Мания

– Пойдем со мной, – шепотом позвал Ник.

Он не понимал, что надумал брат, почему он так поступает.

Незнакомец добрался до Сэма, прежде чем Ник придумал, что делать дальше. Мальчик почувствовал, как на лице выступили слезы страха и бессилия. Он не мог защитить своего брата от опасности!

В этот момент лед проломился, и Сэм с незнакомцем упали в воду.

– Ник! – крикнул Сэм, и его голова скрылась из виду.

Голос брата пронзил Ника словно молния, и он бросился назад, к Сэму…

Дальше он ничего не помнил. Сэм сказал, что Ник подъехал к краю ямы во льду, лег на живот и вытащил его из воды. Ник помнил только то, как расшнуровывал ботинки на берегу озера.

Сэма била крупная дрожь. Он снял куртку и рубашку. Увидев его посиневшую кожу, Ник поспешно снял свитер и куртку и отдал их брату. На лице Сэма был страх.

– Нужно уходить отсюда, Ник.

Нику казалось, что брат его даже не видит. Комок слизи выскользнул у него из носа и сполз по лицу.

Собрав все вещи, Сэм пошел прочь от озера Ник поддерживал брата под локоть, чтобы тот не поскользнулся в снегу. Выбравшись на дорогу, мальчики пустились бежать, сжимая в руках клюшки. Коньки больно били их по бокам.

Той ночью Ник разбудил Сэма, направив луч фонарика кровать. Сэм проснулся в холодном поту и вскрикнул.

– Что? – спросил он, увидев лицо братишки, освещенное странными красноватыми лучами. – Что случилось?

– Я боюсь.

– Знаю, – ответил Сэм. – Не волнуйся. Никто об этом не узнает. Мы никому не скажем, где были сегодня.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– А что, если тот мужчина проследил за нами? – спросил Ник.

– О чем ты говоришь? – На лице Сэма играли тени. Свет фонаря слабел. Видимо, садились батарейки. – Он не мог пойти за нами. Ты что, не помнишь, что произошло?

Ник опешил. Он не понимал, о чем брат его спрашивает.

– Ты и правда не помнишь, что мы сделали?

Ник покачал головой.

– Можешь лечь рядом со мной, если хочешь.

Сэм приподнял одеяло, приглашая Ника залезть на узкую кровать.

– Мне страшно.

Батарейки сели, но Ник не заснул и тогда, когда в комнате стало темно.

Глава 9

Через несколько дней после убийства Сэма Ник проснулся в панике. Ему казалось, что полуразложившееся тело брата лежит в постели рядом с ним. В комнате было темно, только слабо мерцали зеленые цифры на старом будильнике у кровати. 4:02. Шторы были задернуты, но это не имело значения, потому что снаружи ночное небо закрывали тяжелые грозовые тучи. В окна бил дождь. Ник вытянул руку, ожидая, что дотронется до трупа. Сердце сжалось в груди, когда он коснулся нежной кожи на плече Сары. Нику показалось, что на ощупь она как слоновая кость.

– Не спишь? – Ее голос зазвенел в комнате, словно фарфоровая чашка, разбившаяся о кафельный пол.

– Не знаю.

Ник почувствовал пот на лице и только сейчас понял, что на какое-то время отключился. Лампа у кровати почему-то горела, освещая его захламленную, грязную однокомнатную квартиру. Сара сидела на краю кровати, держа в руке стакан воды. На ее лице явно читалось беспокойство. Ник посмотрел на часы. 4:50. Сорок пять минут куда-то исчезли.

– Я спал, – сказал он. – Мне приснился кошмар.

– Вот.

Сара протянула ему маленькую оранжевую таблетку размером с булавочную головку.

– Я уже одну принял, – покачал головой Ник.

– Тебе нужно спать, дорогой.

Сара поставила стакан на столик у кровати и положила рядом успокоительное.

Когда девушка обернулась, Ник заметил, что она плачет. Сара моргнула, и слезинка скатилась по щеке, блеснув на подбородке, как бриллиант.

– Я не знаю, что реально.

– Доктор сказал, что тебе будет трудно смириться со смертью Сэма, Ник. – Саре не хотелось прикасаться к его лицу, но она не смогла сдержаться. Ее холодные руки скользнули по его лбу и волосам. – И я тебя не виню. Прошло всего лишь несколько дней. Ты почти не спал.

– Нет. – Ник покачал головой. – Я не это имел в виду. Я знаю, что Сэм мертв.

Сара ждала, что он скажет дальше.

– Я говорю о моем сне. Последнюю пару недель мне снится один и тот же сон. Я в Мэдисоне. В Висконсине. Мы с Сэмом еще дети.

– Ш-ш-ш…

Сара снова улеглась в постель.

– Не выключай свет, – попросил Ник.

– Хорошо.

Сара помедлила, и он сказал:

– Я просто не уверен, что мне это снится.

Ник почувствовал, как девушка вздрогнула.

– Мне кажется… Может быть, я и не сплю вовсе. Может быть, это не сон. – Ник был в ужасе. – У меня сохранились какие-то обрывочные воспоминания о том дне. Я просыпаюсь. Слушаю радио вместе с Сэмом. Потом мы идем на озеро с коньками. Играем в хоккей. Я сижу на уступе и ем. Мне холодно. Очень холодно. А потом ничего нет. В моем сне в этот момент к нам подходит какой-то человек. Бездомный, одетый в длинное черное пальто. Он гонится за нами. По-моему, он хочет нам навредить. Я не уверен. Не могу сложить из этих обрывков цельную картину. Может быть, это действительно произошло со мной. Что-то, о чем я забыл. А теперь вспоминаю.

На следующее утро, сидя в черном офисном кресле в холле полицейского участка и осматривая залитое искусственным светом помещение, Ник вспоминал вчерашний кошмар. Опершись локтями на колени, он смотрел сквозь стеклянную дверь в кабинет детектива Стоули. Детектив опустил жалюзи, но Ник видел внутри две фигуры. Впрочем, он не особенно вдумывался в происходящее вокруг, не обращал внимания ни на детектива, ни на полицейских, суетившихся в участке. С момента смерти брата Ник постоянно думал о том снежном дне в Висконсине двадцать лет назад, пытаясь привыкнуть к новым воспоминаниям. Он не понимал, как мог забыть о случившемся тогда.

Адам Стоули привел его сюда для допроса пару часов назад. Это был не арест, но детектив ясно дал понять, что выбора у Ника особого нет и если он откажется идти, то есть приказ о его задержании. С того момента, как тело Сэма обнаружили на парковке, прошло уже пять дней, а у полиции не было никаких зацепок. У них не было фактов, которые подтверждали бы заявление Ника о том, что на его брата напал бродяга.

Сейчас Стоули разговаривал с лейтенантом, седовласым мужчиной с колючими глазами, чье имя Ник забыл, хотя их представили друг другу. Пожимая Нику руку, лейтенант смерил его недобрым взглядом, и Ник заметил это. Полицейский не верил в его историю. Не было никакого бродяги. Не было никакой компании студентов, садившихся в машину в квартале от места преступления, которые могли бы подтвердить рассказ Ника. Он убил своего брата, вот и все. И неважно, что его самого сильно избили. Это лишь подтверждает то, что Сэм сопротивлялся. Ник вернулся на место преступления босиком, с испачканными кровью руками, и лейтенант готов был передать дело окружному прокурору. Время от времени Стоули и лейтенант повышали голос, и Ник смог уловить часть их разговора сквозь закрытую дверь.

– Его отпечатки были на ноже, – уже в третий или четвертый раз повторил лейтенант.

– Я с вами не спорю, – ответил Стоули. – Я знаю, что это выглядит плохо.

– Дело не в том, как это выглядит, Стоули, – перебил лейтенант. – Его отпечатки были на ноже.

– Я был там, а вас не было. Я видел его лицо. Он не убивал своего брата.

– С каких это пор вы у нас стали психиатром? Мы говорим не только о его брате, и вы это знаете. Месяц назад убили ту проститутку, Клэр Скотт.

Клэр Скотт в последний раз видели живой на Первой авеню. Она работала на улице. А через два дня обнаружили ее тело.

– И наш парнишка Ник оказался на месте преступления первым, – продолжил лейтенант. Прямо у реки, где Риджвей[3] топил свои жертвы, запихивая им во влагалище камни. Я прав? А на прошлой неделе убили бродягу неподалеку от Сейф-вей, Вы ведете расследование. И у вас по-прежнему нет зацепок, насколько я понимаю.

– Да, Дикенсон. Тот бедняга был бездомным. – Стоули покачал головой. – Нам трудно проследить его перемещения.

– А наш дорогой Николас присутствовал и на том месте преступления тоже, правда?

Выпрямившись, Стоули посмотрел лейтенанту в глаза.

– Но он же фотограф. Ему за то и платят, чтобы он пробрался на место преступления, прежде чем мы выставим ограждение.

