Помоги проекту - поделись книгой:
Мастер иррационального
Риндзай прав. То, как ты ходишь, смотришь, говоришь… жесты выдают твой внутренний мир. Иначе и быть не может — все, что видно на периферии, приходит из центра.
Ты спрашиваешь Учителя о Боге, ты спрашиваешь его о небесах, ты спрашиваешь его о теологических проблемах, а он издает крик. Твой ум получает удар. На секунду ты останавливаешься, останавливается твой ум — в этом весь секрет медитации.
Ошо говорит о просветленном Мастере Риндзае и погружает тебя в парадоксы дзэн. «…Я рассказываю вам о тех, кто почти забыт человечеством. Мои беседы об этих людях имеют цель: дать вам веру в себя, показать, что вам суждено стать буддой».
Слово к читателю
Конец каждой главы в этой серии книг о мудрецах имеет определенную структуру, которая может озадачить читателя, не присутствовавшего на встречах с Мастером. Вначале наступает «время Сардара Гурудаяла Сингха». Сардарджи — вечный ученик, известный своим неподдельным и заразительным смехом. Время шуток и смеха названо именно в его честь: «А сейчас пришло время Сардара Гурудаяла Сингха». Далее следует практика медитации, состоящая из четырех этапов. Каждый этап медитации начинается после того, как Ошо подает знак барабанщику Ниведано. Барабанная дробь изображается в книге следующим образом:
Первая ступень медитации начинается с
Вторая ступень включает в себя сидение в тишине, наблюдение, фокусирование сознания на своем внутреннем центре.
Третья ступень — «отпускание», когда медитирующие бессильно падают на землю, растворяя границы, отделяющие людей друг от друга.
Заключительная барабанная дробь приглашает участников вернуться в сидячее положение; далее им дается рекомендация всячески углублять собственный опыт медитации в повседневной жизни. На каждой ступени медитации к собравшимся обращается Мастер. Текст вечерних медитаций воспроизведен здесь полностью.
Глава первая
Мастер выкриков
—
—
—
—
—
Маниша, в этот тихий и прекрасный вечер мы готовы приступить к медитациям над сутрами Риндзая. Риндзай — один из самых любимых мастеров в дзэнской традиции. Впервые свет был передан Буддой Гаутамой Махакашьяпе. Вторая великая передача света произошла от Бодхидхармы к его преемнику. Бодхидхарма принес из Индии в Китай этот окончательный опыт осознания. Риндзай принес тот же опыт осознания — тот же путь проникновения в себя — из Китая в Японию.
Эти три имени — Бодхидхарма, Махакашьяпа, Риндзай — возвышаются подобно великим гималайским вершинам.
Одна из самых трудных вещей — говорить об опыте на понятном языке и затем переводить сказанное с одного языка на другой. Это почти невыполнимая задача. Но Бодхидхарма и Риндзай сделали это. Передача лампы требует глубокого понимания — только тогда становятся понятными сутры.
Никакой язык не в состоянии передать внутренний опыт, субъективный опыт. Язык пригоден для объективного мира — чтобы говорить о вещах, о людях. Он не приспособлен для того, чтобы рассказывать о глубинном центре твоего существа, и потому, когда два человека, имеющие одинаковый опыт, встречаются, им не нужны слова. Самого их присутствия, самого их безмолвия, глубины их глаз и изящества их жестов достаточно.
Возможны лишь три ситуации. Первая ситуация: два просветленных существа встречаются и язык им не нужен — их общение осуществляется помимо языка, их встреча — это встреча не-ума.
Вторая ситуация: два непросветленных человека встречаются и очень много говорят. Они говорят друг другу много умных слов, в их разговоре очень много философии, очень много метафизики, но все это бессмысленно. Все это не опирается на опыт. Они, словно попугаи, повторяют слова других людей. Конечно же, они не могут создать язык будд. Они представления не имеют о глубинном центре твоего существа.
Третья ситуация — встреча просветленного человека с непросветленным. Просветленный человек знает, непросветленный человек не знает. Однако знания как такового недостаточно, чтобы суметь его передать. Знать — это одно, перевести знание в слова — совсем другое.
Ты знаешь, что такое любовь. Ты можешь петь песню, можешь танцевать, но не можешь сказать ни слова о том, что такое любовь. Она может быть в тебе, она может переполнять тебя, ты можешь иметь абсолютный опыт любви, но ты не можешь перевести на язык слов даже частицу своего опыта. Слова не предназначены для этого. И перевести это с одного языка на другой почти невозможно.
Даже Будда ничего не говорил Махакашьяпе. Тот просто жил рядом с Буддой много лет, сидел в безмолвии под своим деревом. Махакашьяпа никогда не задавал вопросов, он просто ждал, ждал и ждал. Чем дольше он ждал, тем молчаливее становился. Чем большим было его терпение, тем большими становились его любовь и признательность. Благодаря ожиданию произошла метаморфоза. Махакашьяпа стал другим человеком. Никто бы об этом не узнал, если бы не произошло одно событие.
К Будде пришел великий философ, Маулингапутта. В те времена в Индии существовала традиция — учителя приходили друг к другу, чтобы обсудить те или иные вопросы. Учителя относились друг к другу с большим почтением и все-таки вступали в жестокую схватку. Побежденный становился учеником победителя.
Маулингапутта, одержавший победу над сотнями учителей, пришел, в сопровождении пяти сотен последователей, к Будде Гаутаме, чтобы бросить ему вызов. Это не был вызов врага. Это был вызов искателя истины.
Маулингапутта сказал, с большой почтительностью:
— Я хотел бы вызвать тебя на спор.
Будда ответил:
— Не возражаю… но это ничего не решит. Ты спорил с сотнями учителей и всегда одерживал победу, но не потому, что познал истину, а лишь потому, что лучше владеешь логикой и аргументацией — твои доводы были более изощренными. Ты более образован — ты выполнил домашнее задание лучше других, ты умнее, у тебя более острый ум. Но это не значит, что ты обладаешь истиной.
Ты хочешь узнать истину или тебе нужно просто поспорить? Ты спорил сотни раз. И что из этого вышло?
У тебя несколько сотен последователей, но нет истины. Ты взял на себя ответственность за несколько сотен последователей. Понимаешь ли ты, что делаешь?
В те дни процветала честность. И Маулингапутта сказал:
— Ты прав. Из своего опыта я не знаю, что есть истина, но я могу спорить о чем угодно. Я изучил искусство спора.
Он был софист. Софист может спорить о чем угодно и за, и против — ему безразлично.
В Греции до Сократа не было настоящей философии — была софистика. Повсюду ходили учителя и учили людей, как вести спор. Не важно, из-за чего велся спор, не важно, прав ты или не прав, — важно, чтобы твои аргументы оказались весомее аргументов противника. Сократ изменил систему западной философии. Он сказал, что все это — полная чушь. Уметь вести спор не значит обладать истиной. Кто-то другой обладает истиной… и может оказаться, что этот человек не в состоянии высказать ее. Ему и в голову не приходило спорить об истине. Возможно, он даже не может облечь свое знание в слова.
Будда сказал Маулингапутте:
— Если ты действительно ищешь истину, садись рядом со мной. И просиди так два года, словно тебя ничего не интересует, — никаких вопросов, никаких разговоров, — через два года я напомню тебе, что время пришло и ты можешь вызвать меня на спор.
В этот момент Махакашьяпа, тридцать лет просидевший рядом с Буддой, захохотал. Десять тысяч монахов, собравшихся там, не могли поверить своим ушам. Этот человек никому никогда не сказал ни слова — даже Будде. Он никогда не приходил, чтобы коснуться стоп Будды или сказать ему «привет!». Он все время сидел поодаль, под своим деревом. Он монополизировал это дерево, больше никто не мог сидеть под ним.
Что произошло, почему Махакашьяпа засмеялся так громко?
Маулингапутта удивился:
— В чем дело?
— Спроси его сам, — ответил Будда.
Махакашьяпа сказал:
— Все очень просто. Этот человек — Будда Гаутама — хочет подшутить над тобой. Он подшутил и надо мной, сказав, что я должен провести в молчании два года. Прошло уже тридцать лет, и у меня не возникло ни одного вопроса. Мое безмолвие стало более глубоким. Сейчас я знаю, кто я такой. Я познал высшую точку собственного сознания. Нет, я не нашел ответа. Там вообще нет ни вопросов, ни ответов — лишь полное чистое безмолвие.
Так что если хочешь задать вопрос — задавай его сейчас. Все мы будем рады этому. Не нужно ждать два года. Среди нас много таких, кто пришел сюда с тем же намерением. Шарипутра и Моггалайан, а также другие большие философы пришли сюда с тем же желанием — поспорить… но этот барьер в два года… молчание очень опасно. Если ты хочешь о чем-то спросить, спрашивай — сейчас самое время. Вот почему я засмеялся.
Маулингапутта преподнес в подарок Будде прекрасный цветок лотоса. Будда подозвал к себе Махакашьяпу и передал цветок ему. В дзэнской традиции это называется «первой передачей». Ничего не было сказано, но все было услышано. Безмолвие Махакашьяпы и его детский смех достаточно сказали о том, что он обрел истину. Передача цветка лотоса Махакашьяпе — это вручение сертификата.
Махакашьяпа стал первым патриархом дзэнской традиции. После него было шесть других патриархов. Вновь и вновь от учителя к ученику передавался огонь — в безмолвии. Шестым патриархом стала женщина, и Бодхидхарма — ее ученик. Это были золотые дни, когда женщина, особенно на Востоке, считалась не ниже мужчины и могла стать учителем. Женщина передала свое знание Бодхидхарме и сказала ему: «Твоя задача — перейти через Гималаи и попасть в Китай».
Это было трудное задание. Во-первых, нужно было пройти пешком через Гималаи. Бедному Бодхидхарме, чтобы добраться до Китая, потребовалось три года. Еще одним величайшим препятствием было то, что он не знал китайского языка. Однако Бодхидхарма выполнил свою задачу. Со временем вокруг него собрались люди, которые действительно чувствовали жажду.
Бодхидхарма безмолвно сидел лицом к стене — вот и все, что он делал. Это продолжалось на протяжении девяти лет, и те, кто хотел, приходили и садились вокруг него. Люди просто сидели рядом с ним и ничего не говорили, ничего не спрашивали. Какая-то энергия пришла в движение. Что-то стало происходить с людьми. Стиль их жизни изменился. В их жизни появилась красота.
По прошествии четырнадцати лет Бодхидхарма покинул Китай и вновь исчез в Гималаях. Он был уже стар. Он не мог найти лучшего места, чтобы исчезнуть, — полное безмолвие, вечный снег на вершинах гор, тысячи мест, где не ступала нога человека.
Прежде чем уйти, он созвал своих учеников и обратился к ним:
— Я ухожу, мой час наступил. Это тело больше не может носить меня в себе. Вскоре мое сознание раскроет крылья и улетит. Прежде чем это произойдет, я хочу уйти в Гималаи. Один из вас должен стать моим преемником. Но вам нужно пройти испытание. Я задам каждому из вас один и тот же вопрос. От ваших ответов будет зависеть, кто именно станет моим преемником.
— Какова суть моего прихода из Индии в Китай? — спросил Бодхидхарма.
Первый ученик ответил:
— Ты пришел сюда, чтобы распространить великое учение Будды Гаутамы.
— Ты прав, но не до конца, — ответил Бодхидхарма, — ты — моя кожа. Садись.
Затем он обратил взгляд на второго ученика, и тот ответил так:
— Твой приход в Китай знаменует революцию в глубине сущности — переход от бессознательного к осознанию.
Бодхидхарма сказал:
— Так лучше, но все же недостаточно. Садись!
Он взглянул, на следующего ученика, этот ученик ответил:
— Ты пришел учить тому, что не может быть сказано.
Бодхидхарма сказал:
— Твой ответ лучше двух предыдущих. Но сказав, что об этом ничего нельзя сказать, ты все же сказал кое-что. Садись. Первый получил мою кожу, второй получил мою плоть, ты получил мои кости.
Бодхидхарма посмотрел на четвертого ученика. Четвертый ученик подошел к учителю со слезами на глазах и, не сказав ни единого слова, поклонился ему и прикоснулся к его стопам. И тогда Бодхидхарма произнес:
— Ты получил мой костный мозг. Ты — избранный. Твои слезы сказали то, что не сказали бы никакие слова. Твое исполненное признательности молчание сказало то, что не вместили бы никакие умные фразы.
Риндзай пришел вслед за другими патриархами. Так же как Бодхидхарму послали в Китай, Риндзай был послан в Японию. Задание Риндзая было столь же трудным. И так же как Махакашьяпе, так же как Бодхидхарме, ему удалось создать безмолвие, в котором люди обращали свой взор внутрь себя.
Это не лингвистическое послание.
Это — экзистенциальное послание.
Учитель создает определенную ситуацию, придумывает определенный прием, благодаря которым ты — конечно, если ты уже обладаешь достаточной чувствительностью и восприимчивостью — можешь преобразиться. Такое преображение почти то же самое, что смерть и последующее воскрешение. Твоя прежняя личность исчезает. Твое истинное лицо проявляется.
Лицо, которым ты обладаешь сейчас, вовсе не твое лицо — оно дано тебе обществом, культурой, образованием и родителями. Твоя личность — вовсе не твоя подлинная личность; твоя подлинная личность покрыта многослойной ложью, удобной для общества.
В присутствии учителя неподлинная личность попросту отваливается; так опадают мертвые листья. Ты оказываешься совершенно голым — будто младенец. Все заимствованное знание исчезает, и ты становишься невинным, как дитя. Такая невинность не нуждается ни в каких словах.
Вот что случилось с Маулингапуттой. Спустя два года он совершенно позабыл о времени. Эти два года были исполнены такого безмолвия… Вначале он вел счет дням. Затем позабыл о днях. Какое-то время мысли проплывали в его мозгу… но сколько они могут там проплывать? Если твои мысли тебя не интересуют, если ты — зеркало, они проплывают как облака и исчезают, не оставив следа. По истечении двух лет Маулингапутта стал сама невинность — ни вопросов, ни ответов, ни желания спорить. Все части его личности, которые могли бы спрашивать и спорить, испарились в энергетическом поле будды.
И тогда Будда обратился к Маулингапутте:
— Ты не забыл? Два года миновали. Сейчас, если ты хочешь бросить мне вызов, если ты хочешь задать мне вопрос или обсудить что-нибудь, — не стесняйся. Я готов.
Маулингапутта, прикоснувшись к стопам Будды, сказал:
— Махакашьяпа был прав. Меня уже нет. Некому спорить с тобой. Меня уже нет. Некому спрашивать и некому выслушивать ответы. Эти два года пролетели так быстро. Кажется, лишь вчера я пришел сюда. Ты совершил чудо.
Будда сказал:
— Я ничего не сделал. Ты просто вошел в единый ритм с сердцем учителя. Ты постепенно таял и таял под лучами любви учителя. Я знал, двух лет достаточно, чтобы процесс завершился. Прости меня, что я заставил тебя столько ждать, но нет другого способа соприкоснуться сердцами, соприкоснуться душами.
То же чудо Риндзай совершил в Японии. Заслуги Риндзая невозможно переоценить — в Японии дзэн достиг вершины своего развития. Семя цветка родилось в Индии, в Будде Гаутаме. Махакашьяпа пронес цветок через шесть поколений. Бодхидхарма, который принес этот цветок в Китай, был седьмым. Даже император вышел встречать Бодхидхарму — его слава опережала его. Но и император не мог понять путь дзэн.
Дзэн имеет свой путь, свой подход, которого нет ни в одной другой религиозной традиции. Дзэн — уникален, он — особая статья.
Император By проделал большой путь — от столицы Китая до самой границы, — чтобы встретить Бодхидхарму. И он был ошарашен тем, что увидел: Бодхидхарма поставил одну туфлю себе на голову, а другую надел на ногу.
Император был утонченным и воспитанным человеком. У него при дворе было много высокообразованных людей. А тут такое поведение… Он ничем не выразил своего отношения. Его даже не представили Бодхидхарме. Императору вообще не хотелось лицезреть туфлю у того на голове.
Император… это был человек, построивший тысячи статуй Будды в Китае, человек, пригласивший тысячи индийских ученых, чтобы те вместе с китайскими книжниками перевели буддийские тексты на китайский язык. Он очень много сделал — он обратил всю страну в буддизм. И монахи часто говорили ему: «Ты накопил много добродетели. Все эти добродетельные поступки… тебя ожидает огромная награда на том свете!»
Так вот, император спросил Бодхидхарму:
— Я совершил все эти поступки. Какая же награда меня ждет?
Бодхидхарма ответил:
— Ты — идиот! Ты прямиком отправишься в ад. Ты спрашиваешь о награде? Это свидетельствует о твоей алчности. Сама твоя мысль о том, чтобы что-то получить, говорит, что в тебе нет мудрости.
Император был ошарашен. Весь его двор был ошарашен. Но как выйти из этого положения? Бодхидхарма оказался вовсе не тем человеком, которого следовало приглашать в страну. Однако император решил не обращать внимания на оскорбительный тон Бодхидхармы и задать ему другой вопрос. Он начал говорить:
Поделиться книгой: