Помоги проекту - поделись книгой:
Несколько особняком стоят такие проявления умиротворения, как любовь, уважение и доверие к иерархам, желание им подражать. Такие эмоции могут быть выработаны отбором только тогда, когда иерарх достаточно часто оказывается истинно полезным для группы. Подражать иерарху и любить его можно конечно просто для того, чтобы ему это понравилось, и он в ответ был милостив и благосклонен, и это, видимо, является одной из причин развития такой, скажем так, «поведенческой реакции». Но можно и потому, что это подражание действительно часто оказывалось полезным данному индивиду — как и группе в целом — и это тоже может быть одной из таких причин. Однако, как мы уже выяснили, в рамках сугубо вертикальной структуры иерарх быть полезным группе отнюдь не обязан; такие качества вырабатывает только горизонтальность отношений. Здесь нет никаких противоречий и нестыковок. Ведь чистая вертикальность — это, скорее, абстракция, удобная для рассмотрения стержневых принципов. Реальные группы практически всегда консолидированы по смешанному принципу: в них, в каких-то пропорциях присутствуют все рассматриваемые нами виды консолидированности. Однако любовь, уважение и доверие к иерархам, даже и вырабатывающиеся благодаря горизонтальным воздействиям, срабатывают на сугубо вертикальный релизер — высокий ранг в группе («начальник всегда прав»). Поэтому эти проявления умиротворения относятся к признакам вертикальной консолидации совершенно правомерно.
В принципе, для иерархий ВК-групп характерна линейная структура типа «алфавитного списка». Первые исследователи групповых иерархий пользовались греческим алфавитом, и такая система обозначений до сих пор употребляется, правда, в основном, в художественной литературе. Но если в группе имеет место сколько-то ощутимая горизонтальная консолидированность, и особенно — если группа велика, то её структура становится пирамидальной, в которой можно говорить о ранге не особи, но слоя особей — исключая, разве что высший ранг, да и то не всегда. Образование коалиций, которое часто наблюдается в построении ВК-структур, также возможно лишь при появлении хотя бы небольшой долгосрочности мышления, и свидетельствует об определённом сдвиге группы в сторону ГК.
«По идее», или скажем так: «в общем случае», ВК-структура формируется в серии физических и/или психических (в т. ч. манипулятивных) парных поединков, в ходе которых определяется относительное превосходство членов группы. Однако, фактически ранг часто определяется без борьбы, или борьбы с учётом сугубо формальных, и даже телесных признаков. Например, у оленей таким признаком является размер и ветвистость рогов. Тогда при встрече двух особей с явно отличающимся украшением на голове, обладатель меньшего уступает ранг без боя; или, если эти размеры отличаются несильно, бьётся не очень настойчиво, готовый в любой момент уступить.
У людей тоже есть такие формальные релизеры, принимающиеся во внимание при выяснении ранговых отношений. В социологической литературе многие такие признаки называются статусными маркерами. Их можно подразделить на:
Характерная для всякого (и ВК, разумеется, тоже) инстинктивного поведения формальность реагирования на релизеры, учитывая ценность высоких уровней иерархии, неизбежно приводит к широкому распространению ложных релизеров (например — дорогих, или имитирующих дорогие, вещей у низкорангового человека), однако обман может быть эффективен лишь в больших и анонимных скоплениях особей, ибо есть и другие признаки положения в иерархии. Разумеется, речь не идёт, и, в большинстве случаев — не может идти о сознательном повышении своего визуального ранга путём «незаконного» владения дорогими вещами. Однако, человек с высокими ранговыми амбициями (высокой жаждой самоутверждения), пусть и обладающий в силу каких-то причин низким фактическим рангом в конкретной социальной или биологической иерархии, просто чувствует себя неуютно в дешёвом автомобиле, в скромно выглядящей одежде, и т. п., что и приводит к такому вот подсознательному «обману» окружающих. А больше — самого себя.
ВК как прародитель идеализма
Нет ничего невозможного для человека, который не должен делать это сам.
Многие женщины убеждены, что дважды два будет пять, если поплакать и покричать достаточное время.
Вертикальная структура группы, в её чистом (т. е. без значимой примеси ГК) виде, предполагает полное, безоговорочное и беззаветное подчинение нижних ярусов иерархии высшим. Подчинение означает не только полную свободу верхов в манипулировании низами, но и полное отсутствие возможностей обратного воздействия. Находящемуся в самом верху иерархии индивиду позволительно требовать от нижестоящих любой, сколь угодно напряжённой, рискованной, и изощрённой деятельности во благо его персоны, и никак не участвовать в этой деятельности лично. Кроме, конечно, деятельности по поддержанию своего иерархического статус-кво: «укреплению дисциплины» внутри группы, и противостоянию силам вне её, если они представляют угрозу его власти. Например, угрозу быть завоёванным другой группой: угроза эта часто нешуточна, и весьма отравляет жизнь доминанту: полагать, что доминант живёт «как в раю» можно лишь с многочисленными оговорками. При этом, находящемуся внизу пирамиды индивиду полагается беспрекословно и радостно исполнять порученное, ни в кем случае не возражать, и не показывать (а в идеале, не испытывать) какого-то недовольства, например, в форме сетований на трудность или невыполнимость желаемого доминантом. Иное будет истолковано как бунт (т. е. вызов на иерархический поединок), и вызовет соответствующую реакцию. Либо ты делаешь, что велено, либо ты бунтарь, и подлежишь наказанию. Третьего не дано.
Эта свобода от ответственности, и свобода от необходимости вникать в конкретику, даёт доминанту возможность не задумываться о том, как, какими средствами, и какой ценой они будут их выполнять: «как хотите, но шоб к завтрему было». Даже достать луну с неба. «Взять высоту. Любой ценой!». Это требование может быть перетрансляцией воли доминанта более высокого уровня, но это ничего не меняет по сути — «организаторская деятельность» чаще всего будет заключаться в, в общем случае, необременительном выражении своего желания — «и слабым манием руки, на русских двинул он полки». «Любая цена» ничего не стоит, если оплачивается из чужого кармана…
Разумеется, если данное требование приведёт к гибели или распаду группы, то доминант будет автоматически «наказан»; стало быть, можно говорить об удалении его генов, способствующих данному поведению, из генофонда популяции. Однако гораздо более можно говорить об устранении из генофонда популяции генов рядовых членов группы, допустивших такое поведение доминанта — ведь их больше. Да, но…что будет взамен? Взамен должны быть гены долгосрочного поведения, т. е. фактически — высоких ментальных способностей. Ого… Конечно, это давление (давление группового отбора) действительно имеет место, и оно сказало какое-то своё слово в происхождении высокого интеллекта у предков человека, но ведь ВК-структуры распространены в мире животных чрезвычайно широко, все они пребывают под вышеназванным давлением, но что-то не спешат записываться в интеллектуалы. Очевидно, этому противодействуют другие факторы — всё-таки интеллект — штука дорогостоящая. В противном случае, высокоинтеллектуальные виды уже давно бы вытеснили с арены истории (и эволюции) все иные; однако наиболее многочисленной группой живых существ на Земле являются бактерии и вирусы, а вовсе не высшие млекопитающие. И даже насекомые, чьё поведение почти полностью инстинктивно, многочисленны числом особей и суммарной биомассой гораздо более нас, существ более-менее разумных. Тут можно провести аналогию со сном: практически все виды сложноорганизованных животных не могут обойтись без сна — весьма длительного периода повышенной уязвимости для хищников и прочих напастей. Спят, правда очень специфически, даже китообразные — хотя для них это чревато серьёзным риском утонуть. Повысилась бы выживаемость и приспособленность какого-либо вида, если б он научился обходиться без сна? Безусловно! Тем не менее, среди высокоорганизованных животных, таких видов — единицы. Мы пока не знаем точно, зачем нужен сон, но судя по его распространённости, можем смело заключить, что отказ от него обходился бы слишком дорого. Так же и с интеллектом. Для любого вида он был бы благом, но не всем это благо «по карману»: как мы уже отмечали выше, высокая «вычислительная мощность» нервной системы обходится чрезвычайно дорого — во многих смыслах этого слова [28].
Но вернёмся к чётко сформировавшейся ВК группе, и обратим внимание на то, что доминант, которому не нужно рефлексировать, т. е. задумываться о средствах, способах, и даже самой выполнимости своих пожеланий исполнителями, вполне может воспринимать исполнение их, просто как прямую, и «само собой разумеющуюся» материализацию своей воли! Учитывая же высокую энергозатратность ассоциативной мыслительной деятельности, «не нужно» можно полагать почти синонимом «нужно не». Тем более, что непосредственными исполнителями могут быть совсем не те индивиды, которым он отдавал приказание. Что, субъективно, вполне отвечает философии идеализма, предполагающую примат идеи над всем остальным. Главное — достаточно убедительно произнести знаменитое «надо!» — и всё сделается: вникать в презренную материю не обязательно.
Рано или поздно, такие порядки вполне могут отложиться во врождённом подсознании в виде идеализма — внутренней убеждённости в примате идеи над материей; креационизм в этих координатах выглядит исключительно органично. Далее остаётся лишь расширить понятие «идеи», включив в него не только волю, но и «справедливость», «закон», «любовь», «добро и зло», и тому подобные идеалистические субстанции, неявно предполагающиеся самостоятельно существующими, и обладающими свойством прямого и сакрального воздействия на материю.
Вышеописанная мрачноватая картина является, конечно же, утрированной моделью, удобной для рассмотрения принципиальных основ. В реальной жизни людей всё не так радикально — ведь в людских группах почти обязательно присутствует какая-то горизонтальность отношений (зависящая от степени «долгосрочности мышления» группы), позволяющая нагрузить лидера общественно-полезными (хотя бы координирующими) функциями, и побудить его всё-таки задумываться о той цене, которую будут платить низы за капризы верхов. В крайнем случае — заменить его, если он слишком уж не отвечает групповым интересам. Но если этой долгосрочности мало, то продолжающееся «несмотря ни на что» умиротворение накапливает объективные противоречия в таких количествах, что «коррекция» может откладываться надолго, в конце концов взрываясь вспышками бурной смены власти. Но если долгосрочность остаётся на прежнем уровне, то эти потрясения не меняют ничего, кроме персоналий — ведь новый лидер остаётся по-прежнему практически свободным от горизонтальных воздействий, и с большой вероятностью повторит путь предыдущего, и может быть, даже в более тяжёлом варианте. Ведь вертикальный менталитет не предполагает стремления к свободе для всех — но к должности надсмотрщика лично для себя…
Итак, формирование идеалистического мироощущения — есть следствие преобладающей краткосрочности поведенческих целей в данном социуме. С одной стороны — краткосрочность непосредственно гармонирует с идеализмом (ибо предполагает очень «простые» причинно-следственные цепочки: «Да будет свет! — И стал свет» [26.1.3]: Это представить намного проще, чем многостадийные преобразования сырья в световую энергию). С другой — краткосрочность приводит к построению ВК-структур, материализация воли в которых может осуществляться совершенно виртуально для источника этой воли, рождая иллюзию первичности её для материи.
Как уже было сказано, в ВК-группе наблюдаются очень резкое неравноправие членов, когда «верха» имеют почти всё, а «низы» — почти ничего. В данных условиях неизбежно широкое распространение различных видов обмана и симуляций — способов «обходного» выравнивания этих диспропорций. Мы уже довольно много говорили о ложных релизерах ранга — когда человек, в принципе низкоранговый, приобретает, перенапрягая свой бюджет, дорогостоящие вещи — или выглядящие таковыми; ведёт себя самоуверенно и нагло, как «имеет право» вести себя лишь действительно высокоранговый член общества, и т. п. Тем самым, он создаёт у окружающих впечатление своей высокоранговости, и «незаслуженно» пользуется благами, «положенными» обладателю высокого группового ранга.
Другой распространённый способ смягчить последствия обладания низким статусом — воровство. Это очень важный инстинкт человека, имеющий место не только в ВК-группах, поэтому далее мы рассмотрим его подробнее.
Кроме того, высокие иерархические ставки порождают высокий накал борьбы, могущий быть крайне деструктивным не только в современных условиях, но даже и в эволюционном прошлом. Для смягчения этого накала естественным отбором выработаны различные меры, формализующие эту борьбу, и делающие её менее «кровожадной». Частично эти меры состоят в придании важности различным формальным и даже телесным признакам (типа оленьих рогов), фактически заменяющих ранговую борьбу предъявлением этого признака; частично — в ритуализации и формализации самого процесса борьбы, особенно ярко проявляющейся у животных. Для человека такая, инстинктивно обусловленная ритуализованная борьба нехарактерна, но существует очень эффективный и широчайше распространённый культурный её суррогат. Это всевозможные спортоподобные состязания, не обязательно связанные с физическим противоборством. Например, конкурсы певцов, кулинаров, собаководов, и т. п. Общим моментом здесь является наличие противоборства, в ходе которого выявляется победитель. Ну а собственно спорт к оригинальным иерархическим поединкам ближе всего — но именно «спорт больших достижений» — даже на уровне дворовых соревнований. Такая тоже спортоподобная деятельность как физкультура, содержит в себе очень мало иерархичности. В то время как спортсмен нацелен на победу — даже не очень честную (например, с помощью допинга), для физкультурника победа не важна — важен сам процесс; допинг для него — нонсенс. И именно из-за наличия таких победных амбиций к спорту причисляют шахматы, хотя, казалось бы, ничего спортивного в них нет. Но есть стремление к победе, как голос модуля самоутверждения, перенаправленного, в данном случае, на «мирные рельсы». Важно, что спорт как зрелище (в широком смысле слова) удовлетворяет потребность в ранговой борьбе — или её созерцания — не только самого «спортсмена», но и зрителей. Что определённо снижает накал настоящего физического противоборства в обществе. Тот же факт, что поведение футбольных фанатов нередко отмечено вспышками агрессии, не противоречит этому утверждению, но лишь подтверждает то, что среди спортивных фанатов преобладают люди с повышенной собственной агрессивностью, и не будь спорта, эта агрессивность была бы направлена на вовсе ни в чём не повинных людей.
