Время героев (Часть 3)

– Все тихо, сэр.

– Вот что – закрывай офис и уходи. Прямо сейчас. Завтра суббота, открываться или нет, решай сам.

Не дожидаясь ответа, я повесил трубку.

До аэропорта Титерборо добираться было уже проблематично. Активирована национальная гвардия, патрули на дорогах. Кто побогаче – тот любым путем прорывался к своему самолету и вставал на крыло. Лично я – тоже сейчас улетел бы не раздумывая в какой-нибудь центральный штат, поближе к хлебным полям, огромным мобилизационным складам и базам с ядерными ракетами, хорошо охраняемым. Как там… это рай? Нет, это Айова…

Но не с нашим рылом, да…

Я вскрыл еще одни "консервы", которые закладывал на самый экстремальный случай. Оттуда добыл карточку сотрудника Секретной службы САСШ, каюсь – подглядел и выспросил у Марианны, как она должна выглядеть. Надеюсь, что с этой не остановят.

У аэропорта, у самого въезда, стоял серьезный чек-пойнт. Старый М113 с крупнокалиберным пулеметом и новый Хаммер с тяжелым бронированием. Солдаты национальной гвардии – многие в очках, бронежилеты на них смотрятся, как на корове седло. Они не опасны, если знать как вести себя с ними. Это бывшие булочники и таксисты, наскоро призванные и надевшие форму, они не чувствуют себя еще частью военной машины и слегка стесняются своего нового статуса и своих прав. С ними нужно вести себя твердо и корректно, держась подобно командиру. Тогда все будет нормально.

Вывернув вправо, я нажал на газ, обходя поток машин по правой обочине. Резко затормозил, повинуясь жесту нацгвардейца, подкрепленному вскинутой винтовкой.

Достал из кармана удостоверение, поднял его и начал вылежать из машины.

– Не двигайтесь, сэр!

– Я федеральный агент!

Они были еще гражданскими, еще не понимали что главные теперь – они и словосочетание "федеральный агент" произвело на белобрысого такое же действие, как слово шибболет у иорданской переправы. Парень опустил винтовку, даже толком не разглядев удостоверения.

– Что здесь происходит? У вас есть кто-то главный?

– Да, сэр, лейтенант Дженкс, вон там! Нас поставили сюда проверять машины, вы же знаете, сэр…

– Знаю. Где ваш офицер?

Офицер уже бежал, придерживая рукой бьющий по боку автомат.

– Федеральный агент – я опередил офицера с представлением, как бы закрепляя свое особое положение и право распоряжаться – кто вас сюда поставил?

– Майор Уилкс, сэр, из десятой горной. А вы…

– Секретная служба, офис в Нью-Йорке. Мы работаем по своим инструкциям. Почему здесь такая пробка?

– Сэр, приказано производить проверку…

Да… и этот еще ничего не понял.

– Лейтенант, вы проходили продвинутый курс антитеррористических действий?

– Нет, сэр – заморгал глазами лейтенант

– Заметно. Пробка на шоссе, любое скопление людей – приоритетная мишень террористов. Вам что, нужна еще одна гекатомба?[78]

– Нет, сэр… – совершенно растерялся лейтенант – но мне приказали проверять…

– Выборочно, лейтенант, выборочно! Проверяйте только те машины, которые могут вызвать подозрение. Поняли?

– Да, сэр.

– Вот и хорошо. Чтобы я этой пробки не видел. И пропустите меня – я должен кое-кого забрать с Титерборо. Эндрюс[79] уже закрыта… мать их так, все садятся, где попало.

– Слушаюсь, сэр! – Господи, да как же так можно то, мясников и булочников с винтовками на защиту страны ставить – сэр… а что происходит?

Я мрачно усмехнулся

– Ничего хорошего. На вашем месте я бы позвонил вашим семьям и сказал им, чтобы они брали все самое ценное и уматывали вглубь страны, пока есть время. Там уже организовываются эвакуационные пункты. Но я вам этого не говорил, парни.

– Понял, сэр. Спасибо, сэр. Уилл, пропусти его немедленно.

– Да, сэр.

Вот так. Немного практической психологии и не более того. Теперь эти ребята, даже если я и вызвал у них подозрения – будут звонить не в штаб и докладывать о случившемся – а будут пытаться связаться со своими семьями, чтобы спасти их. И это будет правильно, самое время – сматываться…

За блок-постом было свободно, на коротком отрезке до аэропорта я развил семьдесят миль в час. На стоянку влетел с визгом и чуть ли не совершил ДТП. Какой – то козел бросил свою машину прямо поперек дорожки.

