Смерть по почте

Я кивнул:

— Все верно.

— И если я правильно осведомлен, вчера вечером вы присутствовали на совместном заседании попечительского совета правления Общества любителей драмы в Снаппертон-Мамсли и комитета по сбору средств на восстановление церкви Святого Этельвольда?

— Да, — ответил я.

— Насколько хорошо вы знаете людей, посетивших вчера собрание? — спросил Чейз.

— Да, признаться, не очень хорошо, — сказал я. — Большинство из них я встретил только вчера либо за день до этого. Так, дайте-ка подумать. Я встречался с Летти Батлер-Мелвилл и ее мужем, местным святым отцом, когда прилетал сюда из Лондона. Хотя викария вчера на собрании не было. Леди Прунеллу Блитерингтон и ее сына Джайлза, а также Эбигейл Уинтертон я повстречал позавчера в доме у викария. А вот Тревора Чейза, Саманту Стивенс и полковника Клидеро я увидел только вчера. Полагаю, это все, за исключением Джейн Хардвик, которую я также встретил в доме у викария два дня назад. Она должна была присутствовать на собрании вчера, но по какой-то причине не смогла.

— Спасибо, доктор Керби-Джонс, — сказал старший инспектор Чейз. — С этим все предельно ясно. Значит, никого из жителей деревни вы раньше не знали?

— Нет, — ответил я, заинтригованный его настойчивостью. — А могу я спросить, старший инспектор, что случилось?

— Мы расследуем одну загадочную смерть, — сказал Чейз.

— Да неужели? И кто же умер? — спросил я, надеясь, что мой голос не прозвучит уж слишком цинично.

— Мисс Эбигейл Уинтертон, — ответил Чейз.

Кто бы сомневался! Хотя, если честно, я все же почувствовал некоторое беспокойство и удивление. Меня смерть давно уже не пугала, но вот для бедной Эбигейл Уинтертон она наверняка стала шоком.

— Ужас! А что случилось?

— Помощник мисс Уинтертон обнаружил ее мертвой сегодня утром у нее на кухне.

— И вы думаете, что это насильственная смерть?

Чейз наклонил голову:

— Есть некоторые обстоятельства, которые заставляют нас думать, что убийство весьма вероятно в данном случае.

Боже ты мой! Выделите этому человеку личный кабинет.

— Что ж, в таком случае сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, старший инспектор. Мы, безусловно, не можем спустить с рук убийство у нас, в Снаппертон-Мамсли!

Как ни странно, Чейз не просиял от счастья, когда услышал мое предложение помощи.

— Мы пока не знаем, доктор Керби-Джонс, какая именно помощь нам понадобится от каждого. — Ух ты! Это поставило меня на место. — Смерть мисс Уинтертон вполне могла стать следствием естественных причин, но мы должны все проверить. — Он улыбнулся. — Но я не забуду о вашем предложении. — Он нервно пригладил усики.

Я улыбнулся в ответ.

— Все, что в моих силах, старший инспектор.

— Для начала, — ответил Чейз, — расскажите нам, что вы делали прошлой ночью после окончания собрания.

— Вы имеете в виду — на тот случай, если мне понадобится алиби?

Чейз кивнул.

Я рассказал ему все увлекательные подробности своего вечера, объяснив, что мне нужно было поспать немного, а затем поработать в одиночестве.

— Таким образом, старший инспектор, как вы сами видите, никакого алиби у меня нет, кроме разве что глав, которые я написал за ночь. Не желаете взглянуть?

Хм… Я размышлял, насколько откровенным мне стоит быть с ним. Надо ли рассказывать ему о своих подозрениях по поводу того, что здесь происходит? Или он решит, что я назойливый сплетник?

Я погрузился в описание вчерашнего собрания, решив, что таким образом смогу поделиться с ним своими впечатлениями. Несомненно, что я, будучи новичком в этих краях, обладал непредвзятым и свежим взглядом на все, что происходило вокруг. Кроме того, в отличие от остальных меня Эбигейл Уинтертон не шантажировала, а посему я мог говорить совершенно искренне. Насчет шантажа это, конечно, всего лишь мои предположения, но все же.

Глаза Чейза сузились, когда я рассказал ему о фразе Эбигейл Уинтертон насчет непривлекательной действительности деревенской жизни, о которой шла речь во второй пьесе.

— Как вы думаете, доктор Керби-Джонс, на что она намекала этой фразой?

Я пожал плечами:

— Определенно вчера вечером на собрании имели место какие-то скрытые от меня подводные течения, и посему я не могу с уверенностью сказать, о чем шла речь. Но мне показалось, что она угрожает остальным членам собрания, за исключением меня, да и то лишь потому, что я здесь новенький. Если честно, то я и представить себе не мог, что леди Блитерингтон может сдаться так легко. По моим недолгим наблюдениям, эта женщина готова ответить на любой вызов, а мисс Эбигейл Уинтертон определенно предлагала ей нечто подобное.

Чейз кивнул:

— Ясно. Что ж, доктор Керби-Джонс, мы непременно учтем все это, проводя наше расследование. Не исключено, что нам понадобится еще раз допросить вас, если вы, конечно, не возражаете. — Он поднялся, и его напарник тоже.

— Нет-нет, что вы, конечно, нет, старший инспектор, — сказал я, вставая со своего места. — Буду рад помочь в любое время, как и говорил, всем, чем смогу. — Я любезно улыбнулся ему и в награду получил ответную улыбку.

Я проводил офицеров до двери и прищурился немного от яркого полуденного солнца. Я стоял и смотрел, как они шли по залитому солнцем переулку к центру деревни. Какой чудесный вид. Да и деревушка в общем-то не такая уж и захолустная.

Я посмотрел через двор на коттедж Джейн Хардвик. Никаких признаков жизни я не увидел, но решил, что стоит, пожалуй, переодеться и проведать соседку, чтобы, если повезет, побеседовать с ней об убийстве. Я, видите ли, нисколько не сомневался, что Эбигейл Уинтертон убили. После того как она угрожала каждому, я ожидал что-то подобное.

По пути наверх, где я собирался нарядиться в более пристойный костюм, я размышлял над словами старшего инспектора Чейза. Он говорил о «сомнительной» пьесе. И это показалось мне странным. Может ли так статься, что полиция уже располагает копией сценария? Может, убийца выкрал рукопись?

Ух ты! Я начал переодеваться. Но тут я остановил себя. Получалось, что я уже распутал преступление, хотя еще не известно наверняка, убита ли бедная Эбигейл Уинтертон.

Несколько минут спустя я постучал в парадную дверь коттеджа Джейн Хардвик и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда же она откроет. Я уже собирался было ни с чем возвращаться домой, когда замок щелкнул и Джейн появилась на пороге.

— Добрый день, Саймон, — сказала она, отступая немного, и жестом пригласила меня войти. — Уверена, что ты сгораешь от желания обсудить новости. Бедная Эбигейл. Это ужасно!

Я извинился за то, что пришел без приглашения, но она с ходу отмела мои извинения. Она проводила меня в гостиную, где я неплохо устроился на заваленном разными вещами диване. Комната выглядела, как с обложки журнала о сельской жизни. Снаружи коттедж Джейн очень походил на мой, от кирпичных стен до дорогой черепицы на крыше. Не вызывало сомнений, что оба дома перестраивал один и тот же человек или фирма где-то лет сто назад. Но вот ее интерьер был гораздо разнообразнее и вычурнее моего. Не ожидал такого от Джейн Хардвик, если честно, но ее гостиная была обставлена, как английский вариант этого тошнотворного стиля кантри, так популярного сейчас среди американских яппи. И позвольте добавить, что эта американская молодежь в глаза не видела корову, не говоря уж о том, чтобы подоить ее. Придется пересмотреть свое отношение к вкусу Джейн, а точнее, к полному отсутствию такового, по крайней мере в сфере дизайна интерьера.

— Меня только что посетили старший инспектор Чейз и его напарник, и они сказали мне, что смерть Эбигейл вызывает у них подозрение. Но я-то абсолютно уверен, что ее убили, Джейн!

— А я нисколько не сомневаюсь в том, что ты прав, Саймон. — Джейн нахмурилась. — Не могу сказать, что сильно удивлена, что кто-то так поступил. Эбигейл иногда бывала невыносимо неприятной женщиной. А в последнее время она еще и вела себя странно. По правде сказать, я удивляюсь, что убийце понадобилось так много времени, чтобы решиться на этот шаг.

— Так, значит, вы не считаете, что я увлекся предположениями?

Джейн покачала головой:

— Деревенские сплетники уже работают на полную катушку. Я слышала три различные версии произошедшего. Первая — Эбигейл отравили. Вторая — что ее избили до смерти и вся кухня была залита кровью. Третья — что ее задушили. — Она пожала плечами. — Не знаю, как скоро полиция предоставит официальную информацию.

— Старший инспектор Чейз не очень-то откровенничал со мной, хотя я очень старался разговорить его, — пожаловался я.

— Я уверена, что ты сделал все от тебя зависящее. А сейчас скажи мне вот что, Саймон: какое у тебя сложилось впечатление о светловолосом Робине? — Джейн откровенно забавлялась.

Я вздохнул.

— Робин, да? Славное имечко. Спору нет, он симпатяга. — Я примолк, так как меня посетила прелюбопытнейшая мысль. — Его фамилия Чейз. Он, случайно, не родственник Тревору Чейзу?

— Они троюродные братья, — сказала Джейн. — Тревор как-то говорил, что у них общий прадедушка или даже прапрадедушка.

— Не знаю, как вы, Джейн, но меня очень беспокоит наш потенциальный убийца. Вчера вы пропустили очень интересное собрание.

— Вот и расскажи мне о нем, — подтолкнула она меня, а я с удовольствием принялся излагать факты и домыслы.

Когда я закончил, Джейн посмотрела на меня.

— А ты ведь, пожалуй прав, Саймон, — сказала она. — Она осмелилась угрожать тем, кто не выберет пьесу, которую она предлагала. Я вот только не понимаю… — Джейн задумалась и так долго молчала, что я не выдержал.

— Что? — затормошил я ее, и Джейн удивленно посмотрела на меня.

— Я уверена, что Эбигейл сама написала пьесу, — сказала Джейн.

Я обдумал эту идею.

— Хм… звучит разумно. — Тогда я сообщил Джейн о том, что Чейз назвал пьесу «сомнительной». — Должно быть, ее украли, а это уже прямой мотив преступления, вы так не думаете?

— Очень даже может быть, — сказала Джейн. — До меня доходили слухи, что Эбигейл злоупотребляет служебным положением у себя на почте.

— Вы хотите сказать, что она читала чужие письма?

— Так мне говорили, — ответила Джейн. — Очевидно, она нашла что-то против каждого жителя деревни, а единственный способ сделать это — читать их корреспонденцию.

— Нет, — медленно выговорил я, — это не единственный способ.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джейн, я явно озадачил ее.

Я описал то, что видел собственными глазами предыдущей ночью.

Раздражение на лице Джейн сменилось выражением зловещей беспощадности.

— Это многое объясняет! А я-то гадала, как она смогла… — Голос ее умолк, и она посмотрела мне в лицо. — Она была еще несноснее, чем я думала.

— Вы действительно считаете, что она шантажировала кого-нибудь?

Джейн скривилась:

— Иначе и быть не может! Люди слишком долго ее терпели, я и не думала, что можно иметь такое терпение. Очевидно, у нее был какой-то способ влиять на жителей Снаппертон-Мамсли. У каждого есть унизительные секреты, и люди не хотят, чтобы о них узнали остальные.

— И может быть, Эбигейл написала пьесу, где она раскрыла некоторые из них? — подумал я вслух. — И если это так, то кому-то, наверное, очень не хотелось, чтобы остальные жители Снаппертон-Мамсли прочли пьесу, и уж тем более чтобы ее поставили на большой сцене.

— Похоже на правду, — согласилась Джейн. — А если полиция не найдет пьесу, то никто не узнает, что на самом деле замышляла Эбигейл.

— И все равно одна вещь не дает мне покоя, — медленно произнес я. — Если она шантажировала людей в Снаппертон-Мамсли все это время, то с чего вдруг она решила унизить их публично? Если бы пьесу поставили и все грязные секреты выплыли бы наружу, она уже не смогла бы никого ничем шантажировать.

— Это хорошая мысль, Саймон. Все выглядит не очень логично, да? — Джейн нахмурилась. — Но разве поймешь Эбигейл? Она была более чем эксцентричной особой, сколько я ее знаю, и, возможно, ей казалось, что она может бесконечно эксплуатировать одну и ту же идею.

— Но кто-то решил остановить ее раз и навсегда, — сказал я мрачно. — А вы не знаете или, быть может, догадываетесь, какие именно тайны она хотела обнародовать?

— Я все еще чужой человек здесь. — Джейн задумалась на минуту. — Далеко не за всеми я знаю грешки. Я уже рассказывала тебе об истории вражды между Эбигейл и леди Прунеллой, а здесь это уже старо как мир. Я неоднократно наблюдала стычки между нашей бакалейщицей и Самантой Стивенс, но, честно признаюсь, я не уверена, относится ли это к чему-то определенному, что Эбигейл могла знать про нее, или же это просто ее отвратительный характер.

— Миссис Стивенс произвела на меня впечатление. Не хотел бы я оказаться с ней по ту сторону баррикад. От нее, пожалуй, можно ожидать всего, даже убийства. Более того, ей может даже сойти это с рук.

— О да. — Джейн кивнула. — Так оно и есть.

— А как насчет Тревора Чейза? — спросил я. — Какую грязь на него накопала Эбигейл? — Я понял, что мной движет не просто праздное любопытство.

— Но это же очевидно, ты не находишь? — Джейн рассмеялась, но в веселом смехе ее мне послышались фальшивые нотки. — Эбигейл была старомодной особой и не любила Тревора только за то, что подозревала его в нетрадиционной сексуальной ориентации. Я ничего дурного про него не знаю, но кто скажет, что воспаленный мозг Эбигейл не выдумал про Тревора Чейза. У нас нет мальчиков из церковного хора, которых бы грязно домогались. Во всяком случае, я таких не знаю.

Я рассмеялся:

— Уверен, мальчики из церковного хора — это по части преподобного Батлер-Мел вилла.

Джейн отмахнулась от этого предположения:

— Не говори ерунды. Спору нет, Летти — ужасная хозяйка, но они просто обожают друг друга. Невилл, безусловно, скучнейшее создание, но он преданный муж. А Летти, так та и вовсе готова ради мужа сделать все что угодно.

— Поверю вам на слово, хотя у меня сложилось несколько иное впечатление.

Джейн фыркнула:

— Для твоих фантазий здесь найдется немало пищи, уверяю тебя. Тут тебе и Тревор, и избалованное донельзя дитя рода Блитерингтонов.

Я искренне рассмеялся.

— Так, значит Джайлз действительно голубой? Видимо, я просто не в его вкусе, учитывая, как он вел себя со мной.

Джейн покачала головой:

— Нет, Саймон, ты не прав. Джайлз очень несчастный человек. А ты бы смог продержаться на его месте, с его-то родителями? — Она вздрогнула. — Ты можешь оставаться собой: красивым, утонченным, умным, талантливым…

— Да уж, ты знаешь, как вскружить мужчине голову, — заметил я не без самодовольства. — Продолжай, прошу тебя.

Но она не обратила внимания на мои слова.

— Джайлз был бы очень симпатичным молодым человеком, если бы смог стать самим собой. Так, кажется, говорят американцы? — Она не дождалась моего подтверждения. — Если бы он только перестал зацикливаться на своей нелегкой судьбе и разыгрывать шекспировские страсти, то смог бы достичь многого. Такой эгоцентризм неприятен.

Я подумал, не поведать ли ей разговор, что я подслушал в офисе у Тревора Чейза, но в итоге решил приберечь эту пикантную новость до лучших времен. Тревор Чейз определенно заслуживал большего внимания и дальнейшего изучения по ряду причин. А может быть, и Джайлз Блитерингтон тоже.

— Может, это просто переходный возраст? — ухмыльнулся я.

— О нет, Джайлз превратил это в вид искусства! — сказала Джейн с явным неодобрением в голосе. — Но по крайней мере он неглупый парень в отличие от своей сестры.