5. Горизонтальная консолидация
Мы уже настолько часто говорили в нашей книге о горизонтальности отношений в группе, что читатель, надо полагать, уже неплохо представляет себе, о чём речь.
Горизонтальная консолидация — это консолидация, базирующаяся на так называемом «реципрокном» (взаимовыгодном, или, если угодно — взаимокорыстном) альтруизме. Этот термин предложен Робертом Триверсом в 1971-м году в рамках соответствующей теории; за прошедшие 40 лет явление неплохо исследовано. Реципрокный альтруизм предполагает какую-либо ответную услугу или плату (обычно в другое время, и даже другим индивидом) за альтруистический поступок; впрочем, реальные отношения в ГК группе гораздо сложнее. Реципрокный альтруизм — это база ГК, а не сама она, только по-другому названная.
Симбиоз, нередко упоминаемый вместе с ГК, также не является её адекватным аналогом, ибо имеет совсем другие механизмы и формы реализации. Главное отличие в том, что он не подразумевает обратной связи в форме оценки полезности, и «наказания мошенников», и потому вовсе не обязан быть взаимовыгодным. Современные трактовки термина «симбиоз» обычно включают в него и паразитирование (тогда взаимовыгодный симбиоз называется мутуализмом); и вообще, граница между взаимополезным симбиозом и сугубым паразитированием настолько размыта, настолько изобилует промежуточными и смежными формами, что о параллелях между ГК и симбиозом можно говорить лишь на высоком уровне абстракции. Мы обсуждали эту проблему в начале раздела социальных инстинктов.
Реципрокный альтруизм не считается альтруизмом в бытовом (и религиозном) смысле, ибо последний предполагает полное бескорыстие. Мы уже достаточно говорили об этом: полностью бескорыстный альтруизм, как объективная реальность — это фикция, вводящая в заблуждение, и молиться на него не следует. Да, как субъективная реальность — это не фикция; но если такой, полностью бескорыстный альтруист слишком долго не получает той или иной благодарности (хотя бы чисто моральной) за своё бескорыстие, то у него совершенно закономерно возникает чувство обиды и несправедливости. Ну, если, конечно, это достаточно вменяемая личность…
Собственно говоря, реципрокный альтруизм даже в свете ранееприведённого биологического определения альтруизма является таковым лишь в краткосрочной перспективе. В долгосрочной — потери будут скомпенсированы, и как правило — с избытком. Тем не менее — это самый «истинный» из всех видов альтруизма, ибо наиболее «справедлив», в наибольшей степени вознаграждая наиболее альтруистичных индивидуумов, поддерживая самого себя далее. Более того — он в наибольшей степени способствует долгосрочному процветанию группы. Это процветание достигается за счёт наиболее эффективного накопления т. н. «ненулевой суммы» благосостояния группы (когда адресаты альтруистического акта суммарно приобретают больше, чем донор — жертвует). И эта разница совсем не абстрактна; мы можем видеть её на многочисленных примерах различных государств с различным уровнем развития гражданского (т. е. горизонтально-консолидированного) общества. И именно ГК, а вовсе не «невидимая рука рынка» (как полагал экономист Адам Смит [52]) направляет усилия отдельных индивидов в общественно-полезное русло. Конечно, тут многое зависит от трактовки понятия «рынок». Если под «рынком» подразумевать систему горизонтальных отношений, то да, Адам Смит будет прав. И фактически, смутные намёки на ГК действительно имеются в его трудах (чтобы удовлетворить свои потребности, я должен удовлетворить потребности кого-то другого), но непонятно, с чего он решил, что это единственный способ достижения личного благосостояния? Грабитель удовлетворяет свои потребности без минимальной заботы о потребностях кого-то другого; бизнесмен тоже может вести себя сродни грабителю (требуя высокой платы за негодный товар, например). Видимо, Смит воспринимал ГК автоматически неизбежным свойством мира — что достаточно характерно для инстинктивно-обусловленных мотиваций… Однако, как мы увидим далее, без ГК эгоизм приведёт к «трагедии общин», а вовсе не к их процветанию…
И если уровень «государства» или нации для кого-то покажется недостаточно правомерным, то можно рассмотреть спортивную (скажем, футбольную) команду. Команда, отдельные игроки которой преследуют исключительно свои личные цели (увеличить свой личный счёт забитых голов), но не интересы команды (победить всей команде, даже ценой неувеличения личного счёта), вряд ли высоко поднимется в турнирной таблице.
Другое важное преимущество ГК структуры группы состоит в наиболее полном раскрытии полезных для группы способностей ее членов, которые в ВК-группах подчинены (или даже подавлены) во имя интересов доминанта. Другими словами, в ВК-группе процветают особи, полезные лично доминанту, в ГК — полезные всей группе в целом. Однако, ГК в наибольшей степени уязвима для злоупотреблений и мошенничества.
Горизонтальная консолидация, будучи в своей основе инстинктивной, тем не менее возможна лишь у достаточно «интеллектуальных» видов, у которых множество предпочитаемых поведенческих актов находится в правой части участка шкалы, занимаемой инстинктами (см. «Инстинкты и рассудок»). Под интеллектуальностью здесь понимается во-первых, достаточно большой объём памяти, позволяющий помнить не только ранг (как в ВК), но и репутационную историю достаточно большого числа участников группы. И во-вторых, что, видимо, главное — она предполагает у членов такой группы способность к более-менее долгосрочному прогнозу. Ведь реципрокный альтруизм — отчётливо выраженная долгосрочная схема поведения: я тебе даю яблоко сейчас — пусть субъективно и воспринимаю этот дар как полную, и без осознанных «задних мыслей» «чистосердечность», но в ответ, тем не менее, неявно подразумеваю, что буду как-то и кем-то отблагодарён позже. И нужно с достаточной достоверностью спрогнозировать, пусть на уровне «смутных предчувствий», что такая взаимность действительно последует с приемлемой вероятностью.
