Помоги проекту - поделись книгой:
Побродив немного по деревне, мы решили, что лучше всего нам уйти куда-нибудь в лес на поляну. Там вроде бы гуляет немного людей, во всяком случае, когда мы ходили с бабушками, то нам навстречу попалось всего несколько человек.
Пройдя по уже известной тропинке, мы с Машей вышли на знакомую солнечную поляну.
– Так-с, давай начинай, – и Манюня разложила нашу волшебную карту.
– А… а почему опять я? А вдруг кто-нибудь подойдет? Что обо мне подумают?
– Ой, Ирка, не вредничай. Читай, пока никого нет, – велела мне подруга.
Я огляделась по сторонам и, вздохнув, не слишком громко и внятно начала чтение:
– Прям поэзия, – вздохнула Машка.
– Ну, что? Ты чувствуешь какие-нибудь импульсы, волны? Какие знаки мы должны увидеть? Где они будут? – И мы с подругой завертели вокруг головами.
– Честно говоря, я думала, что вдалеке появится мужик в черном, помашет нам рукой, мы радостно побежим в ту сторону и там найдем что-нибудь типа выдранного листка, на котором старинной славянской вязью[1] будут написаны слова, – поделилась своими мыслями Мария. – Ты никого не видишь?
– Нет, по крайней мере пока что. Может быть, надо подождать?
Минут десять мы стояли на поляне и ждали чего-нибудь необычного, но все было как всегда. Светило солнце, дул легкий ветерок, пели птички. В общем, чудная картина, но вот хотелось чего-то еще!
– Кар-кар, – пролетела над нашими головами ворона.
Мы обе вздрогнули от неожиданности.
– Как ты думаешь, это знак? – спросила у меня Маша.
– Не знаю. Эх, что же Еремея не объяснила нам подробнее, как эти самые знаки будут появляться, – вздохнула я.
– Ворона улетела куда-то в лес. Нам бежать за ней? – недоумевала Никитина.
– А вон какой-то человек идет, – указала я на паренька, несшего под мышкой надувной матрас. – Может быть, он послан чернокнижником, который возжелал поведать нам свою тайну?
– Не думаю, что посланцы чернокнижника ходят в шортах и шлепанцах, поэтому мне кажется, что скорее всего он послан сюда родителями.
– Привет, – подошел к нам парень. – Я видел, вы сегодня приехали к бабе Тоне Прохоровой? А как вас зовут?
– Меня Маша.
– Ира.
– А я – Олег. Вы что тут стоите?
– Да так, ничего, загорать вот собрались, – сказала я и легла на покрывало.
– А на озеро не хотите? Если не знаете дорогу, то пойдемте со мной, я вам покажу, – предложил Олег.
– Ну, вообще-то мож… – начала говорить Машка, но я тут же ее перебила:
– Нет-нет, мы хотим просто позагорать. Да, на сегодня у нас только такие планы.
– Ну, как хотите, – пожал плечами парень и, обнимая матрас, пошел по тропинке дальше в лес.
– Никаких знаков нет! Похоже, этот чернокнижник с нами общаться не желает! – возмутилась я, когда наш новый знакомый скрылся среди деревьев.
– Но они должны быть! – рассудительно сказала Мария, смотря в ту сторону, куда ушел Олег.
– Да, должны быть, но либо мы их не видим, либо их все-таки нет! – Я поднялась с покрывала и еще раз внимательно огляделась.
– Давай попробуем еще раз, – Маша наконец перевела свой взгляд на меня. – Между прочим, ты читала очень… э-э… нечетко. Может быть, из-за этого мы и не видим знаков.
– Ну, знаешь что! Читай сама! С выражением, как на сцене, – я сунула Машке в руки листок. – Давай, твой сольный выход.
Никитина внимательно пробежала глазами по тексту и стала громко читать над покрывалом.
– Надо мне семь слов от одной судьбы, – закончила она.
И стоило только произнести последнее слово, как над ее головой откуда ни возьмись появилось большое черное перо. Оно кружилось в воздухе. Сначала оно летало только над нами и покрывалом, а потом неожиданно понеслось в сторону тропинки, приведшей нас на поляну. Мы устремились следом.
Перышко покружило на одном месте, словно подождало, пока мы подойдем поближе, а затем полетело над дорожкой туда, где должно было находиться озеро. Перо летело плавно, не спеша, и мы могли не бежать, а идти спокойно.
Я внимательно следила за кончиком пера, предполагая, что оно в любую минуту может начать выводить в воздухе буквы, а из этих букв мы должны будем составить слова. Но оно просто летело, чуть колеблясь от потоков теплого ветра.
– Ир, мы уходим все дальше и дальше от поляны, – осторожно, словно боясь звуком своего голоса нарушить безмятежное движение пера, прошептала Мария, – а там осталась наша карта-покрывало. Вдруг его кто-нибудь утащит, пока мы тут ходим?
Я, боясь раскрыть рот, бросила на нее вопросительный взгляд.
– Ну, так, может быть, я сбегаю, возьму его, а ты следуй за ним. – Маша кивнула на перо. – Я очень быстро. Я вас тут же догоню.
Я согласно закивала в ответ, и Манюня удалилась, громко топая по дорожке.
«Чего растопалась так? Не бегемот вроде! Вдруг это спугнет наш знак, и он исчезнет так же неожиданно, как возник», – подумала я.
Тем временем перо несколько изменило траекторию движения. Оно отлетело в сторону от тропинки и завертелось на одном месте, а затем неожиданно упало прямо в заросли крапивы.
«Ну, вот! Замечательно! Другого места никак нельзя было выбрать!» – подумала я и присела на корточки, силясь разглядеть, куда же именно упало это перо. Осторожно взявшись двумя пальцами за листочек крапивы, я чуть наклонила один из стеблей в сторону и увидела, что на земле лежит наше черное перышко. И в то же мгновение я вдруг увидела, что это не перо, а… черный свиток. Черный листок бумаги аккуратно свернут, скручен, перевязан белой тесемочкой и лежит на земле среди крапивы.
– Ура! Вот где наши первые семь слов!
Я хотела сперва дождаться Машку, но меня так и распирало от нетерпения. Сорвав большой лопух, я пригнула одной рукой часть кустов крапивы к земле, а другой потянулась к свертку. И пальцы уже почти коснулись его, как неожиданно откуда-то из травы выскользнула змея и в одно мгновение обвилась вокруг моей кисти. С тихим ужасом я смотрела, как блестящая черная лента делает оборот за оборотом на моей руке. Какая же она длинная!
– Мамочка-а-а! Где же Машка? Караул! Помогите мне кто-нибудь! – закричала я мысленно. Мне очень хотелось закричать во весь голос, но почему-то я не могла издать ни звука.
Змея смотрела мне прямо в глаза своими узкими черными глазками, на дне которых светились яркие желтые точки. Внезапно эти точки начали становиться все больше и больше, и передо мной поплыли два огромных светящихся круга, в которых вращались желтые струи, образуя воронку. Меня затягивало в этот водоворот, несло куда-то не то вверх, не то вниз. Голова сильно закружилась, и на меня обрушилась темнота.
Очнулась я от чего-то мокрого на своем лице. Открыв глаза, я увидела над собой голубое небо и солнце, проглядывающие сквозь макушки деревьев.
– Где я? Что случилось? – еле внятно пробормотала я.
– Ирка! Живая! Ирка! – услышала я голос Никитиной, и сознание как-то быстро встало на место. Так, мы шли за пером, Маша решила вернуться за картой, перо упало в крапиву, змея…
– Где? Где она? Где змея? – замотала я головой и поняла, что лежу на надувном матрасе на тропинке, рядом со мной сидит Маша, в руках у нее бутылка с водой, с помощью которой, по всей видимости, меня и привели в чувство. И еще рядом сидит этот темноволосый парень, как его там, Олег, кажется.
– Все в порядке, Ириша, змея обвилась вокруг твоей руки, но Олег подошел вовремя и стащил ее.
– Она меня не укусила? – пролепетала я, осматривая свою кисть.
– Следов от укуса нет. Все обошлось, – ответил Олег.
– А она была ядовитая? – не унималась я, приподнимаясь с матраса.
– Честно говоря, не знаю, – развел руками тот. – В первый раз такую видел. Черная, но не целиком, а с каким-то зеленоватым узором по бокам. И такая вся тонкая да длинная!.. В этих местах змей, вообще-то, не видно. Даже ужей не найдешь, и вдруг такая!.. Что ж ты ей позволила так на себя намотаться! Надо было сразу руку выдернуть, а не ждать, пока та петлей!.. Я как тебя увидел, и сам перепугался. Иду я, значит, по тропинке, вдруг вижу, ты сидишь как каменная и на эту змею уставилась. Да если б я не обнаружил, что у меня в пакете дыра и что через нее часы мои выпали, я б обратно не повернул и не увидел бы тебя!
– Ирка, как же так тебя угораздило! Я прихожу, ты в обмороке, Олег про какую-то змею твердит. Я так испугалась! Так испугалась!..
– Но все закончилось хорошо, сейчас уже нечего бояться, – внушительно сказал Олег и пожал Машкину руку.
– Это так здорово, что ты подошел! – ответила Мария, и голос ее при этом прозвучал как-то особенно нежно.
– Я рад, что пришел вовремя! Могу представить, как ты испугалась за сестру, – произнес Олег, не сводя с Никитиной глаз. – У меня тоже есть сестра, Рита. Я за нее всегда очень переживаю.
– Она мне не сестра, впрочем, это неважно. У меня есть младший брат, так я тоже за него так переживаю, так волнуюсь! Он же у меня единственный!
«Да-а! Кто-то недавно говорил мне, что лучше б у тебя не было этого «единственного»!» – подумала я и решила, что пора обратить на себя внимание. Ведь это я чуть не стала жертвой, это меня сейчас надо успокаивать и лелеять!
– А уж я-то как испугалась! Я вообще змей панически боюсь, а уж эта… Брр!.. У нее такие глаза были гипнотические.
– Да, тут еще вот что лежало, – и Олег протянул нам черный сверток. – Сверток какой-то.
– Это наше. Это мое. Это я уронила, ó и я поспешно взяла предмет из его рук.
– Откуда он у тебя? – Маша с удивлением посмотрела на свиток.
– Мне уже лучше, мы, пожалуй, вернемся домой, – поспешно объявила я и поднялась с матраса. – Манюня, пошли!
– Я вас провожу, а то мало ли что, – подхватил свой надувной матрас Олег и устремился за нами.
«Нас» провожали: по тропинке не спеша шла Никитина, рядом Олег, а позади этой парочки шла я и сверлила глазами спину подруги, внимание которой было полностью поглощено новым знакомым. Олег что-то рассказывал Мане, наверное, про свою сестру или про то, какие змеи с какой степенью гадюшности водятся в этом районе, – не знаю, я не прислушивалась. Я была занята – я мысленно взывала к Машкиной совести. Как она, лучшая подруга, могла оставить меня практически одну после такого драматического момента! Как могла она променять мое общество на общество этого человека с синим надувным матрасом! Синий матрас к его зеленым шортам – это же плохой вкус! Так, надо немедленно раскрыть Марии на это глаза.
Я попыталась напомнить Никитиной о своем существовании позади нее, но Машка только несколько раз обернулась, удостоив меня пары односложных фраз. И ее взгляд снова прилип к Олегу.
И тогда я решила страшно отомстить подруге. Я решила прочесть первые семь слов тайны чернокнижника одна, без нее. Поглядывая на Машкин затылок, я развязала белую тесемку, развернула скрученный листок и прочла следующее: «Черная тетива, черная струна, черный петух, черный…»
Глава 7
Приключения продолжаются
Немного подувшись на Машку, я простила ей все прегрешения, и мы вновь продолжили свою дружбу. К тому же у меня появился другой объект для злости – Даниил к вечеру возвратился с прогулки и не давал никому покоя. Он скакал по комнате, где нам втроем – мне, Маше и ее брату – предстояло жить эту неделю, горланил песню про орленка и пытался отработать на мне (на сестре побоялся) приемы карате, которым его сегодня обучили новые друзья.
Наконец, когда Манюня с бабой Маней загнали его в кровать и велели спать мертвым сном до утра, в нашей комнате воцарился покой.
Мы с Никитиной улеглись спать вдвоем на большой кровати. Одной из нас было предложено спать на раскладушке, но мы решили, что вполне уместимся и так.
Не то от пережитого шока, не то еще отчего на душе у меня было как-то неспокойно. Мне казалось, что сегодня ночью обязательно случится что-то плохое, что к нам вломятся грабители, или начнется пожар, или кому-то станет плохо, а в этой деревне, да еще ночью, мы не сумеем найти помощь. Потом мои страхи стали приобретать какой-то мистический оттенок. Во всем доме вроде бы царила полная тишина, но мне то и дело слышалось, как тихонько поскрипывают половицы. Будто бы кто-то то и дело подкрадывается к двери нашей комнаты, постоит за ней немного, чего-то подождет и отойдет обратно. Потом мне показалось, что кто-то постукивает по окну. Я начала убеждать себя, что от порывов ветра в саду чуть покачиваются яблони и задевают стекло ветками. Но все же, опасаясь, что кто-то чужой ходит-бродит по саду бабы Антонины, я приподнялась на локтях и стала вглядываться в густой сумрак ночи. Темнота, темнота, ничего, и вдруг к стеклу вплотную прижалось чье-то белое-белое лицо и уставилось на меня застывшим взглядом!
Я узнала его. Это было лицо покойника. Когда-то мне приснился сон, что по длинному мрачному коридору подземелья меня несет на руках мертвец. Он выбрал меня в невесты и хочет унести к себе в гроб. И сейчас в комнату глядело его лицо! Караул! Как же это? Что же это?
Мое сердце бешено заколотилось. В страхе я зажмурилась, лишь бы не видеть этих остекленевших глаз.
– Ира, Ир, ты чего? – услышала я голос Машки.
Заставив себя разлепить глаза, я увидела, что за окном темно, в саду тихонько шелестит листва на деревьях, а никокого мертвеца и в помине нет.
– Ух, значит, это был сон, – выдохнула я.
– Почему ты спишь в таком странном положение – на локтях? – удивилась Манюня и завалилась обратно на подушку.
– Маш, а тебе не кажется, что в этом доме сейчас не все спокойно? – попробовала я поделиться своими страхами.
– Что? Данька собирается что-то отчебучить? – встрепенулась Мария. – Но он вроде уже задрых.
– Да я не про него. Знаешь, – и я начала шептать Маше про загадочные скрипы, постукивание по окну и покойника.
– Ира, у тебя стресс от этой змеи, – махнула рукой Никитина. – Успокойся, лично я не слышу ни скрипов, ни шорохов. А по поводу сна… знаешь, мне вот тоже вчера снился такой странный сон. Как будто бы мы втроем – я, ты и Светка – стоим все в одной комнате и как будто к полу прилипли, что ли. Даже не знаю, как сказать, я во сне не могла пошевелиться, мои руки, ноги, все тело застыло, и мне было очень страшно. Но это же совершенно не означает, что в скором времени меня хватит паралич, – рассказывала Машка, но я почти не слышала ее. Меня заинтересовало другое.
– Маш, что-то шуршит, – схватила я подругу за руку.
– Ой, давай поищем у бабули валерьяночку.
– Да ты прислушайся, что-то шуршит вот там, – и я указала рукой на тумбочку рядом с кроватью Даниила.
Мария замерла, и мы ясно услышали доносившийся из тумбочки шорох.
– Надо посмотреть, что там, – прошептала Маша. – Иди глянь, – кивнула она мне.
– Почему я? Шуршание, между прочим, рядом с кроватью твоего брательника, поэтому если там действительно есть что-то страшное, то логичней именно тебе его спасать от опасности. Ну, ты же всегда так переживаешь за своего единственного брата, – напомнила я.
– Хорошо, – процедила Маша сквозь зубы, сползла с кровати и на цыпочках направилась к тумбочке. Она осторожно приподняла сваленную в кучу одежду Даниила и в тот же миг завопила и шарахнулась в сторону. – А! А-а-а! Что это! – кричала Машка, размахивая руками, словно от кого-то отбиваясь.
С кровати вскочил Даниил и подбежал к Манюне. Все-таки он хороший – не раздумывая бросился на помощь сестре!
– Что это? Что на меня прыгает? – кричала Маша.
– Мах, ну, че ты в самом деле разоралась! – услышала я возмущенный голос Даньки. – Это же всего лишь лягушка обыкновенная! Я ее у озера поймал сегодня, пусть здесь живет. Должны же у бабы Тони быть домашние животные, а то скучно как-то! Я ее, между прочим, Фрогуней назвал. Знаешь, что такое «фрог» по-английски?
– Да-ни-и-ил! Немедленно убери из дома эту гадость!
Ближайший час мы с Машкой потратили на то, чтобы заставить ее брата изловить это зеленое скользкое животное и выставить лягушку из дому. Даня кричал, что у нас нет сердца, что мы вынуждаем его выбросить на улицу беззащитное маленькое существо прямо посреди темной и страшной ночи, но мы были непоколебимы. Кстати, ни одна из бабушек так и не проснулась, их сон был крепок и глубок, несмотря на наши громкие споры. Наверное, это влияние свежего воздуха.
Поделиться книгой: