Клуб знаменитых убийц

Корифей детективного жанра наградил меня улыбкой, которую с небольшой натяжкой можно было счесть восхищенной. Но я понимала: раз его пленила несравненная красота Лизанны, мне не стоит обольщаться на свой счет.

— Я был уверен, что Робин Крузо — это псевдоним, — шепнул мне на ухо Бэнкстон.

— Я тоже, — кивнула я. — Но, как видно, мы оба ошибались.

— Бедняга, — вздохнул Бэнкстон. — Его родители, похоже, отличались странными фантазиями. Это же надо, назвать сына в честь парня, который полжизни проторчал на необитаемом острове…

Недоуменно вскинув бровь, я дала Бэнкстону понять, что эту тему лучше оставить в покое. Как-никак он разговаривал с женщиной, гордо именовавшей себя Богиней утренней зари в чайном саду.

— Я познакомилась с Робином в офисе нашей компании, — сочла нужным сообщить Лизанна, обращаясь к Джону Квинслэнду. — Он пришел оформлять счета на коммунальные услуги.

Джон изрек несколько подходящих к случаю любезностей: насчет того, что мы все безмерно счастливы видеть в нашем маленьком городке столь выдающегося писателя, надеемся, что ему у нас понравится, и так далее. Затем он схватил Робина под локоть и потащил знакомить с Салли Эллисон, оживленно беседовавшей с офицером полиции по имени Артур Смит, который вступил в наш клуб сравнительно недавно. Широкоплечий увесистый Артур был полной противоположностью длинному и тонкому, как ивовый прут, Робину. На незнакомца он уставился со свирепым выражением быка, который точно знает, что на своей ферме он самый крутой самец и бояться конкуренции ему нечего.

— Надо же, как тебе повезло, — не скрывая зависти, пробормотала я. — Подцепила знаменитого писателя…

Меня не оставляло желание рассказать про загадочный телефонный звонок, но я понимала, что Лизанна будет не слишком подходящим слушателем. Наверняка она не имела даже отдаленного понятия о том, кто такая Джулия Уоллис. Несколько секунд спустя выяснилось, что она не имеет понятия и о том, кто такой Робин Крузо.

— Так он писатель? — переспросила она. — Тогда понятно, почему он такой зануда.

Я недоверчиво уставилась на нее. По первому впечатлению Робин Крузо ничуть не походил на зануду.

Впрочем, для того чтобы нагнать скуку на Лизанну, особого занудства не требовалось. Однажды, когда я заскочила в ее контору оплатить счета, она поделилась со мной своими проблемами.

«Даже когда мужчина мне нравится, если мы встречаемся с ним некоторое время, он начинает меня утомлять, — призналась Лизанна. — Мне больше не хочется делать вид, что он мне интересен. И в конце концов я прошу его оставить меня в покое. Это ужасно грустно», — со вздохом добавила она и сокрушенно покачала очаровательной головкой, украшенной темными блестящими локонами.

Именно по этой причине красавица Лизанна до сих пор не вышла замуж, жила в крошечной квартирке неподалеку от своей конторы и каждый день ходила обедать к родителям.

И даже Робин Крузо, автор леденящих душу историй, которыми зачитывалась вся страна, не сумел избежать общей участи. Лизанна по-прежнему выглядела апатичной и даже слегка сонной.

Тем временем мастер захватывающей интриги вновь оказался рядом с предметом своих вожделений.

— В какой части Лоренсетона вы поселились? — осведомилась я, сознавая, что обязанность поддерживать светскую беседу лежит именно на мне.

Лизанна, рассеянно улыбаясь, вновь погрузилась в мир сладких грез. Ее знаменитый воздыхатель, похоже, начал сознавать, что все его попытки покорить сердце провинциальной сирены обречены на поражение.

— На Парсон-роуд, — последовал ответ. — В очаровательном уютном таунхаусе. Правда, пока я живу по-походному. Вся моя мебель прибудет только завтра. Лучшего места я и желать не мог. Конечно, это не слишком близко от университета в Атланте, где мне предстоит преподавать. Но я так соскучился по тишине и покою. И арендная плата весьма умеренная.

Я едва не подскочила от радости.

— Этот таунхаус принадлежит мне, — сообщила я, с трудом скрывая ликование. — Точнее, моей маме. Я тоже там живу. И по совместительству выполняю обязанности менеджера.

Мы принялись оживленно обсуждать столь невероятное совпадение, однако, взглянув на часы, я была вынуждена прервать разговор. Джон Квинслэнд, встретившись со мной взглядом, сделал многозначительное лицо. Настало время открывать заседание. Мне следовало привести себя в полную боевую готовность.

Я огляделась вокруг, пересчитывая собравшихся по головам. Джейн Ингл и Лимастер Кейн, вошедшие в комнату почти одновременно, болтали друг с другом у кофейного столика. Джейн, всю жизнь проработавшая школьной библиотекаршей, ныне удалилась на покой, но иногда подменяла заболевших сотрудников как школьной, так и городской библиотек. Она обладала на редкость острым для старой девы умом и специализировалась на убийствах Викторианской эпохи. Свои серебристо-седые волосы она неизменно собирала в пучок на затылке. Брюкам доступ в ее гардероб был заказан раз и навсегда. С виду Джейн казалась нежной и изысканной, как старинное кружево. Но годы, проведенные в обществе школьников, закалили ее характер, и она дала бы сто очков вперед любому сержанту морской пехоты. Маделин Смит, [5] юная, прелестная и соблазнительная шотландская отравительница, стала для пожилой библиотекарши настоящим идолом. Это наводило меня на мысль о том, что в прошлом Джейн, возможно, скрываются некие пикантные эпизоды.

Лимастер был единственным цветным членом нашего клуба. Этот статный бородатый мужчина среднего возраста владел собственной химчисткой и питал особый интерес к совершенным в шестидесятых и семидесятых годах убийствам по расистским соображениям. Он сделал весьма содержательный доклад о группе «Зебра» в Сан-Франциско и теперь работал над делом Джонса-Пьяджентини.

Последним явился Перри Эллисон, сынок Салли. Не сказав никому ни слова, он плюхнулся на стул. Перри не входил в число постоянных членов клуба, но, к моему величайшему неудовольствию, удостоил своим присутствием два последних заседания. Я и на работе была сыта этим типом по горло. Правда, должна признать, что Перри оказался не таким уж дремучим невеждой. Он проявил редкостную осведомленность по части серийных убийств на сексуальной почве и выложил уйму кошмарных подробностей относительно дела «Зеленой реки» [6] и Хиллсайдских душителей. [7]

Гиффорд Доукс стоял в стороне, ни с кем не вступая в беседу. Он всегда молчал, точно язык проглотил, за исключением тех случаев, когда приходил на заседание в обществе своего друга Рейнальдо. Больше всего на свете Гиффорда интересовали массовые убийства, причем он не видел особой разницы между холокостом и резней в День святого Валентина. Главное, были бы горы трупов и реки крови. Похоже, подобные картины действовали на него возбуждающе.

Надо сказать, в большинстве своем мы вступили в клуб с одной-единственной целью — развеять скуку и внести в свою жизнь некоторое разнообразие. Разговоры об убийствах приятно волнуют нервы и способствуют выработке адреналина. Согласитесь, вряд ли найдется человек, который, увидав в газете статью о каком-нибудь жутком убийстве, не набросится на нее с жадностью. Но Гиффорда, судя по всему, привели в клуб совсем другие причины. Наверняка он воображал, что на заседаниях мы тешим воспаленное воображение, любуясь фотографиями окровавленных тел и с удовольствием обмениваясь ими. И теперь он терпеливо ждал, когда мы проникнемся к нему доверием и допустим к лицезрению подобных шедевров.

