Отраженный свет

— Милая, все в порядке? — Энди вышел навстречу, и прикусил ее за ушко. — Сильно устала?

— Все хорошо, пришлось заменить принцессу на одной длинной скучной церемонии, — ответила она, входя в гостиную. — Как дети?

— Спят, поздно же, — рыжий пегас, мотнул головой и вернулся к предыдущей теме: — А в чем была такая срочная необходимость?

— Ну я всего лишь скромная слуга, — пегасочка фыркнула. — Повелительница передо мной не отчитывается.

— Понятно. А ты теперь пахнешь так необычно, я еще вчера заметил.

— Ах, это... принцесса подарила мне новые духи, придется недельку попользоваться, чтобы ее не огорчать.

— Пошли баиньки?

— Сейчас, только взгляну на малышек.

Она осторожно прошла в детскую и, склонившись над кроватками, полюбовалась на маленьких ангелочков. С виду одинаковые, близнецы имели совершенно несхожие характеры, что выражалось даже в их манере спать. Энджела, натянув на себя одеяло, свернулась клубочком, а Ива наоборот, скомкав все постельные принадлежности, лежала сверху, раскинув копыта в разные стороны. Попятившись, пегасочка случайно наступила на пищалку и вздрогнула от неожиданности, но дети, к счастью, не проснулись. Тихонько выйдя из комнаты, она прошла в спальню, где забралась на кровать под широкое одеяло. Энди сонно уткнулся ей в шею, легонечко всхрапывая. Впереди было шесть часов сна. Больше, чем когда-либо за последнюю тысячу лет.

Глава IV

Внутренний будильник поднял принцессу за десять минут до рассвета. Почистив зубы, она быстренько расчесала хвост и гриву и критически воззрилась на свой любимый гребешок, вырезанный из зуба дракона. Селестия телепортировала его к себе просто по привычке, но в скромной ванной семейства Бугсонов такая редкость смотрелась неуместно и могла вызвать лишние подозрения. Поспешив вернуть гребень назад, она пошла на балкон и занялась поднятием солнца. Сегодня это проделать нужно было с особой тщательностью, вечером могло не найтись возможности проследить за закатом.

Из детской раздался плач и недовольные вопли. Заглянув в комнату, принцесса увидела, как Энди тормошит сонных жеребят. Не желая вылезать из уютных кроваток, двойняшки хныкали и пинались ногами. Не открывая глаз, дочки целились попасть прямо по папе, и что, удивительно, это им периодически удавалось. Но Энди, не взирая на реальную опасность получить нежным жеребячьим копытцем по носу, сурово выцарапывал девчонок из постели. Настойчивость рыжего пегаса, наконец, дала результат, и всхлипывающие малышки оказались на полу. Энджела душераздирающе зевнула, а Ива внезапно цапнула сестру за хвост и дернула. Вздрогнув от неожиданности, Энджела обиженно заревела и брыкнулась, от души влепив сестре в лоб копытом. Завязавшаяся драка, привычным жестом была пресечена отцом.

Селестия с удивлением взирала на происходящее. Вчерашние ангелочки вели себя как пара маленьких гарпий из Вечносвободного леса. «Пойду-ка лучше приготовлю чай», — подумала она, пятясь из детской. Прислушиваясь к доносившемуся гаму, она услышала, как в разборки вмешалась бабушка Некки. «Ах ты ш моя бедненькая, — запричитала она, не разобравшись, кто виноват. — Энджела, как не стыдно!» До глубины души возмущенная несправедливыми упреками девчонка громко и невнятно стала что-то доказывать. «Так, близняшки подняты, все марш в садик!» — сурово распорядился Энди, выпихивая шумную компанию за дверь.

Пройдя на кухню, Бугсон плюхнулся на подушку и недоуменно взглянул на жену.

— А что, тостов сегодня не будет? — спросил он обиженно.

— Эээ... тостов... ой, я совсем забыла, а ты не мог бы мне с этим помочь? — осторожно спросила Селестия, пытаясь сообразить, как они делаются.

— Ну... пожалуйста, — недоуменно взглянув на жену, пегас отрезал два кусочка хлеба, закинул их в некий кухонный агрегат и нажал на кнопочку. — А ореховым маслом намажешь, или опять мне?

— А? Что... конечно, нет. То есть — да... — Селестия смутилась и стала неловкими движениями отвинчивать плотно притертую крышечку от банки с маслом. Бдзынннь! Коварная банка выскользнула из её копыт и, ударившись об пол, разлетелась на множество мелких осколков. Привычная к телекинезу, принцесса едва сдержалась от того, что бы воспользоваться магией для восстановления прежнего вида злосчастной стекляшки. Когда Энди, тихо хмыкнув, подал ей веник и тряпку, впервые испытала нечто похожее на сожаление о своем прежнем желании приобщиться к жизни обычных пони. Пока великая правительница возилась с веником и тряпкой, убирая осколки и липкое коричневое ореховое масло, Энди молча выпил чай и сжевал так и оставшиеся ненамазанными тосты. Наконец с уборкой было покончено и Селестия собралась налить себе чашку.

— Дорогая, я пошел, — донеслось из прихожей, и хлопнула входная дверь.

Глянув на часы, Селестия выронила чашку, которая успешно повторила судьбу банки с ореховым маслом, и, не обращая внимания на осколки (которые бы уже никто не мог помешать ей убрать при помощи элементарной магии), кинулась к выходу. Она опаздывала! Никогда, никогда Саншайн не приходила во дворец позднее, чем за 5 минут до начала её официального рабочего времени, а сейчас оставалась только 1 минута. Вернее, уже 48 секунд. Телепортация сработала безотказно, но обычно никогда не промахивавшаяся мимо своего трона принцесса ошиблась буквально на пару дюймов и больно ударилась о золотой подлокотник. «Спокойствие, такая ошибка совершенно не говорит о сбое в моей магии, просто — новая обстановка, излишнее напряжение и волнение, вот и результат — надо держать себя в копытах. В конце концов такой жизнью живут все мои подданные, в этом нет ничего сложного, надо просто расслабиться и... проконсультироваться с Санни, что бы следующий раз не попасть впросак, как сегодня с этим дурацким маслом!» Постепенно привычная колея дворцовых церемоний вернула правительнице былое самообладание. Ничто так не успокаивает, как монотонный распорядок, стандартный набор действий и слов, заученных годами и даже столетиями. В промежутке между слушанием докладов кабинета министров и посещением госпиталя принцесса проведала свою подданную, ставшую теперь подругой и даже сообщницей. Задала волнующие её вопросы по грядущим домашним обязанностям. Получила обнадеживающий совет — во всем положиться на помощь бабушки Некки. Если в чем сомневаешься — спроси её, и она с радостью расскажет, покажет, сделает. Кроме того, вечером предстоит купание жеребят. Малышкам надо вымыть гривы, после чего расчесать и на ночь заплести в косички. «Я это делаю зубами, косички плести совсем не сложно, но если что, опять же можешь рассчитывать на мою маму Некки. И, Тия, прошу тебя, постарайся не вступать с ней в дискуссии ни на какие темы. Матушка — добрейшая пони во всей Эквестрии, но... в общем, постарайся с ней соглашаться, что бы она тебе ни говорила, хорошо?» Из больницы Селестия вышла более-менее умиротворенная. Пегасочка шла на поправку, да и перспектива купания малышек казалась принцессе увлекательным аттракционом с веселыми брызгами радужной пены, пахнущей лесными ягодами и ванилью.

