожидая продолжения.

– Мне с самого начала обнаружение тут алмазов показалось подозрительным. Если бы они тут были, их бы давно нашли!

– А искали? Они же не горстями были рассыпаны по берегу. Я специально читала про обнаружение алмазов в ЮАР. У голландских поселенцев, которые стали их первыми находить, не имелось никакого специального оборудования. Не разрабатывались еще рудники и кимберлитовые трубки. Алмазы на самом деле находили на берегу реки, на поверхности земли. Наклонялись и подбирали! Согласна, что здесь не может быть такого богатого месторождения, какое оказалось на реке Вааль, иначе бы алмазы давно обнаружили. Но Ольга Ивановна и ее муж – геологи. Они пришли к выводу, что тут могут быть алмазы, и принялись за поиски. Василия подключили.

«Или идея была Василия?» – стала вспоминать я. Подумал, что тут могут быть алмазы, и посоветовался с троюродной сестрой, где их лучше искать. Да и Ольга Ивановна рассказывала, что в ее родных местах давно находили камни. Правда, она жила на приличном удалении от деревни, в которой сейчас находилась я. Мог Савелий Елисеевич не знать про алмазы из тех мест?

– А у Васьки надо прямо спросить, – ворвался в поток моих мыслей Савелий Елисеевич.

– Так где его теперь искать-то? – воскликнула я. – Я же говорила, что все члены нашего отряда исчезли!

– Я сегодня видел, как Васька на мотоцикле проезжал, – невозмутимо сообщил Савелий Елисеевич.

– Вы уверены, что сегодня?

– Так я же только сейчас выпил. И не пьян еще. Или не сильно пьян. Один-то я не пью. А что, парни, пошли-ка к Ваське! Как я соскучился по драке… – Дедок мечтательно улыбнулся.

Задремавший над стаканом Петр тут же очнулся и стал потирать кулаки.

– Да, надо размяться, – кивнул Валера.

Я сидела с открытым ртом. Потом спросила, не видел ли Савелий Елисеевич сегодня и Ольгу Ивановну с мужем.

– Нет, их не видел уже где-то месяц или, может, недели три. А Васька на мотоцикле точно гонял. Наверное, за продуктами ездил. Я еще подумал: что-то он припозднился. Обычно у нас в лавку раньше ездят, пока все не разобрали.

Савелий Елисеевич стал мне объяснять, куда приезжает лавка, но мне это ничего не говорило. И вообще я напряженно размышляла. Могла ли Ольга Ивановна устроить перед нами шоу? Ведь видела, что Пашка все снимает на камеру… Она не просто нагнулась и извлекла из песка алмаз. Мы довольно долго ходили, пересыпали в руках песок с мелкими камушками. Ее объяснения зафиксированы! Она – умная женщина, должна прекрасно понимать, что с человеком типа Ивана Захаровича шутки плохи. Сухоруков очень щедр по отношению к тем, кого любит, всегда платит долги (во всех планах), оплачивает информацию, услуги, помощь. Он помогает тем, кто нуждается в помощи и заслуживает ее, по его мнению. И не умеет прощать, не может себе позволить прощать тех, кто попытался его обмануть или просто объехать на кривой козе. Тогда пострадает его авторитет. И Сухоруков становится беспощадным. Ольга Ивановна не могла этого не понимать!

А если женщина обманывалась сама? Василий привез камни в Петербург, Ольга Ивановна с мужем выехали на место, что-то нашли, пусть даже один камушек. А ведь слухи ходят по округе! Василий навряд ли трепался о своих находках. Мужик явно посвятил в дело только родственников-геологов из большого города, которые реально могли ему помочь еще больше обогатиться. Значит, камни находил кто-то еще.

Ольга Ивановна говорила, что в годы ее детства тоже что-то находили, но, как я поняла, не здесь, не на берегу этой реки. И я спросила Савелия Елисеевича. А в ответ услышала:

– Если брать весь регион, то золотишко здесь когда-то мыли. Но даже по нашим меркам – далеко отсюда. И давно все выбрали. Жила была бедной. Старателей много, золота мало.

– Так почему бы не оказаться алмазам? – спросила я. – Пусть малому количеству, но…

– Пошли к Ваське, – перебил Петр. – Или лучше поехали. Юля трезвая, машину водит хорошо. Встали!

Глава 12

В предвкушении драки трое мужиков аж преобразились. Я сказала, что неплохо бы прихватить веревку, потому что Василия еще нужно будет допросить. У меня лично накопилось к нему много вопросов. Веревку взяли. В доме также обнаружились старые заржавевшие наручники, не знаю, какого года выпуска. Я не стала бы на них полагаться, но мужики и их забрали. А Савелий Елисеевич еще и топор.

– Вот смертоубийства нам не надо! – воскликнула я.

– Это так, на всякий случай, – заявил дедок. И добавил, что без топора себя неуютно чувствует.

Я не стала уточнять, всегда ли он выходит на улицу с топором. Может, в их местах в гости ходят с топором? Или только если без приглашения? Хм, не сделать ли мне передачу о народных традициях в одном отдельном регионе?

Савелий Елисеевич, уже изрядно подшофе, с удовольствием мне попозировал. Ничего, найдем, куда пристроить «героя».

Вскоре мы загрузились в джип, и я стала следовать указаниям местного жителя. Довольно скоро впереди замаячила еще одна небольшая деревенька.

– Может, лучше к дому не подъезжать? – спросила я. – А то Василий услышит шум мотора, выйдет из дома, и преимущество неожиданности будет утеряно…

– Подъезжай, дочка, мы сразу же выскочим и приступим к делу. На улице-то удобнее махаться.

Мне что, я подъехала. Но Василий не вышел. Мотоцикл стоял рядом с открытыми воротами. За воротами был огород довольно внушительных размеров. Огородом явно занимались. Неужели сам Василий, или у него женщина имеется? В огороде также стоял туалет типа сортир.

Я подозревала, что унитаз и душ в этих местах имеются только в одном доме – в том, где сегодня ночью мне довелось гостить. То есть на ремонт деревенской избы потратили немалые средства, чтобы создать комфортные условия проживания тем, кто там дежурит. Значит, планировали обитать тут долго, и о своих сотрудниках кто-то сильно печется. В том доме явно есть бойлер, и каким-то образом подведена вода.

– Савелий Елисеевич, здесь у кого-нибудь есть водопровод? – спросила я.

– Нет, в лучшем случае электричество, и то не везде, – ответил вместо дедка Валера.

– Вода глубоко?

– Близко к поверхности. Загляните в любой колодец.

Ну если не глубоко, значит, провести воду в дом было не так уж и сложно. Но все равно какие затраты! Зачем? Алмазы или что-то еще? А что еще здесь может быть такого, от чего пойдет прибыль, с лихвой окупающая затраты на строительство и содержание крепких мужиков, вызывающих опасение даже у бывалой местной публики? Или и алмазов хватит? Хотя пока никто не знает, сколько их тут…

Тут мой взгляд упал на странное сооружение слева от крыльца. Я подошла поближе и поняла, что сооружение, скорее всего, глиняное. Оно доходило мне до середины бедра, претендовало по форме на срезанный сверху конус, который смастерили по пьяному делу. Диаметр нижней окружности составлял около метра. Сверху, на «срезанной» поверхности, в центре имелось отверстие. Я заглянула в него и так и не поняла, для чего предназначено это… сооружение. Или вещь? Я даже не могла его (или ее) правильно назвать.

– Что за штука такая? – спросила я у своих новых друзей.