Здесь у читателя может сложиться впечатление, что основным занятием членов горизонтально-консолидированных групп является «сложение и вычитание» — т. е. осознанные математические калькуляции вклада участников группы, и его потребления. Однако нелишне ещё и ещё раз напомнить, что ГК — инстинктивная конструкция; она реализуется подсознательными ментальными механизмами, не имеющими «внутреннего голоса», и «выходящими на поверхность» в форме эмоций, чувств, ощущений, и душевных порывов, пришедших откуда-то «изнутри», или «свыше». Поэтому примеры полностью бескорыстного (субъективно) альтруизма не могут доказывать «материалистическую необъяснимость» такого поведения. Инстинкты — это, по сути дела — сложные рефлексы: более или менее механистическая реакция на какой-то сигнальный признак; в случае ГК, это вид соплеменника, находящегося в затруднительном положении. Высокосложной обработки информации инстинкты не производят, а потому, очень часто срабатывают (в адаптивном смысле) неоптимально, вхолостую, или даже вовред. Характерный пример — поддержка попрошаек. Практически 100 % сих последних являются профессиональными мошенниками, стеснёнными материально гораздо менее подающих, и это, в общем-то общеизвестно. Тем не менее, им очень часто подают вовсе без мыслей о своей репутации или, тем паче — возврате долга. Мы уже достаточно говорили об иррациональности желаний, как существенном признаке инстинктивности, так что развивать тему далее полагаем излишним.
Элементы ГК наблюдаются не только у человека, и не только у высших млекопитающих. Например: хотя отряд грызунов в общем и целом интеллектом не блещет, но у крыс и бобров, принадлежащих к этому отряду, наблюдаются как явные проблески ума (например, в виде способности решать нестандартные задачи), так и столь же явные элементы ГК. То же самое можно сказать и про птиц, и особенно — про врановых и попугаеобразных, безусловно умнейших созданий птичьего мира [40]. И надо сказать, что высокий интеллект попугаев удивителен с многих точек зрения. Во-первых, не совсем понятно, ЗАЧЕМ он растительноядной, и не слишком социальной птице, а во вторых — где он размещается? Объём всего попугая с перьями может быть менее объёма мозга трёхлетнего ребёнка, а интеллект их бывает сопоставим… Тем не менее, элементы ГК у них наблюдаются очень уверенно [33]. Впрочем, у «нелюдей» ГК весьма сильно «замусорена» проявлениями мошенничества — пожалуй, существенно более, чем у людей. Всё-таки люди малость поумней ворон и попугаев будут…
Горизонтальная консолидация — это не то же самое, что «коллективизм» (подчинение меньшинства большинству, что есть форма конформизма), и уж подавно — не демократия, которая вообще является феноменом на 90 % культурным. Точно также, это — не коммунистический эгалитаризм, предполагающий всеобщее равенство: ГК не предполагает равенства, и не предполагает стремления к нему. Но предполагает, что неравенство будет адекватно отражать общественную пользу каждого, а не личные бойцовские качества, как в ВК. Сказанное недостижимо без постоянной и реалистичной оценки полезности каждого каждым; причём оценку по достаточно неформализованному и в общем случае многофакторному критерию: реальной пользе. Сравните с главным критерием вертикальной консолидации — рангу особи, который гораздо однозначнее и проще — как в оценке, так и в запоминании.
Тут уместно вернуться ненадолго к Эриху Фромму с его «любовью к себе и окружающим». Как и всякий мыслящий и наблюдательный человек, Фромм точно подметил разницу между двумя психотипами, но не смог объяснить её иначе, чем посредством некой идеалистической сущности (любви). Надеемся, что читатель согласится с нами: эти два психотипа правильнее называть «вертикальным» (по Фромму — нелюбящим себя) и «горизонтальным» (любящим). На самом деле, «вертикальные» любят себя гораздо более «горизонтальных», однако эта любовь к себе может в известных ситуациях порождать униженное и заискивающее поведение по отношению к вышестоящему в иерархии, выглядещее как «нелюбовь к себе». Фокус в том, что «вертикальный» насколько легко унижается перед вышестоящим (изображает нелюбовь к себе), настолько же легко унижает нижестоящих (выражает нелюбовь к ним). Что действительно выглядит как одновременная нелюбовь к себе, и нелюбовь к другим. Но мы то знаем, что «нелюбовь к себе» в общении с вышестоящим — есть стратегия умиротворения, краткосрочно весьма выгодная в плане заботы о себе, любимом… «Горизонтальный» же — и других не унижает (любит их) и сам на унижения не идёт (вроде как любит себя). И всего-то…
В специальной литературе довольно часто отделяется так называемая «прямая» и «непрямая» реципрокность; первая предполагает сугубо двусторонние отношения, вторая — более длинные цепочки ответных услуг — в том числе — альтруизм, отдельные акты которого имеют целью лишь рост своей репутации, а не конкретную материальную взаимность позже. И хотя длина этой цепочки несомненно взаимосвязана с ментальными способностями (чем они выше, тем больше информации можно запомнить и обработать, и тем длиннее возможная реципрокная цепочка), для нашей темы такое различение не представляется принципиальным. В рамках ГК мы будем подразумевать самый широкий вариант реципрокности, т. е. при которой предполагается предпочтительное оказание услуг (и жертв) в пользу особи с хорошей РЕПУТАЦИЕЙ, т. е. особи, которую все помнят как самоотверженного донора услуг и ресурсов ВООБЩЕ. Того, кто отдаёт не меньше, чем получает, и того, кто отдаёт максимум возможного для него. В самом деле — в реальных условиях реальной группы людей, при отсутствии специализированных механизмов учёта и контроля, опираться при формировании репутации на математически точные калькуляции невозможно, и никто, ничего, как правило, не подсчитывает. Да и как можно подсчитать вклад, сделанный в принципиально различной «валюте»! В то же время, знак баланса — преобладание прихода или расхода у одного человека оценить вполне возможно. Например, немощный старик мало чем может быть полезен группе; но если все его невеликие силы будут направлены на альтруизм, а его ответные просьбы будут сдержанны и скромны, его репутация будет достаточно велика, чтобы он реально мог воспользоваться поддержкой группы, если что. Мыслители-гуманисты часто отмечают взаимосвязь между гуманистичностью отношения к старикам с процветанием группы. Разумеется, сама по себе поддержка стариков не может привести к процветанию; указанная поддержка — просто индикатор «горизонтальности» группы; горизонтальность же с процветанием связана однозначно.