Когда Гиффорд привел с собой Рейнальдо, мы не знали что и делать. Как к нему относиться: как к другу или как к бойфренду Гиффорда? Что ни говорите, это не одно и то же. Так что, когда Рейнальдо присутствовал на наших встречах, все мы немного нервничали. В особенности Джон Квинслэнд, который в качестве президента считал своей обязанностью побеседовать с каждым гостем.

Мэми Райт так и не появилась. По крайней мере, я ее нигде не видела.

Тем не менее она была где-то здесь. Ее машина стояла на стоянке. К тому же Мэми успела расставить стулья и приготовить кофе. Как я уже упоминала, эта особа не пользовалась моей симпатией. Однако ее отсутствие начало меня беспокоить, причем до такой степени, что я решила ее разыскать.

Я уже сделала шаг к дверям, когда в комнату вошел муж Мэми Джеральд. Вид у него был до крайности недовольный, под мышкой он держал портфель. Сама не знаю почему, но я поступила более чем странно: проскользнула мимо него, ни словом не обмолвившись о том, что направляюсь на поиски его жены. Наверное, меня отпугнула злобная физиономия Джеральда. А может, я чувствовала себя идиоткой, которая тревожится по пустякам.

В коридоре царила полная тишина. Толстенные двери не пропускали шум разговоров. Светлый линолеум на полу и бежевые стены сверкали чистотой в холодном свете флуоресцентных ламп. Чувствуя себя героиней притчи «Леди или тигр», [8] я с замиранием сердца открыла дверь в конференц-зал. По словам Салли, она уже была там, но заскочила лишь на пару минут, оставить коробки с печеньем. Теперь я осмотрела комнату самым внимательным образом. Впрочем, осматривать там было особенно нечего — только стол и стулья. Так что пробыла я там недолго.

Покончив с конференц-залом, я вышла в коридор и открыла следующую дверь — в дамскую комнату. Салли успела побывать и там. Кабинок было всего две, так что, вздумай Мэми здесь скрываться, Салли неминуемо заметила бы ее присутствие. Тем не менее я заглянула под двери каждой из кабинок. Потом распахнула двери настежь. Никого.

На то, чтобы заглянуть в мужскую комнату, расположенную по соседству, у меня не хватило смелости. Пока я в нерешительности топталась в коридоре, в комнату вошел Артур Смит. Так что, окажись Мэми там, он непременно ее обнаружил бы.

Я побрела по коридору дальше. Тут взгляд мой привлекло какое-то странное пятно, темневшее на ослепительно чистом линолеуме. Я наклонилась, чтобы рассмотреть пятно получше. Оно было красно-коричневого цвета.

Смутное беспокойство, томившее меня прежде, мгновенно сменилось леденящим ужасом. С трудом передвигая трясущиеся ноги, я подошла к последней в коридоре двери, ведущей в маленькую кухню, где мы готовили кофе и сэндвичи. Набрав в грудь побольше воздуха, я распахнула дверь…

…и увидела бирюзовую туфлю на умопомрачительно высоком каблуке, валявшуюся у самого порога.

А потом я увидела брызги крови, покрывающие серебристую дверь холодильника и поверхность плиты.

И плащ, валявшийся на полу.

Наконец я заставила себя взглянуть на Мэми. Она была совершенно и безнадежно мертва. Голова ее была запрокинута самым неестественным образом, темные крашеные волосы насквозь пропитались кровью. Господи, сколько кровищи, промелькнуло у меня в сознании. Похоже, человеческое тело на девяносто процентов состоит из крови, а вовсе не из воды, как я думала прежде.

В следующее мгновение перед глазами у меня заплясали искры, а ноги предательски задрожали. Я ощутила, что опасность совсем рядом. В воздухе витал ее аромат. И эта опасность исходила вовсе не от несчастной Мэми Райт.

Потом до меня донесся грохот захлопнувшейся двери.

— Мисс Тигарден? — громко позвал меня Артур Смит. — Где вы, мисс Тигарден?

— Идите сюда, — прошептала я едва слышно, хотя намеревалась крикнуть во весь голос. — Здесь Мэми. Миссис Райт.

