Юдоль

- Ладно, может быть, ты и в самом деле заставила Такшана сделать то, что он сделал. Предположим, что он оказался более податливым, чем Таркаши. Но ответь на другой вопрос: зачем ты этого захотела? Думала, что от меня будет легче убежать?

- Дурак, - проговорила Каттими с сожалением. - Впрочем, ты сам это знаешь. Что ты дурак.

Кай опешил, даже замедлил шаг, потом надвинул на голову капюшон и направился в конюшню. И Молодец, и лошадка Педана чувствовали себя прекрасно. Кай спросил у ветерана-хиланца, где Шарни, узнал, что тот в полдень будет ждать охотника у нижнего конца улицы Оружейников, и, не оглядываясь, направился к выходу с постоялого двора. На улице, где вновь моросил мелкий дождь, с взмыленного коня сползал здоровяк Таркаши.

- Что случилось? - спросил он.

- С кем? - не понял Кай.

- Со мной, - раздраженно воскликнул Таркаши и начал распускать застежки подсумка. - Встаю затемно, снаряжаю подводу, еду в старательское село. Пять лиг от города на север. И вот, все вроде в порядке, выторговываю, и вдруг ясно понимаю, что я должен везти круг сыра охотнику Каю. Бросаю все, сажусь на лошадь, и вот я здесь. Вопрос, зачем? Тебе, в самом деле, нужен сыр? Когда ты мне об этом сказал? Почему я об этом забыл? И почему я вспомнил только то, что тебе нужен сыр, а когда ты меня об этом просил, вспомнить не могу?

- Послушай, - Кай растерянно оглянулся на Каттими, которая сияла от гордости, - ведь вы вчера с Усити и с Шарни хорошо выпили?

- Да, - поскреб затылок Таркаши. - Было такое. И сейчас еще в голове шумит. Так мы и сегодня вечером хотели продолжить.

- Ты ведь не все помнишь, что было вчера? - продолжил Кай.

- Что-то припоминаю, но с трудом, - признался торговец. - Наполовину. А вторую половину и вовсе не помню

- Ну, так я тебя успокою, - ударил здоровяка по плечу Кай. - Сыр я у тебя просил не в подарок, а по его цене. Считай, что этот круг ты уже продал. Вот деньги. Попроси хозяина постоялого двора отнести его в погреб, завтра я заберу. Васа?

Осунувшаяся и бледная кессарка подходила к постоялому двору.

- Долго спишь, охотник, - заметила она холодно и с презрением покосилась на Каттими. - Наверное, сладко, потому и долго?

- Не бойся, не переслащу, - отозвался Кай. - А ты рано встаешь. Не дает покоя хурнайский правитель кессарским служивым?

- Кетский правитель, - заметила Васа. - Сейчас прибудет старшина стражи, заберет лошадь Сая, его вещи. Тело будет отправлено в Сакхар с соответствующими почестями. И я не завидую участи его убийц.

- Ты слышала, что сказал Сай? - спросил Кай. - В клане Смерти осталось три десятка человек. Из них всего пятнадцать воинов.

- Пятнадцать воинов клана Смерти стоят сотен прочих, - отрезала Васа и скрылась за дверью.

- Почему на меня ворожбу не правила? - спросил Кай девчонку через полчаса, когда они сидели в маленькой харчевне на углу улиц Оружейников и Кузнецов.

- Ты бы почувствовал, - надула Каттими губы.

- Нет, - погрозил ей пальцем Кай. - Не о том спрашиваю. Почувствовал бы или нет, то мое дело. Почему на меня ворожбу не правила?

- Не нужно мне наколдованное, - уткнулась она носом в тарелку. - Я вот могу так расстараться, что каждый будет видеть у меня золотые перстни на пальцах и хурнайский жемчуг на шее, но зачем? Себя-то не обманешь.

- Тебе нужны жемчуг и золото? - прищурился охотник.

- Нет, - она покраснела. - К слову пришлось.

- К слову… - проворчал Кай, поежился - жар не отпускал его. - У меня нет ни дома, ни покоя, ни… Ничего нет. Ты это понимаешь?

- Да, - вздохнула Каттими. - Выбор незавидный. Еще и лихорадка тебя томит.

- Вот! - обрадовался Кай. - Подумай об этом!

- И пьешь все время, а напиться не можешь, - добавила девчонка.

- Воду пью, - недовольно буркнул Кай. - Вода монеты не просит.

- И говоришь со мной так, - она наклонилась вперед, - будто это я тебе вольную выписала, а не ты мне. Не волнуйся, насильно любиться не заставлю.

- А я и не волнуюсь, - точно так же наклонился вперед Кай. - Так, только вздрагиваю по утрам.

- Неужели перепугала? - откинулась назад Каттими.

- До столбняка! - повторил ее движение Кай и, уже вставая, добавил. - Пока я в Кете, чтобы никуда от меня не отходила. А там посмотрим.

- Посмотрим, - кивнула девчонка. - Но разглядим ли?

Шарни, успевший проглотить с утра не меньше кубка крепкого кетского пойла, ждал Кая у дома старшины цеха оружейников. На плечах порученца ладно сидела новая куртка, щеки отсвечивали румянцем, в руке покачивалась увесистая корзинка. На губах играла довольная улыбка.

- Ну? - Кай окинул взглядом ряд оружейных лавок, над дверями в которые позвякивали вырезанные из жести мечи, копья и доспехи. - В какую поведешь лавку, приятель?

- В лучшую, - Шарни похлопал охотника по плечу, подмигнул Каттими. - Урай очень доволен моим грузом. И мне есть чего предложить тебе, парень, есть. Я про твою нужду. Пику тебе подыщем. Но насчет ружья отдельная песенка складывается. Монетка-то хоть есть?

- Сундуков с золотом за собой не таскаю, но в трактирах милостыню не прошу, - ответил Кай.

- Ну, не обижайся, - похмельно икнул Шарни. - Я ж к тебе со всей радостью. Одно в натяжку пойдет, ружье я тебе доставлю позже. Вот выберешься за пределы Кеты, сразу и получишь. На первом же постоялом дворе. В полдень. Ты же в Ламен пойдешь? Некуда больше из Кеты идти теперь. На ламенском тракте и получишь. Конечно, как расплатишься. Такие правила. И чтоб никто об этом ружье не знал и не слышал. Хвастайся им, где хочешь, но меня чтоб не упоминал. Понял?

- Понять-то понял, - вздохнул Кай. - Ну так и ты пойми, Шарни. Я ведь гвардейскую громыхалку брать не буду. Мне хорошее ружье нужно.

- А кто говорил про плохое? - удивился Шарни. - Ружье будет такое, что хоть из чехла его не доставай, с руками оторвут. Будешь доволен. А уж с остальным все прямо тут обделаем. Томить не буду. Все, что режет, рубит, колет, протыкает и жалит, все тут недалеко. Причем не только то, что можно пощупать руками в любой оружейной лавке, но и кое-что получше. Но чтоб о ружье ни слова, ни полслова, ни звука, ни выдоха, а то отгорит не вспыхнув, понял? И девчонке своей накажи!

- Понятнее не стало, - поднялся Кай. - Во сколько обойдется?

- Мне или тебе? - не понял Шарни.

- Сколько возьмешь с меня за ружье? - спросил Кай.

- Десять золотых! - быстро проговорил Шарни. Сказал и зажмурился, как будто ждал оплеухи или зуботычины.

- Ой, - выдохнула Каттими.

Кай облокотился на стену дома старшины оружейников.

- Мне сейчас не послышалось? "Десять", ты сказал?

- Не послышалось, - приободрился Шарни. - А что делать? Если вещь стоит десять золотых, то продать ее даже за восемь может только очень богатый человек. А я вот не слишком богат.

- Но явно собираешься разбогатеть, - мрачно заметил Кай. - Сколько стволов у твоего ружья?

- Один, - с готовностью сообщил Шарни.

- У моего ружья было четыре ствола, - заметил Кай. - И бой у него был лучший, что я встречал.

- Такого боя, как у моего ружья, ты не встречал никогда, - зажмурился Шарни. - Если только в сильную грозу. А стволы ведь не пальцы, четыре ствола в кулак не сожмешь. И четверка кляч никогда не заменит отличного скакуна.

- Отличного? - уточнил Кай.

- Лучшего, - приложил руку к груди Шарни. - Лучше твоего Молодца!

- Ну что ж, - Кай посмотрел на девчонку, которая сидела с открытым ртом, как будто он выторговывал ей с десяток очаровательных подружек. - Только ведь если я решу, что не стоит ружье десяти золотых, брать не буду.

- Нет разговора, - расплылся в улыбке Шарни. - Но я, еще когда тебя в Кривых Соснах увидел, сразу решил, что такое ружье только для тебя. Оно… вот как Каттими. Лучше не бывает.

- Каттими не стоит десяти золотых, - заявил Кай и добавил, поймав краем взгляда вытянувшееся лицо девчонки, - столько золота нет в Кете, сколько она стоит.

- Так ты по любому уже в барыше, - подпрыгнул Шарни. - Чего тогда языком о зубы отстукивать? Пошли за пикой! Правда, прогуляться придется!

- Мне ли сетовать на долгие прогулки? - хмуро заметил Кай.

Он допускал, что Шарни пытается его обмануть, в чем-чем, а в людях Кай разбираться научился. Хотя Шарни ведь мог пытаться обмануть и кого-то другого, к примеру, истинного хозяина ружья. Другое волновало Кая, вряд ли мог знать толстяк цену настоящему ружью. Да и откуда у него настоящее ружье? Если только приладил к полену один из тех стволов, что вьючил на лошадей в теканском лесу? Такая стрелялка не стоила и золотого. Главное, что ружье было нужно до зарезу, а полагаться на хмельного порученца кетского урая не хотелось.

"Не понравится, не возьму, - подумал Кай. - И цену скинет, не возьму".

- Тогда пошли, - кивнул Шарни и, слегка пошатываясь, открыл низкую дверцу в заложенном серым камнем проходе между двумя ближайшими домами. - Девчонку с собой потащишь? Ну и ладно. Только имейте в виду, что ты, что твоя оруженосица: там, где я проскакиваю словно мелкий пыж для большого дула, вам придется нагибаться.

- Пригнемся, - пообещал Кай. - Все-таки не ураи, и не знатные вельможи.

- Как знать, как знать, - пробурчал Шарни, выбираясь в ущелье неприметного переулка и трезвея на глазах. - Ты зла на меня не держи, парень. Нечего кручиниться поутру, деньги ввечеру считают, когда торг завершается. Да и заплатить - не значит деньги потерять, хотя, такое иногда за полновесную монету пытаются всучить… Но у нас не тот случай. Эх. Все переворачивается с ног на голову, но как бы долго хозяйка не сушила кувшин, рано или поздно она поставит его на донце. Ведь по-другому кувшин не наполнишь.

- Что ты хочешь этим сказать? - не понял Кай, оглядываясь. Словно силуэт в горячем тумане Каттими следовала за ним неотступно.

- Ничего особенного, - пожал плечами Шарни. - Но умные люди говорят, что хоть история Текана не бесконечна, она очень длинна. Бывали времена и хуже нынешних. Порой до тысячи лиг мог отшагать путник, не встретив ни одного человека. То есть, многие кланы сокращались до нескольких человек, а возможно, были истреблены и полностью. Но проходили годы, и их снова становилось двенадцать. Ты спросишь, откуда они брались? Ведь не может родиться теленок, если в стаде нет ни быка, ни телочки? Если стада нет, схватываешь? На этот вопрос умные люди отвечают всегда одинаково - кровь подобна воде в реке. В сильную засуху реку порой можно перейти вброд, не замочив ног, но засухи проходят, а русла остаются. Все дело в руслах. Ну и в дожде, конечно.

- Познакомишь с умными людьми? - спросил Кай.

- Так я уже познакомил, - задорно кивнул Шарни. - Разве Халана не умна? Увидишься, передавай привет, да не забудь бутыль вина ей приобрести. Лучшего, ее не обманешь! Но об этом после. Начнем все-таки с пики.

- Начнем, - вздохнул Кай, поднимая голову вверх. Узкая, шириной всего лишь в два локтя улочка бодро взбиралась на скалу, обращаясь лестницей. При этом она то поднималась до уровня второго этажа, то спускалась в темные тоннели-переходы, в которых Каю чудились над головой то ли шаги горожан, то ли скрип тележных осей. Ни окон, ни дверей из почти соединявшихся крышами домов на улочку между тем не выходило. Да и полоска огненного неба не могла развеять сумрак в рукотворном ущелье.

- Как бы тут не заблудиться! - заметил Кай, задержавшись на крохотном перекрестке, на котором два еще более узких переулка ныряли в стороны - Вот уж не думал я, что есть в Кете улицы, по которым мне не приходилось прогуливаться.

- Их много, - закивал Шарни, умудряясь обтирать курткой то одну, то другую стену. - Много улиц, которых ты не знаешь. Вот таких же. Кета всегда защищала себя. То от самодурства прошлых ураев, то от не в меру старательных смотрителей, то от Пагубы. Цени доверие, охотник. Золота я твоего еще не видел, а уже доверяю как родному.

- От нынешнего урая защиты не требуется? - поинтересовался Кай.

- Нынешний урай плоть от плоти часть своего племени, - уверенно заявил Шарни. - Но не думай, что все дело только в правителе. Кета только кажется тихим уголком. Многие ищут покоя в Кете, и даже те, кто покоя не заслуживают вовсе.

- Ты, как мне кажется, занят совсем не покоем, - отозвался Кай.

- Его сохранением, - оглянулся, вытирая со лба пот, Шарни. - Но покой подобен ножнам. Пока в ножны вставлен меч, они чего-нибудь стоят.

- Но стоит его извлечь, и покой развеивается, - добавил Кай. - Мы пришли?

Дорога заканчивалась тупиком. К безоблачному красному небу вздымалась серая стена кетского замка.

- Почти, - расплылся в улыбке Шарни. - Осталось еще несколько раз склонить голову…

Толстяк снова подмигнул Каттими и открыл еще одну низкую дверцу теперь в одноэтажном ветхом домишке, что лепился вплотную к крепостной стене.

- А я еще удивлялся, что замок Кеты единственный в Текане, который нельзя обогнуть, прогуливаясь под его стеной, - проворчал Кай, шагнул вслед за порученцем в темный коридор, покачал головой, увидев, что в руках у Шарни уже коптит небольшой факел, и снова зашагал по лестнице, на этот раз вниз.

Спустившись на десяток локтей вглубь скалы, Шарни оказался у тяжелых железных дверей, погромыхал по ним кулаком, дождался далекого отзвука и дернул за торчащий из отверстия шнур и, пока за нею что-то скрежетало, словно артель крутильщиков поднимала с десяток тяжелых решеток, проговорил:

- На всякий недобрый случай, сообщаю тебе, Кай, и тебе, Каттими, все, что вы увидите в ближайшие минуты, не существует. Да, нечего глаза таращить, сейчас мы окажемся в оружейной самого урая, о чем болтать никому не следует. Чудес никаких не обещаю и секретами томить не буду, да и пороховая оружейная у нас в другом месте, но есть некоторые обстоятельства… Эх, надо было оставить девчонку у ворот, да недоброе творится в городе. Хотя она же вроде бы довольно умело обращается с мечом? И труса не празднует? Молчать об увиденном надо. Понятно? Конечно, я бы проверил ее еще в десятке переделок, ну да время не терпит.

- Время проверит ее у ткацкого станка или у рамки с пяльцами, - проворчал Кай, погрозил пальцем вспыхнувшей девчонке и шагнул вслед за толстяком в приоткрывающуюся дверь. - Однако, Шарни, не от слишком ли большого количества секретов ты округлился?

Оказалось, что оружейная находится в северной башне кетского замка. Поднявшись вслед за вконец запыхавшимся Шарни по узкой лестнице вдоль закругляющейся, выложенной из серых камней стены, Кай вместе с Каттими очутился в обширном зале, свет в который проникал через узкие, но застекленные бойницы. Впрочем, освещение было не только дневным, на огромном круглом столе стояли сразу четыре масляные лампы и отсветы языков пламени, отражаясь от множества клинков, лезвий, топоров, секир, щитов, шлемов и прочего стального и бронзового великолепия, словно наполняли внутренности башни светящейся паутиной. С широкого кресла сполз толстяк, показавшийся Каю копией Шарни, разве только редкая бороденка да жиденькие усы смазывали впечатление. Толстяк крякнул, подтянул к ушам бордовый колпак и промолвил:

- К вашим услугам, дорогие гости, на сей момент старший оружейник клана Травы - клана Кикла, Хумати.

Кай с почтением склонил голову, а толстяк бодро засеменил к потемневшему от времени шкафчику, вырезанному, судя по плавной волне древесного узора, из знаменитого кетского кедра.

- Что скажешь? - прошептал Кай окаменевшей в изумлении Каттими. - Ты ведь сюда мечтала попасть? Сразу грабить начнешь, или присказку свою вспомнишь?

Хумати тем временем скрипнул резными дверцами, звякнул бутылью из белого стекла, вернулся к креслу, расставил на краю стола крохотные зеленоватые кубки и булькнул в каждый по несколько капель напитка цвета светлой меди.

- Надо выпить, - строго объяснил Хумати. - Тут многие говорят, что богатства Кеты в кедре, в его орехах, в тончайшей шерсти, серебре, золотом песке. В последнее время и оружейники поднялись, особенно в связи с разорением Хилана, но, по мне, так нет ничего ценнее вот этого напитка. Кто-то скажет, что кетское пойло - оно и есть кетское пойло. Хоть дважды, хоть трижды перегоняй, очищай и процеживай его, оно не станет прозрачнее, чем после первой перегонки, но если закатать его в дубовую бочку, да оставить в покое на несколько лет, то произойдет чудо. Все, что травит неуемного выпивоху, заберет в себя дуб. Все, что крепит могучее дерево, возьмет в себя кетская огненная вода. И получается то, что получается. Ну, это уже разговор для знатоков. А ну-ка.

Хумати и Шарни дружно опрокинули кубки в горло, Кай выпил свою порцию и тут же обернулся, потому что Каттими с выпученными глазами закашлялась и замахала руками, призывая потушить проникший в ее нутро жар.

- Сейчас-сейчас, - заторопился оружейник. - Вот свежие лепешки, зеленый лучок, соль и, самое главное, - вяленая свинина. Такой нет больше нигде. Закусывай, красавица, закусывай. Дал бы запить легким вином, но смешивать нельзя, собьет с ног почище хорошего удара по темечку. Хотя вода есть. Вот же, вот же самая чистая вода!

- А вот и та самая утка! - пропел, выуживая из корзинки увесистый сверток, Шарни. - Натерпелась, бедная. И все только для того, чтобы ублажить любимого братца. Только сегодняшним утром испечена в лучшем кетском трактире!

Хумати набросился на утку только что не с ревом голодного зверя. Каттими жадно припала к кувшину с водой, а Кай забросил в рот полоску пряной свинины и жадно огляделся.

- Подожди-подожди, - засуетился с набитым ртом Хумати. - Все должно идти своим чередом. Понятно, что гости. Понятно, что дорогие. Понятно, что спасители моего родного брата, да-да, спасители, такое творится теперь в лесах, такое… Но правила - есть правила. Ни отринуть, ни изменить. А ну-ка.

Оружейник бросил кусок ткани девчонке, еще один раскинул на столе сам и кивнул сначала Каттими, потом Каю.

- Вот, - он простер над квадратами кетского сукна короткие ручки. - Все ваше оружие - сюда. И прожженный гуляка не приходит в бордель с любимой женой, да простит сия сокровищница вольное сравнение. Все выложить. Даже ножи. Ничто не пропадет, здесь никого, кроме нас, нет. Шарни, Пустота тебе в брюхо, а ну задвинь засов на люке! Нас и ни для кого нет. Замковая охрана, впрочем, предупреждена, чтобы не беспокоили…

Через мгновение оружейник стоял возле Кая и жадно облизывал губы.