Между временем и Тимбукту, или «Прометей-5»

Стони: Я все еще не умер?

Гезундхайт: Стони пишет там космическую поэму.

Уильямс: Надо же!

Гезундхайт: Он решил взять за основу бессмертные слова человека, впервые ступившего на Луну.

Уильямс: Поистине патриотические слова, Уолтер.

Гезундхайт: «Мой шаг — это шаг…».

Уильямс: Нет. по-моему, так: «Широкий шаг человека — огромный скачок человечества».

Голос Стони: Я еще не умер?

Гезундхайт: «Один шаг человека два шага человечества». Вроде бы так.

Уильямс:«Один шаг человека — два шага человечества»? Оригинальностью это не отличается.

Гезундхайт: Нет, кажется: «Шаг по Луне для человека…»

Уильямс: Там не было никакой Луны, Уолтер. Не было…

Гезундхайт: «Я, человек, делаю этот шаг…»

Уильямс: Вот теперь, похоже, так.

Гезундхайт: «…в надежде, что все человечество запомнит эту минуту…».

Уильямс: «…истории…».

Гезундхайт: Так он сказал про два шага?

Уильямс: Вспомнил! Он сказал так: «Шаг человека и огромный шаг человечества».

Жители Сан-Лоренцо приветствуют Стони.

Боконон: Добро пожаловать на остров Сан-Лоренцо. Счастлив ли ты?

Стони (оглядываясь вокруг): Поживем — увидим.

Боконон: Достойный ответ. Мы выловили тебя из моря. Все в порядке?

Стони: Надеюсь.

Боконон: Хорошо. Позволь представиться. Я Боконон, автор «Книг Боконона». А это мои ученики.

Стони: Меня зовут Стивенсон. Можно просто Стони.

Боконон: Ты мне интересен. Кажется, мы с тобой из одного карасса. Меня самого выбросило на этот остров сорок семь лет назад. И это — главный вин-дит моего сам-а-ки-бо. (В руках у Боконона книга.) Вижу, ты не боконист. Пойдем, я научу тебя.

Музыка, голоса, поющие каллипсо.

«Птица летает. Тигр охотится. Человек сидит и думает, Ему знать хочется. Птица летит в гнездо. Тигр ищет ночлег. Мы говорим себе: «Все понял человек»[1].

Боконон: Эти люди, мои дети, занимаются боко-мару — лучшим видом любовной игры… любви без неистовства. Будьте счастливы, дети мои, Боконон с вами. Мы, боконисты, верим, что человечество разделено на ячейки, которые выполняют Господню волю, не ведая что творят. Такая ячейка называется карасc. И вот ты оказался здесь, выполняя Господню волю, не ведая цели… Ты и я — члены одной ячейки, одного карасса. Добро пожаловать в ячейку!

Стони: Благодарю.

Боконон: Когда меня выбросило на берег этого острова, я увидел людей, подавленных бедностью и политическими репрессиями. И я дал им религию безобидной лжи. Ты видишь, они счастливы.

Стони: Может ли полезная религия строиться на лжи?

Боконон: Когда правда ужасна, она становится врагом.

Шум летящего вертолета.

Стони (бежит, кричит): Что это?

Боконон (продираясь сквозь кусты): Забыл тебе сказать: моя религия вне закона. Правительство хочет уничтожить меня. Не волнуйся. Здесь это обычное дело.

Туземцы бегут, едва уходя от преследователей.

Солдат: Выходите, эй, где вы там? Выходите! Куда они все подевались! Убежали. Где прячутся эти уроды? Вот черт, одни москиты…

Боконон: Не волнуйся, сын мой. Мы в безопасности.

Стони, Боконон и туземная девушка прячутся в кустах.

Стони (все еще шепотом): Простите, господин Боконон, а почему ваша религия вне закона?

Боконон: Это моя идея. Мне казалось, что религиозная жизнь моих детей обретет больший смысл. И действительно было так. Вначале.

Стони: А потом?

Боконон (нахмурившись): Президентом на острове был мой друг. Он принял игру. Это ведь была игра. Мы решили, что наказанием за исповедование религии станет… смерть на крюке.

Стони: О господи!..

Боконон: И ни один человек не умер на крюке. Мы усердно распространяли слухи, угрожали. А потом… мы с президентом рассорились.

Стони: Вы любили его?

Боконон: Он был моим лучшим другом. Из нашей жизни на острове он сделал подлинный театр. Он играл жестокого тирана в городе, а я смиренного святого из лесов. Это ведь совсем невинный обман, но он был нужен, чтобы отвлечь людей от их скотского существования. И все шло прекрасно, пока…

Стони: Пока людей и вправду не стали… казнить?..

Боконон (грустно кивает): Да.

Они сидят, погруженные в свои мысли. Звучит грустная музыка.

Урок из всего этого таков: надо быть очень осторожным, играя кого-либо… ибо, однажды проснувшись, можешь перепутать реальность с игрой.

Зыбкое изображение Стони исчезает.

Стони: О-о-о!

Голос туземной девушки: Он исчез!

Голос Боконона: Да… Он оставался с нами сколько мог.

Гезундхайт: «Один шаг человечества и…». Как интересно…

Голос Стони: Подождите! Да подождите же! Подождите!

Уильямс: Дорожка к дому напоминает мне о Марсе…

Гезундхайт: Ну да.

Уильямс: А ведь раньше я не замечал, что дорожка красного цвета.

Гезундхайт: Понятно…

Уильямс: Надо мной теперь смеются, а ведь я прежде и не замечал, что она красного цвета.

Гезундхайт: Я не смеюсь над вами.

Уильямс: Знаю. Но мы считаем Марс красным, и потому…

Гезундхайт: Позвольте спросить. Когда вы купили дом, дорожка была красной?

Уильямс: Да, сколько я там живу, столько она и красная. Вот так. У нас там не так уж много красных дорожек.

Гезундхайт: А обычно дорожки другого цвета? Не хочу надоедать вам, но почему вы не поменяли ее?

Уильямс: А зачем? Мы просто не обращали на это внимания.

Гезундхайт: Конечно, по-моему, это не так уж важно.

В кадре — идущий человек… человек идет быстрее, еще быстрее… бежит на камеру… бежит так быстро, как только может, в полном отчаянии. Замедленная съемка. Слышно тяжелое дыхание… Человек задыхается. Он кричит от страха… Мы слышим, как бьется его сердце.

Прокурор: Государство против Пола Протеуса. Протеус кончил университет после Второй промышленной революции, удостоен звания бакалавра инженерии и управления. По слухам, принадлежит к революционной организации Серые рубашки. Захвачен на прошлой неделе при попытке вывести из строя Айлиумский контрольный компьютер. (Голос прокурора разносится эхом.) Подсудимый, вы обвиняетесь в тайном саботаже, в подстрекательстве к мятежу и незаконном переходе границы. Вы продолжаете отрицать свою виновность в вооруженном мятеже и государственной измене? (Стучит молотком, эхо долго не затихает.)

Наплыв. Музыка. Крупный план проводов, прикрепленных к человеческому телу. Крупный план булавок, проколовших тело. Крупный план электродов, прикрепленных к пальцам, к мочке уха, микрофона, прикрепленного к груди… Голая грудь. Подсудимый лежит на столе, к нему подсоединен электронный детектор лжи. Судьи стоят с поднятыми вверх руками, среди них — Стони.

Поклянитесь, что во всех случаях вы вынесете приговор по справедливости, как диктуют закон и факты. И да поможет нам Бог!

Судьи, присяжные: И да поможет нам Бог!

Стони: И да поможет мне Бог!

Прокурор: Садитесь… Подсудимый, считаете ли вы совершенное вами началом военных действий против своей страны, а также государственной изменой?

Пол Протеус: Верховная власть в государстве должна принадлежать людям, а не машинам. Мы ведем войну против засилья машин во имя человека.

Прокурор: Кто вы? Спятивший патриот или просто оголодавший революционер?

Пол Протеус: Я всего лишь желаю блага моей стране.

Прокурор: Это полуправда. Я требую полной правды.

Пол Протеус: Это правда.

Члены суда переговариваются друг с другом.

Прокурор: Тише! Тише!

Пол Протеус: Я настаиваю на проверке этой машины.

Члены суда возбужденно шепчутся.

Голос прокурора: Внимание, внимание. Сейчас судебный техник проверит схему детектора.

Стони: Простите, вы не скажете, что здесь происходит? В чем обвиняют этого человека? Что он сделал? Какой это век? Это Земля?

Глухой судья (со слуховым аппаратом): Спросите кого-нибудь другого. Я не расслышал доброй половины… Надо бы заменить батарейки.

Стони: Простите, простите.

Глухой судья: Меня спрашивают, голосую ли я за смертную казнь, но забыли спросить, слышу ли я. (Смеется.)

Стони: Ваша честь…

Прокурор (подходит к Стони). Это что такое?

Стони: Пожалуйста, ваша честь, скажите, какое сегодня число.

Прокурор: Во что вы одеты? Вы что, не слышали, что в суд полагается являться в галстуке, костюме и мантии?

Стони: Нет, сэр…

Прокурор: Если вы и завтра явитесь сюда в таком виде, я буду вынужден считать это неуважением к суду. Должность судьи пожизненная, а вы являетесь одетый как представитель низших классов. Вы бы хотели, чтобы вас судил представитель низших классов?

Стони: Ни за что на свете!

Прокурор: И подстригитесь!!

Стони: Простите, сэр, не скажете ли, какое сегодня число?