Мне вовсе не хотелось, чтобы меня сочли слабонервной барышней. Но, боюсь, я произвела именно такое впечатление, потому что эффектно завершила свою тираду, грохнувшись на пол. Проклятые ноги отказались меня держать.

Артур вихрем ворвался в комнату. Он уже наклонился, чтобы помочь мне встать, и вдруг замер, как громом пораженный. Глазам его открылась та же самая картина, которая довела меня до обморока.

— Вы уверены, что это Мэми Райт? — выдохнул он.

Та часть моего мозга, которая хоть что-то соображала, подсказала мне, что подобный вопрос отнюдь не лишен смысла. Узнать Мэми было трудно. Ее лицо… Господи боже, лучше не говорить о том, во что превратилось ее лицо.

— Машина Мэми стоит на стоянке, но ее самой нигде не видно, — пролепетала я. — И это ее туфли. Ни у кого больше нет таких.

Впервые увидев Мэми в этих жутких бирюзовых лодочках, я долго ломала голову над тем, из каких соображений женщина может обречь себя на подобную пытку. Лично я, несмотря на удручающе маленький рост, ненавижу высокие каблуки. И никакие силы на свете не заставят меня на них взгромоздиться. Думать о каблуках было приятно. Это отвлекало от мыслей о том, что лежало сейчас передо мной.

Артур осторожно переступил через меня и склонился над телом. Все-таки он служил в полиции и знал, как следует поступать в таких случаях. Увидав, что он приложил пальцы к окровавленной шее Мэми, я ощутила, как к горлу моему подкатывает ком тошноты. Разумеется, Артур не обнаружил биения пульса. Неужели он на что-то надеялся? Слепому было видно, что Мэми мертва.

— Вы можете встать? — обернулся ко мне Артур.

— Попробую, — буркнула я. — С вашей помощью.

Без лишних церемоний Артур привел меня в вертикальное положение и поволок к дверям. Я почувствовала, какие у него сильные руки. Когда мы оказались в коридоре, Артур, придерживая меня за талию, закрыл дверь в злополучную кухню и прислонил меня к этой самой двери. Его глубоко посаженные голубые глаза смотрели на меня сочувственно.

— Вы легкая, как перышко, мисс Тигарден, — сообщил он. — Ничего, сейчас вам станет лучше. Старайтесь дышать как можно глубже. А я пока позвоню по телефону.

— Хорошо, — раздался у меня в ушах мой собственный голос, который я с трудом узнала — таким он был слабым и жалобным.

Раньше я часто размышляла о том, сумею ли сохранить хладнокровие, если обнаружу труп. Вот этот драматичный момент настал. Приходится признать, что меня вряд ли можно счесть образчиком хладнокровия. Тихонько поскуливая, я наблюдала, как Артур направляется к телефону. Хорошо, что телефон был совсем близко. Стоило мне представить, что я останусь в коридоре одна — точнее, в обществе лежащего за дверью трупа, — у меня снова начинали дрожать колени.

Пока Артур что-то бурчал в телефонную трубку, я не сводила глаз с двери в гостиную. Наверное, Джон Квинслэнд никак не может взять в толк, куда я запропастилась. Ведь уже время открывать заседание. Через несколько минут кто-нибудь отправится меня искать — в точности так, как я отправилась искать Мэми. Картина, которую я только что видела, вновь встала у меня перед глазами. Я старалась не думать о том, что Мэми мертва и этот факт относится к разряду непоправимых. Надо воспринимать случившееся как сцену из фильма, внушала я себе. Фильма, в котором Мэми Райт досталась роль трупа. Скажем откровенно, не слишком выигрышная роль. Без слов и движений. А вот мне выпала роль человека, который обнаружил труп. Роль для настоящей кинозвезды. И я не ударю лицом в грязь.

А еще у каждого фильма обязательно должен быть режиссер, сказала я себе. Именно он выбирает сценарий и декорации. Именно он организует действие. Внезапно в памяти у меня всплыл еще один эпизод картины. Короткий, но важный эпизод. Прежде страх, поглотивший все мои чувства, мешал мне постичь режиссерский замысел. Но теперь он был мне совершенно ясен.

Муть, стоявшая у меня перед глазами, моментально развеялась. Я позабыла о тошноте и отвратительной слабости в коленях.

Артур тем временем повесил трубку, подошел к двери в гостиную и приоткрыл ее ровно настолько, чтобы просунуть туда голову. До меня долетел оживленный гул голосов. Все прочие члены клуба еще пребывали в блаженном неведении.

— Минутку внимания! — гаркнул Артур.

Гул голосов сразу стих.

— Произошел несчастный случай, — сообщил Артур так спокойно, словно речь шла о сломавшемся холодильнике. — Прошу всех вас оставаться в этой комнате до прибытия полиции.

Ситуация под контролем, отметила я про себя. Хорошо все-таки, что у нас в клубе есть свой полицейский.

— А где Ро Тигарден? — спохватился Джон Квинслэнд.

Милый добрый Джон. Непременно расскажу маме о том, что в минуту опасности он первым делом вспомнил обо мне. Она будет растрогана.

— С мисс Тигарден все в порядке. В самом скором времени я расскажу вам о том, что произошло.

— А где моя жена? — раздался пронзительный голос Джеральда Райта. — Вы не видели ее, мистер Смит?

— В самом скором времени я непременно расскажу вам о том, что произошло, — повторил Артур Смит и захлопнул дверь.

Судя по его растерянному виду, он не слишком хорошо представлял, что делать теперь. Хоть он и работает в полиции, очень может быть, что прежде ему не доводилось оказываться на месте преступления первым, подумала я. Уставившись в пространство, Артур мысленно прикидывал, какой шаг будет наиболее разумным.

Я ждала, привалившись к двери. Ноги мои снова начали дрожать. Затянувшееся молчание действовало на меня угнетающе.

— Артур, — позвала я. — Офицер Смит!

Артур буквально подскочил на месте. Похоже, он успел забыть о моем существовании. Торопясь исправить оплошность, он подошел ко мне и сжал мою руку повыше локтя.

Послав к чертям все правила приличия, я вцепилась в него свободной рукой.

— Можете не волноваться, я уже крепко стою на ногах. А вас я позвала, потому что хочу вам кое о чем рассказать.

Артур приволок меня в конференц-зал, усадил на стул и встал напротив, всем своим видом показывая, что готов внимательно слушать.

— На сегодняшнем заседании доклад должна была делать я. Об убийстве Джулии Уоллис. Наверняка вы помните это дело. Это случилось в Англии в тысяча девятьсот тридцать первом году. В убийстве был обвинен муж Джулии, Уильям Герберт Уоллис.

Артур кивнул, но я догадывалась, что мысли его блуждают где-то далеко. Мне захотелось ущипнуть его за руку, но подобной вольности я не могла себе позволить даже в чрезвычайных обстоятельствах. По всей видимости, Артур решил, что от пережитого потрясения я слегка повредилась рассудком. Наплевать, решила я. Пусть считает, что у меня начался параноидальный бред. Я должна наконец все выложить.

— Не знаю, известны ли вам обстоятельства дела Уоллисов, — продолжала тараторить я. — Если вы ничего о нем не знаете, я потом сообщу вам все подробности.

Я взмахнула рукой перед лицом Артура, давая понять, что перехожу к самому главному.

— Понимаете, Мэми Райт была убита в точности так, как Джулия Уоллис. Кто-то позаботился о том, чтобы все детали обоих преступлений совпадали. Все до единой.

Бинго! Взгляд светло-голубых глаз, только что блуждавший в пустоте, теперь был устремлен на меня. Взгляд этот был так пронзителен, что я почувствовала себя букашкой, насаженной на булавку. Да, все-таки этим полицейским детективам пальца в рот не клади.

— Будьте любезны, подробно расскажите, в чем именно заключаются совпадения, — отчеканил он. — Сейчас сюда прибудут ребята из лаборатории. Мы должны сфотографировать эти самые… детали.

Я облегченно вздохнула. Кажется, Артур вовсе не считал меня чокнутой.

— Прежде всего, там, в комнате, я видела плащ-дождевик. Спрашивается, откуда он? Сегодня ведь не было дождя. Его вообще не было уже несколько дней. Тем не менее Мэми лежит на плаще. В точности как Джулия Уоллис. И еще. Там рядом плита. Труп Джулии Уоллис тоже был обнаружен рядом с газовой плитой. Несчастная была до смерти забита дубинкой. Похоже, то же самое произошло с Мэми. На этом совпадения не кончаются. Муж Джулии работал страховым агентом. Как и Джеральд Райт. К тому же Мэми примерно такого же возраста, как и Джулия. Уверена, если хорошенько все вспомнить, отыщутся и другие совпадения. Но их и без того хватает. По крайней мере, совпадений вполне достаточно, чтобы понять — мое воспаленное воображение здесь ни при чем.

Несколько секунд Артур сверлил меня пристальным взглядом.

— Скажите, а какие-нибудь фотографии места преступления сохранились? — спросил он наконец. — Я имею в виду дело Уоллиса.

Про себя я пожалела, что не сделала ксерокопий. Кто бы мог подумать, что они окажутся кстати.

— Сохранились, — кивнула я. — Я видела несколько. Наверняка можно отыскать еще.

— Муж убитой был арестован?

— Да, арестован и признан виновным. Но позднее приговор был отменен, и мистер Уоллис вышел на свободу.

— Понятно. Идемте со мной.

— Подождите, подождите! Я не сказала самого главного. Сегодня, как только я сюда пришла, зазвонил телефон. И какой-то незнакомый голос попросил Джулию Уоллис.

Глава третья

В коридоре, всегда таком тихом и пустынном, царило непривычное оживление. Едва мы вышли из конференц-зала, прибыли представители закона в лице здоровенного детины в клетчатой куртке и двух парней в полицейской форме. Увидав их, Артур мгновенно забыл о моем существовании. Прислонившись к стене, я наблюдала, как он подвел своих коллег к кухне и распахнул дверь. Они не спешили входить, а, сгрудившись у порога, осматривали открывшуюся им печальную картину. При этом никто не произносил ни слова. Только самый молодой из двух полицейских непроизвольно сморщился, но в следующее мгновение вновь придал лицу непроницаемое выражение. Второй парень в форме сокрушенно покачал головой. Взгляд его был полон откровенной грусти.

Интересно, о чем он сокрушается, подумала я. О быстротечности и хрупкости жизни? О том, что человеческое существо превратили в кровавое месиво? Или о том, что в городе, за покой и безопасность которого отвечает он и его коллеги, живет чудовище, способное сотворить такое?

Я сообразила, что человек в клетчатой куртке — сержант полиции. Недавно ему удалось схватить крупного торговца наркотиками, и в честь этого события местная газета поместила на первой полосе его фотографию. На правах старшего по званию сержант первым нарушил тишину.

— Черт побери! — проронил он с каменным лицом. И снова погрузился в молчание.

По всей вероятности, короткая реплика босса послужила Артуру знаком, что ему следует ввести коллег в курс дела. Говорил он быстро, приглушенным голосом, так что большую часть его рассказа я не разобрала. Но в какой-то момент все три головы одновременно повернулись ко мне, значит, Артур не забыл упомянуть о том, кому выпала честь обнаружить труп. Оказавшись под прицелом четырех пар глаз, я жутко растерялась. Может, стоит мило улыбнуться, пронеслось у меня в голове. Нет, пожалуй, в данных обстоятельствах это будет неуместно. Кляня свою внезапную застенчивость, я ограничилась едва заметным кивком. К счастью, сержант и его подручные вновь повернули головы к Артуру, и тот продолжил свой доклад.