Том 1. Стихотворения

Но гуще и гуще все свалка кипит,   Враги не жалеют урона, Отрезан Гакон и от русских отбит, И, видя то, князь Ярослав говорит:   «Нужна свояку оборона! Вишь, вражья его как осыпала рать!     Пора выручать     Слепого Гакона!»

4

И с новой напер на врагов он толпой,   Просек через свалку дорогу, Но вот на него налетает слепой, Топор свой подъявши. «Да стой же ты, стой!   Никак, ошалел он, ей-богу! Ведь был ты без нас бы иссечен и стерт,     Что ж рубишь ты, черт,     Свою же подмогу?»

5

Но тот расходился, не внемлет словам,   Удар за ударом он садит, Молотит по русским щитам и броням, Дробит и сечет шишаки пополам,   Никто с разъяренным не сладит. Насилу опомнился старый боец,     Утих наконец     И бороду гладит.

6

Дружина вздохнула, врагов разогнав;   Побито, посечено вволю, Лежат перемешаны прав и неправ, И смотрит с печалию князь Ярослав   На злую товарищей долю; И едет он шагом, сняв острый шелом,     С Гаконом вдвоем,     По бранному полю…

Декабрь 1869 или январь 1870

Роман Галицкий*

К Роману Мстиславичу в Галич послом   Прислал папа римский легата. И вот над Днестром, среди светлых хором,   В венце из царьградского злата, Князь слушает, сидя, посольскую речь, Глаза опустив, опершися на меч.   И молвит легат: «Далеко ты, О княже, прославлен за доблесть свою!     Ты в русском краю Как солнце на всех изливаешь щедроты,     Врагам ты в бою   Являешься божиим громом; Могучей рукой ты Царьград поддержал, В земле половецкой не раз испивал   От синего Дона шеломом. Ты храбр, аки тур, и сердит, аки рысь, —   Но ждет тебя большая слава, Лишь римскому папе душой покорись,   Святое признай его право: Он может по воле решить и вязать, На дом он на твой призовет благодать,   На недругов — божье проклятье. Прими ж от него королевскую власть,     К стопам его пасть Спеши — и тебе он отверзет объятья И, сыном коль будешь его нареком, Тебя опояшет духовным мечом!» Замолк. И, лукавую выслушав речь,     Роман на свой меч   Взглянул — и его вполовину Он выдвинул вон из нарядных ножон:   «Скажи своему господину: Когда так духовным мечом он силен,   То он и хвалить его волен, Но пусть он владеет по-прежнему им, А я вот и этим, железным своим,     Доволен. А впрочем, за ласку к Червонной Руси   Поклон ему наш отнеси!»

Начало 1870

Боривой*

(Поморское сказание)

1

К делу церкви сердцем рьяный, Папа шлет в Роскильду слово И поход на бодричаны Проповедует крестовый:

2

«Встаньте! Вас теснят не в меру Те язычники лихие, Подымайте стяг за веру, — Отпускаю вам грехи я.

3

Генрик Лев на бой великий Уж поднялся, мною званый, Он идет от Брунзовика Грянуть с тылу в бодричаны.

4

Все, кто в этом деле сгинет, Кто падет под знаком крестным, Прежде чем их кровь остынет, — Будут в царствии небесном».

5

И лишь зов проникнул в дони, Первый встал епископ Эрик; С ним монахи, вздевши брони, Собираются на берег.

6

Дале Свен пришел, сын Нилса, В шишаке своем крылатом; С ним же вместе ополчился Викинг Кнут, сверкая златом;

7

Оба царственного рода, За престол тягались оба, Но для славного похода Прервана меж ними злоба.

8

И, как птиц приморских стая, Много панцирного люду, И грохоча и блистая, К ним примкнулось отовсюду.

9

Все струги, построясь рядом, Покидают вместе берег, И, окинув силу взглядом, Говорит епископ Эрик:

10

«С нами бог! Склонил к нам папа Преподобного Егорья, — Разгромим теперь с нахрапа Все славянское поморье!»

11

Свен же молвит: «В бранном споре Не боюся никого я, Лишь бы только в синем море Нам не встретить Боривоя».

12

Но, смеясь, с кормы высокой Молвит Кнут: «Нам нет препоны: Боривой теперь далеко Бьется с немцем у Арконы!»

13

И в веселии все трое, С ними грозная дружина, Все плывут в могучем строе К башням города Волына.

14

Вдруг, поднявшись над кормою, Говорит им Свен, сын Нилса: «Мне сдалось: над той скалою Словно лес зашевелился».

15

Кнут, вглядевшись, отвечает: «Нет, не лес то шевелится, — Щегол множество кивает, О косицу бьет косица».

16

Встал епископ торопливо, С удивлением во взоре: «Что мне чудится за диво: Кони ржут на синем море!»

17

Но епископу в смятенье Отвечает бледный инок: «То не ржанье, — то гуденье Боривоевых волынок».

18

И внезапно, где играют Всплески белые прибоя, Из-за мыса выбегают Волнорезы Боривоя.

19

Расписными парусами Море синее покрыто, Развилось по ветру знамя Из божницы Святовита,

20

Плещут весла, блещут брони, Топоры звенят стальные, И, как бешеные кони, Ржут волынки боевые.

21

И, начальным правя дубом, Сам в чешуйчатой рубахе, Боривой кивает чубом: «Добрый день, отцы монахи!

22

Я вернулся из Арконы, Где поля от крови рдеют, Но немецкие знамена Под стенами уж не веют.

23

В клочья ту порвавши лопать, Заплатили долг мы немцам И пришли теперь отхлопать Вас по бритым по гуменцам!»

24

И под всеми парусами Он ударил им навстречу: Сшиблись вдруг ладьи с ладьями — И пошла меж ними сеча.

25

То взлетая над волнами, То спускаяся в пучины, Бок о бок сцепясь баграми, С криком режутся дружины;

26

Брызжут искры, кровь струится, Треск и вопль в бою сомкнутом, До заката битва длится, — Не сдаются Свен со Кнутом.

27

Но напрасны их усилья: От ударов тяжкой стали Позолоченные крылья С шлема Свена уж упали;

28

Пронзена в жестоком споре Кнута крепкая кольчуга, И бросается он в море С опрокинутого струга;

20

А епископ Эрик, в схватке Над собой погибель чуя, Перепрыгнул без оглядки Из своей ладьи в чужую;

30

Голосит: «Не пожалею На икону ничего я, Лишь в Роскильду поскорее Мне б уйти от Боривоя!»

31

И гребцы во страхе тоже, Силу рук своих удвоя, Голосят: «Спаси нас, боже, Защити от Боривоя!»

32

«Утекай, клобучье племя! — Боривой кричит вдогоню, — Вам вздохнуть не давши время, Скоро сам я буду в дони!

33

К вам средь моря иль средь суши Проложу себе дорогу И заране ваши души Обрекаю Чернобогу!»

34

Худо доням вышло, худо В этой битве знаменитой; В этот день морские чуда Нажрались их трупов сыто,

35

И ладей в своем просторе Опрокинутых немало Почервоневшее море Вверх полозьями качало.

36

Генрик Лев, идущий смело На Волын к потехе ратной, Услыхав про это дело, В Брунзовик пошел обратно.

37

И от бодричей до Ретры, От Осны до Дубовика, Всюду весть разносят ветры О победе той великой.

38

Шумом полн Волын веселым, Вкруг Перуновой божницы Хороводным ходят колом Дев поморских вереницы;

39

А в Роскильдовском соборе Собираются монахи, Восклицают: «Горе, горе!» И молебны служат в страхе,

40

И епископ с клирной силой, На коленях в церкви стоя, Молит: «Боже, нас помилуй! Защити от Боривоя!»

Лето 1870

Ругевит*

1

Над древними подъемляся дубами, Он остров наш от недругов стерег; В войну и мир равно честимый нами, Он зорко вкруг глядел семью главами, Наш Ругевит, непобедимый бог.

2

Курился дым ему от благовоний, Его алтарь был зеленью обвит, И много раз на кучах вражьих броней У ног своих закланных видел доней Наш грозный бог, наш славный Ругевит.

3

В годину бурь, крушенья избегая, Шли корабли под сень его меча; Он для своих защита был святая, И ласточек доверчивая стая В его брадах гнездилась, щебеча.