Вышеназванные интеллектуальные способности являются лишь предпосылками для построения ГК, которые могут и не быть реализованы. Если в популяции по каким-то причинам невозможно или невыгодно следовать долговременным поведенческим стратегиям (см. «О срочности поведения»), или имеются веские предпосылки к ВК-консолидации, и т. д., то ГК не формируется, несмотря на интеллект и прочее.
В реальных группах, консолидированных по смешанному принципу, «горизонтальность» распределена неравномерно: чем ближе к иерарху, тем её больше. И это не удивительно — ведь иерарх от лояльности «группы поддержки» зависит гораздо более, чем от иерархических низов, и просто обязан их так или иначе поддерживать. Но по мере роста горизонтальности, круг ею охваченных расширяется, и её начинает «хватать» уже на всех, или почти всех.
ГК-группа строится четырьмя модулями: выявления мошенников, одаривания, рефлексии, и совести.
Модуль контроля ответственен за формирование и запоминание репутации других участников группы. Он обеспечивает учёт вклада членов группы в общее процветание; заметим, что собственный вклад в это дело оценивает другой модуль (совести, см. ниже), поэтому строгий контроль за другими, и полном попустительстве к себе — вполне обычное дело, даже у участников ГК-структур. А для лиц, возглавляющих ВК-структуру, такая ситуация является «штатным режимом работы».
Альтруистическое поведение людей сильно зависит от степени анонимности ситуации: любой намек на то, что за человеком кто-то наблюдает, повышает вероятность альтруистических поступков. Эксперименты, проведенные японскими психологами, показали, что этот эффект (по крайней мере в некоторых ситуациях) связан не со страхом наказания, а с надеждой на «награду», то есть на улучшение своей репутации.
Известен целый ряд механизмов, ведущих к развитию альтруистического поведения в ходе эволюции… Люди, однако, иногда совершают поступки, труднообъяснимые с позиций таких классических теорий, как родственный отбор, реципрокный альтруизм, и прочие. Некоторые альтруистические акты не приносят пользы ни генам жертвователя, ни группе, к которой он принадлежит. Типичный пример — пожертвования в фонд помощи голодающим детям какой-нибудь далекой страны. Могут ли быть у такого поведения эволюционные корни? По-видимому, могут. Специальные исследования показали, что в такой ситуации жертвователя, как ни странно, мало волнует, дойдет ли его пожертвование до адресата. Он не проявляет особого интереса к тому, насколько эффективно работает благотворительный фонд, в который он вносит деньги, но, как правило, хочет, чтобы о его поступке узнали окружающие — те, от чьего мнения зависит его социальный статус, а также особи противоположного пола, на которых он хотел бы произвести благоприятное впечатление [43].
Наличие модуля выявления мошенников подтверждается рядом интересных работ [31], показывающих предрасположенность нашего подсознания особенно чутко реагировать на ситуации обмана и жульничества, и успешно решать задачи противодействия им.
Модуль выявления мошенников — пожалуй, ключевой модуль построения ГК-структуры, ибо, как сказано выше, мошенники — дамоклов меч любой неродственной консолидации. Реципрокный альтруизм предполагает «вычисление» мошенников на основе высоких ментальных параметров участников. Каждый запоминает поступки каждого, и налагает на них санкции если что. Но даже у людей учёт вклада возможен лишь в не очень больших группах — не более 150–200 человек (т. н. «число Данбара» [36]). Данная особенность присуща не только людям, только у других видов имеют место более жёсткие ограничения на численность группы, вызываннные большей ограниченностью ментальных способностей. Если размер группы существенно превышает этот предел, то формирование ГК становится затруднительным, хотя и не невозможным; зато (см выше) весьма усиливаются предпосылки к построению ВК! Построение ГК в больших группах облегчается (но не гарантируется) посредством так называемой «фрактальной» структуры группы, то есть — совокупности более-менее самостоятельных подгрупп, объединённых в аналогичные структуры более высоких уровней. ВК-группы очень часто выглядят фрактально-структурированными: например, на крупном предприятии или в армии. Действительно, взвод, рота, полк и дивизия очень сходны по своей структуре: роты в полку вполне могут быть уподоблены солдатам во взводе. Однако, это сходство иллюзорно, ибо командир дивизии остаётся доминантом для каждого рядового. ГК может, в принципе, сформироваться лишь в полноценной фрактальной структуре, когда «вассал моего вассала — не мой вассал», т. е. для сюзерена этот «вассал второго уровня» недоступен для какого-то воздействия. Впрочем, даже это — лишь предпосылка, не порождающая ГК автоматически.
ФРАКТАЛ — Бесконечно самоподобная геометрическая фигура, каждый фрагмент которой повторяется при уменьшении масштаба. В качестве классического примера фрактала обычно приводится цветная капуста, головка которой составлена из более мелких соцветий, подобных по форме всей головке. Фрактальная структура группы предполагает наличие во всей большой группе достаточно самостоятельных подгрупп, взаимодействующих между собой как нечто единое, и внутри себя также состоящих из аналогично самостоятельных подгрупп, и так далее. На практике, впрочем, не до бесконечности, а до достаточно скромной величины — обычно 2–4 уровня.
Но так или иначе, ГК более свойственна относительно небольшим группам.
Репутация — наиболее часто фальсифицируемый релизер горизонтальной консолидации. Для этой фальсификации используются самые разнообразные способы имитации полезности. Для иллюстрации принципа, представляется уместным привести в пример курицу, которая кудахчет, изображая снесение яйца, фактически его не снося. Здесь фальсифицируется репутация в глазах хозяев, могущих отправить плохую несушку в суп, но не в глазах других кур (отношения кур между собой практически не содержат элементов ГК). Тем не менее, ситуация вполне универсальна.
Но вот мошенник выявлен. Как на него можно воздействовать? В принципе, ничто не мешает наложить на мошенника любые кары; однако, горизонтальность структуры группы предполагает определённую их специфику. Наиболее «горизонтальным» наказанием является отказ в поддержке, бойкот, и тому подобные вещи. Заметьте, что здесь определённо предполагается численное превосходство «немошенников», над мошенниками, так как бойкот неизмеримо эффективнее в групповом исполнении. Другими словами, чтобы группа была выраженно горизонтальной, требуется определённая критическая масса участников, приверженных горизонтальным отношениям. И хотя среди бойкотирующих тоже могут быть свои мошенники, принцип критической массы сохраняет актуальность — при преобладании эгоистов «оформленная по всем правилам» ГК невозможна, хотя её отдельные проявления могут иметь место. И еще важный момент: отказ в коллективной поддержке (как метод «горизонтального» давления) может быть эффективен лишь в условиях, когда одиночное выживание (или хотя бы процветание) является проблематичным. Другими словами — ГК возможна и эффективна только тогда, когда отдельный взятый индивид не может обойтись без поддержки группы. В условиях, когда индивидуальное выживание и процветание не представляют проблем, ГК становится малореальной. Ну строго говоря, это справедливо в отношении любой консолидации (о чём мы говорили во вступительной части раздела социальных инстинктов), но ГК к этому условию особенно чувствительна.
Наказание же эгоистов в виде персонального физического или психического давления весьма способно «свалить» отношения в вертикальную форму, а в адрес высокоранговых индивидов (при наличии значительной вертикальной компоненты в группе) и просто нереально. Наказание в форме физического или психического давления в ГК-структурах может поддерживать горизонтальность отношений только тогда, когда является коллективным — что, опять-таки, требует уже названных ментальных предпосылок в виде способности к долгосрочным стратегиям. В данном случае — верности принятым когда-то обязательствам коллективной поддержки. К примеру, если в процессе меновой торговли (для чистоты этого мысленного эксперимента предположим, что события разворачиваются в плейстоцене) участник А обсчитал участника Б, то Б может наказать А в одной из двух «манер»: вертикальной и горизонтальной. В вертикальной манере он может, к примеру, просто набить ему его хитрую морду. Что из этого может следовать? Основных вариантов три:
При воздействии в горизонтальной манере, Б сагитирует остальных членов группы бойкотировать торговый бизнес А, а возможно и не только бизнес, а и отказывать в поддержке со стороны группы в более широком смысле. При всей гуманности, этот путь труднее и «тоньше» — можно потерпеть неудачу в агитации, или столкнуться со «штрейкбрейхерами» позже. Однако, при успехе такого воздействия, горизонтальность отношений в группе будет поддержана и усилена — ведь единственным способом избежать такого рода санкций будет честный (по крайней мере — по отношению к «своим») бизнес. К сожалению, этот путь малореален, если А является монополистом, услуги или товар которого незаменимы; не зря в современной экономике такое большое значение придаётся демонополизации — наличие конкуренции позволяет наказывать мошенников, не прибегая к персональным поединкам — выказыванию персональных претензий, пусть даже с помощью специальных общественных органов. Такой поединок вполне может выиграть и мошенник, если его вертикальный ранговый потенциал (бойцовские качества) будет выше, чем у предъявителя претензий. Даже в суде. Уход же к конкуренту можно сделать вовсе не обладая бойцовскими качествами; однако, поскольку число Данбара не резиновое, этот путь тоже становится ненадёжным, если разнообразие такого рода субъектов становится слишком велико. Тем не менее — такой способ наказания мошенников остаётся более важным для поддержки ГК, чем конфликт — ибо это суть вертикальный способ выяснения отношений.
Иногда высокая активность модуля наказания мошенников выражается в том, что в англоязычной литературе называется «costly punishment» (дорогостоящее наказание) — готовность идти на личные жертвы ради только лишь наказания мошенников. Это, пожалуй, одно из самых ярких проявлений долгосрочности горизонтального поведения — ведь наказующий несёт немедленные и существенные убытки, ничего не приобретая взамен, даже реципрокальной репутации. «Возврат долга» осуществляется через нормализацию горизонтальной атмосферы в группе, а не персонифицированно так или иначе: это и долго, и крайне неконкретно; вплоть до того, что наказующему не достаётся вообще ничего и никак. В качестве примера такого вот экстремального «дорогостоящего наказания» можно упомянуть средневековых самураев, иногда публично совершавших сэпуку (ритуальное самоубийство) у стен императорского дворца, чтобы разоблачить несправедливость мошенника, которого нельзя было наказать законным способом — например, если это высокопоставленный вельможа. Считалось, что совершая сэпуку, самурай доказывал тем свою предельную честность и чистоту помыслов — то есть, высокую репутацию в рамках ГК, и стало быть — достоверность информации о мошенничестве обвиняемого.
Выражается в стремлении к снабжению других участников группы ресурсами, информацией и услугами. Находит своё выражение во всевозможных подарках, прочих любезностях и помощи. Хрестоматийный пример — взаимный грумминг (выбирание кожных паразитов) у приматов.
Будучи инстинктивными, эти действия нередко оказываются довольно-таки бестолковы — отправители услуг и ресурсов как правило склонны дарить не то, что нужно получателю, а то, что проще, выгоднее, понятнее, или интереснее дарителю (вспомним, хотя бы «Демьянову уху»); причём, как правило это делается совершенно искренне, и даже чистосердечно — хотя и случаи явной и осознанности фальсификации ценности подарка или услуги отнюдь не редки. И степень этой бестолковости зависит от эффективности работы модуля рефлексии, о котором — чуть далее; успешность же рефлексирования прямо связана с ментальными способностями группы; высокая сообразительность позволяет не только более точно прогнозировать ситуации, но и успешнее рефлексировать на предмет фактических потребностей получателей подарков и услуг.
Дружба — это как раз одно из проявлений работы этого модуля; пожалуй, наиболее яркое и воспеваемое воплощение горизонтальных отношений.
Модуль одаривания тесно связан с модулем выявления мошенников, ибо «вычислить» вероятность ответной любезности, без опоры на репутацию участников невозможно. Не тестировать же их на «детекторе лжи»! Другими словами — готовность к оказанию какой-то услуги или дара является пропорциональной высоте репутации визави, потому-то репутация так важна, и так часто фальсифицируется. Все мы гораздо охотнее даём что-либо в долг человеку не просто знакомому, а человеку, которого помним как пунктуального возвращателя долгов, и который сам готов нам одолжить что-либо при необходимости. Но крайне неохотно — явному пропойце, который, скорее всего, одолженное не вернёт. А если и даём, то лишь потому, что он выражает свою «просьбу» с явно вертикальными интонациями, говорящими о его высокой готовности пойти на конфликт и с людьми, и с законом. Но это уже другая тема…
Этот модуль фактически является модулем контроля, направленным «внутрь», и побуждает заботиться о должной высоте своего репутационного имиджа в группе. Его работа выражается в форме самокритики, «совестливости», чувства долга, стремлению к «собственной нужности» для группы, и т. п. Другими словами — действий, направленных на опережающее повышение (по крайней мере — не понижение) своей репутации в группе. Модуль репутации, по сути дела, является развитием эволюционной фобии — превентивного страха каких-то санкций за причинение ущерба группе или недостаточный вклад в её процветание. Или, если образно, то модуль совести — это модуль «я плохой, и это плохо».
Этот модуль побуждает отдавать больше, чем получать, не злоупотреблять помощью со стороны других, и тем самым сдвигать свой репутационный баланс в положительную сторону. Обратим внимание на его противопоставленность модулю самоутверждения, работающему «с точностью до наоборот»; собственно, он противопоставлен и близкому к самоутверждению модулю самооценки (любви к себе), описанном нами при описании инстинкта самосохранения. Личность с высокой самооценкой мало стесняется просить о помощи и поддержке, хотя и, возможно, оформляет эту просьбу в соответствии с требованиями законов и обычаев ГК. Личность же с низкой самооценкой старается не прибегать к поддержке других людей даже тогда, когда ей это действительно нужно, и тогда, когда она её, по объективной оценке, честно заработала. Но заниженная субъективная оценка «нашёптывает» ей, что этого мало, и напрягать других людей своими проблемами ей не следует.
Сама по себе самокритичность и совестливость не являются неотъемлемо присущими именно ГК; низкоранговым членам ВК тоже присущ аналогичный страх наказаний — но уже за недостаточно эффективное умиротворение вышестоящего, что где-то как-то сходно с недостаточности вклада в общее дело. Это сходство заставляет предполагать, что данный модуль является развитием модуля умиротворения, и произошёл именно от него.
Данное здесь определение совести весьма не совпадает с бытовым определением совести, противопоставляемым служению «по страху». На самом деле, противопоставлять их не следует. Вся разница между ними — в степени сознательности или подсознательности этого страха; при этом совесть, будучи глубоко подсознательной, субъективно далеко не всегда ассоциируется со страхом, хотя, в основе, является именно им. Человеку «неловко» — «что скажут люди?». А чем чревато то, что они скажут что-то не похвальное? В конце концов — отказом в поддержке. А это, в известных условиях, действительно страшно.
Совесть — один из модулей инстинкта ГК; т. е. в своей основе она обусловлена генетически. И как и всякая генетически обусловленная особенность, она инерционна и стохастична. Стало быть, она может, с какой-то вероятностью проявить себя даже в условиях, этому, казалось бы, никак не способствующих. Например, у царей, и прочих лиц, занимающих верхи жёстко вертикальных иерархических пирамид. Да, добрые и самокритичные цари бывают. Иногда. Но частоты таких случаев достаточно лишь для поддержания легенд о них, но никак не достаточно для того, чтобы можно было бы обойтись без горизонтальных воздействий на сих последних. При отсутствии должной подпитки кончается всё. Даже совесть.
Рефлексия — буквально «отражение» — способность как бы «влезть в шкуру» другого, способность как бы посмотреть на себя его глазами, ну или как бы увидеть своё отражение в другом человеке. Это, пожалуй, наиболее интеллектуальный модуль ГК, да и, видимо, всей системы инстинктов. Это один из, в общем-то не очень многочисленных модулей, признаки активности которого выявлены на нейрофизиологическом уровне. Речь идёт об активности так называемых «зеркальных нейронов». Разумеется, этой небольшой группы нейронов (их порядка нескольких десятков) совершенно недостаточно для реализации столь сложной работы, как построение модели самого себя в сознании другого человека; зеркальные нейроны — это всего лишь точка, сигнализирующая об активности этого модуля; основная же рефлексивная деятельность происходит в других местах.
В работе модуля рефлексии прослеживаются явные параллели с модулем умиротворения, рассмотренного нами в ВК; и вполне очевидно, что он является высокоинтеллектуальным развитием умиротворения. Но если умиротворитель, «не рассуждая» полагает, что доминанту нужны стандартные знаки подчинённости и лояльности (даже если данному конкретному доминанту они противны и омерзительны), то рефлексирующий старается понять, что именно думает его визави, и что именно ему нужно. И хотя высокие способности к рефлексии могут быть использованы для эффективного мошенничества (ведь это способ как бы «читать мысли»; «прочтя же мысли» человека, его можно очень эффективно обмануть), в обычных условиях ГК рефлексия служит очень эффективным механизмом координации усилий и ухода от потенциально конфликтных ситуаций: но не за счёт умиротворения, а за счёт снижения накала объективных противоречий. Рефлексия, как и всякий инстинктивный механизм, допускает сбои и неточности, но даже полиграф иногда ошибается! Чудес-то не бывает…
О мошенничестве в ГК
Если что-то невозможно — сделай это!
Ключевой отличительной особенностью ГК является взаимопомощь, типично — непрямая. Такая взаимопомощь разнесена во времени, пространстве, персоналиях, и формах реализации. То есть «возврат долга» может производиться в другое время, в другом месте, другому человеку, и в совсем другой «валюте». Эта разнесённость «во времени и пространстве» открывает широчайшие возможности для злоупотреблений, которые отнюдь не упускаются, и широко представлены в жизни. Причём, речь во многих случаях может идти о гораздо более замысловатых схемах злоупотреблений, чем тупо-прямолинейное невозвращение долга, или наоборот — требования возврата долга, которого не было. Широко распространено извращение реципрокности типа уже упомянутой «Демьяновой ухи» — когда некая «услуга» навязывается, несмотря на ненужность и даже вредность этой услуги для её получателя, и предполагается (а то и требуется) возврат долга, причём в гораздо более ликвидной «валюте».
Будучи в своей основе инстинктивными, т. е. подсознательными, многие из этих схем не всегда и не всеми осознаются как злоупотребления! И даже нередко воспеваются, как «умение вести дела». Хрестоматийный пример — эпизод с покраской забора в романе Марка Твена «Приключения Тома Сойера». Будучи ярчайшим примером извращения реципрокности, этот эпизод подавляющим большинством читателей и критиков воспринимается с умилением, а поведение главного героя при этом явно одобряется. Справедливости ради надо заметить, что ранговый потенциал Тома (т. е. предпосылки к занятию высокого ранга в ВК-группах) был отчётливо повышен, и именно опираясь на этот потенциал, Том мог столь эффективно манипулировать психикой своих товарищей, нажимая на долг и ответственность перед группой, которой не существовало. Тем не менее, это были именно горизонтальные отношения, хотя и извращённые. Да что там литературные герои! Тот же Бренстон начинал свою карьеру, опираясь на дармовую, и практически никак им не отблагодарённую помощь своих знакомых; фактически, он ею злоупотребил…
Другим широко распространённым способом злоупотребления реципрокностью является использование безвыходности положения. Прямая фальсификация безвыходности (например попрошайками) — случай довольно тривиальный, и потому не очень интересный. Интереснее случаи сознательного загона самого себя (и не только себя) в по-настоящему безвыходное положение. Этот метод также широко воспевается в некоторой литературе, обычно в форме рекомендаций «смелее ввязываться в авантюры», или «не бояться откусывать больший кусок, чем можешь проглотить». Метод, действительно работает: демонстрируя всамделишную безвыходность, можно «припахать» окружающих в свою пользу; ведь в ГК группе принято помогать людям в безвыходных ситуациях. И как правило — безвозмездно. Но вот такой мысленный эксперимент: предложить «смелее ввязываться в авантюры» человеку, живущему в полном одиночестве в пустынной местности; человеку, подстраховать которого в случае чего, физически некому… Комментарии, думаем, излишни.
Этот метод может практиковаться и в гораздо более изощрённой форме, когда вполне реципрокный «возврат долга» производится чужими усилиями во вполне вертикальной манере (как не вспомнить здесь «Сказку о рыбаке и рыбке» Пушкина!). Например, один деспот может быть любезен другому деспоту руками подневольных ему индивидов; впрочем, это ещё довольно простой случай. Вот чуть более хитрый: старшая сестра не может впрямую заставить работать на себя младшую (та её уже «раскусила», к примеру, и не поддерживает отношений), но может загнать в безвыходное положение их мать (например, требуя денег или иных жертв), с которой у младшей поддерживаются хорошие отношения. Тогда младшая может, спасая мать, оказывать ей поддержку, фактически работая на старшую, с которой находится во вражде. В данном примере «в игре» участвует и родственная консолидация, но ничто не мешает практиковать данные манипуляции и вне родственных отношений.
Не считаем лишним в очередной раз повторить, что всё это — инстинктивные действия, в большинстве случаев не основанные на рациональных мыслях о будущем. Наркоман, транжиря здоровье и репутацию, вовсе не строит обдуманных планов с явно выраженным расчётом на чью-то последующую помощь. Он живёт в своё удовольствие — здесь и сейчас; смутные же мысли о будущем обычно сводятся к незамысловатому — «как нибудь». И ведь нередко так и получается: когда запас краткосрочных резервов исчерпывается (т. е. он попадает в безвыходное положение), достаточно часто находятся люди, сердобольно берущие на себя его долгосрочные проблемы — и тем дают ему возможность продолжать жить в своё удовольствие … какое-то время…
6. Клептомания
Шопенгауэр, полагавший человека единственным лживым существом, глубоко ошибался. Всевозможные виды обмана распространены в живом мире чрезвычайно; мир людей, в общем и среднем, не превосходит по своей лживости мира других животных. А возможно, даже и не достигает его — ведь у человека есть мощный рассудок, который, в принципе, может помочь в осознании неперспективности обманного поведения. Разумеется, только в принципе…
Обманное поведение широко распространено в половых отношениях, и вытекает из несовпадения оптимальных репродуктивных стратегий мужчин и женщин, мы об этом писали в «Половых инстинктах». Даже в отношениях родитель-ребёнок имеются элементы обмана, подробно рассмотренные Ричардом Александером в его теории родительских манипуляций, и Робертом Триверсом в теории конфликта родитель-потомок.
Мы в нашей книге уже достаточно много об этом говорили, и ещё будем говорить. Но обман обману рознь. Если обманывается потенциальная добыча, или нападающий хищник, или если идёт война, то это не обман, а военная или охотничья хитрость. Поэтому обман следует считать таковым лишь в отношении «своего» — т. е. члена своей группы, питающего то или иное доверие (от романтического, до «да куда он денется!»), предполагающее ту или иную консолидированность — не обязательно горизонтальную. Напротив, отношения «хищник-жертва» не подразумевают консолидированности первого и второго во имя общих целей, и следовательно, не предполагают доверия. Поэтому понятие «обман» к ним неприменимо.
У людей многие виды обмана являются рассудочными, или, по крайней мере, очень похожими на таковые. Однако есть среди них и отчётливо инстинктивные, частично нами уже рассмотренные. Но отдельного рассмотрения заслуживает такой, имеющий отчётливую инстинктивную составляющую вид обмана, как воровство (клептомания). Мы рассматриваем клептоманию в контексте социальных инстинктов совершенно оправданно — ведь это классическое мошенническое поведение, эксплуатирующее в узко-личных интересах преимущества пребывания в группе. Воровство — есть вариант обмана, характерный своей «заочностью», т. е. он происходит без участия обманутого. Иначе это будет не воровство, а собирательство, сбор дани, грабёж, и т. п.
В зависимости от преобладающего вида консолидации группы, воровство имеет свою специфику.
В конформно-консолидированной группе воровство носит бессистемный характер: любой может украсть у любого, так как в таких группах все их члены более-менее равны между собой. По этой же причине, воровство для КК групп, в общем малохарактерно.
В РК-группе экономическая осмысленность воровства зависит от степени родства её членов; при r=1 (многоклеточный организм) такого смысла нет, что, впрочем, не гарантирует абсолютного отсутствия таких случаев. По мере падения коэффициента родства, характер консолидации такой группы приближается к конформной (если в ней не появляется ВК или ГК), и характер воровства, соответственно, приближается к таковому для КК групп.
Воровство в горизонтально-консолидированной группе — это просто заочный вариант нереципрокности (взял без намерения отдать). Учитывая наличие существенного неравенства в ГК группе (хотя и «честно заработанного» вкладом — или его отсутствием — в общее дело), а также повышенным уровнем доверия членов такой группы друг к другу, легко понять, почему воровство в ГК группе вполне распространено: есть что красть, и есть лёгкая возможность это делать — жертва более или менее доверчива. Воровство в ГК группах сдерживает механизм выявления мошенников, но он, во-первых, не всесилен, а во вторых, срабатывает «постфактум», и потому в принципе не в состоянии предотвратить воровство полностью.
Воровство в вертикально-консолидированной группе наиболее специфично. Такое воровство осуществляется всегда низкоранговой особью. Высокоранговой особи незачем таиться: высокоранговая не крадёт, а просто берёт то, что принадлежит ей по иерархическому праву. А поскольку принадлежит ей всё, то само понятие «воровство» применительно к такой особи утрачивает смысл. В этих условиях, воровство низкоранговой особи может трактоваться как, наоборот, компенсация за иерархическое отъятие; т. е. как бы реципрокность. Однако тайный её характер открывает возможности для злоупотреблений, которые вовсе не редки, и живут своей, весьма активной жизнью даже вне конкретной ВК-группы. Воровство относительно более характерно для (низкоранговых) особей с высокими иерархическими амбициями, т. е. таких, которых категорически не устраивает их невысокий статус, и они жаждут его повысить, но в данный момент других возможностей для этого нет.
Инстинкт клептомании чаще всего проявляется у детей, как существ по определению более примативных (см. «Инстинкты и рассудок», а также третью часть), и нередко состоящих в более жёстких вертикально-консолидированных группах, обостряющих все инстинктивные проявления.
IV. Инстинкты адаптации к эволюционной среде обитания
Поделиться книгой: