Помоги проекту - поделись книгой:
Кафедра Ваннаха: Европейский лидер
Автор: Михаил Ваннах
Европейский лидер – это не про дружины тех чужеземных состоятельных ребят, что катают по зелёным полям Малороссии и Привислянских губерний круглый мяч. Это – про более серьёзное дело. И – смеяться будете! – про нашу страну. Дело в том, что, по подсчётам аналитиков виргинской компании comScore, Россия вышла на первое место в Европе по размеру интернет-аудитории. Около 56 миллионов душ наших соотечественников (из тех, что старше пятнадцати лет) имеют доступ к Сети. (Более мелкие, кажется, осваивают её одновременно с искусством ходить, и сетевой френд для них намного более реален, нежели паренёк из соседнего подъезда, пообщаться с которым на детской площадке, плотно забитой машинами, крайне проблематично…)
Так вот, на конец первого квартала 2012 года Россия вышла по этому параметру на первое место в Европе, обойдя лидировавшую годом раньше Германию. Самую состоятельную страну в богатеньком Европейском Союзе. В мире отечественная интернет-аудитория - всего лишь пятая, уступая Китаю, Штатам, Японии и – на жалкую треть миллиона – Индии. По сравнению с территорией страны – результат скромный; по сравнению с объёмом ВВП – неплохой; по темпам "осетенения" – превосходный. Но ценен ли он чем-либо, кроме самого факта? Тешащего национальное самолюбие, униженное проделками греков, но, может, годного только для Пивной книги?
Политические бури ХХ века привили изрядной части населения нашей страны тоску по комфортной жизни маленьких уютных стран Европы. Этому же ещё сильней помогают усилия профессиональных патриотов прошлого и будущего, призывающих нести жертвы и затягивать пояса ради Всемирной Коммуны и Общего Счастья, ради Особого Пути и Мистической Цели. Понятно, что любой нормальный человек отторгнет то, что предполагает лишения прямо сейчас, а счастье - или потом, или вообще не в этой жизни. (Реальные достижения на пути в Светлое Завтра, будь оно в текущий момент коммунистическим или капиталистическим, достигались путём предложения объектов Ближнего Прицела – помещичью усадебку пограбить, барахлишко по-братски поделив; паёк ударника, а то и отрез ситца получить; хрущёвку перевести в собственность, в то время, пока другие прихватизируют нефтяные недра…) А ещё в насаждение пренебрежения к фактору размера включалась и вся мировая машина коммерческой мифологии.
Ну, вот что говорил о нашей стране Том Сойер-Эрронавт, совершая на борту управляемого воздушного шара путешествие за пределами Соединённых Штатов: "And look at Russia. It spreads all around and everywhere, and yet ain't no more important in this world than Rhode Island is, and hasn't got half as much in it that's worth saving". Ну, в пародии на Жюля Верна "Tom Sawyer Abroad", писанной в 1891 году, над Россией посмеяться было можно. Через три четверти века янки, уступавшим рынки японцам, проигрывавшим во Вьетнаме и горстями жующим успокоительное, ожидая прилёта русских ракет (откуда родом нынешняя "Нация прозака"), смеяться над чужой обширностью уже и не хотелось. Как нынче совсем не хочется посмеяться над многолюдностью Поднебесной…
Да и за три десятилетия до этого сам мистер Клеменс поучаствовал в кровавой потехе, называемой "Гражданская война". Пары недель, проведённых в стане Защитников Рабства (поразительно честно описанных в "The Private History of a Campaign That Failed"), ему хватило, чтобы понять, что в дни всеобщего героизма приятней предаться иным утехам и отправится с родственником, назначенцем Линкольна, на правительственную службу к врагам Старого Юга.
Столь причудливой траектории, описанной отнюдь не худшим гражданином Северо-Американских Соединённых Штатов, представляется достаточным для понимания того, что к идеалистическим мотивам освобождения рабов мотивы янки отношения не имели (хотя добрая книжка Бичер-Стоу и легенда Джона Брауна тамошней пропагандой попользованы были). Но и Воины Дикси тоже вряд ли сражались за своеобразие своей культуры… Всё было куда проще: янки хотели иметь обширный национальный рынок для своей обрабатывающей промышленности, бурно развивающейся в то время, вовлекая в производственный процесс и иммигрантов, и выходцев из сельских мест. Правда, по качеству и цене многие изделия Новой Англии не могли соперничать с общепризнанной Мастерской Мира – Англией. Но южане весьма рентабельно производили превосходный экспортный продукт – хлопок… Без проблем реализуемый на тогдашних товарных биржах. И за свои хлопкодоллары джентльмены-плантаторы хотели получать всё самое лучшее. С ними солидаризировалась и та White Trash, в чьих семьях не было даже двух рабов, но до кого всё равно добирались ручейки и капельки хлопкового изобилия.
Так что шесть миллионов белых южан (ещё там жило три миллиона рабов) целых четыре года сопротивлялись 22 миллионам северян. (Переведённая на военное производство индустрия Севера осилила, в конце концов, Юг, который с помощью "прорывателей блокады" снабжали Англия и Бельгия; ну а закупки оружия янки помогли Таможенному союзу развить военную промышленность будущей Германской империи, но это уже другая история…) Вот когда люди уже ясно понимали, какое значение имеет, с одной стороны, размер внутреннего рынка, а с другой – доступ к рынку мировому. Причём понимание это были готовы оплачивать кровью, да столь рьяно, что в Гражданской погибло 650 тысяч американцев. А это больше, чем США потеряли во всех войнах ХХ века.
Так что отмеченный выше размер российского интернет-рынка превращается в одно из важнейших конкурентных преимуществ и нашей страны, и каждого её гражданина. Причём преимущество это – создано вновь. Это не «наследственное ядерное оружие» ((с) Френк Херберт), обеспечивающее постоянное членство в Совете Безопасности. Это не сырьевые ресурсы, унаследованные от казаков-первопроходцев; разведанные и обустроенные в индустриальную эпоху. Это – новая сущность. (Правда, пока, в отличие от сырьевого комплекса, не приносящая существенных экспортных доходов…) Позволяющая решать актуальные для общества задачи.
Начнём с самого повседневного. С "отоваривания". Уровень потребительских цен в нашей стране катастрофически высок. Высок даже в абсолютных цифрах, а не в сравнении с доходами населения. Высок даже по сравнению с Европой (с её удушающе высокими налогами – некоторые сорта немецких машин, которые у нас можно купить дешевле, чем в ФРГ, сугубое исключение…). А вот сетевая торговля позволяет приобретать товары дешевле – минимизируя траекторию между производителем и потребителем. Меньшая цена – первый плюс, более высокое качество жизни при фиксированных доходах.
Второй плюс – преодоление регионального неравенства. Совсем недавно торговец, желавший создать рентабельный бизнес, мог рассчитывать на это только в крупном городе. В мелком нет должного платёжеспособного спроса. А вот тут наблюдается, что большое количество жителей губернского города закупает бытовую технику в интернет-магазине, организованном жителями соседнего небольшого городка и распространившем деятельность на несколько областей. Нужен-то энергичный предприниматель, грамотный компьютерщик и должное количество элементарно работящих и дисциплинированных сотрудников в обработке заказов и доставке. Логистика куда эффективней, чем у столичных интернет-магазинов (поглядите, как забиты уже не улицы Первопрестольной, а Кольцевая).
Используются провинциальные склады, которые намного дешевле сараев у МКАДа, где недавно ещё было целесообразно покупать всё и вся. Нет дорогостоящих столичных офисов с высокооплачиваемыми столичными сотрудниками… В результате - очень заметная разница в ценах, да и приемлемый ассортимент для потребителей, и доступ к возможности ведения эффективного бизнеса за пределами Нерезиновой.
Третий плюс – некоторая минимизация образовательного неравенства. Именно – некоторая! Живого общения в школе с отобранными по желанию и способности учиться сверстниками, ничего не заменит (недаром в странах Первого мира наличие школы с высоким уровнем подготовки – один из факторов, определяющих цену жилья). И шестизначные суммы, взимаемые за обучения лучшими университетами, – плата за возможность социализации в конкретной среде имущих.
Но вот парень, выучивший живой американский на бесплатных курсах у миссионеров в белых рубашечках и с ремешком сумки через грудь, имеет возможность слушать (опять-таки бесплатно) лекции по компьютерным дисциплинам из Бостона и бесплатно сдать на сертификаты, обеспечивающие квалифицированную и нормально оплачиваемую работу. Об уровне подготовки в местном университете, в котором он числился и где заметная часть студентов бюджетного отделения не умеет решать квадратные уравнения (встарь доступные завзятому троечнику, выпихиваемому в "ремеслуху" под облегчённые вздохи всего педагогического коллектива), говорить излишне.
Ну и научная популяризация. То, дело с чем в нашей стране обстоит неважно. Проиллюстрируем это на скучном языке цифр. "Живописная астрономия" Фламмариона в конце позапрошлого века разошлась за два года по Российской империи в трёх тысячах экземпляров. Потом - индустриализация, сопровождающаяся просветительским проектом. "Вселенная, жизнь, разум" Шкловского, 1973-й год, 3-е издание, 60 000 экземпляров. "Сокровища звёздного неба" Зигеля, 1976-й год, тоже 3-е издание, но тираж – 80 000 экземпляров. Первое издание Маленькой энциклопедии (была такая издательская серия) "Физика космоса" – 1976 год, 50 000 экземпляров. И – в двадцать первом веке "Вселенная" писателя Громова и астрофизика Малиновского – тираж опять как у Фламмариона, три тысячи копий…
Аудитория русской Сети сегодня даёт возможность обратиться к источникам знаний - скажем, к Российской Астрономической Сети, куда большему числу людей, чем даже былая сеть библиотек. (Воспользоваться этим или понюхать клея, который, в отличие от кодеина, продаётся свободно, – выбор каждого.) И главное - это всё сделано обычным ИТ-бизнесом в процессе нормального, чисто рыночного функционирования, без заклинаний о поддержке мелкого бизнеса и мантр о необходимости помощи образованию.
Как производятся материнские платы
Автор: Олег Нечай
Подавляющее большинство материнских плат для компьютеров во всём мире производится на острове Тайвань и в материковом Китае, там же в большинстве случаев разрабатывается и конструкция этих плат. Более того, даже эталонные конструкции ("референсный дизайн") системных плат чаще всего создаются не в американских офисах, а всё там же, на Тайване, в непосредственной близости от фабрик, где эти платы будут выпускаться. В отличие, кстати, от видеокарт, конструированием которых занимаются исключительно штатные инженеры AMD и NVIDIA.
После утверждения эталонной конструкции системной платы, которую разработчики наборов системной логики рассылают своим партнёрам, в компаниях-производителях "материнок" начинается работа по созданию собственных моделей. Как правило, на базе чипсетов одного семейства или даже одного и того же набора микросхем проектируется три варианта плат: недорогой, для компьютеров среднего класса и высокопроизводительный для энтузиастов.
Современная материнская плата
В зависимости от класса рисуется оптимальная разводка, подбирается конструкция стабилизатора питания (24-, 12- или 8-фазный), количество слотов расширения, набор дополнительных контроллеров, а также набор портов. Конкуренция на этом рынке чрезвычайно высока, поэтому на выбор дополнительного оснащения влияет не только мода, но и себестоимость. Кроме того, у каждого производителя плат есть собственные "фишки", которые он старается представить как конкурентное преимущество своей продукции: это и различные системы "разгона", и дублирование микросхем BIOS, и индикаторы POST-кодов, и кнопки включения и перезагрузки, и масса прочих "дополнительных удобств", не слишком востребованных при обычной работе за компьютером.
Однако некоторые фирменные технологии действительно дают преимущество в качестве и надёжности. К примеру, в системных платах Gigabyte между слоями печатной платы проложен двухграммовый слой меди, который позволяет отводить значительную часть тепла от микросхем процессора и чипсета, а также от стабилизатора напряжения. Разумеется, это несколько повышает себестоимость производства, однако благодаря внедрению такого слоя настолько снижается число возвратов, что с недавнего времени все материнские платы Gigabyte, независимо от класса, стали выпускаться по такой технологии.
Многие операции, например впаивание микросхем и других электронных компонентов, автоматизированы, но целый ряд действий осуществляется вручную: в частности, все слоты устанавливаются руками работников, точнее, юных работниц. Помимо аппаратного контроля качества существует и старый добрый визуальный контроль под гигантскими лупами с подсветкой.
Оптимизация производства на заводах по производству электронных плат чрезвычайно высока. Фактически предприятия не останавливаются ни на секунду: на Тайване обычно приняты три восьмичасовые рабочие смены, а в Китае не редкость и две двенадцатичасовые. При этом уровень зарплат рабочих на Тайване выше, чем в Китае, и более высокотехнологичные изделия обычно собираются на тайваньских заводах, даже если у той же фирмы есть фабрика на материковом Китае. Нередко фабричные комплексы на Тайване объединены с конструкторскими бюро, и на них обкатываются новые решения. Такие комплексы могут быть в кратчайшие сроки переналажены на выпуск какого-то другого типа продукции или аналогичной, но по изменённой технологии.
Для сборки электронных плат не требуется такая же "чистая комната", как, например, для литографии микросхем, достаточно соблюдения элементарных правил чистоты (спецодежда, перчатки, бахилы, маска). При работе обязательно ношение электростатических браслетов - без них можно случайно повредить сразу несколько микросхем. И, наконец, перед входом в рабочую зону вы должны пройти через шлюз "воздушный душ", сдувающий с одежды пылинки и мелкие частички, способные нарушить требуемый уровень чистоты в цехе.
Процесс изготовления материнской платы можно разделить на четыре основные стадии - поверхностного монтажа, ручной установки крупных DIP-элементов (то есть компонентов с "ножками"), тестирования и упаковки. Сами печатные платы поступают из специализированного цеха, причём этот цех может находиться в материковом Китае, а сборочные мощности - на Тайване. Большинство, в том числе и крупных фирм, заказывают "травление" (в кавычках, потому что сегодня это гораздо более сложный процесс, чем тридцать лет назад) плат сторонним компаниям, способным изготовить изделия требуемой многослойности и сложности разводки. Некоторые фирмы, например ECS, делают платы самостоятельно и выполняют заказы других производителей.
Многослойность печатной платы требуется прежде всего для того, чтобы бороться с перекрёстными помехами различных цепей и негативным влиянием компонентов друг на друга. Сегодня норма - 6 слоёв, не редкость и 8-10 слоёв, хотя ещё совсем недавно хватало четырёх: на нижнем и верхнем находились сигнальные цепи, а на внутренних - цепь питания и заземление. По такой же схеме выпускаются и платы с большим числом слоёв, хотя в них уже может быть несколько сигнальных слоёв и несколько слоёв с цепями питания. Встречается и такая экзотика, как платы, вообще не имеющие сигнальных линий на внешних поверхностях: все они запрятаны внутрь. Подобные решения применяются во встраиваемых системах с повышенными требованиями к безопасности: с них гораздо сложнее считать сведения о производимых операциях, чем с обычных плат, где сигнальные цепи обращены наружу.
Многослойные платы производятся из тонких двух- или однослойных плат, полученных традиционными способами (травления, гравировки и т.п.), которые прессуются в одну через препреги - прокладки из композитных материалов с полимерной пропиткой. Такой "бутерброд" запекается в печи, после чего осуществляется травление верхнего и нижнего сигнальных слоёв. В готовой и отмытой плате сверлятся отверстия с последующей металлизацией, после чего она покрывается защитным лаком - как правило, какого-то "фирменного" цвета, характерного для каждой марки.
На первом этапе сборки платы подаются в автомат, наносящий капельки горячего припоя в необходимых местах, после чего они поступают в аппарат-укладчик с запасом разных чипов, которые буквально выстреливаются с высочайшей скоростью (около десятой доли секунды) в печатную плату. Затем плата подаётся в специальную печь, снова расплавляющую припой, чтобы комплектующие надёжнее закрепились в своих местах.
После печи плата проходит сначала автоматизированный тест при помощи стробоскопа, определяющего правильность расположения компонентов, затем - тест электрических цепей, а потом и визуальный осмотр.
На втором этапе вручную добавляются более крупные DIP-компоненты с "ножками": это слоты PCI, слоты для модулей памяти, а также все порты и разъёмы. Для закрепления этих компонентов плата помещается в машину для пайки волной припоя.
Затем на плату устанавливаются элементы системы охлаждения, после чего вновь следует аппаратное тестирование электрических цепей и визуальный осмотр.
Каждый из двух этапов сборки осуществляется на отдельных линиях, часто в отдельных цехах.
После собственно изготовления плата проходит сразу три заключительных теста. Первый тест - на полную функциональность: плата устанавливается на специальный стенд, и на ней собирается полноценная система. Компьютер запускается, и проверяются все заложенные конструкторами возможности, все порты и контроллеры. При необходимости осуществляется мелкий ремонт.
Второй тест - испытание на отказ, при котором каждый экземпляр в составе собранной работающей системы сначала подвергается нагреву до 45ºC, а затем охлаждается до -10ºC. Платы располагаются за специальным стеклом, и за ними можно наблюдать. Кроме того, все важнейшие электронные параметры контролируются на мониторах. Обычно для этого теста используются различные бенчмарки, серьёзно нагружающие систему, например свежие версии 3DMark. При этом может прогоняться несколько тестов с различными видеокартами разных производителей.
И, в очередной раз, все платы ждёт тщательный визуальный осмотр: человек способен обнаружить такие дефекты, которые не смогли выявить даже многочисленные тесты в сложнейших условиях.
Успешно прошедшие тестирование платы отправляются на упаковку, где для каждой платы собирается коробка, в которую помещается плата, различные аксессуары (рамка для портов, планки с дополнительными портами, реобасы для установки на лицевую панель системного блока и т.п.), а также диски с драйверами и бумажные руководства по установке. В конце коробка надёжно запечатывается в плёнку. Весь процесс от начала сборки до упаковки у крупнейших производителей занимает всего порядка пятнадцати минут.
Василий Щепетнёв: Честь пикейного жилета
Автор: Василий Щепетнев
Я как-то писал о людях в пикейных жилетах. В декабре десятого. И теперь задался вопросом: многое ль изменилось за полтора года?
Оглянулся и вижу: многое. За полтора года похолодало, лёд на пруду стал толще, правила туманнее, а соломки, чтобы подстелить, на полях нет. Растащили соломку проворные люди. Политика в России всегда была уделом избранных. Тех, кто поднялся выше серебристых облаков. С небес избранным открывается истина, они видят далеко, на много поколений вперёд. Нам, смертным, понять суть их решений столь же сложно, как первоклашке разобраться в биноме Ньютона. Пытайся не пытайся – одно.
Но мы всё-таки пытаемся. Не потому, что мечтаем повлиять на политику, куда нам. Просто надеемся угадать, что следует делать сегодня, чтобы дожить до дня завтрашнего. Ведь на погоду мы тоже влиять не способны, однако интересуемся. На дождик зонтик возьмём, на снег лыжи, а на град - примочку от синяков.
Впрочем, и мечтаем тоже – повлиять. Начитавшись подрывной литературы, впадаем в ажитацию и начинаем полагать, будто и от нас зависит то, кто возглавит сборную страны по футболу или поедет на конкурс Евровидения. В самом деле, разве не написано в третьей статье Конституции, что народ является единственным источником власти и осуществляет свою власть непосредственно? Можно и через органы государственной власти, но это отнюдь не обязательно.
Вот порой и мечтаешь – осуществить непосредственно. А как?
Нужно посоветоваться, определиться, размежеваться и объединиться. Один человек – молекула, несогласованные усилия ста миллионов одиночек сродни школьной демонстрации броуновского движения, когда частица туши бестолково кружится в капле воды.
Тут и проявляется разница между людьми обыкновенными и людьми избранными. Избранные люди устраивают свои дела так, что на поверхности пруда жизни тишь да гладь, венецианское зеркало, а опусти в воду палец – глядишь, всю руку потеряешь. Или целиком пропадёшь. А люди обыкновенные поднимут шум на весь мир, волны в полнеба, со дна всплывает ил, обломки кораблей, старые скелеты – а толку никакого. Разве из взбаламученной среды пара-тройка заводил переберётся в стан избранных, и то вряд ли.
Шумим, братец, шумим, говорил незабвенный Репетилов. Шумим, а толку никакого. И потому герои уже Салтыкова-Щедрина вместо того, чтобы шуметь, решают годить. Сидеть тихо, гулять только парами или поодиночке, посторонних материй не касаться, а если говорить, то лишь об водке и ветчине. И то без растекания, не спрашивая, кто растил свинью, из которой получилась ветчина, да почему он со свиньёй расстался. Похвально угождать начальству, а в его отсутствие - квартальному надзирателю.
Впрочем, ни у литературных героев, ни у реальных людей в девятнадцатом веке не было конституции. И потому заполучить её, конституцию, казалось делом важнейшим и даже окончательным. Будет конституция - и всё уладится самым понятным образом.
Но и после обретения конституции счастье не пришло. После короткого периода митингов и мандатов пруд вновь стал гладким, более того – покрылся льдом.
Вместо размышлений и разглагольствования о политике пришло время политического программирования. Вбивались чёткие определения, заучивались целые блоки, и при малейшем сигнале срабатывал условный рефлекс: выдать на-гора последнюю передовицу "Правды". Помните, в "Двенадцати стульях" открывается трамвайное движение, люди, причастные к этому, пытаются сказать что-нибудь своё, незатасканное, но всё сбиваются на лекцию о международном положении. Рефлекс.
Со временем лёд становился толще и крепче, без ледокола не взломаешь, но ледоколы в наш пруд не спешат. Политика как предмет обсуждения для передового советского человека исчезла совершенно. Партия сказала – комсомол ответил "Есть". Этого лозунга не только не стыдились – им гордились. Чего болтать, нужно выполнять приказ. И только люди прошлого, пикейные жилеты, наперекор времени продолжали рассуждать о Лиге Наций, Бриане и Деладье.
Всё было в рамках регламента. На демонстрации ходили стройными колоннами – школьники, студенты, служащие, рабочие и колхозники, всяк со своим коллективом под предводительством директора, бригадира или парторга. На общих и партийных собраниях, если спускали из райкома задание, по установленному шаблону клеймили американскую военщину и требовали освободить Анжелу Дэвис, а если задание не спускали, то не клеймили и не требовали. Собственно, суть была не в том, чтобы Анжела Дэвис непременно оказалась на свободе. Главное – показать, что народ послушен рулевому. Опять же лозунга "Партия – наш рулевой" нисколько не стыдились, напротив, развешивали его на видных местах в художественном исполнении.
И в девятнадцатом, и в двадцатом, и теперь уже в двадцать первом веке основным препятствием для осмысленного, самостоятельного и добровольного участия в политике было сомнение: а вправе ли я? Вправе ли спрашивать с власти отчёт и гнать власть в случае, если отчёт неудовлетворителен? Или наша обязанность относиться к власти как к барину, которого за каждое благодеяние нужно непременно благодарить, кланяясь в ножки и пуская слёзы умиления?
Политика – удел свободных людей, но свободны ли мы? Вот в чём вопрос. Думаю, что совершенно свободных людей, свободных от рождения, мало. Процентов пять. Но и совершенных рабов вряд ли больше. Остальные располагаются в диапазоне от "почти свободный" до "почти раб", и, помимо причин внутренних, прежде всего мироощущения, место на линейке определяется и причинами внешними, давлением среды. Ведь быть рабом у доброго, справедливого хозяина соблазнительно.
Разве плохая штука – положение, когда хозяин отвечает за всё, а холоп отвечает на заботу бурными, продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию? А что посекут иногда, так отчего ж не посечь, если за дело? У нас зря не секут! Свободный человек смотрит на власть трезво, раб же восторженно, со слезами в голосе хвалит хозяина нового, а на старого испражняется, если на то будет прямой приказ или хотя бы благосклонный намёк.
Что, собственно, мы помним о митингах семнадцатого года? Записи и воспоминания очевидцев и участников не то чтобы скудны, скорее, они тенденциозны. Запоминалось то, что казалось главным: крупные люди, звонкие лозунги. Сегодня иное. Сегодня митингуют в сети, и мнения можно сохранить – и, предполагаю, сохраняют. Потомки, возможно, будут удивляться причинам, вызывавшим бурные свары.
Вот прежде дебатировали по более важным вопросам, одно дело Дрейфуса чего стоит. Измена, расследование, суд, заключение, письмо Золя, преследования сторонников капитана Дрейфуса, самоубийство Анри, отставка Кавеньяка и так далее и тому подобное. Ладно, Франция, но ведь и в России кипели страсти, и какие страсти. Чехов из-за Дрейфуса с Сувориным разошёлся, а ведь как дружили, как дружили...
А сейчас… Нет, я не завсегдатай политических форумов, напротив, более всего я стараюсь годить. Севрюжатина с хреном есть мой идеал, но согласен и на ветчину с тем же хреном. Однако уберечься от политики трудно, даже невозможно. Начнёшь смотреть комментарии к самой, казалось бы, безобидной заметке о качестве российского хрена – и погружаешься в бездну. Оказывается, и помидоры, и огурцы, и тот же хрен теперь оттуда, из Вьетнама. Сразу вспоминаются страшные дефолианты, коими американская военщина травила вьетнамские поля, леса и реки. Теперь посредством выращенных на тех полях хрена и огурцов нас травят, вот и политика.
Или хочется узнать график отключения воды (у нас воду летом планово отключают дня на два, профилактика и ремонт). Заходишь на городской портал – и здесь политика. Если в кране нет воды… Наконец, пытаешься разобраться в новом приказе о порядке выдачи больничных листов – а тут такое кипение, просто вулкан. Двухминутки ненависти Оруэлла предстают невинным занятием, детский сад для тихих детишек. И стоит побыть в атмосфере вулкана чуть больше мгновения, как закипаешь сам.
Люди начинают делиться на своих и врагов. Враги, как один, идиоты или тролли. Первых стараешься переубедить, вторых же мечтаешь просто расстрелять. Не иначе как наймиты злобных сил, норовящие пролезть без мыла, обосноваться и строить свои трольчатни. Им ещё за это платят, знаю наверное! Ух!
И лишь остыв, понимаешь, что если и имеет смысл интернет-пря, то смысл этот заключается в переводе ментальной энергии в тепловую, и только. Но тепло это никого не греет, а лишь иссушает.
Всё-таки у пикейных жилетов большое преимущество перед обитателями сети. Общаются на "вы", носят белые жилеты, крахмальные воротнички, голову покрывают шляпами "канотье". В этом есть стиль, а, учитывая окружение, даже мужество. Говорить, что Бриан – голова, Бенеш – голова и даже Сноуден – голова, когда вокруг истово поклоняются совсем иному существу, дорогого стоит.
Голубятня: Про одного битого зелёного слоника
Автор: Сергей Голубицкий
Об Evernote я писал в Голубятнях много-много-много раз. Всякий раз, как хочется надеяться, по делу. Изначально программа являла собой перспективную альтернативу Wjjsoft MyBase и плеяды подобных клонов, которые в совокупности отрабатывали классический трехоконный интерфейс информационного менеджера.
Evernote в первичной инкарнации демонстрировал совершенно оригинальную, непривычную, однако же маняющую концепцию работы с множественными мелкими информационными блоками (картинки, вырезки веб-страничек, текстовые документы, линки и т.п.): вместо многоуровневой древовидной классики калифорнийско-российская разработка предлагала хронологическую ленту!
К великому сожалению у меня не сохранился скриншот той самой первой Evernote, поэтому музейной ностальгии ради буду очень признателен, если кто из читателей восполнит пробел и пришлет картинку. Как бы там ни было, после достаточно интенсивного тестирования я Evernote из компьютера удалил и вернулся к привычной MyBase.
На какое-то время программа совершенно исчезла с радаров регулярных обновлений: как оказалось, разработчики серьезно химичили с глобальным позиционированием своего детища. В конце концов Evernote определился и сделал ставку на облачное будущее компьютерной жизни. В 2008 году программа вернулась на рынок в совершенно измененной инкарнации: серверного хранилища пользовательской информации, да к тому же в веб-интерфейсом! Скриншот этой второй инкарнации у меня сохранился, потому что был опубликован в Голубятне «Глоток свободы на глубине двух метров»:
Переосмысление концепции оказалось столь радикальным, что я в свое время категорически отказался ее принять. Причем по причинам, которые сегодня мне кажутся смехотворными: «Индивидуальная база пользователя хранится в Evernote на сервере разработчика. Именно этого откровения оказалось достаточно, чтобы безоговорочно удалить Evernote с моего SZ650N: хранение личной информации у доброго дяди Васи или дяди Джорджа для меня неприемлемо на физиологическом уровне. Может, конечно, я перезанимался конспирологией, но надеюсь в моей позиции есть и толика объективного здравого смысла - представьте себе ситуацию: вы путешествуете по вебу, задерживаетесь на привлекающих ваше внимание страницах, читаете заметки, создаете комментарии, а затем весь этот информационный массив, зеркально отражающий полный спектр ваших интересов, отправляете в базу данных, которая хранится неизвестно где и неизвестно для каких целей!»
К счастью моя паранойя длилась не больше года: осенью 2009-го я окончательно перешел на платформу Mac OS X, в которой, как известно, облачная концепция (тогда еще - CloudMe) лежит в основе всей системы синхронизации данных между iГаджетами. Понимание ничтожности собственной персоны и собственной информации пришло одновременно с ощущением удовольствия и благодарности за работу на компьютере, в которой все ориентировано на нужды пользователя, а не самого компьютера.
К великой моей радости в мире Надкусана Evernote оказался с самого начала на высоком уровне популярности, гораздо более высоком, чем среди форточников. Я установил клиентскую программу, созданную специально для Mac OS X, заплатил за годовую подписку Premium, которая позволяла забрасывать на серверную базу 1 гигабайт информации ежемесячно, и приступил к пчелиной работе - сбору информации.
Поделиться книгой: