Предназначенный

— Нет. — Я вытерла слезы со своих щек. — Этот дар есть только у некоторых Верховных жриц.

— И поэтому, если бы ты увидела какую-то странную Тьму через него, рассказала бы всем, и положилась на камень, показывая остальным, что ты увидела, то у тебя не было бы реальных доказательств?

— Угу, в этом то всё и дело. Я как была сумасшедшей для всех, так ей и остаюсь.

— Нет, ты была и остаешься мудрой, доверяясь своим инстинктам. Он — пешка Неферет, и с ним явно что-то не так. Ты знала об этом с самого первого раза, как только увидела его, и раз ты знала, то просто не могла стоять там, держать рот на замке и изображать заурядное дитя.

Я взяла на заметку — быстро разузнать определение слова "заурядный" или спросить об этом Дэмьена.

Но Ленобия еще не закончила. Она решительно продолжила.

— Я хочу, что ты какое-то время поразмышляла об Ауроксе. Запиши, что именно ты ощутишь в следующий раз, когда встретишься с ним — но записывай незаметно. Держи своё лицо непроницаемым. Не позволяй никому знать, что на самом деле происходит в душе этой прелестной маленькой девушки.

— Вы ведь не думаете, что мне следует взглянуть на него через свой камень провидца?

— Нет, по-крайней мере, пока не перестанешь бояться того, что можешь увидеть. Когда твои инстинкты подскажут тебе нужный момент, тогда и только тогда, ты должна посмотреть.

— А что на счет Старка? — я задержала дыхание.

— Старк предан тебе и нашей Богине. Мне кажется, нет ничего плохого в том, что древняя магия цепляется за него. Перестань волноваться о своем Воине — он может почувствовать это, и пользы ему от этого не будет.

— Ага, ладно. В этом есть смысл. Итак, испытывая облегчение от того, что мне не придется смотреть через камень провидца, я же не становлюсь малышкой или трусихой?

Она улыбнулась.

— Нет, и идиоткой тоже. Ты молодая Верховная жрица-недолетка, первая в истории, и ты просто пытаешься найти свой путь в этом столь запутанном мире.

— Вы слишком мудры, — сказала я.

Ленобия рассмеялась.

— Нет, я слишком стара.

Тогда я тоже засмеялась, потому что, даже если я и была уверена в том, что ей лет сто или около того, Ленобия выглядела на тридцать.

— Ну, вы выглядите на двадцать с хвостиком, — приврала я, — поэтому кажитесь старой, но не слишком старой.

— Двадцать с хвостиком! С такой способностью притворяться, ты запросто справишься с Ауроксом и сохранишь свои мысли при себе, — сказала Ленобия. Затем, могу поклясться, она хихикнула, став нереально молодой.

— Двадцать с хвостиком! Такого со мной не было больше двухсот лет!

— В чем ваш секрет? Ботокс или инъекции? — спросила я, подшучивая над ней.

— Вторая отрицательная и солнцезащитный крем, — ответила она.

— Эй, вы двое, жаль вас прерывать. — Кудрявая блондинистая головка Стиви Рей показалась в поле зрения, когда она заглянула в стойло.

— Ты вовсе не прерываешь нас, Стиви Рей, — сказала Ленобия, все еще улыбаясь. — Заходи, присоединяйся к нам. Мы только что обсуждали изящное старение.

— Моя мама всегда говорит, что восьмичасовой сон, обильное питье и отсутствие детей — это самый лучший антивозрастной рецепт, чем какой-либо врач или Лореаль смогли бы когда-нибудь изготовить. — Она усмехнулась Ленобии, но затем одарила Персефону обеспокоенным взглядом. — Спасибо за приглашение, но я все-таки останусь здесь. Я не очень люблю лошадей. Ничего личного; они просто очень большие.

— Без обид, — сказала Ленобия. — Воинам что-то нужно?

— Ммм. Арена отлично подходит для занятий. У них там целая куча веселых парней. Они лупят друг друга деревянным мечами и метают стрелы в мешени, пока те не завопят. — Трое из нас закатили глаза. — Но ваш ковбой здесь, поэтому я зашла предупредить.

— Мой ковбой? — Ленобия казалась абсолютно озадаченной. — У меня нет ковбоя.

— Значит он станет вашим, потому что он только что показался у входа в загон с большим прицепом для лошадей. Он сказал, что прибыл для работы и спрашивал, где он может выгрузить свои принадлежности, — сказала Стиви Рей.

Ленобия сделала глубокий вдох. И произнесла, явно раздраженная.

— Неферет. Это её рук дело. Он первый местный человек, которого она наняла.

— Не думаю, что это в духе Неферет, — сообщила Стиви Рей. — Я чертовски хорошо знаю, что она ненавидит людей и не подложит крысиную задницу в виде местных жителей, независимо от того, здесь мы или нет.

— Но порождать проблемы — это в духе Неферет, — парировала я.

— И начала она с меня, потому что знает, что я на твоей стороне, — сказала Ленобия.

— Хаос. — Как только я произнесла слово, я почувствовала, как все стало на свои места. — Неферет хочет породить хаос в наших жизнях.

— Тогда давайте окажем этому ковбою радушный прием, заставим его почувствовать себя, как дома, и покажем ему, насколько не хаотичной и скучной может быть работа здесь, в моих стойлах. Если мы сделаем это, то возможно, только возможно, он примет решение перейти на более интересные пастбища и Неферет переключит своё внимание на других.

Словно она была на задании, Ленобия вышла из стойла Персефоны. Стиви Рей и я переглянулись.

— Ни за что не пропущу это. — Я напутственно похлопала Персефону по теплому боку и бросила щетку в прикрепленный рядом мешочек.

Стиви Рей и я взялись за руки и последовали за Ленобией.

— Знаешь чего я не сказала Ленобии, что этот ковбой чертовски хорош собой, — прошептала она мне.

— Правда?

— Просто подожди и увидишь.

Теперь я была безумно заинтригована, поэтому ускорила темп, торопясь через песочную арену и едва махнув рукой Старку, который обучал Рефаима стрельбе. Стиви Рей попыталась послать ему воздушный поцелуй, но я продолжала тащить её за собой, поэтому все, что она успела сделала, это хихикнуть и помахать рукой. Я старалась не обращать внимания на угрюмый вид Старка и сфокусировалась на том, чтобы ни одно чувство — ни любопытство, ни возбуждение, ни простое смущение — не проявилось на моем лице.

Я не знала почему, но я точно не хотела, чтобы Старк задавал мне вопросы об Ауроксе.

— Там, он там. Высокий, не-вампир в ковбойской шляпе прямо там, у двери.

Стиви Рей указала на широкие двери арены. Они были открыты. Прямо снаружи стоял большой трейлер для лошадей и один из тех массивных грузовиков Оклахомы, которые парни любили покупать, водить и практически жить в них. Перед трейлером стоял невероятно высокий мужчина. И Стиви Рей определенно была права. Он и вправду милый, даже для такого зрелого парня.

— Он выглядит как человек, который должен быть на канале Вестернов, — сказала я. — Играя одного из тех старинных героев-ковбоев.

— Сэм Эллиот, вот на кого он похож.

— А? — я вопросительно взглянула на неё.

Она вздохнула.

— Он снимался в куче ковбойских фильмов. Ну ты знаешь, в таких, как Надгробие.

— Ты смотришь фильмы про ковбоев?

— Приходилось, с мамой и папой, особенно субботней ночью перед сном. И что в этом такого?

— Да так, ничего.

— Только не рассказывай Афродите, — сказала она.

— И чего же не рассказывать Афродите? — спросила Афродита.

Стиви Рей и я подпрыгнули от неожиданности, так как она, казалось, появилась из воздуха позади нас.

— Не быть такой жуткой и не подкрадывайся, — сказала я.

— Я и не пыталась. Я просто воплощение грации. Это потому, что у меня хрупкое телосложение, — сказала она. Затем она метнула взгляд своих леденяще-голубых глаз на Стиви Рей. — Повторюсь — и чего же не рассказывать Афродите?

— Что ковбой Ленобии просто нереально горяч, — сказала Стиви Рей.

Афродита одарила её взглядом, ясно говорящим, что она чертова лгунья, собственно, которой она и являлась, но её взгляд наткнулся на широкоплечий силуэт мужчины.

— Оооо! Это Ленобии…

— Работник. — Предложила я слово, хотя Афродите никакого дела до меня не было. — Ему полагается работать на Ленобию.

— А он горяч, — сказала Афродита с придыханием. — Не так горяч, как Дарий, но все же. ГО. РЯЧ.

— Я же вам говорила. И он такой высокий, что на его фоне Ленобия выглядит еще моложе.

Так же, как и Стиви Рей с Афродитой, я подслушивала на расстоянии и попробовала (впрочем, безуспешно) не слишком таращиться из нашего укрытия. Ковбой приподнял шляпу перед Ленобией, и с превосходным оклахомским акцентом произнес:

— Приветствую, мэм. Я новый управляющий конюшней. Я был бы вам признателен, если бы вы показали мне заведующего.

Я не могла рассмотреть выражение лица Ленобии, но заметила, как она выпрямилась.

— Уф-фф, — прошептала Стиви Рей.

— Вот вам и весь теплый прием, — произнесла я достаточно приглушенно, чтобы только Афродита и Стиви Рей могли меня услышать.

— Джон Вэйн только что капитально облажался, — сказала Афродита.

— Я Ленобия. — Ее голос легко доносился до нас. Мне не показалось, что она звучала смущенной. Наоборот казалось, её голос был подобен леденящему шторму. — Я женщина, заведующая этими стойлами и ваша новая начальница. — Возникло своего рода неловкое молчание, когда Ленобия не ответила на его рукопожатие.

— Бррр, — прошептала Афродита. — Она напомнила мне мою маму, и для Джона Вэйна это не очень хорошая новость.

— Сэм Эллиот, — прошептала Стиви Рей.

Изогнув бровь, Афродита уставилась на мою ЛПН. Я подавила вздох отчаянния.

— Он совсем не похож на Джона Вэйна. — Продолжила она театральным шепотом. — Но он в точности, как Сэм Эллиот.

— Ты слишком часто смотрела телик, когда была ребенком, вероятно после семейного обеда по субботам ночью. Как трогательно! — Афродита пренебрежительно махнула головой в сторону Стиви Рей. Я думала о том, как причудливо все это, что Афродита знала о семейных заморочках Стиви Рей, когда наша троица обратила свое внимание к Шоу ковбоев.

Мужчина вновь приподнял шляпу перед Ленобией, на этот раз улыбнувшись, и даже с того расстояния, где были мы, я смогла увидеть, что его глаза блеснули.

— Ну, м-э-эм, кажется, я был несколько дезинформирован. Рад, что все так быстро прояснилось. Меня зовут Тревис Фостер, и я рад познакомиться с вами, леди-босс.

— И вы не прочь узнать, что ваш босс — леди?

— Нет, м-э-эм, моя мать была настоящей леди, и я никогда не работал усерднее и не был счастливее, чем тогда, когда работал на нее.

— Мистер Фостер, я напоминаю вам вашу мать?

Я подумала, что голос Ленобии мог бы заморозить воду, но Трэвис, казалось, не заметил. Фактически казалось, будто он наслаждается. Он приподнял шляпу назад и посмотрел сверху вниз на Ленобию, будто это был серьезный, а не язвительный вопрос.

— Нет, м-э-эм, пока еще нет.

Ленобия больше ничего не сказала, а я ощутила лишь это коробящее чувство сконфуженности, что могут иногда вызывать неловкие беседы со взрослыми, когда Трэвис как бы бросил крючок и выиграл спор, а затем сказал.