– Я всего лишь хочу сказать, что вам следует держать ухо востро. Подумайте об этом. Последние пару лет он у нас как заноза в заднице. Кого-то убивают, а он уже тут как тут, вместе со своим фотоаппаратом, не прошло и десяти минут. Магия какая-то. – Усевшись на край стола, лейтенант сложил руки на груди и мотнул головой в сторону Ника. – Из того, что нам известно на данный момент, сейчас в коридоре сидит Уличный Мясник. Прямо у нас под носом.

– Пока что у нас есть три никак не связанных убийства. Проститутка, бродяга и брат Ника, – спокойно ответил Стоули.

– Друг мой, это дело рук серийного маньяка. И в городе уже начинается паника.

– Вы что, действительно считаете, что эти преступления связаны?

– А вы нет? Три человека получают множественные ножевые ранения. Их не просто убивают, их разделывают. Три отвратительных убийства, связанных с отбросами общества. – Лейтенант смерил своего подчиненного взглядом. – Вы считаете, что этот парень говорит правду, допустим. Но вам-то зачем высовываться? А ведь вы подставляетесь, Стоули. И меня заодно подставляете.

Стоули расправил плечи.

– Ну отнесете вы дело окружному прокурору… Он же не сможет выдвинуть никаких обвинений. Ника самого сильно избили. У нас нет на него ничего, кроме разве что отпечатков пальцев.

– На ноже.

– Он мог схватить нож, – отмахнулся Стоули. – Может быть, он пытался вытащить его из груди брата. Прокурор швырнет бумаги вам в лицо. Мы еще сами в этом не разобрались.

В ответ на возражения детектива лейтенант лишь цинично ухмыльнулся.

– Я прошу у вас всего лишь пару дней, – не соглашался Стоули с мнением лейтенанта. – Посмотрим, что нам удастся обнаружить за это время. Есть же еще партнер Сэма Уайлдера, Блейк Вернер. Парень куда-то пропал. Мы не можем найти его. Совпадение? Я так не думаю. Прокурора это тоже должно насторожить. Он потребует допросить Вернера. Мы не можем закрыть дело, пока не найдем этого парня.

Лейтенант поднялся.

– У вас два дня, детектив. Два дня, не больше. Потом мы арестуем брата.

Стоули подошел к двери и, выйдя в коридор, переглянулся с Ником. Ник не понимал, почему этот человек ему верит. Детектива явно не обрадовал выговор, полученный от лейтенанта.

– У меня нет причин вас арестовывать. – Детектив смерил Ника взглядом. – Я вас отпущу, но оставайтесь неподалеку, ясно?

Встав со стула, Ник кивнул.

– Я оказался на коротком поводке, понятно? А значит, у вас поводок еще короче. – Ноздри Стоули раздувались. – Я понимаю, что сейчас вам все это кажется безумием… Вашего брата еще даже не похоронили, вам приходится со всем этим справляться. Но у вас серьезные проблемы, ясно? – Он глубоко вздохнул. – Вам есть куда пойти? Я имею в виду, есть кто-то, к кому вы могли бы обратиться за помощью?

Ник уже думал об этом. Раньше он не решался произнести эти слова, но теперь понял: он остался совсем один.

– Мои родители погибли, когда мне было семнадцать лет. Автокатастрофа.

Отец врезался на автомобиле в шестнадцатиколесный грузовик. Останки родителей невозможно было опознать…

– Мы с Сэмом остались одни. Кроме него у меня никого не было.

Стоули отвернулся, потом положил руку Нику на плечо и снова вздохнул.

– Я сделаю все, что смогу. – Его голос стал мягче. – А теперь уходите отсюда. Идите домой. Вам тут делать нечего, а мне нужно работать, иначе у нас обоих будут неприятности.

Ник уже собирался выйти из участка, когда кое-что вспомнил и остановился. Спросив у одного из полицейских, куда направился Стоули, он пошел за ним и нашел детектива с телефонной трубкой в руке.

– А что насчет моей обуви?

Стоули не заметил, как Ник подошел, и удивленно обернулся.

– Что?

– Моя обувь, – повторил Ник. – Я был обут в черно-оранжевые найковские кроссовки. Вы их нашли?

Детектив не ответил.

– Вы их вообще искали?

– Специально нет, но мы внимательно осмотрели всю территорию до парка бухты Эллиотт, где вы очнулись. Возле пристани. – Он задумчиво посмотрел на Ника. – А что?

– Вам это не кажется странным?

– Может быть, человек, напавший на вас, бросил их в воду и они утонули.