В стандартный список дел, запланированных на этот день, пришлось внести коррективы. С экстренным визитом прибыли император Вейшовер со своим главным советником Бирсоном. Впрочем, кто из них император, а кто — советник, следовало еще уточнить. Должность императора у грифонов, вопреки всякой логике, была выборной. Как правило, до выборов каждый раз доживало только две кандидатуры (возможно именно поэтому на их государственном гербе был изображен двуглавый грифон). Уже несколько десятилетий этими кандидатами оказывались Вейшовер с Бирсоном, периодически сменяя друг друга на императорском троне. Даже сами грифоны частенько путались, кто в данный момент из них двоих император.

Вчерашнее покушение стало предвестником беспорядков и народных волнений в грифоньих землях, поэтому официальная часть визита, запланированная на понедельник, была отменена. Неужели вопрос был настолько важен, что император с советником оставили страну в такое тревожное время?

Принцесса спустилась по ступеням, встав перед троном. Какими бы натянутыми не были отношения, этикетом предписывалось встречать императора как равного. Сенешель громко объявил все титулы и регалии грифоньего правителя, коих оказалось раза в три больше, чем у Селестии, двери распахнулись, и делегация торжественно вошла. Видимо, грифоны летели всю ночь без передышки, успев лишь переодеться в парадные мундиры перед визитом. Перья взрослых, распушенные долгим полетом, не успели слежаться, а птенцы едва стояли на ногах от усталости. Вейшовер и Бирсон прихватили с собой жен, детей, слуг и нескольких телохранителей — весьма необычный выбор спутников для официального визита.

— Ваше Величество принцесса Селестия, позвольте заверить Вас в глубочайшем уважении и стремлении к дружбе, пониманию и взаимовыгодному сотрудничеству... — пятиминутная речь Вейшовера была полна торжественности, пафоса и не имела в себе ни единого содержательного слова.

— Мы счастливы слышать такие теплые слова, — ответила Селестия, — и в свою очередь заверяем Вас в стремлении к дружбе и пониманию. Нам доложили о некоторых волнениях в Вашем государстве, позвольте узнать, что за важный вопрос заставил Вас покинуть страну в столь тревожное время.

— Ах, эти слухи сильно преувеличены, — император недовольно нахохлился от прямоты принцессы, но в данном случае она могла себе позволить говорить без долгих словокружений. — Наша гвардия в ближайшее время наведет порядок и переловит смутьянов, сеющих раздоры.

— Мы считаем, Вашим птенцам не обязательно участвовать в обсуждении, — сжалилась она над грифонятами. — Их проводят в гостевые апартаменты.

Вейшовер едва заметно кивнул, принимая предложение. Принцесса не сомневалась, что чужих птенцов он заставил бы отстаивать до конца, но ради своих готов был уступить очко в политической игре.

— Мы прибыли для обсуждения проекта по организации смешанных летных лагерей, — поделился, наконец, император целью визита.

— Но, насколько Мы помним, два летных лагеря уже пять лет, как функционируют, — заметила правительница Эквестрии.

— Да, как было указано в соглашении, по истечении пяти лет следует рассмотреть вопрос целесообразности дальнейшей практики совместного обучения птенцов с жеребятами.

Принцессе все стало ясно. Очевидно, беспорядки были не столь незначительны, если император с советником так поспешно вывезли свои семьи в Эквестрию, и они предлагали заплатить за временное убежище вышеозвученной уступкой.

Летные лагеря были организованы с целью сближения двух рас. По крайней мере, такую цель преследовала Селестия. Молодые грифоны и пегасы, обучаясь вместе, лучше узнавали друг друга, а некоторые даже начинали дружить. Опыт преподавателей постоянно рос, и каждый следующий выпуск оказывался дружнее и сплоченнее предыдущего. Молодые грифоны становились слишком лояльны к Эквестрии. Эта тенденция очень не нравилась ортодоксальным грифонам старшего поколения, и перспектива закрытия программы была вполне реальна.

— Мы предлагаем внести в договор следующие изменения: увеличить число лагерей до четырех, увеличить число пегасов-преподавателей до 90% от общего и отсрочить пересмотр соглашения на 10 лет, — заявила повелительница Эквестрии.

Глянув в глаза Вейшовера, принцесса поняла, что итоговые цифры будут таковы: 3 лагеря, 75% преподавателей-пегасов и отсрочка на 7 лет. К такому же выводу пришел и император, но, к сожалению, нельзя было просто кивнуть друг другу, подписать бумаги и разойтись. Чтобы прийти к заранее известному результату, Селестии предстояло долго упражняться с грифоном в словесном фехтовании.

***

Энди Бугсон углубился в изучение пачки эскизов, нарисованных им на прошлой неделе, помечая перспективные наработки и отбрасывая явно не реализуемые.

— Мистер Бугсон, — в кабинет заглянула секретарша, — мистер Форхед просит зайти.

Форхед был серым земным пони с короткой седой гривой весьма мощного телосложения. С момента основания конторы он был ее бессменным управляющим, заведуя такими скучными для пегасов вещами, как переговоры с клиентами, финансы и бухгалтерия.

В кабинете босса Энди увидел парочку единорогов. Первый был белоснежным жеребцом со светло-желтой гривой, а вторая — кобылка такого же чисто-белого цвета с пышными розовыми волосами. Они были одеты в попоны королевской школы, но не простые, а расшитые золотой строчкой и украшенные крошечными бриллиантами. Камни повторяли рисунок звездного неба, причем у единорога было изображено северное полушарие небосвода, а у его спутницы — южное. На боках красовались нашивки выпускного курса школы.

— Это мистер Бугсон — наш дока в нестандартных решениях, — пророкотал босс. — Он первый, с кем стоит проконсультироваться.

— Меня зовут Блюблад, — представился единорог, по-простецки протягивая переднюю ногу, — а это — моя подружка Флёр.

— Очень приятно, давайте пройдем в переговорную, — пригласил их Энди, коснувшись протянутого копыта своим.

Он вспомнил, где мог видеть этого единорога, Блюблад был принцем — племянником принцессы Селестии (точнее, пра-пра-пра и еще множество «пра» племянником). Встретить такого родовитого пони в их конторе было весьма неожиданно.

По пути в комнату для переговоров пегас попросил секретаршу сделать чай с печеньем, и приглашающе распахнул перед посетителями дверь. Единороги расположились на мягких диванчиках, а Энди сел на подушку и положил перед собой на столик блокнот.

— Итак, что Вы знаете о воздушных яхтах? — спросил принц.

— Почти ничего, — признался Бугсон. — Пегасы предпочитают летать сами.

— А как Вы тогда сможете мне помочь? — возмутился Блюблад. — Я же предупредил мистера Форхеда, о чем пойдет речь!

— Так в этом-то вся суть, — ухмыльнулся Энди, — чем меньше я знаю о предмете, тем легче придумать что-то необычное. Просто опишите, какого результата Вы хотите добиться.

— Ну, хорошо, через два месяца состоится ежегодные состязания королевской школы на воздушных яхтах. Я сейчас на выпускном курсе, а это значит, что для меня эта гонка — последняя. Я просто обязан в ней победить!

— Я так понимаю, рассматриваются только честные приемы? — уточнил пегас.

— Безусловно! — принц утвердительно кивнул.

— В конструкцию яхты можно вносить изменения?

— Конечно, я уже полностью переделал гондолу, установил более мощный двигатель, тройной ряд радиаторов для вертикального маневрирования...

— Простите, что прерываю, — сказал Энди, — расскажите о своей яхте с самого начала, из чего она состоит, как все это взаимодействует.

Принц начал рассказ, и оказалось, что он не просто любил яхт-спорт, а был к тому же весьма опытным механиком. Он своими копытами перекраивал обшивку гондолы, копался в двигателе и знал на яхте каждый винтик. Бугсон, слушая единорога, рассеянно черкал в блокноте закорючки и кривые линии. Заметив, вдруг, что в путанице узоров начинает проступать профиль скучающей на соседнем диванчике Флер, он смутился и перевернул страницу.

— Итак, я правильно понял, что основная проблема — это вертикальное маневрирование? — начал расспросы Энди, когда принц договорил.

— Да, оболочка дирижабля герметична, чтобы не терять гелий, поэтому нагрев и охлаждение газа производятся через встроенный радиатор. Еще взлетать и снижаться можно, опуская или приподнимая нос гондолы, но это технически сложный маневр, и угол подъема все равно недостаточно велик.

— А насколько прочна оболочка?

— Она из каучука, армированная стальными тросами, — пояснил Блюблад, — выдержит даже двойную накачку.

— А что, если перетянуть дирижабль тросиками и стянуть их лебедкой? — высказал Энди свою мысль. — Тогда объем газа уменьшится гораздо быстрее, чем при охлаждении через радиатор.

Принц замер, разинув рот. Новая концепция в его голове постепенно детализировалась и обрастала техническими деталями. Посидев так пару минут он вскочил и взволнованно зашагал по комнате, рассуждая вслух: «Так, значит, стягивая дирижабль в полете, я смогу быстро снижаться, а если в таком виде подогреть газ, то можно будет быстро взлетать, ослабляя натяжение... значит, скоростной нагрев и охлаждение не нужны, можно избавиться от тройных радиаторов, поставив легкий одинарный... можно убрать горелку, грея дирижабль выхлопными газами... это экономия веса около пятидесяти килограмм...» Блюблад остановился и, устремив торжествующий взгляд куда-то вдаль, добавил: «В этот раз, Фэнси, у тебя не будет ни единого шанса!»

— Я рад, что моя идея Вам понравилась, — сказал Энди. — Предлагаю теперь вернуться в кабинет мистера Форхеда для оформления договора на использование нашего патента.

— Какого патента? — опешил единорог.

— Патента на наше изобретение, — ухмыльнулся рыжий пегас. — Вы же подписали соглашение, что все идеи, прозвучавшие в стенах нашей конторы, принадлежат нам. Сам патент оформят в ближайшее время, этот процесс уже давно отработан.

— Тьма на вас, — рассмеялся принц, — но я все равно рад, что с Вами познакомился!

Рыжий пегас проводил единорога и разъяснил в нескольких словах суть идеи боссу. Вернувшись в свой кабинет, Бугсон увидел бойкого жеребенка, дожидавшегося с запиской. Пегас развернул обрывок бумаги, где прочитал каракули следующего содержания: «Энди, надо кой-че перетереть, приходи в „Пряное яблоко“. Фаций». Быстро чиркнув в ответ, что зайдет после работы, он вручил посыльному лист с четвертушкой монетки и жеребенок торопливо ускакал.

***

Энди Бугсон проскользнул между парой суровых вышибал и толкнул дверку кабака «Пряное Яблоко». Навстречу пахнуло жаром, запахом сидра и запеченных яблок. Пегас стал протискиваться вглубь, привычно отмахиваясь от различных заманчивых предложений. Понифаций сидел за своим излюбленным столиком у дальней стены, отгородившись от мира батареей пустых кружек. «Шесть штук, — подсчитал Энди, — по меркам Фация, он еще трезв, как стеклышко». Заняв местечко напротив, рыжий пегас подозвал официантку и заказал себе запеченные яблоки с пряностями (местное фирменное блюдо), и кружку солёнки.

— Спасибо, приятель, что пришел, — сказал земнопони. — Тут такое дело...

Он надолго замолчал, а Энди решил его не торопить, потихоньку прихлебывая свое питье. Понифаций задумчиво двигал кружки, то собирая их в пирамидку, то опять выстраивая в одну линию.

— Помнишь, я как-то рассказывал про «Лунную Тень»? — он, наконец, заговорил.

— Да, ты тогда еще напился... ну... больше обычного, — кивнул пегас.

— Еще бы... кто же на трезвяк такое расскажет, — вздохнул земной пони. — В общем, это было создание тьмы, давным-давно изгнанное из Эквестрии принцессой Селестией, и оно пыталось вернуться. А я попал под влияние и помогал ему вернуться. Если бы не Карви...

— Это бывший парень Дитзи Ду? — уточнил Энди.

— Точняк, — подтвердил Фаций. — Он смог выйти из-под влияния и спас тогда Кантерлотский замок от взрыва, перенесясь вместе с бомбой высоко в небо. Я видел вспышку, и с глаз будто бы пелена спала...

Он опять помолчал, выстраивая из пустых кружек шестиэтажную башню, пока официантка, опасаясь за судьбу посуды, не унесла их.

— Мне уже месяц, как снится сон, — продолжил Понифаций. — Луна зовет меня и опять обещает кучу рыжиков с гаремом из сотни кобылок.

— Кто? — не понял пегас.

— Ну... это создание тьмы выдает себя за сестру принцессы... типа Селестия ее из зависти заточила на Селене.

— Может, тогда стоит обратиться к Повелительнице?

— Кто ж меня пустит? — хмыкнул земнопони.

— Это не проблема, твоя жена — выпускница школы для особенных жеребят. Она может прийти к принцессе в любое время. Ну или я могу свою попросить...

— Ладно, маза не в этом, — буркнул Фаций, — не хочу напрягать ее из-за каких-то ночных кошмаров, будто я жеребенок, шухерящийся шуршалу подкроватного.

— Так что же ты хочешь?

— У нас в горах было логово, а там — штука типа храма Луны. Алтарь, статуэтка... все сохранилось. Так вот, я хочу вызвать дух этой твари, как мы это раньше делали, и доходчиво растолковать, чтобы увяла и не отсвечивала.

— А это не опасно?

— Ну, там ведь будет только ее дух. Че она сделает?

— Понятно, когда ты хочешь пойти?

— Если смогешь, то сегодня.

— Хорошо, тогда вечером, как жеребят уложим, я прилечу.

***

Доктор Хувс был весьма необычным земным пони. Издревле считалось, что магией владеют только единороги, но это было неверно. Все пони Эквестрии были волшебными существами, просто у земных пони и пегасов магия проявлялась не так явно. Связь с землей давала земным пони физическую силу, выносливость и способность выращивать богатый урожай даже в бесплодной пустыне. Постичь землю на более глубоком уровне было сложнее, а у земных пони не было специальной школы магии, как у единорогов, поэтому о земнопони-магах никто никогда не слышал. Редкие пони вроде Хувса, которым удавалось развить магический дар, предпочитали скрывать свои способности. Лишь недавно указом принцессы при королевской школе была открыта лаборатория земной магии, где пока что работало всего двое сотрудников.

Одной из способностей Хувса было предугадывать события. Точнее, не совсем предугадывать, он просто чувствовал, что ему надо оказаться в определенном месте, где можно получить ценную информацию, или будет происходить что-то важное. Увидев, как Энди и Понифаций встали из-за стола и направились к выходу, он убрал подслушивающее устройство и откинул капюшон. «Неужели они правда собрались вызвать саму Луну, чтобы „поговорить“? — думал бурый пони, с трудом веря своим ушам. — Удивительная самонадеянность. Или просто — глупость!» Поняв, что в кабаке делать больше нечего, он стал пробираться наружу. Ночь предстояла бессонная. Эти идиоты явно не представляли себе, с чем предстоит столкнуться, следовало выследить их и вмешаться, если что-то пойдет не так.

До вечера было еще много времени, и Хувс решил, что успеет поужинать вместе с Дитзи — он никогда не упускал возможности провести с любимой побольше времени. Быстрой рысцой он доскакал до платформы воздушного шара и спустя двадцать минут был в Понивиле. У здания почты бурый пони увидел свою любимую, пытавшуюся погрузить на тележку массивный ящик, со всех сторон опечатанный почтовыми штампами.

— Дитзи! — позвал он ее.