В таких случаях – правила простые. Группу никогда не засвечивают заранее, контактеры должны знать друг друга в лицо. Приехать должен был кто-то знакомый, тот, кто меня хорошо знает и не спутает с другим человеком ни при каких обстоятельствах. Кто это может быть? Из экипажа? Из Персии? Из разведки?

Я не знал, кто это будет, я знал только одно – все, что мне остается – это ждать. И делать это – лучше в новом терминале Титерборо, тем более что там хороший кондиционер есть и в общем зале ожидания. Уютно тут…

– Сэр. Извините, не подскажете, который сейчас час.

Я обернулся. Мать твою…

– По какому времени? По местному? Или тебя интересует время Западного побережья, а, парень?

Спецназовец кивнул. Лет тридцать с небольшим, легкая куртка, которой так хорошо скрывать оружие. Слишком темная для белого кожа, в которую навсегда въелся загар. Его я помнил… хорошо помнил. Тегеран, с две тысячи второго по две тысячи четвертый. Зовут Александр, из казаков, но родился на Ближнем Востоке. Это я его представлял к Святому Владимиру за одну спецоперацию в горах – и это был последний документ, который я отправил в Санкт-Петербург в качестве Наместника.

– Местное, сэр. Тут можно раздобыть такси?

– Наверное…

Добираться из Нью-Йорка до Вашингтона мы решили наземным транспортом. На поезде – медленно, и не все провезешь, на самолете – уже слишком рискованно. Мы понимали, что максимум, что осталось до того как начнется – пара дней. А вероятнее всего – не более нескольких часов.

Над гаванью Нью-Йорка кружил полицейский вертолет с двумя пулеметами, еще один летал над самым портом. Найдя зону бесплатного Wi-Fi, я с ноутбука зашел в Интернет и узнал, что примерно шесть часов назад был объявлен красный уровень террористической угрозы на всей территории страны…

Что это значило – несложно было догадаться. Это как у фокусника – две руки, одна в белой перчатке, другая в черной. Белая отвлекает внимание непонятными манипуляциями, черная – проводит трюк.

Зайдя на другой сайт – германский – я нашел дополнительные инструкции, что делать дальше. Потом удалил информацию о моей Интернет – активности из памяти. Допил кофе, из-за которого собственно ресторатор здесь и предоставлял бесплатный доступ в Интернет, вышел на улицу. "Прикомандированные" потянулись за мной.

– Идемте сюда… – я углядел место, своего рода затон в людской реке, там стояли огромные контейнеры с мусором, и омерзительно воняло – значит, в стране объявлен красный уровень террористической угрозы. Вам понятно, что это такое?

– Да, сэр – ответил старший группы прикомандированных. Am English у него был хорошим, даже слишком хорошим для современной Америки, где язык за последние тридцать лет сильно разбавился испанизмами, негритянским слэнгом, ругательствами и уголовным жаргоном. Его в свое время явно учили "работать под военного", справлялся он с эти успешно – но здесь и сейчас, на улицах Нью-Йорка это ничего не значило.

– Забудьте это обращение ко мне… хотя нет, пока забывать не стоит. Но вот правила запомнить стоит. Не следует вставать, когда я встаю, идти, когда я иду и вообще делать все, как будто вы в армии. Это очень заметно со стороны и вызывает вопросы, люди здесь после событий – нервные и могут вызвать полицию. А с полицейскими из антитеррористической оперативной группы, думаю, не стоит знакомиться. Ведите себя как туристы, смотрите по сторонам, чем-то восхищайтесь, покупайте мелочи, мороженое с лотков… в общем развлекайтесь. Но не упускайте из виду меня.

Сказав это, я задумался – на туристов они все же не слишком похоже. В туристические поездки обычно ездят семьями, или парочками, а тут…

Боже, какой я кретин. Ну конечно же! Под такой легендой мы, с незабвенной памяти лейтенантом Греем, офицером британского САС проехали половину Англии, притом на нас был розыск! И никто и внимания не обратил, а если обратил – то плюнул вслед.

Конечно же!

– Значит, так. Задача на ближайшие тридцать минут – возвращайтесь туда, где мы только что были, закажите кофе и сандвичи. Я скоро появлюсь, контрольное время – два часа. Понятно.

– Понятно

– Ты откуда?

– Из Калифорнии, Сан-Франциско. Мы все по документам из Калифорнии

– Лучше всего в таком случае сказать просто – Окей

Магазин принадлежностей для секса я нашел через полчаса, здесь они встречались намного чаще, чем в Российской империи, причем везде, а не в строго отведенных местах, разрешалась их реклама и красочное оформление витрин. Этот был из средних, располагался он прямо фасадом на улицу, в витрине были манекены в "специальном белье" и две больших плазменных панели Магнавокс, на которых демонстрировались эротические фильмы – порнографические все же так было демонстрировать запрещено, хотя они составляли основной ассортимент магазинного товара. Но все равно – если бы такой магазин открылся… к примеру в Москве – то не знаю, что произошло бы раньше, либо камнями закидали бы, либо пришел исправник и закрыл магазин, а его владелец был бы через несколько дней подвергнут порке в местной пожарной части.

Прикинул, какой акцент работать. Выбрал калифорнийский, это не столько акцент, сколько целый диалект языка, чтобы владеть им в совершенстве – надо долго прожить в Калифорнии. Куча заимствований из испанского и сокращений – калифорнийцы вообще говорят как будто на бегу. У меня лучше всего удавался южный акцент, да и сам я со своими аристократическими замашками, смахивал на представителя луизианской аристократии (еще и при моем совершенном французском) – но в данном случае это не пройдет. В Луизиане немного тех, кого я собирался сейчас играть, там действует Ку-Клукс-Клан, люди они не обремененные излишней толерантностью, и представители сексуальных меньшинств, ведущие себя нагло и вызывающе имеют все шансы упокоиться где-нибудь в устье Миссисипи, в болотах…

Немного помявшись перед дверью, как это делает большинство покупателей этого магазина, я глубоко вдохнул – и решительно толкнул дверь.

Внутри было просто омерзительно, иного слова не подберешь – представить не могу, чтобы подобное появилось в России. На полу – дешевый, блестящий линолеум, пахнет кожей, потом и каким-то дешевым дезинфектантом. Больше половины магазина занимают стеллажи, на которых плотными рядами стоят диски с самой разнообразной порнографией, в том числе Hard – с извращениями. Между стеллажами подростки, все стараются выбрать как можно быстрее, не встречаться ни с кем взглядом, и чтобы их не узнали. Потому что стыдно. Там же – стеллажи с журналами, которые продают запечатанными в полиэтиленовые пакеты.

– Мы приехали с друзьями на конгресс – довольно бодро обратился я к администратору магазина – и много чего не взяли с собой, понимаете? Где у вас витрина с ЛГБТ товарами?

Администратор – здоровенный детина лысый и татуированный, презрительно оглядел меня с головы до ног. Видно было, что я ему не понравился

– Вон там, в левом углу.

– Вот спасибо… – я взял корзинку для товара, пошел в указанном направлении. Отходя, услышал, как детина пробурчал под нос "П…р проклятый…".

Видимо и в космополитичном и сверхтолерантном Нью-Йорке еще не все потеряно.

К кафе я вернулся ровно через пятьдесят минут с большим белым пакетом, куда по моей просьбе упаковали все покупки, и с небольшим флагом. Махнул руками моим попутчикам – мол, хватит рассиживаться, выходите. Отошли туда же, к мусорным контейнерам.

– Выбирайте – радушно предложил я, вытаскивая первым яркий шейный платок, раскрашенный во все цвета радуги – и презервативы не забудьте.

Гости мои стояли… несколько оцепенело

– Что это? – наконец спросил один из них

– Это? Это символика. Теперь вы, да и я вместе с вами, – ЛГБТ активисты. Приехали на конгресс ЛГБТ из Калифорнии. Надевайте.

– Сэр, ЛГБТ это…

– ЛГБТ это лесбиянки, гомосексуалисты, бисексуалы и трансвеститы. На первых вы не слишком-то похожи, а вот из оставшихся трех категорий – выбирай, не хочу.

С этими напутственными словами я начал повязывать платок себе на шею.

– Вы уверены, что нам это нужно?

– Это приказ, солдат. Если не хочешь, чтобы тебя схватила полиция – надевай. В стране чрезвычайное положение, если ты еще не заметил. Президента взорвали атомной бомбой. Ты ведь не стесняешься, когда надеваешь камуфляж, так? Это – такой же камуфляж. Я же не заставляю тебя заниматься гомосексуализмом на самом деле? Здесь полно уличных видеокамер, данные поступают в единый центр обработки данных. Нам нужна легенда, чтобы пройти, и чтобы нас не задержали. Одевай, быстро!

Мой окрик произвел должное впечатление – мои бойцы начали надевать на себя ЛГБТ-аттрибутику, которую я купил в секс-шопе.

– И презервативы разбирайте! Они и потом пригодятся.

Презервативы кстати, хоть они и "специально для альтернативного секса" на самом деле понадобятся, презерватив можно надеть на ствол оружия, чтобы грязь не попала, можно в них небольшого размера вещи спасти от сырости, можно воды в них набрать и нести. Полезная для солдата штука – презерватив.

Навязав на себя шейный платок, я расчехлил небольшой флаг, точно такой же, всех цветов радуги. Камуфляж для группы мужчин идеальный, здесь к этому относятся за редким исключением нормально, men-to-men relationship в некоторых штатах уже можно зарегистрировать. Не в церкви, это называется не брак, а "гражданское партнерство" – но все равно что-то вроде брака. Были лоббистские группы, которые проталкивали идею разрешить усыновление детей в однополые семьи. Полицейские с активистами ЛГБТ движения тоже не связываются, потому что для этих самая обычная манера поведения – истерика, если их хоть пальцем тронут. К тому же у них немало адвокатов, таких же. И даже – говорят, что есть неофициальное лобби и в конгрессе.

Платки, значки, пару косынок на голову – быстро разобрали. Я оглядел группу – выглядели мы, конечно, комично – но не до жиру, как говорится.

– Значит так – идем спокойно. Плотной группой, не разбредаемся. Фотографируйте, что-нибудь. Мы просто приехали в Нью-Йорк и вышли погулять.

– Сэр, а где будет этот… ну сборище этих…

Положительно, мне этот парень нравится. Нужно задавать вопросы, уточнять, что и как – лучше все это оговорить заранее, чем потом глупо провалиться. Толк будет… да что там – уже есть.

– Ну… скажем, в Трибеке.

– А он там точно есть?

– Господа, добро пожаловать в Нью-Йорк. Здесь больше тридцати миллионов душ обретается. Вы думаете, копы будут звонить в Трибеку и спрашивать, проходит ли там собрание альтернативно-ориентированных личностей?

– А если начнут приставать… из этих?

– Тогда скажи: ты не в моем вкусе, королева. Чао. И отвернись. Все, пошли.

Так мы добрели до нужного места, по дороге у нас случилось только две неприятности. Сначала подвалил коп и спросил – имеем ли мы право проводить здесь демонстрацию. Я сказал, что демонстрацию мы не проводим, а просто идем с флажком, по всем остальным вопросам ему лучше обратиться к моему адвокату. Телефон адвоката коп взять не захотел и испарился. Потом к нам пристроились двое из… этих, решили познакомиться. Отправить их по известному адресу удалось с большим трудом и скандалом, но все же отправили. У прохожих это удивления не вызвало – альтернативные всегда по какому-нибудь поводу, да скандалят.

Нужная нам фирма называлась Мадисон Авеню Протектив Сервис, там торговали и сдавали напрокат лимузины и бронированные машины для частного пользования. Оставил "альтернативно-ориентированных" в кафе поблизости – хозяин недобро посмотрел на нас, компания, рядом с которой мы сели – встала и вышла из кафе, но больше ничего не случилось, тем более заказ сделали более чем щедрый. Сам я вышел на улицу, в переулке снял разноцветный платок, вытер лицо от помады – еще не хватало заявиться в хорошо известную мне фирму с помадой на губах. Пятнадцать минут потратил на контрольный круг вокруг квартала – слежки не заметил.

В Мадисон – меня, конечно же, узнали, навстречу вышел Жак, менеджер-француз, который мо мной работал. Все здесь было на высшем уровне – посетителей камера снимала еще на улице, и когда ты заходил к тебе уже спускался менеджер, который всегда с тобой работает.

– Привет, Жак. Как дела?

– Добрый день, мистер Воронцов – Жак тоже немного знал французский, поэтому русскую фамилию ему удалось произнести правильно – решили заглянуть в Нью-Йорк?

– Да, Жак, я здесь вообще то проездом. Еду в Вашингтон, по делам. Что тут у вас новенького?