Я истребитель! Я истребляю!

  Сама процедура награждения пролетела молниеносным вихрем. Сталин что-то вещал в течение получаса. Слепили вспышки фотоаппаратов. Жужжала старинная кинокамера в руках профессионально оператора. Мне приходилось общаться с этой братией, и опознать профи в этом тридцатилетнем парне было не трудно.

  После того как мне на больничную пижаму Сталин приколол две Золотые Звезды, орден Ленина к первой медали, орден Боевого Красного Знамени, вручил грамоту Президиума Верховного Совета СССР и ключи от квартиры в центре города, он протянул мне руку. Пожав сухую крепкую ладонь, я улыбнулся объективам. Несколько раз последовали вспышки.

  Незаметно вошедший в палату мужчина лет сорока не привлек к себе внимание, однако Берия насторожился, увидев его.

  - Вы хотите что-то спросить у товарища Сталина?- спросил у меня генерал Жигарев. Именно он подавал Верховному награды, который прикреплял их к моей пижаме. Фотографы и пресса стали по очереди выходить из палаты. Видимо дальнейшее не должно было достигнуть их ушей. Все что нужно они получили. Кстати, Сталин, тоже заметив вошедшего, и едва заметно нахмурился. Видимо это был посыльный, и похоже он принес не очень добрые новости раз была такая реакция.

  На этот вопрос я бы тщательно проинформирован, поэтому ответил, как и был проинструктирован правда с небольшим дополнением:

  - Вопросов нет, товарищ Сталин... есть просьба.

  Я увидел как легла тень на лица Берии и Жигарева. Их недоработка. Этой просьбы недолжно было прозвучать.

  - Спрашивайте,- кивнул Сталин.

  Мельком посмотрев на спины выходящих корреспондентов, ответил:

  - Поговорить с тем человеком, которому вы всецело доверяете. И который, донесет до вас мои слова не искаженно.

  - А лично вы товарищ Суворов с товарищем Сталиным пообщаться не хотите?- с любопытством спросил Верховный.

  - А у вас есть на это время?- спросил я.

  Сейчас, именно в эти мгновения решалось все. Смогу ли я донести до Сталина то, что нужно? Не приведет ли это к беде? То что Верховный заторопился уйти после того как увидел посыльного, я понял, что только так смогу 'поговорить' с ним, через другого, но и это очень хорошо.

  Пока мы тихо разговаривали в палате кроме свиты, никого не осталось.

  - Времени нет,- согласился Сталин:- Хотя я именно для этого и приехал к вам товарищ Суворов. Хотел поговорить, но ...

  Верховный задумался.

  - Основные мысли я изложил в своем дневнике, сегодня с утра начал, когда понял что будут награждать. Не думал, что так получится, просто подстраховался. Все мысли про авиацию, и опыт боев фронтовиков с начало войны я записать успел.

  Генерал Жигарев наклонился и достал из тумбочки - куда убрала тетрадку медсестра - дневник.

  - Страницы с двадцать шестой по тридцать четвертую,- пояснил я.

  Сталин взяв дневник и попрощавшись со мной вышел из палаты, свита последовала за ним.

  Проведя рукой по лбу, я понял, что он мокрый. Последний разговор в живую с самим Сталиным изрядно вымотал меня. Почти сразу после того как последний из свиты - Берия - вышел, бросив на меня пристальный взгляд, комната быстро наполнилась любопытным народом из персонала больницы. Последовал второй акт действия, поздравления.

  Медсестра Мария, сняла награды с пижамы, и пообещала лично прикрепить их к моей гимнастерке. Попросив ее положить орденские книжки, ключи и ордер на квартиру в тумбочку - потом изучу, сейчас я был изрядно выбит из колеи - откинулся на подушку, поморщившись от боли в боку, нужно осмыслить все, что произошло во время награждения.

  - Ну и зачем ты это сделал?- услышал я от дверей.

  В палате кроме меня и тихо суетящейся Маши никого не было, поэтому сердитый голос особиста заставил меня вздрогнуть.

  - Чего так пугаешь?- недовольно спросил я.

  Судя по виду Путилина, ему вставили изрядный пистон за мою просьбу. Казалась бы, ну что тут такого? Я видел, Сталин сам хотел поговорить с фронтовиком, и если бы не посыльный, это бы произошло, так нет, всегда найдется недовольный.

  - Получилось так. А что, проблемы?

  - Проблемы... Ладно, что было то прошло. Вечером к тебе придет человек, который к тебе прикреплен, после этого мы скорее всего перестанем общаться.

  - Кто такой?- спросил я с любопытством, глядя как особист садиться на стул рядом с кроватью.

  - Еще не знаю. Вроде из личных порученцев самого,- поднял палец Путилин.

  - Ага, понятно. Будем ждать.

  Сержант осмотрелся, и с любопытством спросил:

  - Как все прошло?

  - Знаешь, честно. Как во сне. Помню все урывками. Представляешь, дверь открывается, а там стоит САМ товарищ Сталин. Я то думал там товарищ Калинин будет?!..

  - Не мог он приехать, я случайно узнал. Болеет.

  - А-а-а, вон в чем дело, ну тогда немного ситуация проясняется,- протянул задумчиво я.

  - Насколько я понял, товарищ Сталин сам хотел с тобой встретится,- пожал плечами особист.

  - Мне тоже так показалось. Кстати, а что случилось, они так быстро ушли?

  - Не знаю. Подозреваю, что это мы узнаем в ближайших выпусках газет.

  - Ага. Узнаешь там. Цензура чтоб ее.

  - О, кстати, поздравляю вас товарищ Дважды Герой Советского Союза.

  - Ой, да иди ты, у меня и так уши опухли за последние полчаса выслушивать одно и тоже.

  Глядя на смеющегося особиста, я попросил у него:

  - Слушай, ты заходи ко мне, скучно тут, а так хоть поболтаем.

  - Ладно, зайду. Вопросы? Э-э-э... Просьбы?

  - Есть одна. Мне квартиру дали, там на ордере адрес, не подскажешь где это?- ткнул я пальцем в тумбочку. Спрашивал я у него не просто так, сержант, как и я был московичем, и знал город на отлично. Я же путался в некоторых моментах: названия улиц другие, районы, которых я помнил, не существуют. Тяжело было ориентироваться.

  Путилин достал ордер - случайно смахнув на пол пустые коробочки из-под наград - и быстро прочитал его. После чего удивленно посмотрел на меня.

  - Однако,- только и сказал он.

  - Что? Совсем плохо? Общага?- запаниковал я.

  - Плохо?! Ты что, не читал?

  - Нет.

  - Хм, у тебя трехкомнатная квартира на четвертом этаже в доме Авиаторов. Квартира пятнадцатая.

  - Что за дом?

  - Дом Авиаторов... Я честно говоря мало что о нем знаю. Дом построен два года назад, пятиэтажный, двухподъездный. Там живут выдающиеся летчики или их родственники. Кстати генерал Жигарев тоже там живет. Дом находиться в двух шагах от Красной площади.

  - Значит хороший дом?

  - Даже очень. Серьезная награда, поверь мне,- уверенно сказал сержант.

  - Хорошо. Когда на ноги встану, надо будет озаботится обстановкой.

  - На ноги? Это когда еще будет?

  - Через три недели. Мне Елена Степановна сказала, что можно будет потихоньку начинать ходить.

  - Вот там и посмотрим, а пока отдыхай.

  - Какой отдых? Ужин скоро. Саш, мне новая тетрадка нужна, есть что записать пока помню.

  - Хорошо, сейчас принесу,- кивнул Путилин и убрав ордер и коробочки из-под наград на место, направился к двери.

  'Да что же это такое? Достали уже!'- думал я, провожая еще одного посетителя. До вечера меня успели посетить десяток людей, от которых я получил поздравления и уверения в дружбе. И как только они через особиста проскакивают? Более чем уверен, что это только малая часть айсберга посетителей. Остальные просто не смогли прорваться через тандем главврача и госпитального особиста. Третьим посетителем был Микоян, отец Степки, вот с ним как это ни странно, я с интересом побеседовал, и когда он уходил искренне приглашал посетить меня еще раз. Неординарный человек. Он без настойчивости, но уверенно пригласил меня к себе на обед, познакомиться не только со Степаном, но и с остальной семьей. Я принял его приглашение, пообещав посетить их при первой возможности.

  Остальные были чиновниками и видными политическими деятелями, как бы сказал один человек из моего времени. Короче пустобрехи на высоких должностях. Кроме Микояна и еще одного мужика представившимся Щербаковым - он был первым секретарем по Москве - остальные мне не понравились. Большинство просили, чтобы я выступил на всяких партийных и комсомольских собраниях. Мне оно надо? Всем я ссылался на плохое здоровье, и невозможность по причине нехватки времени. Скоро в бой до победного.

  Кстати это Щербаков отвечал за оформление моей квартиры. При разговоре с ним я выяснил, что она без мебели, так как прошлые жильцы съехали со всем имуществом. Согласившись с предложением Щербакова воспользоваться служебной мебелью, я попросил его присмотреть за моей квартирой. Просьба смелая, но обратиться мне было не кому. Однако этого не требовалось, домоправитель, уже смотрела за квартирой, у нее был дубликат ключей.

  Утро следующего дня было пасмурным. За окном накапывал дождь позже перешедший в ливень. Но настроение как это ни странно было наилучшим. Машенька принесла мою форму и повесила ее на дверцу шкафа, так чтобы я видел все награды.

  'Капитан. Ладно, хоть майора не дали. Не хотелось бы быть одним из тех кто из капитана превращался в генерала. Моих знаний хватало максимум на полковника - комкора!'

   Честно, я изучал тактику использования крупных авиачастей, и нисколько не преувеличивал свой потенциал. Но не это главное. Общую формулу я выложил в своих мыслях в дневнике, и если Сталин не дурак, а это точно не так, он поймет, что я из себя представляю. А уж если он проконсультируется с опытными командирами ВВС, то... Поговорить лично, со мной, я думаю ему будет ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО. Да и то, что я 'эмигрант', уверен на все сто процентов, Сталин знает отлично.

  Форма капитана ВВС привлекала к себе взгляд блеском наград. Девушки отлично знали, где каждая должна находиться, так что все ордена и медали были закреплены на новенькой командирской гимнастерке строго по уставу. Даже Путилин на пару минут заскочивший ко мне перед завтраком и то одобрительно хмыкнул, разглядывая иконостас.

  'Орден Боевого Красного Знамени... Странно, что эта награда нашла меня. Очень странно'

  Это действительно было удивительно. Я прекрасно знал, что твориться в штабах при отступлении. Слышал даже, как один писарь использовал наградной лист как подтирочную бумагу. Приперло его тогда, другого ничего не было. Ладно, хоть этого умника разъяренный комдив отправили в линейные части, он сейчас пытается сам добыть такой же лист прямо в окопах. Заслужил.

  А вот то, что МЕНЯ эта награда нашла, изрядно удивился, когда слушал, как Сталин зачитывал за что мне их вручают. Боевик я получил за те два сбитых лаптежника, что штурмовали пехотные колонны стрелкового корпуса. Тогда еще в мотор попали, и я садился на вынужденную прямо на дорогу. Меня еще тогда комкор генерал Ермаков благодарил и пообещал наградить за сбитые и за сорванную штурмовку его войск. Я тогда не особо обратил на это внимание, знал как наша бюрократия работает, больше волновался о справке за сбитые, а тут, поди ж ты, дошла награда то. Нашла.

  Еще раз с удовольствием пробежав взглядом по наградам, что уж говорить, ну нравиться мне смотреть на свои заслуги, и открыв обложку нового дневника на миг задумавшись начал писать о действиях дальних бомбардировщиков. Честно говоря, приходилось изрядно покопаться в голове, пока я что-то вспомнил, так как мало интересовался этой темой, больше истребителями. Пару раз прочитал, только для того чтобы прикинуть как их сбивать. Говорю же не моя тема, теперь из-за этого мучаюсь вспоминая.

  'Ну все, все что помнил, написал'- подумал я убирая тетрадь в сторону, положив ее на стоявший рядом табурет.

  В это время дверь отворилась и палату проскользнула фигура Маши, вслед за ней вошла санитарка, неся тазик с мыльной водой.

  - Что, уже обед? Так я столько не съем,- со смешком спросил я, глядя на тазик. И тут же мысленно поморщился от боли, смех вызвал боли в груди и в ноге.

  - Обед через час, а сейчас водные процедуры,- ответила Маша.

  Я постоянно шутил, отвлекаясь. Мне не хотелось показывать, что мне больно.

  Быстро и качественно помыв меня, женщины удалились. Прежде чем закрыть дверь, Маша сказала:

  - Вечером будем менять повязки на руке и боку.

  - А гипс?

  - Нет, ногу мы еще долго трогать не будем. Отдыхайте,- мило улыбнувшись, добавила она.

  Хотелось по-гусарски провести рукой по усам, мол вон я какой мужчина, но передумал из-за отсутствия оных.

  'Умею я девушкам нравиться'- подумал я, после чего поморщился. Теперь можно, уже никто не видит.

  После плотного обеда, в мою палату вошел особист, сопровождая очередного посетителя.

  'Не посетитель!'- понял я, только взглянув на него. Это был майор ВВС, с кобурой Маузера на боку.

  Я с интересом рассматривал его, пока не обнаружил, что являюсь объектом точно такого же пристального внимания.

  - Вячеслав, познакомься. Это майор Архипов Павел Петрович. Он и будет теперь твоим куратором,- взял слово Путилин.

  - Куратор? Но я думал, со мной будет работать человек товарища Сталина.

  - А я и есть тот, кто вам нужен,- произнес гость.

  - Наверное и бумаги у вас в порядке?- насмешливо спросил я.

  - Конечно,- ответил он проходя ко мне.

  Подхватив дневник с табурета, он убрал его на тумбочку, и присев, на освободившуюся мебель закинул ногу на ногу и достал из планшета пару листов.

  'М-да. Бумаги в порядке. Даже очень в порядке!'- ошарашено подумал я. Теперь было понятно, почему Путилин выражал майору такое почтение.

  Бумаги были очень серьезными. Теперь я знал, как выглядели личные порученцы товарища Сталина.

  - Хм, все в порядке,- возвращая бумаги, кивнул я.