Помоги проекту - поделись книгой:
– Такие используются, чтобы человек не мог издавать громкие звуки. Кляп должен быть таким, чтобы не давать возможности шевелить языком или нижней челюстью. Кляпы, применяемые с этой целью, должны быть или достаточного объема, чтобы прижать язык или каким-то образом фиксировать челюсти в определенном положении. Кляпы, препятствующие не только речи, но и громким звукам: должны либо перекрывать собой рот или держать челюсти в сомкнутом состоянии.
Только я договорил, как Светлану вырвало прямо в ванную на трупы, желто-зеленой смесью блевотины. После чего она выбежала в кухню.
Я вышел из ванны и направился в кухню. Достал из шкафа ковшик, наполнил его водой, включил плиту на максимум и поставил ковшик кипятиться, накрыв крышкой. Светлана сидела на стуле около подоконника и смотрела в окно.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Не знаю, как-то не по себе.
– Я пойду, окончу осмотр, а ты следи за водой в ковшике.
Зашел в ванну, взял зубную щетку синего цвета. Прошел в кухню, подождал, пока вода в ковшике закипела. Из навесного шкафа достал стакан, положи зубную щетку, и залил кипятком. Вылил воду из стакана, сполоснул щетку под холодной водой и снова залил кипятком. Достал щетку, ушел в ванну чистить зубы.
Так всегда. Света уже привыкла этому. Когда я не высыпаюсь, то могу почистить зубы прямо на месте преступления, выпить кофе и перекусить бутербродами. Но сегодня мне есть не хотелось.
Закончив приводить себя в порядок в ванной, я направился в кухню и сказал Свете:
– Нам пора.
– Едем в отдел?
– Я поеду домой отсыпаться, а ты поедешь составишь отчет и не забудь вызвать группу зачистки.
– Ты после обеда приедешь?
– Да. Помогу тебе с отчетом.
После обеда, выспавшись и окончательно приведя себя в человеческое состояние, я приехал в отдел.
Как выяснилось, тело девочки опознать удалось. Это означает, что ее родители уже едут сюда и их надо будет допросить. Отпечатки пальцев на всех газовых горелках, найденных в квартире, принадлежат девочки.
Я обратился к Светлане:
– Что ты думаешь об этом?
– Все указывает на то, что девочка убила их. Но только зачем? Да и почему она потом покончила с собой? Вот это самое непонятное.
– Да и как она смогла справиться с двумя взрослыми людьми? Это тоже не понятно.
– Ну… знаешь?! Если она сумасшедшая, а это на 99,9% так, то она легко бы и с нами справилась. Да и вообще ёбнутые, они самые сильные.
– Тогда зачем так издеваться над людьми? Можно же просто зарезать, застрелить, ну или на худой конец просто утопить. Ну, это, совсем ни в какие рамки не лезет.
– Что там произошло, мы уже никогда не узнаем. Меня только одно сейчас беспокоит.
– Что?
– То, что это дело 100% висяк! Если только нам не удастся убедить родителей в том, что их девочка во всем виновата, то мы сможем закрыть дело.
В дверь постучали. Я сказал:
– Войдите!
В кабинет вошли двое взрослых – мужчина и женщина. У обоих глаза красные. На вид им около тридцати пяти лет, одеты они очень хорошо, по всему видно, что они зажиточные.
Я спрашиваю:
– Вы, наверное, родители той девочки, которую доставили сегодня в МОРГ?
Они оба кивают головой. Светлана предлагает присесть им и указывает рукой на 2 стула перед рабочим столом. Они сели.
Я начал:
– Ваша дочка страдала психическими заболеваниями?
Они сморят на меня с недоумением. Женщина:
– Нет, а почему вы интересуетесь этим?
Я протягиваю фотографии погибших:
– Вы узнаете кого-нибудь из этих людей?
Женщина всматривается в фото, потом передает мужчине. Он тоже внимательно всматривается в фотографии.
– Ну, так что?
– Нет.
– А вы? – обратился к мужчине.
– Нет. Я тоже не узнаю этих людей.
– Ну тогда, – я обращаюсь к Светлане, – объясни все людям, а я уехал.
Выйдя из отдела, я направился в кафе выпить кофе и перекусить.
Глава 2
Пошел четвертый десяток, а я все одна – замужем за работой. Никто не хочет встречаться со следователем, тем более брать в жены. Мужики даже трахать меня боятся.
Боятся, если мне что-то не понравится в них или вдруг, захотят меня бросить, то я непременно пожалуюсь, куда следует. Ведь раз следователь, то у меня хорошие связи.
Боятся, что подбросят улики и арестуют. Закроют на 15 суток, дадут год сидеть или даже два. Может, посадят от 5 до 10 лет, от 10 до 15 лет или вообще закроют пожизненно.
Идиоты!
Не мужики пошли, а одни тряпки. Новое поколение, поколение двух начал – женское и мужское, в мужском обличии. Сильный и здоровый мужик, боится стройной и слабой женщины. Прошли времена, когда женщине нужно было сильное и крепкое мужское плечо, на которое, можно опереться и которое тебя защитит.
Теперешние мужики, сами себя-то, защитить не могут, не говоря о тебе.
Тем более, если у тебя нет детей, то ты сразу залетишь и вынудишь жениться. Если не женится, то алименты уж точно будешь трясти.
Да и хер с ними в принципе.
Вообще, большинству одиноких женщин, которым около 35 лет, нужен только член и больше ничего.
Мне нравится моя работа. Нравится командовать, допрашивать, чувствовать себя сильной. Когда тебя боятся, видеть, как люди трясутся перед тобой, потеют, заикаются, путаются в показаниях. Иногда, удается запугать так, что допрашиваемый начинает ссать прямо на стуле, под себя. В такие моменты, понимаю всю силу профессии.
Часы показывают 23:23. Настенные часы с кукушкой, которые помимо показа времени, еще отбивают каждый час, используя для этого маленькие воздуходувные мехи и трубочки, имитирующие в результате звук Кукушки. В резном деревянном корпусе, украшенном изображениями птиц и листьев. Две птицы сидят по краям. Свисают золотые цепи, на которых большие золотые грузы в виде сосновых шишек. Стрелки и цифры из золота. Цифры римские. Размер часов примерно 60см. на 40см. Весом около 8 кг. Часы достались мне после смерти бабки. Она говорила, что это те самые первые часы, которые по легенде, изобрели в 18 веке немецкие мастера из Шварцвальда.
Ага!
Посмотрела в Интернете погоду на ночь: +25 без осадков.
Открываю шкаф. Достаю джинсовую мини фирмы «
Сажусь перед зеркалом и начинаю краситься. Вечерний визаж – самый яркий и эффектный вид визажа. Основа под макияж – на тон темнее кожи. Румяна – персикового цвета. Изысканность макияжу придают подчеркнутые линии бровей – чуть темнее тона волос. Мерцающие тени ярких цветов. Светлый оттенок – как основа макияжа глаз, темный оттенок – как подводка. Тушь в два-три слоя, что бы ресницы стали густыми и пушистыми. Поверхность губ заштриховываю карандашом под цвет помады – так помада будет держаться дольше. Помада красного цвета, блеск поверх помады – эффект «влажных» губ. Красный лак на руках и красные ногти на ногах. Парик – рыжие кудри до плеч. Нижнее белье не надеваю. В коридоре обула туфли фирмы «
+25 без осадков.
– Суки!
Ветра нет, дождь моросящий и теплый. Такая погода напоминает детство, когда днем бегаешь под дождем и прыгаешь по лужам. После дождя, вспоминаешь, что человечество заслуживает гибели за свои грехи.
Майка намокла и плотно облегает тело, выпирают соски. Эффект мокрой майки, перед ним еще никто не устоял.
– Тебя подвезти? – прозвучал голос, из опущенного стекла автомобиля.
Вся промокла и начала замерзать. Уже все равно клиент это или просто доброжелатель. Только уехать в теплое место.
Я подошла к машине и оперлась локтями на опущенное стекло со стороны водителя.
Я говорю:
– Милый. Я сегодня, по-особенному оделась для тебя.
Эта фраза – наживка для клиента.
Клиент спрашивает:
– Что ты надела?
Я шепчу на ухо, растягивая слово:
– Ни… че… го…
Клиент отвечает:
– Садись!
Наживка сработала, добыча клюнула.
Никогда не спрашиваю куда поедем, сколько заплатят, сколько человек будет. Получаю удовольствие от неизвестности. Никогда не отгадаешь куда попадешь, да и вообще вернешься домой или нет. Можно провести час, два или ночь с одним парнем у него дома, на работе, в машине или в бане. Можно попасть на толпу изголодавшихся мужиков на мальчишнике. Меня могут изнасиловать, мне могут не заплатить денег, избить, заразить венерическими заболеваниями. Со мной могут сделать все, что угодно, и эта ночь, может быть последней в моей жизни.
Можно встретить знакомых, родственников, коллег по работе, допрашиваемых, опрашиваемых. Они никогда не узнают меня. В парике, зашпаклевана так, что сама Смерть меня не узнает. Со мной могут просто поговорить, пожаловаться, выговориться. Могут читать стихи, петь и спрашивать мнение.
У клиента есть жена, двое детей, любовниц несколько штук. Все как у всех. Приехали в съемную квартиру. На столе шампанское полусладкое и фрукты. Около стола черный кожаный диван. На стене висит плазма. Под плазмой – домашний кинотеатр, караоке, диски блатняка. Стены окрашены в белый цвет. Картин нет, фотографий нет. Я уже здесь была не один раз.
Выпили за знакомство, за мир во всем мире. Два часа слушаю, какой он крутой банкир. Наверное, всем одно и то же рассказывает. Скучно, сейчас засну.
И вот, наконец, после двух бутылок шампанского, он прижимается к моему уху губами и шепчет:
– Пописай мне на лицо.
Он ложится на пол, вверх лицом. Я сажусь на корточки прямо над его лицом, задираю юбку, а он открывает рот. Я делаю золотой дождь.
Как только исполняю волю клиента – он провалился в глубокий сон. Я даже с него денег не взяла. Не каждый день, удается проделать такое. Вызываю такси и ухожу, захлопнув за собой дверь. Он так и остался спать, уткнувшись лицом в лужу мочи.
На следующий день, на работе, начальника долго не было. Он появился только после обеда. Шел по коридору, здороваясь со всеми встречными. Здоровается со мной:
– Здравствуйте Светлана, как у вас вчера прошел вечер? У меня просто замечательно.
– Вы знаете. У меня тоже вчера прошел вечер замечательно. А то, что он у вас прошел замечательно, я даже не сомневаюсь.
– Спасибо! Вы всегда искренне радуетесь за меня.
Он направился в сторону кабинета. Провожаю взглядом отдаляющийся силуэт и шепчу на прощание слова, которые кроме меня и его, никто не поймет.
– Это будет наш маленький секрет.
Глава 3
Сработала система безопасности государства Дайар. Красные лампы мигают во всех отделениях военного штаба. Сирена оглушает людей: «Тревога! Тревога!» Военные бегают по всему штабу как муравьи, в муравейнике который подожгли. От приборов к приборам сверяя и записывая показания и передавая по рации данные.
Поделиться книгой: