Помоги проекту - поделись книгой:
Как часто происходит такое? Мы готовы одарить, но наш дар остается пылиться не востребованным. А нас одаривают дарами, которые не к месту и не ко времени, как и сам дарящий нам не интересен, а его излишнее внимание вызывает лишь раздражение. Кто в этом виноват, что является помехой потоку Нежностями между теми, у кого ее в избытке? Может мы сами, а может тот, кто не готов принять нас с нашими дарами? А может кто-то третий, кто скрыт от глаз? Может, стоит немного напрячься и принимать все, что плывет нам в руки?
Неужели так уж важны для нас края разрыва Адамовой души? Неужели лишь только через совпавшие половинки душ можно обменяться Нежностью? Отчего так мудрено все устроено? Может, стоит попробовать что-то упростить?
Вот Влад так и решил для себя: упростить. Решил не задумываться над своими чувствами и отношениями с маленькой Любой. Зачем отмахиваться от даров, если их все несут и несут. «Не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых» - таков совет для тех, кто верует. А как быть не верующим? Может последовать совету Андре Моруа: «…Нельзя сказать, что юноши и девушки совсем не стремятся к любви; но они ищут ее в прочном браке. Они с опаской относятся к браку по страстной любви, так как знают - страсть недолговечна…»? Отчего страсть так недолговечна. И принесет ли брак без нее такое желанное счастье обоим?
Обычно, ошибки приносят необходимый опыт, чтобы уберечь себя от их повторения в дальнейшем. В чувства играть опасно. Рыжая сыграла в чувства, научив Влада пониманию того, что играя в Чувства, становишься сам игрушкой в руках госпожи Фальши, которая всегда рада разрушить отношения и ранить душу нестерпимой болью у любого, кто ей симпатизирует. С Любой он начал сам игру, хотя заранее знал о проказах Фальши. И она не заставила себя долго ждать.
Лето прошло бурно. Сломленная, Владом преграда, лишила девушку ограничителя подобно тому, который ставят в автомобили на двигатель, чтобы ограничить его мощность при первых тысячах километров, чтобы не перегреть и обеспечить его стабильную работу на долгие годы. Без такого ограничения с девушкой начали происходить удивительные вещи. Она забыла про стыд и отдалась страсти, словно знала лишь педаль газа, не имея представления о наличии тормозов в своем авто. Она неслась по дороге жизни, подгоняемая страстью, не ведая об опасностях на ее дороге, когда мчишься с такой скоростью без тормозов.
Первым опомнился Влад, когда лето скрылось за следующим поворотом их с Любой трассы. Он нащупал педаль тормоза и начал незаметно притормаживать, сбрасывая обороты своего двигателя Чувств. Делал он это тактично, не допуская порчи важных механизмов в их лимузине Любви. И пришел момент, когда свернув на обочину, он остановился и выключил двигатель. Это было нелегко, когда видишь, сколько страданий приносит остановка в отношениях. Обзор для него был ограничен, и все разрушения, он смог увидеть целиком, когда удалился от места стоянки на долгие десять лет.
Встретив Любу случайно, Влад не узнал ее в молодой красивой женщине, в которую превратился угловатый подросток. Замуж она вышла через пару месяцев после расставания с ним, подарив мужу в первый год чудесного сына. Но он не оценил ее подарка или не простил отношений с Владом, разрушив их брак через пару лет. Такова была цена их гонке без тормозов по дороге жизни.
А впереди, Влада ждала новая тайна Лабиринта, и уже понадобился весь опыт преодоления ловушек и загадок, прежде чем удалось увидеть яркий свет выхода после ее раскрытия.
Глава 11. ТРИ МАГИЧЕСКИХ КОЛЬЦА САУНЫ.
«…Если, стоя в центре лабиринта, загадать желание, а потом быстро найти выход, можете считать, что ваше желание быстро исполнится …»
Снег почти сошел, но еще серыми пятнами лежал в низинах и кое-где в лесу, куда не успело добраться солнце своими весенними лучами, теплыми, но еще не набравшими полную силу. Туман, что есть сил, помогал солнцу довершить начатое, но пока еще совместные их усилия были не равными, чтобы зима сдалась и ушла совсем. Воздух был наполнен влагой и волнением пробуждающейся от сна природы. Тут и там почки набрякли и готовы были выбросить зеленый десант листьев в помощь союзникам. Но те еще не торопились подавать сигнал к атаке, набираясь сил перед решающим сражением за продолжение битвы живого за продолжение рода своего.
Черный лимузин мчался вдоль разделительной осевой линии шоссе на север, неся на сиденьях разношерстную компанию к отдыху после праздника труда, который отшумел метлами и лопатами накануне на улицах большого города, продолжаю традицию первых субботников.
На сиденьях, кроме водителя, расположились две молодых пары. Они были авангардом большой компании, остальные члены которой должны были прибыть следующим днем свои транспортом, после разведки на базе для отдыха после снежной зимы.
Туман белой мглой рисовал тоннель вдоль дороги, и закрывал от взгляда будущее и прошлое пути, по которому предстояло проделать более сотни километров вдаль от шумного города, где еще не утихли страсти после болезненной активности горожан, внезапно решивших навести порядок на улицах и в скверах столицы.
Настроение в салоне авто нельзя было назвать праздничным. Семейные дела у Игоря дали трещину, и она заметно расширялась с каждым месяцем. Его молодая жена была не в духе, что, видимо, носило наследственный характер, судя по ее сестре. Вся в сером, от пальто до теплой юбки, она была похожа на мышку перед угрозой нападения кота. Забившись в угол заднего сиденья, и молчаливо кутаясь, женщина что-то внимательно рассматривала в непрозрачной молочной пелене за окном. Со времени встречи, кроме двух слов: «Привет. Ляля», она ничего не произнесла. Влад быстро оставил усилия ее разговорить, понимая что та явно не в настроении с ним разговаривать.
Все так же молча, вся компания ждала, пока водитель общался, с встречающим их человеком, возле ворот базы, куда машина приехала уже в густые сумерки. Все происходящее более напоминало шпионский детектив, нежели молодежную компанию приехавшую отдохнуть на выходные. Еще немного попетляв, по заросшей густым сосновым лесом территории, автомобиль притормозил воле одноэтажного приземистого здания в ее глубине.
В дверях компанию встречал тот же мужчина, что и возле ворот, появившийся внезапно из молочной темноты в бликах фар. Убранство помещений внутри здания было изысканным для летнего отдыха. Это была зона отдыха элиты одного из крупных заводов столицы. Сауна, бильярдная, каминный зал, кухня. Директор базы, как выяснилось после знакомства с мужчиной, знакомил друзей с возможностями для отдыха в ближайшие часы.
Винный бар, который предусмотрительно привез с собой Влад, оказался лишним. В гостиной был накрыт огромный стол, полный напитков и блюд. Холодильник тоже ломился от съедобных запасов, а в камине томились шашлыки возле сложенной поленницы дров. Полную готовность демонстрировала сауна и бассейн. Компании осталось лишь мобилизоваться и приступить к программе отдыха.
Трое так и поступили, а Ляля, не снимая пальто, присела в угол и оттуда наблюдала за всем происходящим без тени интереса, словно была приглашена не для пары холостому Владу, а с целью контроля за происходящим. Не успело заурчать за окном отъезжающее авто, как молодые люди раздевшись, уже сидели за столом, пробуя явства и напитки, чтобы пополнить силы молодых организмов после поездки перед активным отдыхом.
Напитки быстро рассеяли остатки тумана в настроении компании. Согласовав получасовой график смены застолья и посещения сауны, они дружно приступили к ее реализации. Разлад в их согласованные действия вносила лишь молодая женщина в сером пальто, которое она наотрез отказалась снять, кутаясь в углу комнаты на стуле.
Она вела себя настолько странно, что Влад забеспокоился: здорова ли она? Его сомнения рассеяла Ирина, ее сестра, предложив не портить себе праздничное настроение, и переключить внимание на сауну.
Успокоившись, он полностью отдался развлечениям. У него и его друзей это получалось настолько прекрасно, что уже после третьего захода в парилку сауны, они уговорили Ирину продолжить наслаждение сухим паром нагишом и в простынях, что значительно упростило их отдых. Отбросив стеснение, они наслаждались обжигающим жаром сауны и холодом воды в бассейне, подогреваясь изнутри в паузы за столом. Силы их оставили лишь в пять утра, когда усталость и сон сломили энергию молодости.
Количество жидкости, поглощенное их телами и выпаренное жаром сауны за двенадцать часов до такой степени навеяло здоровый сон, что даже не протопленные за зиму номера в спальном корпусе напротив не стали ему преградой. Друзья, взяв связку ключей у привратника, быстро собрали электрокамины с половины номеров второго этажа, уютно устроились в трех из них.
Только в полдень компанию разбудили звонкие голоса друзей, приехавших им на помощь, которые призывали их к совести, требуя срочно приступить к обеду в столовой оздоровительного комплекса, где их ждали накрытые столы. Собравшись воедино, большая веселая компания продолжила развлекаться до вечера, когда они все вместе собрались за ужином на одном из этажей корпуса, где устроили громкую вечеринку. Танцуя и веселясь со всеми, Влад не заметил, как остался за столом один с Лялей. Все остальные члены компании незаметно для него уединились парами в номера этажа. Веселье стихло. Наступила неловкая пауза. Тишина накрыла стол с остатками блюд и напитков, словно туман с реки ранним утром.
Влад заскучал и погрузился в размышления о тайной и непознанной сути Женщины, такой желанной и такой далекой для его сознания. Его блуждания в тайниках женских душ закончились на Татьяне, с которой он столкнулся на повороте Лабиринта Чувств, прошлой осенью.
Дипломированный молодой специалист всегда находка для любой организации, а для завода просто клад. Распределение привело Влада на электромеханический завод, крупный и достойный своего звания опытного. Опыты начались для него с двухмесячной командировки в колхоз на уборку урожая. Колхоз был под стать заводу, крупный и успешный. Убирали с колхозных полей все подряд, чтобы успеть заложить на хранение овощи перед зимой.
На трудовом фронте ему приглянулась чертежница из головного института отрасли. Они вместе прекрасно провели золотую осень, будучи свободными по вечерам. Роман получился скоротечным и бурным настолько, что приехав в город из колхоза, Влад не сразу понял свою ошибку. Западня состояла в том, что он утратил свободу выбора. Теперь за него выбирала Наташа, которая умышленно несколько раз на неделю выписывала городские командировки в его цех, где он уже возглавлял две сборочных бригады. И все бы ничего, но сельский роман не прижился в городе.
Стольких усилий ему стоило очередное расставание, что он раз и навсегда для себя решил: служебные романы не для него. Как не для него роль ловеласа, который словно заядлый охотник, находит удовлетворение не столько в охотничьих трофеях в виде разнообразной дичи, сколько в азарте самого процесса охоты. Влад был не азартен, и охота ему не добавляла адреналина в кровь, как другу Саше, а скорее разочарование в ее сути, которая имела столько побочных неприятностей и переживаний, что со временем, вовсе отбила у него, желание охотится.
Тихая легкая музыка и полумрак витали над праздничным столом, где недавно закончила свой бал-маскарад госпожа Фальшь, в очередной раз, посетив злополучный сдвоенный день рождения Игоря и Влада. Вместе с размышлениями, такая атмосфера совсем нагнала тоску на молодого человека.
Ему послышался легкий хлопок, словно прикрылась тихо где-то дверь, и было невдомек, что сомкнулось еще одно магическое кольцо Лабиринта, отгораживая его от проделанного пути Молодостью, оставляя лишь путь к Зрелости. Еще неявные желания прекратить охоту, были рождены не усталостью или отсутствием азарта в нем.
Это был новый уровень в Лабиринте Чувств. Закончилось его часть для скитаний, наступала новая и сложная дорога к поиску спутницы для оседлой жизни. По сути это и было ядро Лабиринта, его центр, от которого нужно было найти дорогу назад, к выходу. Возможно даже, что она пролегала по уже пройденному пути, но на другом уровне сложности, где требовались все знания сразу и весь опыт Молодости, чтобы интуитивно найти нужный путь.
Должно было сомкнуться еще несколько колец прежде, чем наступило понимание того, что движение проходит в верном направлении. Отсутствие такого понимания и заставило Влада от скуки обратить внимание на молодую женщину на противоположном углу пустынного стола.
Начав ее рассматривать, он не сразу нашел в ней очарование для себя. Почти без макияжа, с непонятной прической, одетая во все серое и с серым настроением - Ляля была неприметна за столом. И во время веселья, и сейчас, когда веселье стихло, и наступила давящая тишина, нарушаемая лишь негромкой музыкой.
Грустная и молчаливая, женщина не вдохновляла Влада на какие-либо попытки оказать ей внимание. Он как и она, начал вилкой перебирать в тарелке остатки еды, чтобы этим занятием избавить себя от возможных ее притязаний.
Часы на стене показывали приближение полночи и то, что из развлечений сегодняшнего дня осталось лишь последнее, которое было недоступно молодому мужчине с последней за столом молодой женщиной. Эта ситуация походила на игру, в которой вначале необходимо выбрать все парные карты, чтобы начать саму игру. В их случае на столе остались лишь две непарные карты, из которых не удалось разыграть партию. Оставалось лишь вновь раздать карты игрокам, чтобы попробовать удачу в новой партии. И это было невозможным из-за отсутствия крупье за столом. Единственный выход был в том, чтобы сегодня на этом закончить игру.
Все происходящее было похоже на тайное колдовство или волшебство, и менее всего на реальность. Влад задумался вновь. Он вспомнил афоризм древнего мудреца. Его звали Конфуций, и он утверждал, что «счастье - это когда тебя понимают, большое счастье - это когда тебя любят, настоящее счастье - это когда любишь ты…».
- Мне бы хотя бы пройти начало в этом изречении, - затосковал он совсем.- Я так и не научился понимать эти создания. Ну, вот взять хотя бы ее, - он перевел взгляд от своей тарелки на сумрачную фигуру вдалеке.
Ничего особенного не имеет ни во внешности, ни в манере одеться. Без харизмы, шарма и настроения. Чем такая женщина может быть интересна мужчине? Имей она кокетство и сексуальность, может, быть сегодняшним вечером мне этого было бы, достаточно чтобы сделать, пусть одну, попытку найти себе собеседницу на ночь. Но даже этого нет, - долив себе красного вина в бокал, продолжил размышления Влад.
- Вот и научись тут их понимать, и уж совсем невероятно, чтобы такая женщина смогла понять тебя, - пытался он применить советы Конфуция в данном конкретном случае. – Я вообще не представляю, зачем кому-то ее понимать, если ей себя понять трудно. А что если провести эксперимент, и проверить, так ради скуки, чтобы убедить самого себя в правильности выводов. Вот сейчас встану и галантно приглашу ее на романтический танец. Если она не выйдет из своего состояния прострации, то я прав. Если нет, то прав мудрец, – решился он внезапно на рискованный шаг, предсказывая себе победу, еще не начав действий.
Решено, значит нужно действовать. Влад встал из-за стола, и обойдя его вокруг, присел рядом с женщиной.
- Раз уж мы волею судеб остались наедине, предлагаю Вам попробовать продолжить веселье вдвоем. Тем более, что Игорь, по моей просьбе пригласил Вас, чтобы скрасить мое одиночество без пары в чужой для меня компании. Я ведь здесь никого не знаю, кроме Игоря и его жены, - начал он без особого энтузиазма.
- Вы простите меня Влад, пожалуйста, - ответила «серая мышь», отрывая взгляд от своей тарелки и, с удивлением, рассматривая его вблизи. – Я честно не хотела ехать сюда. Так и сказала Ирине, но она меня все же притащила. Теперь я еще и Вам испортила выходные. Простите, если сможете. У меня совсем плохо с настроением и не до веселья.
- Не думаю, что пару танцев со мной под прекрасную спокойную музыку, могут его испортить больше. Особенно меня утешает то, что больше чем есть, Ваше настроение испортить уже нельзя. Вы как думаете? – сказал в ответ Влад, пробуя улыбнуться, и чувствуя, что улыбка получается кислая.
- Давайте попробуем, чтобы хоть как-то компенсировать Вам ущерб от меня, - без тени эмоций ответила Ляля на его призыв вставая из-за стола, и поправляя привычным движением юбку, двинулась к свободному месту возле колонок музыкального центра в глубине холла.
Влад поспешил за ней, нарочито поклонился и стал танцевать. Его руки не почувствовали привычной упругости женского тела под толстым слоем теплой одежды. Свитер, юбка, сапоги – все было зимним и теплым на ней. Словно она пыталась этим сохранить холод внутри себя.
Два танца было достаточно, чтобы соблюсти необходимое приличие. Удовольствие от бесцельного топтания под музыку по холлу не принесло ни кому из них удовольствия. Поэтому она первая, сославшись на недомогание, ушла спать в свой номер. Влад попрощавшись с ней, допил вино в бокале и уныло побрел к двери своего номера.
Войдя и закрыв за собой дверь номера на ключ, он включил свой ВЭФ, настроив транзисторный приемник на любимого Се;ву Новгоро;дцева. На своей радиопрограмме Русской службы Би-би-си «Рок-посевы» тот часто «крутил» новые мелодии популярных рок групп, которые любил Влад. Это было еще интересно для него тем, что только так он имел возможность знакомиться с новинками запрещенной поп-культуры Запада. Спокойный голос в динамике, несколько лиричных хитов «Роллинг Стоунз» и усталость сделали свое дело быстро, сморив молодого мужчину. Он уже крепко спал, когда его внезапно разбудил настойчивый стук в его дверь.
- Влад, Влад! Извини меня, но мне нужна твоя помощь! Едва знакомый голос за дверью негромко просил с дрожью в голосе, не предвещавшей ничего хорошего. – Если не спишь, открой мне, пожалуйста. У меня к тебе огромная просьба.
Надеть джинсы на футболку и рубашку, в которой Влад спал не раздеваясь, было делом одной минуты. Свет в номере горел, не потушенный им. Хрипло шелестел помехами динамик приемника, в котором давно уже закончилось вещание любимой программы.
Открывая ключом запертую дверь номера, Влад не услышал нового хлопка смыкающегося очередного кольца, которое знаменовало вхождение в прямой просторный тоннель, стены которого светились таинственным бледно зеленым сиянием, как светлячки в траве. Это был путь, на который рано или поздно вступает каждый мужчина, без прохождения которого наступил бы конец эре рода человеческого.
Чаще всего переход в этот тоннель незаметен для путешественников по Лабиринту Чувств. Все они мечтают туда попасть, а когда входят в него, то и не ведают о том, что с ними произошло, и уж точно, куда должен их привести светящийся тоннель, из которого нет иного пути, как к его концу. Влад не был исключением из общего для всех правила. Он смело рывком открыл дверь и шагнул в темноту коридора к Ляле, незримо совершив свой главный переход в жизни. Его «охота» на этом уровне Лабиринта была закончена. Впереди его ждали лишь результаты сделанного в эту минуту выбора, о котором он сам еще ничего не знал.
В луче света стояла она, неинтересная вчерашняя женщина. В уме он ее уже привык называть не по имени, а «серой мышью» или «синим чулком». Мышь и Чулок освещались светом из дверного проема и дружно вызывали одно лишь чувство: Жалость. Дрожа всем телом, перепуганная женщина смотрела на него огромными от страха глазами, с темно карими зрачками на фоне голубых белков, в обрамлении густых плотных ресниц вдоль слегка раскосых по-восточному глаз. Выдающиеся вперед скулы миндалевидного лица, узкий, слегка выдвинутый вперед подбородок, темно каштановые, почти черные, густые волосы короткой стрижки: все выдавало в ней наличие в роду крови жаркого Востока.
- Можно я войду, жутко замерзла? – голос ее заметно дрожал от холода или от волнения. Влад, наконец, проснувшись, открыл широко дверь и пропустил Лялю в комнату номера. Войдя, она присела на диван. Все так же, одета в любимое серое, отметил про себя хозяин и стал суетиться, проявляя гостеприимство нежданной ночной гостье.
- Что случилось? – спросил он, тревожась и удивляясь одновременно.
- Ничего страшного, не волнуйся ты так, - внезапно перешла на «ты» Ляля. – Я всерьез замерзла в своем номере. Никак не могу согреться. Вот пришла к тебе за помощью, все остальные давно уже спят. Да и ты тоже. Я вижу, что и тебя успела разбудить. Может, вдвоем найдем электрокамины в мой номер, чтобы нагреть его как твой. У тебя вот тепло, а я мерзну. – с упреком и надеждой, обратила она свои глаза на него.
Влад почувствовал прилив нежности к этой одинокой в ночи незнакомке, представив себе, как она одна в номере пыталась обогреться, беспомощная и лишенная внимания друзей. Ему захотелось помочь ей, проявив мужскую заботу и человеческое участие.
- Я не отказываюсь тебе помочь. Конечно, помогу - чем смогу. И хватит извиняться. Верно сделала , что решила обратиться ко мне за помощью. Вместе ночью мы что-нибудь придумаем, - он рассматривал ее в ярком свете лампочки под потолком, впервые имея такую возможность. Испуг и волнение покинули ее лицо, а тепло в комнате разгладило хмурость ее лица, придав новое выражение теплоты и уюта. Крупные покатые плечи, обтянутые толстым свитером, подчеркивали красивую грудь, которая прорисовалась, когда она расслаблено, заложив руки за затылок, откинулась на спинку дивана напротив него. Скрещенные ноги в толстых теплых колготках, были красивы по форме, но до длинноногих моделей явно не дотягивали. Да и все тело не отличалось хрупкостью, свойственной феям с глянцевых обложек.
- Знаешь, неразумно будет сейчас, ночью, искать по номерам свободные обогреватели и ждать, пока они нагреют тебе номер. У меня другое предложение для тебя. Оставайся у меня до утра. У меня уже тепло. А я гарантирую, что вести себя буду смирно и пристойно. Тебе отдаю кровать, а я прилягу на этом диване, чтобы ты не имела сомнений в отношении меня и не беспокоилась. Я не буду раздеваться, а ты как хочешь. Если замерзла лучше спать одетой. Решать тебе, это всего лишь мое предложение. Ну как?- закончил он, будучи горд за себя и свою галантность.
В ответ она молчала, раздумывая и взвешивая. Пока раздумывала, разглядывала его номер, по ее глазам он видел, что ей у него нравилось. Влад не торопил с ответом, а предложил принести поесть или выпить с небранного стола в холле этажа. Она попросила минералку и он ушел.
Коридор был длинный и темный. Ежась от холода, он не спеша дошел до выключателя в холле и включил свет. Ослепленный ярким светом, он жмурясь торопливо собрал на одну тарелку нетронутые закуски, хлеб, бутылку воды, начатое вино. Посуда есть в номере, - отметил он про себя и торопливо зашагал обратно к номеру. Открыв дверь, он с удивлением для себя увидел, что женщина его не дождалась, а торопливо юркнув в его кровать, свернулась калачиком под слоем одеял в ожидании его.
- Решение принято! Мое предложение было таким, что от него было нелегко отказаться? – пытался он шутить, расставляя принесенное с собой на журнальном столике возле дивана.
Может быть, случайно, но темные глаза блеснули в ответ на его слова. Возможно, это был лишь отблеск лампочки, но Владу внезапно захотелось, чтобы это был отблеск чувства ее отогретой души. Отказавшись от еды, женщина приняла от него стакан с минеральной водой.
Выключив свет, он, как обещал, скромно улегся на диване и сразу же вновь заснул. Ее голос вновь его разбудил. Засыпая, он думал о ней. Что так могло остудить ее душу, что лишило молодую женщину желания? С этой мыслью он и проснулся. Сон еще не успел уйти из сознания. Он, казалось, и сейчас был рядом с замерзающей на снегу большой лохматой собакой, которую непрерывно пытался согреть на своей груди, лаская и успокаивая ее. К нему присоединился знакомый женский голос и руки, которые вслед за ним стали гладить голову собаки.
- Влад, я не могу согреться. Одеяла не помогают. Ты можешь лечь рядом? Я не боюсь и не кусаюсь,- вопросительно с надеждой, ее мелодичный голос звучал глухо в темноте: то ли от волнения, то ли от холода.
Не успев проснуться до конца, он снял джинсы и в рубашке лег на край кровати, стараясь не касаться ее тела. Сон прошел, сменившись на волнение, идущее изнутри его тела. Чтобы избавиться от непонятного ощущения, он заговорил вновь, в темноту, в сторону ее лица.
Начав говорить, он уже не мог остановиться. Ему ничего не пришло в голову умнее, чем рассказывать ей анекдоты. Он вспомнил их такое количество, что их хватило до серой предрассветной мглы. Он вспоминал свои любимые, потом все, что мог вспомнить, потом, казалось, они рождались сами в его сознании боязнью замолчать. Он делал неимоверные усилия, чтобы не дождаться пугающей тишины, которая могла нарушить его мужество.
Мужество сохранять нейтралитет верности данному ей слову. Он еще не понимал, что желание возбудило его Нежность, которая болезненно в нем стремилась найти выход наружу. К ней, к ее телу, тепло от которого достигало и его края кровати. Эта пытка продолжалась бы и дальше, но она вдруг перестала заразительно смеяться и смолкла, словно оборвалась струна на грифе гитары на самой высокой ноте, не успев закончить мощное свое соло в молчаливой тишине оркестра.
Через мгновение он почувствовал ее руки на своем теле, нежные, теплые, зовущие. Он судорожно повернулся и вжался в ее влажные мягкие губы, совсем не контролируя свои руки, которые настойчиво и нежно быстро бежали по ее телу, взволнованному и страстному.
Опомнился Влад, когда потеряв последние силы, пытался вернуть свое сознание себе, отняв его у небес, розовеющих под лучами восходящего солнца. Это ему удалось не сразу. Он даже не понял, что произошло раньше: сон или прояснилось сознание.
Проснулся он, когда их тела вновь слились воедино в лучах яркого солнца за окном. Потом, они не могли наговориться, ища слова между движениями рук и тел. Они смеялись и удивлялись тому, как много в них было общего, как радостно было познавать одновременно души и тела друг друга. Несколько раз в закрытую дверь стучали друзья. Не дождавшись их, беспокоясь за их разум, они оставляли еду возле двери, чтобы они, дождавшись тишины в коридоре после стука их подошв, могли тайком, словно узники в темнице, забрать еду.
Только день отъезда смог, своей неотвратимостью, разрушить идиллию их мира. Вынужденные подчиниться, они впервые самостоятельно отказались от заточения, в котором пробыли несколько дней. Удивленная их поведением компания друзей смотрела на них, словно на людей, внезапно лишившихся разума и вернувшихся в свое раннее детство. Единственные люди, которые не замечали озабоченных взглядов, были сами узники. Их лица были до безобразия глупыми и счастливыми до такой степени, что это пугало непосвященных.
С бессмысленными от счастья лицами, они сели на заднее сидение РАФика, и взявшись за руки промолчали всю дорогу домой. Первым очнулся Влад, когда понял что микроавтобус готов проехать его Русановку мимо. Вслед за ним, из оцепенения вышла Ляля. Ее глаза, были полны мольбы, любви и слез. Она молчала, смотрела на него и ждала. А он, решившись, глядя, в ее родные и мокрые глаза сказал, скорее уточнил: « Мы выходим вместе», удивив всю компанию, которая не хуже полоумной парочки знала, что они живут на разных концах огромного мегаполиса. Но им никто не собирался дарить право слова. Все уже было решено их сердцами. Влад хлопнул дверью микроавтобуса, заглушив хлопок смыкания третьего кольца Лабиринта, на котором закончилась магия удивительной сауны, способной своим жаром спаивать и сплавлять воедино живые человеческие сердца лучше любой сварки в мире.
С той минуты путь в Лабиринте Чувств, стал для них общим, а их спаянные воедино сердца смогла разделить только Смерть. Дорога до врат была далекой, а только за ними она могла их встретить, и времени у них было предостаточно, чтобы наслаждаться минутами жизни вместе. И все это время, Нежность переливалась от одного к другому с такой силой, что ее поток вынес в Лабиринт еще пару скитальцев, девочку и мальчику, неведомо откуда прибывших для совместного путешествия. А три магических кольца, сомкнувшихся в день их сауны, переплелись в яркий ореол над ними, чтобы осветить темноту пещер и тоннелей на их пути по Лабиринту Чувств.
Глава 12. ВСТРЕЧИ И РАЗЛУКИ У ФОНТАНА НЕЖНОСТИ.
«…В переходах лабиринта и на его фоне лучше не фотографироваться, могут начаться неприятности в жизни и проблемы с памятью и зрением…»
Отчего люди живут вместе, не умея принимать Нежность с благодарностью. Ведь ее совсем не жаль. Кому она нужна, если ты ее носишь, носишь и не знаешь зачем. Ну, в самом деле, не станешь же ласкать и холить себя сам. Есть, конечно, исключения среди нас, которым это нравиться, да и то ненадолго. Мне всегда нравилось ощущение женских рук на теле. Например, в парикмахерской, когда милая женщина, усадив тебя в кресле, начинает свою поему Нежности, творя волшебства с кожей головы и лица. До чего удобно зарыться лицом в нежные женские ладошки, насыщаясь нежностью с каждого пальчика и каждой складочки на них. Ну, это пристрастия мужские, не всем ведомы и доступны.
Но и женщины, пьют радостно Нежность с твоих рук кожей всего тела. Стоит лишь коснуться спины нежным прикосновением, как спина под ладошкой выгибается в дугу, не желая упустить ни капли благотворного нектара. Порой кажется, что морщинки на лице любимой лучше любой лазерной терапии, способны разгладить пальцы твоей руки.
Душная южная ночь теснилась под нежным напором легкого бриза, бегущего по лунной дорожке к пляжу внизу, переливаясь на мелких волнах на пути. Трепля шевелюры пальм, под балконом внизу, они приподнимали женщинам легкие юбки, нежно касаясь теплым дыханием их утомленных загорелых ног, не забывая при этом перебирать завитые локоны их причудливых причесок.
Влад сидел в шезлонге на балконе своего номера, словно капитан на мостике морского лайнера, дымя трубкой и любуясь ночным пейзажем над вихрастыми макушками пальм вдоль дорожек парка внизу потягивая коньяк из стакана со льдом. Идеалистическая картина, несмотря на свою волшебную красоту, не трогала его сердце, как и душу, сжавшуюся от нестерпимой боли.
Размышления на абстрактную романтическую тему не помогли, как и вид отдыхающего люда в чудесный вечер на южном берегу единственного Черного моря на планете под музыку трепетно нежного Джо Дассена. Он перебирал в памяти рецепты от назойливой памяти, ежечасно подвергающей его сознание новой травме. Может попробовать ее переключить на альтернативные воспоминания? А что, можно попробовать.
Они собирались всю ночь в дорогу, боясь что-то упустить или забыть. Не так страшно было забыть нужное для себя, сколько необходимое для дочурки, нежно сосавшей свой палец рядом в кроватке. Ох, ну почему им так мало дано минут, чтобы побыть наедине? Вот и сейчас, они собрались в путешествие на воскресенье, и должны взять малютку с собой, для которой дорога будет первым серьезным испытанием.
Влад стоял в центре их комнатки под крышей чердака с единственным маленьким оконцем, и командирским опытном взглядом оглядывал сформированный обоз продовольствия, расположенный во всевозможных местах детской коляски, возмущенно выгнувшей все свои четыре колеса наружу. Она, то и дело, поскрипывала от каждого нового прикосновения, грозя сбросить колеса совсем и наказать хозяев, лишив их единственного за многие месяцы выходного вместе.
Высунув в маленькое оконце голову, можно было увидеть живописные виды вокруг. Если голову повернуть вправо, то на фоне полей со спелой золотой пшеницей виднелась строгая монументальная башня колокольни Букового леса.
Слишком романтичный для слуха перевод деревушки Бухенвальд. Совсем не скажешь, что в таком названии слышен запах смерти и горящего человеческого тела. Очень мирная сельская картина.
Нет, уж лучше повернуть голову влево, чтобы увидеть красоту старого немецкого города, который уютно расположился красными крышами домов в чаше долины, разрезанной пополам зеленью городского парка вдоль берегов речушки. Словно головки плотных боровичков на опушке леса, они радуют взор, при каждом взгляде из окна комнатки.
А завтра, нет уже сегодня, мы с ней увидим волшебство Цвингера. Как это будет на русском? Ах да, вечером они с Лялей читали об этом: «в средневековье цвингером называли часть крепости между наружной и внутренней крепостными стенами. Первое здание Дрезденского цвингера было построено между крепостными стенами города».
Влад на секунду прикрыл глаза и увидел ее лицо. Утомленное сборами и волнениями предстоящего путешествия, оно светилось радостью не только в карих глазах на снежном фоне их белков, но в лице, движениях суетливых рук и летающей походке, которой она словно большая птица стремительно носилась по комнате, собирая и раскладывая вещи.
Спящая Венера, Джорджоне или Сикстинская Мадонна, Рафаэля в галерее мастеров Дрездена безусловно прекрасны и их стоит увидеть, пусть не поспав ночь перед дорогой. Кто возьмется спорить об этом? Но его мадонна рядом, и кроме ее рук ему больше на свете ничего не надо, разве вот только веселые глазки проснувшейся дочурки. Нет, все ж ее дыхание на своем лице перед поцелуем желаннее всего на свете.
Ну вот, опять неудача. И этот рецепт вернул в ту же ячейку памяти, из которой без конца исходит эта боль, которую никак не унять. Влад раздраженно встал и начал ходить вдоль балкона, пытаясь совладать с волнением и печалью. Нет, это не поможет. Может, спасет маленький сын, что спит с сестренкой в комнате номера за балконной дверью? Ладно, делать нечего. Еще одна попытка успокоить себя перед сном, чтобы избежать новой бессонной ночи в бушующем раю развлечений и радости отдыха.
Уже вновь сидя в шезлонге, он видел маленькую головку сына, такого лохматого, всего в черном пуху, плотно спеленатого пеленкой в огромной кованной детской кроватке. Влад склонился над спящем младенцем, пытаясь разглядеть свои черты в красном, сморщенном, личике ребенка.
- Любимый не нравится? Прости, так получилось. Я очень старалась, но не додержала до конца срока. Было очень тяжело без тебя! Прости меня, если сможешь. Он быстро нагонит свое и будет краше нашей дочурки, вот увидишь. Главное не расстраивайся, ладно? – он не выдержал, и обернувшись к ней лицом, нежно взял в руки ее голову, нашел губы и крепко прижался к ним в поцелуе, чтобы не показать ей слез, внезапно градом покатившиеся по его щекам.
- Лялечка, любимая, что ты говоришь? Как можешь ты такое даже думать! Это я виноват перед тобой навеки! Это я со своей травмой оставил тебя здесь носить его без денег и работы! А ты… Ты… Комок застрял в его горле, не давая ему ничего сказать. Он вновь нежно обнял ее, свою мадонну, и, сглотнув слезы, сказал, - Ты самая мужественная женщина на свете. Другой такой больше не будет для меня. И твой подарок – самый дорогой из тех, что может сделать женщина своему любимому. Я знаю, знаю, каково тебе было здесь без меня и дочери. Но ты все выстояла! У меня нет просто слов… И слезы опять выдали ей его чувства.
Тогда коварный Лабиринт загнал их в тупик. Долго им пришлось искать выход, но месяцы испытаний лишь сблизили их, наделив их поток Нежности новой мощью, способной разнести в клочья любое препятствие на пути. Вот и сейчас, как тогда, Влад в тупике. Где найти силы, чтобы без нее найти выход. Нет не для себя, для них, что тихо сопят в той комнате за спиной? Ради нее, ради них нужно найти силы, чтобы вновь искать выход в этой путанице ходов и пещер.
Вот только где искать их, эти силы, если все они ушли на борьбу там, во вратах Лабиринта, где смыкаются уже не кольца магии - где смыкаются миры. Борьбу за нее забрала все его силы. Он изо всех сил хотел ее вернуть. Вернуть в свой, нет, в их мир. Но Смерть оказалась сильнее. Теперь и у него не осталось сил, чтобы жить дальше без нее. Его сил хватило лишь на то, чтобы увести себя и детей от врат между мирами, вернувшись опять в Лабиринт под зловещий грохот, смыкающего свои концы, очередного магического кольца. А где взять новые силы? Где взять?
Пальмы злорадно раскачивали лохматыми шевелюрами листьев-перьев, сверху похожие, для него, на индейцев на тропе войны. И, словно на клоуны на ходулях снизу, заигрывая своими тенями от верхушек с шумным разноцветным людом в свете фонарей на аллеях парка. Мир, не ведая печали, продолжал веселье на Южном берегу единственного в мире Черного моря.
Поделиться книгой: