Помоги проекту - поделись книгой:
Внезапно запищал ребенок, она извинилась, и ушла кормить его грудью. Он с аппетитом доел борщ, с салом, чесноком, сметаной и пампушками, удивившись, до чего умело и вкусно он приготовлен. Выпил компот из свежей клубники и огляделся. На кухне было уютно и чисто. Белоснежные рушники, белоснежная скатерть на столе, чистая до скрипа посуда. Все в доме было идеально. Спросил разрешения помыть руки, и прошел в ванную. Здесь тоже господствовал порядок, от которого заныло сердце, напомнив о недавнем его домашнем уюте.
Помыв руки, и вспомнив приветливую улыбку на красивом лице хозяйки, он обратил внимание на таз с замоченными пеленками в ванне. Его руки прямо зачесались ей помочь, выполнив привычную работу. Он опомнился, когда вешал последнюю пеленку, которую уже успел прополоскать в третий раз, как был приучен. Лена стояла в открытых дверях, со слезами в глазах, полными удивления и восторга.
- Влад, что ты здесь делаешь? Зачем? Все уже постирал! – она шагнула к нему, вспотевшему после короткой стирки, нежно обняла за плечи и поцеловала в губы не жалея чувств и той Нежности, которой была полна к нему. Он ее не оттолкнул и принял все с благодарностью, обняв в ответ ее за талию и прижимая к себе.
Той ночью он дома не ночевал. Он еще месяц должен был жить «холостяком» до отпуска, и дома его никто не ждал. Следующую ночь он тоже не ночевал дома. А третью ночь и все тридцать вслед за ней, они ночевали у него дома все вместе. С Леной все было легко и просто. Казалось, что они знакомы много лет. И в ту ночь, и все остальные, им было очень хорошо вместе. Это была семья, про которую никто бы не решился сказать, что ей от роду месяц.
Потом настало время для выбора. Это было время, когда она с детьми стояла в тамбуре вагона, грозящего через пару минут увезти их на ее родину, до конца лета - это было решено еще до их встречи. Время наступило, и стало внезапно слезливым и грустным. Так и запомнил Влад Лену: с малышом на руках и дочкой, обнимающей ее возле колен. И ее слезы, текущие по щекам, молчаливо и тихо. Она смотрела не него, стоящего на перроне, а слезы все текли и текли. Он еще не принял решение, но время его принятия уже наступило. Он понял это, когда вагон скрылся за поворотом.
Мы рождаемся, и получаем в дар тело и разум. А еще таланты и способности. Дальше все решает выбор. Наш выбор, что делать с этими дарами. Он всегда с нами, до самого конца. Иногда мы готовы к нему, порой – нет. Но ему все равно. Он ждет, когда мы решим выбрать. Мы можем попросить помощь у воли, желания, инстинкта, разума. Мы можем обратиться за советом к опыту, своему или чужому. Но ничего не меняется. Выбор всегда рядом, стоит за нами и ждет нашего решения.
Рано или чуть позже, мы решаемся, чтобы сделать свой выбор. И он на время оставляет нас в покое, чтобы вновь стоять у нас за спиной. Выбор всегда за нами, хотим мы того или нет.
Влад был не готов. Не готов взять на себя мужество и сделать выбор. Для себя. Для Лены. Для детей, ее и своих. И он струсил. Влад отступил и сделал выбор: ничего не менять и оставить все, как есть. Лена об этом не знала. Она его хорошо чувствовала, как, впрочем, все женщины, которые любят, которые дарят нам свою Нежность, потому и плакала, зная за него его решение, отдать встречу с ней в дар Лабиринту. И она стала его первым Даром ему.
Выбор меняет нашу жизнь, порой, не только нашу, заставляя менять направление, скорость и сложность нашего движения по Лабиринту Чувств. Он очень важен для путешествия по Лабиринту и по нашей жизни.
Ожидая встречу с незнакомой знакомой брюнеткой, он думал о Выборе, о Лене, о своем малодушии. Гостья пришла, как сказала ему Мария Никитична, ровно в восемь вечера. Минута в минуту.
Неловкость встречи жила недолго, в отличии от чувств, которые возникли сразу и не покидали их все три недели бурного, как назвала сама Нина, «курортного» романа. Тот, первый вечер закончился утром, когда нужно было им обоим быть возле проснувшихся детей. И они были вовремя: он - возле своих малышей, она - возле своих подростков. А до этого, они всю ночь бродили по дороге, что упиралась в гостиницу, уходя и возвращаясь обратно к ее началу, не замечая однообразия маршрута за разнообразием вопросов и ответов. Им нужно было все знать сразу, все друг о друге, иначе они не смогли жить дальше.
Знание нужно одновременно и сразу обоим как воздух. Воздух вечером был прогретым и сухим, словно возле печи. Незаметно в его жар добавилась влажность, чтобы смениться на прохладу, а затем он стал совсем сырым и оттого свежим, словно кто-то сдул влагу моря на берег. Потом, горизонт над морем стал светлеть, добавляя жар в черное небо, все более и более, нагревая и освещая дорожку для солнца. Неожиданно для них, солнце выползло ослепительным шаром и поползло дальше вверх, по бледно голубому полотну неба, чтобы вернуть в реальность заблудших родителей. Оно им напомнило, что их души принадлежат разным телам, которые срочно должны вернуться назад, к детям, которые вот – вот, должны были открыть глаза, просыпаясь. Солнце, как и весь мир вокруг них, не считали нужным считаться с их желанием не расставаться, как впрочем, и со всеми остальными их желаниями.
Тем утром на пляже они были вместе. Родители и дети. Как одна семья. И вечером. А на ночь, дети возвращались в свои кроватки, где их ждал сладкий сон. Родителям было еще слаще: они не расставались ночью, и утро встречали вместе. Их половинки душ, разорванные некогда Творцом, сошлись по линии разрыва так плотно, что ее стало не видно, словно и не было ни разрыва, ни половинок. Через сутки они знали все, что им важно было знать друг о друге.
Нина знала все о Ляле, а он об Антоне. Нет, об отце детей он не спрашивал. Он знал, что это был ее выбор: быть одной с детьми. И он его принял ее выбор. Принял потому, что он был ее. И разделил ее боль, прикоснувшись к крошечной седой прядке на ее иссиня – черных коротких прямых волосах. Эта меленькая прядка была словно маркер, который давал знак о том, что удивительный цвет ее волос натурален и сомнения по этому поводу безосновательны и неправомерны. Ее белая, седая прядка отметала показывала всем и каждому, что такой цвет у природы есть, хотя бы уже потому, что он такой у Нины.
Она была одна дома, когда почтальон принес «похоронку» на Антона, подводника, офицера и моряка. До гибели «Курска» было еще 25 лет. После окончания войны уже 25 лет. Нине было шестнадцать. Маме было 45 . У нее было больным сердце после похорон отца Нины. Про Антона рассказала маме через месяц, раньше не могла, боялась ее потерять. А седая прядка появилась на следующее утро после визита почтальона. Нина начала причесываться возле зеркала и заметила белое перышко в волосах. С тех пор так и ходит всегда с маленьким белым перышком в иссиня черных, словно воронье крыло, волосах.
Мужчина, тот, что приезжал на прошлое воскресенье, был ее мужчина. Нина сказала, что ей так одной легче. Он женат, и потому к ней приезжает только на ночь и только один раз в две недели. Ей чаще не нужно, и не нужно реже. Только один раз в две недели. Ей это нужно, чтобы себя чувствовать ЖЕНЩИНОЙ, чтобы не забыть об этом в будничной суете. И она не забывает уже четыре года, напоминая себе раз в две недели.
Влад понимал Нину, как понимал Лялю. Как понял пожилую слепую женщину, родную сестру той самой бабушки, подарившей ему словечко «пассия». Он видел ее почти каждый день, в Новороссийске, в ее доме. Ездил с детьми на лечение и заходил по дороге к ней.
В первый раз, он сидел на кухне и рассказывал старушке о Ляле. Она хотела знать все о ней и о нем. О их любви и жизни вместе. Все – все! Она видела ее в последний раз еще тогда, когда ей 5 лет и она с бабушкой и сестрой гостила у нее, в Новороссийске. Поэтому ей необходимо было все знать. Она слушала и спрашивала, а Влад ей рассказывал. Целый день, пока не собралась ее большая семья, для которой она целый день готовила ужин.
Влад вначале порывался ей помочь, но она все время отказывалась. А потом объяснила ему, что все должна делать сама, иначе будет чувствовать свою беспомощность. И он понял ее, зачем ей нужно целый день готовить наощупь свой ужин. Ослепнув совсем, она так решила для себя, чтобы чувствовать свою необходимость, для себя и для семьи. Чтобы не стать обузой себе и семье. Чтобы научиться жить дальше без света, во мраке, оставаясь живой. Так она не утратила своего смысла жить дальше.
В своей, второй половине жизни, которую начал с «чистого» листа год назад, он быстро научился понимать людей. Наверно потому, что они так хорошо понимали его, а ему это было так важно и так нужно, чтобы просто жить дальше. Влад научился легко делить людей на тех, кто понимает и на остальных, с остальными он старался не общаться вовсе.
Нина его поняла с первого взгляда, с первого слова. Влад понимал ее без слов, ему было достаточно видеть ее черные глаза, словно маслины на глянце смуглого лица. Он ее чувствовал душой, а слова лишь уточняли сказанное ее глазами. Он понимал ее даже в темноте, наощупь, как слепая старушка, когда готовила свой ужин. Понял ее и тогда, когда вернулся к ней. Его вернула слепая старушкой. Она сама решила подарить им эту последнюю ночь. Таково было ее решение, ее выбор подарка ему и детям на память о ней, доброй слепой женщины из Новороссийска. Видимо, она тоже, как любящая его и Лялю женщина чувствовала, что они больше с ним не увидятся. И сделала подарок на память. Она вдруг, неожиданно для Влада, сказала.
- Влад, оставь детей у меня. Не беспокойся, с ними все будет хорошо. Я прослежу. А ты поезжай последним автобусом в Озереевку. Я знаю: так нужно тебе. Так нужно Нине. Так нужно вам обоим. Эта ночь Ваша, - он подчинился ей, хотя так и не понял, откуда она узнала про Нину.
Нина его ждала на конечной остановке, будто знала, что он вернется после прощания с ней следующим рейсом, последним. Это была их ночь, про которую знала слепая старушка раньше Влада.
- Влад, я знаю, что мы больше никогда не увидимся. Нам не суждено быть вместе. Нет, не перечь мне! Я это знаю. Для меня это не «курортный» роман. Я тебя люблю больше жизни. Я всегда буду с тобой, помни об этом! И на прощанье я хочу тебе сделать подарок, который всегда будет напоминать тебе обо мне. Я дарю тебе Песню Эвридики, ту что поет в рок опере Ирина Понаровская:
- Теперь, когда ты услышишь ее, то каждый раз будешь вспоминать меня, Нину, которая все еще любит и помнит тебя. Помни всегда – это песня о нашей, о моей любви к тебе, - она не удержала слез и нежно поцеловала его на прощанье на подножке автобуса рано утром.
Через два часа автобус Новороссийск – Краснодар мчал его в аеропорт. Он специально усадил детей на сидение, позади себя, чтобы они не видели его лицо. Он делал вид, что внимательно изучает пейзаж за окном. По радио транслировали в записи Ирину Понаровскую. Она пела Песню Эвридики. Он слушал и не мог сдержать слез.
Влад ее больше никогда не увидел. Она знала, она чувствовала, что так будет. Она его чувствовала, как чувствует любящая женщина. Как он чувствовал и чувствует ее всегда, даже не видя, даже не касаясь, за тысячи верст, через десятилетия.
И каждый раз, когда звучит ее песня, он пытается вспомнить ее черты, которые забыл давно. Сотни раз собирался ее отыскать, свой дар Лабиринту. Себе он оставил лишь ее монетку-песню, которая, то теряется, то вновь находится. Но обязательно, нет-нет, да и напомнит ему голосом Ирины – Эвридики его НИНУ, и ее любовь. Напомнит об его единственном в жизни "курортном" романе, о его бесконечной Нежности к жгучей брюнетке с воздушным белым перышком в волосах.
В тот год кастинга Влад оставил дары «Ярославны» Коварству Лабиринта Чувств, оставив себе лишь один, тот на которого пал его Выбор и еще монетку-песню.
Глава 15. ОБРЕЗАНИЕ ПУПОВИНЫ МАТИЦЕ.
« Не ходят в лабиринт беременные женщины — есть примета, что иначе ребенок может запутаться в пуповине»
« Особо почитается матица, ее называют матерью дома. Существует такой обычай, когда человек покидает надолго дом по какой-либо причине, то на счастье ему надлежит подержаться за матицу».
"Матица - это главная несущая балка, поддерживающая потолочный настил в деревянных постройках"
Путешествия по Лабиринту, Влад не раз задумывался над тем, от какой такой нужды люди начинают творить свои произведения. К примеру, Леонардо да Винчи к чему написал свой «Портрет госпожи Лизы Джокондо». Неужели ради денег? Если так, то к чему ему было хитрить и наполнять загадками свое творение. К чему было совмещать женский и мужской портреты, накладывая мазок за мазком черты своего молодого любовника на лик красивой молодой женщины? Зачем понадобилось ему в заключении придать портрету сходство с собой? Зачем колдовать над фоном картины, ломая и смещая линию горизонта за спиной Джоконды, чтобы затем, развернув половинки пейзажа на 180 градусов, они точно совмещались бы, складывая совсем иной вид? К чему, таинственный Чертов мост на заднем фоне? «Мой чертенок» - так Леонардо называл своего юного любовника. Может потому и появился мост, как намек на любимца. Так же, как и совмещенные инициалы старика и юноши в одном месте полотна, и возраст художника в виде числа 72 в другом, тщательно замаскированные красками рукой создателя?
Какие деньги могут заставить художника столько смекалки, труда и времени отдать обычному заказу вельможи, изобразить женщину на холсте? Влад так и не нашел ответа для себя на подобные многочисленные вопросы, как и не мог понять зачем для его скромного кастинга столько кандидаток, если ему нужна лишь одна победительница. Как, по каким критериям определить лучшую из них. Как быть с остальными, которые ему далее не нужны.
В его кастинге количество туров было велико из-за того, что для каждой участницы нужен был свой тур, что требовало много времени и сил. Иначе он поступить не мог, чтобы не обидеть достоинство каждой из них, а в первую очередь свое. Выбор, его выбор требовал решения.
Влад прибегнул к излюбленному приему. Он не стал торопиться, а все отдал на волю случая и времени, пролагаясь на их объективность в столь деликатном вопросе. Продолжая скрупулёзно изучать кандидатуры женщин, он раз за разом все точнее и точнее понимал критерии, по которым должен состояться его Выбор.
Дважды за лето он впускал в свою душу чужую Нежность, и дважды его разум отдавал в дар Лабиринту и его Коварству самых достойных претенденток. Решив, что третьего раза не должно быть, Влад вежливо оповестил, предварительно познакомившись, всех участниц двух групп: с одним и более одного детей, поняв для себя, что ему сложно после всего пережитого стать отцом своим и чужим детям в равной степени.
И еще одно понял Влад, удивившись количеству женщин, среди тех с кем общался во время кастинга, чьи души переполняла Нежность до краев так, что даже во время короткого общения, он принимал ее потоки в избытке. Каждый раз он принимал от них Нежность с благодарностью, и каждый раз все больше убеждался, что не готов связать свою новую жизнь с той, с которой поток Нежности может заслонить его детей.
Понял «судья» кастинга, что он не сможет забыть так быстро и легко мать своих детей, это выше его возможностей. А значит, ему придется все время жить подобно Леонардо, прикладывая к лику утраченного счастья лик новой избранницы сравнивая и оценивая достоинства и недостатки обоих. Нежность и благородство его души противились всему этому сверх всякой меры и вынуждали его принять единственно правильное решение, которое определило его Выбор.
Влад понимал, что начиная новую жизнь, очень важно не только верно заложить ее фундамент, но завершая свой новый «дом», накрыть его надежной «кровлей», которая бы уберегла его и его семью от всех невзгод и непогоды вне дома. Иначе, ни толстые стены, ни крепкий фундамент не устоит под напором разрушительных вод с небес Творца и времен его путешествий по Лабиринту.
Несущей балкой, поддерживающей его кровлю, его потолок над головой, должна стать та МАТИЦА, на которую будет опираться вся его новая жизнь. Ей придется выдержать всю нагрузку стихии долгой его жизни, а короткую жизнь он себе позволить уже был теперь не вправе.
Владу предстояло выбрать матицу с обрезанной пуповиной, чтобы прежняя ее жизнь не мешала новой. Обрезание пуповины должно было быть до такой степени коротким и болезненным, чтобы воспоминание о нем рождало страхи способные лишить даже желания зародить новую жизнь.
Его блуждания Лабиринтом в ожидании окончания кастинга и размышления о критериях для достойного выбора привели его к простой формуле Выбора:
« Нужна Белая Невеста с оторванной под корень пуповиной той, что связывала ее с предыдущей жизнью, без собственных детей и без возможности их рожать. Ее внешность ничем не должна напомнить ему прошлую жизнь. Ее душа должна быть переполнена нерастраченной Нежностью для его детей».
Жених с «приданным», как его окрестили свахи на кастинге, знал из опыта, что для реализации любой мечты или плана необходимо только два условия. Нужно очень сильно желать и точно знать чего. Оба этих условия должны находиться в крайней, критической степени. Желать нужно так, как если бы от этого зависела твоя жизнь или смерть. Знать нужно так, чтобы никто и никогда не смог посеять сомнение в этом знании. Если наступает одновременное наличие двух этих условий в нужной степени, то все остальное складывается само по себе и не требует дополнительных усилий или жертв.
Все, что произошло далее с Владом, еще раз доказало правомерность и действенность его житейского опыта. Такого еще небольшого, но очень полезного для путешествий по Лабиринту Чувств.
Перелет домой был тяжелым для Влада, но легким и быстрым для детей. Наблюдая в иллюминатор самолета за мрачной глыбой черной тучи в стороне под крылом, он удивлялся тому, сколько гнева и злости способно извергнуть облако водяного пара, если его хорошенько разозлить и дать возможность разрядиться. Молнии свирепо сыпались из темно серой горы, парящей поодаль, словно прорвался огромный черный мешок с огненным спагетти над кастрюлей моря внизу. В самолете было безмятежно: гроза бушевала в стороне от его курса, и пассажиры в салоне не о чем не подозревали.
Влад все еще не мог пережить горечи расставания, понимая, что Нина права, он не мог смириться с тем, что он ее больше не увидит. Он, как и она не хотел принять условия большинства курортных романов длиною в несколько недель. Его сознание переворачивало возможные варианты их совместной жизни. Он в Новороссийске? Нет. Она в Киеве? Нет. Они все вместе в Магадане? Нет! Они вместе в Германии? Нет. Эта бегущая строка в его сознании, словно табло в аэропорту приземления, казалось, будет бежать до конца. Но вмешался разум и положил конец этой бесконечной ленте вариантов.
Влад достал папку «Ярославны» и разложил на коленях, углубившись в ее чтение. Перебрав все кандидатуры для кастинга, он лишь проверил подсказку разума и памяти. Победительница была лишь одна.
Он вынул одно письмо и углубился в его изучение, отложив все остальные вместе с папкой в сеточку сидения впереди. Письмо писала родная сестра участницы. Письмо было теплым и душевным. В нем сквозили ее забота о сестре и сочувствие Владу. Все в нем удивительным образом соответствовало формуле Выбора.
Сестра писала о молодой женщине, которую постигла горечь утраты любви, которой она отдала почти десять лет своей жизни. Предательство близкого человека лишили ее веры и надежды. Сестра беспокоилась за нее, зная, что она лишена возможности получить радость рождения новой жизни. Лишь одно насторожило Влада в этом письме: почему его не написала та, которой он нужен как спасательный круг утопающему в шторм на море. Желание сестры не достаточно для того, чтобы ожило желание для новых отношений у той, чья душа ранена и болит.
Влад вынул блокнот с конвертами из папки и написал адресату ответ, в котором дал свой номер телефона и предложил, чтобы женщина позвонила ему сама, без посредников и свах, которым он не доверяет себя и свою судьбу.
Влад вынул блокнот с конвертами из папки и написал адресату ответ, в котором дал свой номер телефона и предложил, чтобы женщина позвонила ему сама, без посредников и свах, которым он не доверяет себя и свою судьбу.
Позднее, заполняя бланк адреса на конверте, он поймал себя на мысли, что как когда-то при встрече с Лялей, сейчас он тоже внезапно почувствовал себя усталым от неопределенности в жизни, от серии романов с грустными эпилогами и пустотой в душе, после их завершения. Он чувствовал, что его душа еще полна любимой и не готова принять кого-то еще целиком, как он привык.
Ему захотелось неторопливого покоя и размеренности в своей жизни, без поисков и волнений. Пусть бездонные глубины новых чувств станут недоступными для него, но зато закончится поиск неведомо кого в неизвестной стороне. Он вдруг начал мечтать о вечернем ужине дома с детьми и женщиной за столом, об утреннем пробуждении рядом с женской головой на подушке, и многом другом, чего был лишен такие тяжелые последние месяцы.
Самолет уверенно гудел двигателями, глотая километры пути сотнями на десяти километровой высоте, откуда земля под крылом казалась географической картой на школьной доске. Дома были не различимы из-за своей малости и дымки, которой ласково укутывала их атмосфера. Внизу плыла стая птиц, словно мальки в луже, суетясь и бросаясь то в одну сторону, то в другую. Дети мирно спали на соседнем кресле, заботливо укрытые пледом. По проходу шла длинноногая и стройная стюардесса, словно модель на подиуме, достойно впитывающая на себе ласкающие взгляды мужчин, полных желания.
На небольшом лотке в ее руках были разнообразные сувениры. Она, то наклонялась к пассажирам, заинтересовавшихся какой-либо безделушкой, то выпрямлялась, скрывая сомкнутым разрезом юбки сзади белизну стройных красивых ног на высоком каблуке. Порой ее походка становилась неровной из-за крена воздушного лайнера, и она изгибалась немного в талии, демонстрируя Владу плавную линию бедра, пытаясь сохранить движение.
- Добрый день. Вас что-нибудь интересует? – вопросительно наклонилась она к нему, когда ее плавное движение вдоль рядов кресел привело к его месту. Он отвлекся от ее фигуру и стал изучать ассортимент ее лотка. Колготки, духи, косметички, бюстгальтер, раковины рапана с видами побережья, шкатулки с ракушками, - мысленно изучал Влад, помотав для убедительности головой в ответ, отказываясь принимать участие в аукционе расточительства.
- Неплохой бюстгальтер, очень оригинальный и удобный, на косточках, Голландия, все размеры есть? Почем? - не думая, вслух отметил он, и оторопел от пикантной ситуации, в которую сам себя поставил глупым вопросом. Удивленный взгляд красавицы в летной форме вернул его к действительности. Она вопросительно и с любопытством посмотрела на него и детей рядом. Он смущенно отвел взгляд в сторону, давая ей понять, что разговор закончен.
- Мне-то зачем? Ни жены, ни любовницы нет. Какая мне разница, какие размеры, если у меня нет женщины, которой можно взять его в подарок, - от этой мысли вновь грусть наполнила сознание. - Я же еще молод. Так почему, должен перед сном лежа обнимать трехлетнего сына? Почему не могу засыпать в наслаждении от удовлетворения женским молодым телом, пестить и ласкать с нежностью его в благодарность за истому и усталость перед этим? Нет, нужно на что-то решаться! – мысли хороводом понеслись в голове. И уже, после посадки, выходя из аэропорта к такси, он бросил письмо в почтовый ящик письмо.
Телефонный звонок был неожиданным и совсем некстати. За праздничным столом сидели гости – родители Ляли и отмечали третьи именины сына, вторые без нее.
- Добрый день. – вопросительная короткая пауза выдала смущение звонившей молодой женщины. – Я хочу поговорить с Владом. Это вы? – вопрос выдал неуверенность звонившей, и ее растерянность.
- Да, это я. Здравствуйте! – почти шепотом ответил Влад, уже поняв, кто это может быть, и потому, старался не ранить своим разговором гостей.
- Меня зовут Нина. Ваш телефон мне дала моя сестра Вера. Она Вам писала. И передала Вашу просьбу перезвонить. Вот я и звоню. – повисший в воздухе вопрос и сказанное многое ему объяснили. Он все понял. Неловкость, неуверенность, растерянность. Хуже всего, что он втайне от себя ждал этот звонок от незнакомки. Он был ему нужен! Но не сейчас и не сегодня.- Как неловко, и что делать,- ему показалось, что он даже покраснел ей в ответ.
Мне сейчас неловко говорить. У меня гости. Вы можете оставить Ваш телефон и я Вам обязательно, слышите, обязательно сегодня вечером перезвоню. Пожалуйста, Нина, продиктуйте ваш номер телефона. – сбиваясь и переходя почти на шепот, глухо ответил Влад. Она сказала ему свой номер, попрощалась и положила трубку, на что он облегченно вздохнул, открыл дверь в комнату и начал сбивчиво объяснять, что звонил старый друг с прошлой его работы.
Глава 16. ФЕЙСКОНТРОЛЬ ЛАБИРИНТА.
Уже вечером того же дня, Влад, созвонившись с Ниной, прогуливался возле входа в метро. Это была станция «Днепр». С нее начинался тоннель лабиринтов под землей древнего Киева. Черная дыра в высоком холме днепровских круч зловеще зияла круглый год. На зеленом склоне летом, и на белоснежном зимой, она всегда выглядела таинственно и мрачно.
Мистика была еще и в том, что с набережной Днепра, всегда такой вольной и свободной, попасть в метро можно было, только пройдя турникеты станции, поднявшись по лестнице на платформы, чтобы потом замереть в ожидании поезда.
Это время, отмеренное квадратами часов с цифрами, высвечивалось красным цветом в последний момент, когда решалась судьба каждого, перед входом и выходом в Лабиринт. Все зависело лишь оттого, какую платформу выбрал каждый, жаждущий испытать себя. Его время, отмерянное Лабиринтом на осмысление своего шага, фиксировало табло, лишая дальнейшего Выбора: либо Лабиринт всасывал в свое зловещее чрево, либо выплевывал на широкий простор великой реки.
Глаза привычно искали в потоке выходящих со станции людей ту, ради которой он стоял в ожидании. Знакомое чувство волнения и тревоги, вызванное неизвестностью. Влад решился на свой выбор, отбросив чувства, эмоции и желания. В этот раз он слепо отдался холодному расчету. Но еще важным было для него, сможет ли его раненая душа согласиться с выбором сознания.
Да, он сознательно сделал выбор, но кроме расчета, ему не чужды были чувства, присущие каждому человеку. Не раз на подобных свиданиях во время своего кастинга невест, он убеждался в том, что душа противилась кандидату на роль женщины, с которой он был намерен провести остаток лет жизни. Глаза, предательски подчиняясь указаниям души, отмечали для сознания все то, что та отвергала, пытаясь следовать зову природы. А та лучше всех знала, что лучше подходит для выполнения миссии мужчины. Ей были ведомы внешние и скрытые признаки того, что было не совместимо с его данными, как мужчины и как человека.
Возможно, это интуиция. Пусть так. Но на самом деле это подсознательные условия природы для оптимального выполнения главной его миссии. И только. Нет, каждый из нас, обладая потенциалом разума, облекаем эти условия в красивую романтическую обертку, как горькую пилюлю, которую придется выпить, не зависимо от нашего желания: красивое и сладкое лекарство радостнее принять сознанием и желудком.
Тревогу провоцировало любопытство. Очень уж хотелось, что выбранная им женщина была бы если не красавицей, то хоть немного симпатичной. Иначе сознание могло воспротивиться доводам разума, приняв чувственную сторону души.
Удивительно, но наши глаза способны порой нам сослужить плохую службу, находя во внешности женщины такие нюансы, которые трудно описать словами, но более чем достаточно, чтобы не принять душой человека, который тебе уже близок массой других своих качеств, не видимых глазу.
Поведение нашего зрения порой достойно лишь осуждения и порицания. Оно выхватывает из толпы красивое тело, в котором нет ничего родственного для тебя. Ты это понимаешь по мимике, по манере одеваться, по речи. И еще по множеству признаков, но глаза продолжают следовать за телом, отказываясь повиноваться воле разума. Единственное объяснение такому поведению, можно оставить за природой, которой, видимо, ведомо, зачем это происходит.
Наш слух, осязание и обоняние пытаются выдержать конкуренцию со зрением в столь деликатном вопросе, как фейсконтро;ль души, но силы не равны изначально. Даже слух, имея почти равные возможности с ним по дальности обнаружения, не может иметь преимущества перед глупыми аргументами наших глаз.
Смехотворность аргументации глаз не выдерживает никакой критики. Ну какое значение для жизни имеет стройный стан или длина ног. Зачем глаза мужчин, словно радары станции наведения ракет или системы обнаружения под водой подлодок, сопровождают все предметы, высота опор которых свыше метра и минимальный обхват стремиться к полуметру. Все эти измерения не только не точны глазами, но и бессмысленны по своей сути.
Каждому понятно не только полную не приспособленность для жизни в суровых условиях действительности эфемерных объектов с такими параметрами, но хрупкость и недолговечность замеряемых величин. И даже параметр ватерлинии объектов наблюдения, который принято считать достойным восхищения начиная с метра объемом, теряет всякую привлекательность после первой попытки использования по назначению.
Самая заурядная ловушка Лабиринта: оптический обман с явной целью отвлечь скитальца по его ходам и уровням от выбора себе партнера для дальнейшего путешествия. Удивительно, что такая нехитрая ловушка работает почти безотказно. Различие лишь в том, что мужские глаза более склонны к слепоте при фейсконтроле, чем женские. В остальном, общее количество жертв этой процедуры Лабиринта столь колоссально, что возникает впечатление, будто фейсконтроль участники проходят с завязанными глазами.
Влад уже успел перебрать дюжины две женских фигур на фейсконтроле при выходе со станции метро, прежде чем к нему подошла Нина. Ее миниатюрная хрупкая фигурка была столь неожиданно привлекательна для него, по сравнению с теми фигурами прошедшими зрительный контроль в ожидании, что привели к замешательству и растерянности. Пышная прическа блондинки приятно сочеталась с блузкой ми светлыми брюками. Спортивная обувь подчеркивала легкость походки. Особенно радовала расцветка блузки, где по бледно голубому фону повсюду были черные следы лапок панды.
- Здраствуйте, я Нина! А Вы Владимир? Очень приятно, - маленькая ладошка женщины буквально утонула в ладони Влада. Длинные нежные пальцы, мягко сжали его ладонь в ответ и выскользнули, словно испугались настоящего рукопожатия широкой ладони.
- Добрый вечер, Нина! Уже вечер, не правда ли? У Вас есть немного времени? Да? Тогда я предлагаю прогуляться по набережной в сторону Вашего дома. Вы ведь живете на Подоле? – торопливо заговорил Влад, словно испугался, что женщина его внезапно покинет.
- Я пройдусь с удовольствием! Нам нужно о многом с Вами переговорить, Влад. Кто начнет первым? Может Вы? – ей было также неловко переживать первые минуты, как и мужчине. Неловкость не имеет полового признака, она поражает каждого, кто имеет разум и культуру. Так себя чувствуют все, кто знакомится заочно. Нужно успеть разглядеть собеседника под его пытливым взглядом, при этом, не зная собеседника, завязать разговор, интересный для двух сторон. Непростая задача для минутных сроков ее выполнения.
- Хорошо, возьму этот труд на себя, - преодолевая замешательство, Влад решил выиграть себе время для подготовки необходимого разговора. Лучшая тактика в таких случаях, корректно перебросить инициативу разговора партнеру. – Мне о Вас написала сестра, но мне это сразу не понравилось. Ведь нельзя решить судьбу другого человека, даже если ты родной человек. Не так, ли?
Теперь, слушая уже загодя известный ответ, Влад задумался с чего начать. Женщина ему нравилась все больше и больше, по мере того, как он незаметно ее разглядывал. Вместе с тем, он все меньше видел в ней мать для своих детей. Может просто завязать непродолжительный роман, который никого не будет ни к чему обязывать. Что-то вроде любовной интрижки. До сегодняшнего дня он себе не позволял даже мысли о романе для себя. Все мысли его и стремления были посвящены во благо детей-сирот. Может, пришло время подарить себе радость новых отношений для себя?
- Да, Вы правы, Влад. Я тоже считаю, что каждый человек сам себе кузнец счастья. И помочь ему в этом никто не сможет. Но в этот раз, моя сестра решилась взять инициативу в свои руки, а мне лишь сказала о результате ее переписки с Вами. А Вы против такой инициативы?
- Нет, я не против инициативы Вашей сестры. Меня смутила ее решительность решать за Вас. Ну да ладно, это уже прошлое. А кто прошлое помянет? Да, да! Но и глаза мы тоже оставим в покое. Вы мне лучше объясните, зачем Вам я и мои юные не маленькие проблемы. Вы ведь не знаете, что такое маленькие дети? Да еще без мамы? - Влад совершил следующий запланированный маневр, решив все с самого начала выяснить для себя и для этой маленькой женщины, которая хочет для себя больших проблем. Или не хочет? Или не понимает? Он с нетерпением ждал, что она ему ответит.
- Я давно мечтала о детях. О своих детях! Дело в том, что я почти десять лет прожила с любимым человеком. Но нам было не дано иметь детей. Как знать, может, поэтому я его потеряла. И вот я подумала: а зачем ждать своих. Тут сестра мне рассказала про Вас и про Ваших деток. И я решила попробовать найти сразу любимого и детей, чтобы больше никого уже не терять.
- Да терять нелегко, особенно навсегда, - со вздохом и грустью в голосе ответил Влад. Он размышлял о том, свободна ли ее душа от прежней любви, и о том, как еще полна любовью его душа к той, которую уже не вернуть. – Вот так случилось со мной. Это тяжело, но тут уж ничего не поделать и не вернуть вспять. А вот насколько все окончено у Вас, Нина. Может, Вы торопитесь, а может это лишь месть за униженное чувство. Простите, что спрашиваю, но я не только за себя в ответе. Мне не хочется, травмировать маленькие души своих детей, им хватило боли и без меня. Поймите меня верно, Нина!
- Я все понимаю. Все верно Вы спрашиваете. Уверена, что мои отношения мертвы, но боль еще есть. Я не могу сказать, когда она утихнет. Но ведь и Вы не скажете мне, что ваше сердце открыто для новых отношений, для новых чувств, для новой любви. Да и так ли она нам обоим нужна, эта новая любовь, после тяжести утраты прежней?
- Любовь нужна всегда и всем. Но я согласен с Вами в том, что для таких больных душ, как у нас с Вами, не так уж важно сразу наполнить их новыми чувствами. Нужно время, чтобы они переболели, выздоровели, и подготовились к новой любви. У меня этого времени нет. Я понял, что детям нужна полноценная семья. Только мужская любовь, пусть даже за двоих, не даст им того, что так необходимо сейчас. Женскую ласку и нежность.
- Влад! Поверьте мне, я очень хочу все это дать Вашим детям! Доверьтесь мне, я не подведу. Не страшно, что я не пережила чувства материнства сама, но у меня много женского накопилось, женского чувства много, понимаете. Я готова свое сердце им отдать, лишь бы они его приняли у меня. В этом Влад, Вы мне должны помочь. И поверьте, все у нас получится. Вы такой положительный и надежный. С Вами у меня должно все получиться. Давайте попробуем вместе, Влад? Дайте мне шанс, я уверена, что мы сможем жить семьей, настоящей семьей, понимаете?
- Дорогая Нина, я собственно для того здесь и с Вами. Мне и детям нужна полноценная семья. И очень хочется, чтобы это случилось с нами как можно скорее. Ведь дети растут без матери, а я старею без жены. Но меня все же смущает вопрос, зачем Вам нужна такая непростая жизнь. Вы молоды и красивы, и совсем несложно построить свою семью без таких сложностей.
Поделиться книгой: