Помоги проекту - поделись книгой:
— Что же ты с ними будешь делать?
— Конфетку я съем, а у солнышка погреюсь.
— А с чего начнешь? С конфетки? Вчера ты сначала грелся у солнышка, а теперь я хочу посмотреть как едят конфетку. Вы вчера воспользовались тем, что я уснула, и ели их, кажется, без меня. Мне страшно интересно, как это у вас получается.
Лия вскочила с дивана и заявила, что ей тоже страшно интересно как их едят. Она умчалась в мою комнату и притащила трельяж, который установила перед медвежьей шкурой. Алеша подхватил Лию на руки и хотел положить на шкуру, но она выскользнула и заставила его самого лечь ногами к зеркалу. Лия встала над Алешей на корточки, тоже лицом к зеркалу, взяла его член рукой, немного погладила себя им по промежности как бы отыскивая место, куда он должен войти, нашла и медленно опустилась на него, следя за процессом в зеркале. Меня тоже заинтересовала эта сцена — хотелось узнать, на что стала способна Лия. После того, как член полностью скрылся, и Лия села на Алешкины бедра, она немного покачалась на нем. Ей наверное было больно, но она терпела. Потом она медленно приподнялась, следя, как член выходит из нее. Зрелище ей нравилось, и она каждый раз задерживалась в верхнем положении, оставляя в себе только кончик головки. В зеркале ей хорошо было все видно. Алеша помогал ей руками подниматься и опускаться, предоставляя возможность удовлетворяться как ей нравится. Лия кончила. Она посидела немного на Алеше, потом встала, подошла к зеркалу и присела перед ним. Губки ее не сошлись еще полностью, и видна была глубина влагалища. Алеша был великоват для нее. За все время она не издала ни звука, а тут вдруг произнесла, погладив свои взъерошенные волоски и счастливо засмеявшись:
— Наташа, а у меня ведь получается! Спасибо тебе Алеша!
— Наташа теперь твоя очередь.
Алеша встал, поднял Лию с пола, поцеловал и уложил на диван. Она на мгновенье задержала его, прижалась грудью к Алешкиному члену, потерлась об него и только после этого отпустила.
— Наташа, приказала Лия с дивана, — только ты делай так, чтобы мне было видно.
Я подняла с пола шкуру, бросила ее на стол и легла на нее так, чтобы ноги еле касались пола. Алеша подошел, раздвинул руками ягодицы и ввел свой член в мою…. Под его толчками я закачалась, ноги соскальзывали с пола. Тогда Алеша взял меня за щиколотки, я согнула ноги, и, так держа, он продолжал меня … Лия стояла рядом и заглядывала между нами и даже, улучив момент, похлопала меня по попке.
— Лия, отстань, не мешай!
Лия не унималась. Тогда я, не вынимая из себя члена, перевернулась на спину, ноги положила на плечи Алеши. Поза была моя любимая — Алеша глубоко доставал меня, я наслаждалась этим. Лия постепенно еще больше усилила наслаждение. Она просунула руку сзади между ног Алеши и ввела свой пальчик в мое нижнее отверстие. Пальчик прижимал через тонкую стенку отверстия Алешин член. Я почувствовала, как из меня течет вниз на Лиену руку капля смазки. Приближалась кульминация. Руками Алеша плотно прижал мои бедра к своей груди. Еще несколько толчков и я почувствовала, что все. Но Алеше надо было дать кончить. Я лихорадочно думала, как Лиин пальчик подсказал мне.
— Алеша, прогони Лию и замени ее.
У меня там все было мокрое. Алешин член тоже был очень скользкий и, раздвинув края, легко проскользнул на место Лиеного пальца. Он был очень большой, я туго обхватила его. Двигал Алеша медленно и осторожно. Сначала мне было немного больно, но постепенно боль стала проходить, ощущение полноты стало доставлять удовольствие. Лия буквально завизжала от нового необычного зрелища. Еще немного и Алеша оставил во мне все. Мы опять лежали и отдыхали. нам с Алешей полностью хватило, только Лия, насмотревшись на нас, заигрывала то со мной, то с Алешей, демонстрируя свою неутомимость и вновь проснувшееся желание.
— Потерпи Лия, на сегодня хватит, — сказала я ей.
Мне было неудобно перед Алешей. Ему и так приходилось нелегко, каждый раз удовлетворять двоих. Своей неугомонностью Лия могла поставить его в неловкое положение. Но Алеша успокоил Лию, сказав, что через полчасика отдыха он успокоит и ее.
Сегодня мне пришлось до самого рассвета провозится с двигателем, который постоянно ломался, и при отсутствии запчастей его по настоящему никак не удавалось наладить. Поэтому я проспал целый день. Проснувшись уже к вечеру и не застав девушек в аппаратной, я заглянул к ним в комнату. У высокого трюмо стояла голая Лия и внимательно рассматривала себя при свете слабо мерцающей лампочки. Руки ее бесцельно бродили по телу, то касаясь розового соска на груди, то поглаживая бархатную кожу живота, то каштановые завитки волос на лобке. Лия подняла руку и сравнила волоски под мышкой с курчавыми волосками внизу живота. Она была так поглощена созерцанием себя, что не замечала меня. Я невольно залюбовался ей. Лия вообще была сложена исключительно хорошо и гармонично во всех деталях своего тела. У нее была очень красивая высокая грудь с маленькими, чуть выдававшимися сосками. Грудь была такая упругая, что даже когда Лия стояла, она только чуть чуть в нижней своей части делалась полнее верхней. У нее были красивые руки с ухоженными ноготками. Маленькие ступни ног были с акуратными пальчиками, не изуродованными мозолями. Ноги были длинные, стройные. И, не смотря на то, что она была худенькая, бедра и живот были четко обрисованы. Тело у нее было смуглое, покрытое золотистым пушком. Волосики лобка были такие густые, что через них не просвечивало тело.
Наташа в этом отношении сильно отличалась от Лии. Если с Лии можно было лепить фигуру чистоты, и девственности, то Наташа была скорее Венера. При взгляде на Наташино тело возникали вполне определенные мысли и желания У нее было очень сильное эротическое начало.
Я тихонько подошел к Лии и положил руку на плечо. Лия обернулась ко мне и я ее поцеловал. В поцелуях Лии было что-то особенное Она вся отдавалась им. Ее полуоткрытый рот во время поцелуя медленно бродил по моим губам туда и сюда, в тоже время крепко прижимаясь к ним, глаза е были закрыты. Мои руки ласкали ее тело. Тело от ласк ожило, напряглось, соски заострились, по животу и бедрам прошла легкая дрожь, ноги сами раздвинулись и в образовавшимся просвете моя рука почувствовала горячую шелковистую глубину. Лия стояла лицом к зеркалу, наблюдая в нем за моими руками. Я немного спустил штаны с трусами и она потерлась ягодицами о мой член. Потом отстранилась, чтобы и меня было видно в зеркале. Так мы стояли несколько минут, любуясь друг другом. Рука Лии открывала и закрывала головку моего члена. В такт ее руке член напрягался, становился больше и старался подняться еще больше. Мне было очень приятно, только хотелось чтобы она сжимала его плотнее и делала это чаще. Она как бы почувствовала мое желание. Ее ладошка плотнее схватила мой член, а темп задавал я, устремляясь в кольце ее пальцев. Нам было не очень удобно делать это стоя. Я попятился и лег спиной на кровать. Лия стала на колени и продолжала меня ласкать. Я подсказал Лие…
— Чуть побыстрее, посильнее сожми; вот так.
Она беспрекословно повиновалась, глаза ее блистели, на щеках играл яркий румянец. Я чувствовал, что у меня скоро все кончится и не хотел оставлять Лию без ответной ласки. Я подхватил ее руками и поставил над собой так, что ее влажное, ждущая глубина, оказалась напротив моего лица. Лия стояла надо мной на коленях. Одной рукой она опиралась на кровать, другой продолжала гладить мой член. Я прижался губами к ее нижним губкам, вставил туда язык и стал им щекотать ее. Еще мгновенье и сперма оказалась в ее руке. Лия откинулась рядом со мной на спину. Я повернулся на бок и продолжал лизать у нее. Она судорожно подергивалась. Еще немного и она прошептала:
— Хватит Алеша. Я не знала, что мужчину можно так.
— Как это интересно, тебе действительно было приятно. Как от женщины?
— А ты разве не женщина?
— Нет, я говорю о другом. Это ведь была только рука.
— Это не имеет никакого значения. Главное, чтобы было приятно обоим, чтобы не превращалось в привычку, чтобы каждый раз было ново и желанно, тогда можно все, и все будет хорошо.
Сегодня опять мой день. Вначале наши отношения с Алешей были беспорядочны, но потом мы договорились с Наташей об очередности Нас было двое, а он один и, естественно, ему было трудно. Алеша молча принял предложенный нами порядок. Только во время нашей естественной хвори порядок несколько нарушался и тогда другая на это время владела Алешей без раздельно. Алеша ужинал на кухне а я готовилась к встрече с ним. Как правило, они проходили в нашей комнате, если только фантазия или игровая прихоть не вызывали у нас желания заниматься этим в другом месте. Зная, что Алеша любит целовать меня в самых неожиданных местах, я тщательно слегка надушилась, даже подкрасила соски грудей и опять, как в прошлый раз, смотрела себя в зеркало — все ли в порядке. Меня уже давно мучила мысль что рано или поздно все у нас кончится, что тогда останется кроме непрочных воспоминаний? Вид половых сношений между мужчиной и женщиной очень возбуждал меня. Глядя на Алешу с Наташей, я бывала удовлетворена так, как будто сама побывала под ним.
Я хотела оставить о наших взаимоотношениях более существенную память, чем воспоминание. У нас была кинокамера и цветная плен ка. Наташа и Алеша умели фотографировать, да и я сумела бы, хитрость не велика. Мысленно я сочиняла сценарий и ракурсы съемок.
Раздраженная всем этим, я набросилась на Алешу, когда он вошел как будто не видела мужчину сто лет. Раздразнив Алешин член губами, я по Наташиному образцу легла на стол и позволила Алеше воспользоваться обоими моими отверстиями так глубоко, как только он мог. Мне почти не было больно, я привыкла к Алешкиному члену. Закончили мы новым способом, часть открытий которых принадлежала Наташе. Когда я была полностью удовлетворена, Алеша был на грани этого Я смазала вазелином внутренние стороны бедер, слегка свела их и Алеша в образовавшуюся чуть выше колен щель стал вводить свой член. Он мягко скользил между бедер и через минуту я почувствовала, что уже все.
Пока мы отдыхали, я, поколебавшись, выложила Алеши свой план. Как ни странно, но он сразу согласился. Оставалось теперь только уломать Наташку, но вдвоем это было уже легче. В благодарность за уступчивость я второй раз удовлетворила Алешу так, как он больше всего любил — ртом. Это умела делать только я. Наташа пробовала, но у нее не получалось, она делала зубами Алеше больно и никогда не могла довести Алешу до конца. А я обращалась с Алешиным членом нежно, глубоко забирала его в рот, осторожно глотала, трогая его языком. Оказывается, его конец, хоть он и очень толст можно проглотить. Вообще мы с Наташей, как женщины, в чем-то разнимся. Как-то придумали игру: Алеши завязали глаза, посадили его на стул, сами по очереди вводили в себя его член, присев к нему на колени. Алеша, не касаясь нас руками, должен был угадать, кто из нас. Алеша никогда не ошибался, хотя мы и придумывали разные уловки, чтобы сбить его с толку. На все вопросы, как он нас различает, он отвечал, что там мы разные и что пословица насчет серых кошек не верна — каждая женщина в ощущениях для члена мужчины различна.
Сегодня у нас великий день. Наш «главный режиссер» — Лия закончила монтаж фильма «Наташа, Алеша и я», так она его назвала, показывала широкой общественности, т. е. мне и Алеше. Господи, как она нас замучила! Некоторые сцены заставляла переснимать дважды и трижды: Видите ли плохо получается, плохо видно. На свое горе мы научили ее обращаться с кинокамерой, так она объективом залезала ко мне, извините, чуть ли не … мы перед камерой продемонстрировали все возможные способы, о которых знали, или сами изобрели. Израсходовали всю пленку сделали несколько сот фотографий.
Теперь она потребовала письменного изложения своих впечатлений в качестве приложения к нему. Фильм, надо признать, получился потрясающий. У меня до сих пор трясутся колени и дрожат руки так, что еле могу себя унять. Фильм шел около двух часов и все это время я находилась в постоянном напряжении и сладкой истоме. До сих пор не могу успокоится, хотя была участницей этого фильма, но Лия смонтировала его так, что много оказалось новым и интересным. Снимались мы в черных полумасках, вдруг фильм попадет в чужие руки, страшно даже подумать? Просмотр оказал на нас такое действие, что мы несколько раз прерывались для удовлетворения страсти, откуда только силы брались. Алешу мы совсем доконали. Нам с Лией пришлось даже взяться за старое, благо вспоминать не приходилось — в фильме мы все это показали — а иначе досмотреть было бы просто не возможно. Сейчас в голове у меня хаос, ни о чем не могу связано думать, но отдельные сцены фильма оказались настолько яркими, запоминающимися, что и без фотографий, отпечатанных в основных сценах, я могу описать их совершенно подробно. Лия лежит сейчас на кровати в совершенной прострации. Она настолько возбужденна, столько раз во время просмотра удовлетворяла свою страсть, что с ней случился обморок и нам после кино пришлось ее откачивать. Сейчас она выпила снотворное и спит. Ну и вид у нас! Глаза ввалились, бледные, как смерть, на теле синяки. Не знаю, кто из нас это сделал. Или она сама себя так истерзала… Вся опухла и не закрывается. Еще бы, у меня рука не такая уж маленькая, а ведь вся кисть под конец была там. Да и у меня вид, наверное не лучше, хотя и более выдержанная. Но никакой выдержки не хватит, чтобы смотреть эти сцены. Когда это снималось, как— то не обращалось внимание на детали. Или сама снимала и тогда внимание рассеивалось из-за необходимости управления камерой или снимали меня, в эти минуты как то не замечаешь подробностей. Перед камерой мы никогда не играли. Старались разными способами возбудить себя, добивались естественности и в результате получили потрясающее произведение. Дураки люди, что из-за присущего им ханжества преследуют, так называемую порнографию. Да имей они хотя бы часть такого фильма, как у нас, то не страшно им было бы стареть, разводится. Он может заменить все, ни за какие сокровища мира я не расстанусь с ним. Эти сцены при любых жизненных невзгодах будут напоминать, что я изведала в половой части почти все, что только можно и нельзя, ничего не упущено, нет ничего не испробованного. Мне жаль замужних «курочек», стеснительно прячущих свои прелести даже от мужа. Во время половых сношений они бояться проявить свою страсть. «Ах! Ведь это не хорошо, это стыдно, что он подумает, если я охну чуть посильнее или сделаю как-нибудь по другому, чем обычно, или выскажу, что его … доставляет мне удовольствие. Ведь он подумает, что я совсем развратная женщина». Несчастные, мне Вас жаль. И себя и его Вы лишаете всего удовольствия, сдерживая естественные порывы страсти. Вам надо бы когда-нибудь показать этот фильм в качестве наглядного пособия. Как надо отвечать на ласки мужчин. Вы бы увидели, как он бывает благодарен за эти естественные порывы и как тройной ценой платит за это. Но Вам не перешагнуть через уродливое половое воспитание и вашу ханжескую мораль. Лия должна быть довольна, я по достоинству оценила ее фильм. Ну, а теперь я перебираю фотографии, сколько их, какие сцены! Вот я стою на полу, ноги слегка согнуты и раздвинуты, туловище согнуто и грудь покоится на Алешкиных руках. Он сзади, ввел уже наполовину свой член в мою…, еще мгновенье и я почувствую острый толчок, его бедра прижмутся к моим и упоительное чувство взаимной, всепоглощающей страсти заставит наши тела стремиться друг к другу во все убыстряющемся темпе. Вот это я опять. Снята крупным планом, видим только фрагменты наших тел. Но мне ли не знать свою… и довольно таки пышную попу. Лия постаралась снять все в подробностях. Я лежу боком на столе. Алеша приподнял мою ногу так, что объектив смотрит все мое приоткрывающее нутро, моя рука, просунутая между бедер, держит его член двумя пальцами, головка его обнажена, и вот— вот очутится во мне. Я хорошо помню этот момент, в кино он имеет просто потрясающее действие. Алеша ввел головку члена и он попал сначала в более узкое отверстие, чем, в прочем Алеша не был огорчен, да и я тоже.
А вот эта сцена потребовала введения в кинокамеру маленькой автоматики, которая помогла нам снять сцены с участием всех троих. Я лежу на спине, Алеша, присел на корточках, его член между моих, блестящих от вазелина грудей, которые он сжимает руками. Ноги мои широко раздвинуты и из … торчит наполовину погруженная свеча. Лия схватила ее руками и готовится погрузить ее до конца. Потом по совету Алеши мы заменили ее куском губчатой резины, обтянутой презервативом, сначала они были двух размеров: для меня и для Лии, впрочем, сейчас у нас, пожалуй, один размер.
Еще одна групповая сцена. Мы с Лией лежим на диване задом друг к другу, на небольшом расстоянии. Ноги у нас согнуты и прижаты к груди. Алеша вставил нам обеим сразу одну длинную свечу и двигает ее туда сюда, мне поглубже, Ли помельче. Другая сцена Алеша лежит на полу. Лия сидит над ним на корточках, Алешин член в ее … и она заглядывает туда. Я тоже на корточках стою над Алешей и, раздвинув моо ягодицы, он направляет между ними эрзац, описанный уже мною. Опять группа. Мы с Лией на спинах лежим рядом на столе. Алеша перед нами. Мне Алеша воткнул свой член, а Лие его заместитель. Потом мы поменялись с Лией. А на этой фотографии Алеша… Лию, придерживая ее за талию. Лия на четвереньках стоит на табурете. Это опять с Лией. Алешина голова между ее бедрами. Лежат они на боку валетом, Лия обнажила головку его члена и тянется к ней губами. Более эффективный кадр. Лия на коленях перед стоящим Алешей, который прижимает ее голову к себе. Его член почти весь у нее во рту. Как он только там помещается! Рука Лии обхватывает бедра Алеши. Еще один снимок. Я лежу на спине с раздвинутыми ногами, Алеша надо мной на корточках. Его рука на внутренних сторонах моих бедер, у самой….стараются ее широко открыть. Лия со своим приспособлением наготове.
На сегодня хватит. Чувствую, что еще немного и я опять побегу к Алеше, а сил больше нет. надо спать.
Я проснулась от того, что заболела. Заболела преждевременно. Вчерашний просмотр не прошел для меня даром, возбуждение было слишком велико. Хотя во время монтажа я просмотрела каждый кадр, но совместный просмотр на большом экране совсем другое дело. Чрез 15 минут после начала просмотра я не выдержала и выключила проектор Схватила Алешу, очень быстро. Я еще ничего не успела, а он уже кончил, да еще в меня. Хорошо что во мне приключилась моя хворь. Алеша только раздразнил меня, я не знала куда деваться.
— Наташа, помоги!
И через мгновенье почувствовала внутри себя упругий прохладный каучук. Стало немного легче. Я благодарно гладила по горячей, влажной Наташиной промежности. наконец, стало совсем легко и я прекратила движения Наташиной руки.
— Лия, теперь ты меня, услышала я шепот Наташи. Алеша его тоже услышал. Он хотел загладить свою вину.
— Давай я — сказал он Наташе.
Наташа стала на четвереньки, он присел у ее бока, охватил одной рукой за талию, а другой ввел резиновую «игрушку». Сначала слышалось только их прерывистое дыхание, в комнате была почти полная темнота. Только смутные контуры тел выделялись на фоне экрана.
— Алеша, поглубже — застонала Наташа— еще так, милый еще. Ох, как хорошо! Миленький мой, еще.!
Слышались стоны Наташи, тяжело дыхание Алеши и легкий шорох, я подползла к ним и стала гладить Алешина яички и поникший член Звуки поцелуев будоражили меня еще больше.
В качестве компенсации Наташа поглаживала меня, приговаривая: Бедненькая…… она опять мокренькая, она опять хочет.
Потерпи, миленькая, сейчас мы кончим и что-нибудь придумаем для тебя. Ее пальцы скользнули внутрь, касались стеночек, теребили волоски, вход. Я невольно придвинулась к ней все ближе и ближе. Схватила ее руку и начала двигать глубже. Наташа попыталась выдернуть руку, я не давала. «Лия, что ты делаешь! Тебе ведь больно, дурочка!» Я стиснула зубы и подвинула ее ладошку еще глубже. Наташа поджала большой палец и он тоже вошел в меня. Сквозь боль я чувствовала как ее пальцы шевелятся у меня внутри, касаясь какого — то бугорка. Стало невыносимо сладко. Наташа осторожно повернула руку. Неповторимо приятная судорога прошла по моему телу, руки и ноги мелко задрожали, все тело покрылось потом, мне хотелось закричать, а может быть я и закричала. Мне не хватило воздуха, я сжимала грудь руками, пробовала еще шире развести ноги, покрывала лицо склонившейся ко мне Наташи безумными поцелуями, шептала: «Наташенька, еще меня, еще!» Что было потом не помню. Я потеряла сознание.
После фильма я никак не мог уснуть. Перед глазами мелькали соблазнительные картины. Наташа тоже не спала. Она сидела в соседней комнате и что-то писала. Было около двух часов ночи. Свет в соседней комнате погас. Наташа зашла ко мне и прилегла рядом. Некоторое время мы лежали молча, внутренне переживая перипетии дня. Потом начали шептаться, делясь впечатлениями о фильме.
— Алеша, как тебе больше нравиться со мной? Тебе больше нравиться меня… или с Лией приятней?
— Наташа, я уже говорил вам: вы очень разные. Лия своими необузданными выходками, любопытством и возбудимостью заставляет как-то по новому чувствовать свое тело, обнаруживая совершенно незнакомые мне в нем свойства. Ты тоже очень женственна, обладаешь ярко выраженным женским началом. Если с Лией бывает все обычно бурным, но коротким, то с тобой чувства нарастают постепенно, успеваешь почувствовать и осмыслить, удовлетворение от тебя бывает полным.
— Ну, а как тебе все-таки приятней со мной?
— Я люблю, когда ты прижимаешься ко мне, — я похлопал ее по голой попке, — у тебя она очень приятная. Когда ты прижимаешься ко мне, я испытываю дополнительное наслаждение.
— Правда? Я это тоже чувствовала. Мне тоже приятно, ты так глубже проникаешь в меня.
— А что, разве тебе мало?
— Что ты Алешенька, мне его вполне достаточно. Но знаешь как бы не было глубоко, а хочется еще глубже. Таковы уж мы женщины! — она опять положила руку мне на член, погладила его, приговаривая:
— Он меня вполне устраивает, я люблю его.
— Наташа, а ты не ревнуешь меня к Лии?
— Нет, Алеша, мы с ней так близки, так много знаем друг друга, так слились с ней, что когда ты ласкаешь ее, мне тоже бывает очень приятно. Я хоть этого и не показываю, но тоже люблю смотреть на ваши с Лией забавы. Я погладил Наташу. Она раздвинула ноги, чтобы было удобней гладить там. Наташа была опять готова. Почувствовав это, я тоже зашевелился под ее рукой.
— Подожди, Алеша, не торопись, давай поговорим еще о чем нибудь. Ты много знал женщин до нас с Лией?
Я ответил, что всего двух. Это была правда.
— А ты?
А у меня до тебя кроме мужа никого не было.
— Ты не жалеешь, что развелась с ним?
Не знаю Алеша. Раньше думала, что правильно поступила. А сейчас думаю, что наша жизнь, при определенных обстоятельствах, могла сложиться по иному. Если бы ты, Алеша, вовремя не подвернулся нам с Лией, мы с ней, наверное, с ума бы сошли. Как мы благодарны тебе за все. Но знаешь, Алеша, так продолжаться долго не может. Тебе надо устраивать свою жизнь, да и нам надо думать о будущем.
— Наташа, мне будет очень жаль с вами расставаться.
— Алешенька, а нам — то каково? Ты думаешь нам будет легко? Но не может это продолжаться вечно!
— Я сам думаю, что наши отношения не могут долго продолжаться. Все скоро должно будет кончиться, т. к. мне надо будет скоро уезжать.
Некоторое время мы лежали молча, утешая друг друга нежными ласками. Потом Наташа легла ко мне спиной, взяла член в руку и начала водить им у себя между ног. Я чувствовал, как под усилием ее руки головка мягко раздвигает ее губы, каждый раз спотыкаясь о маленькую ступеньку. Там стало очень мокро. Наташа не препятствовала, когда член оказался против ближайшей ко мне дырочки, я сделал усилие, пытаясь туда проникнуть. Когда у меня с первого раза не получалось, сама направила его туда.
— Только не надо сразу глубоко.
Я осторожно двигал член, погружая фактически только головку. Отверстие туго охватывало ее, мешая вынимать совсем. Чувствуя, что я боюсь сделать ей больно, надвинулась на него так, что он вошел до конца. Когда я хотел перейти в другое отверстие, Наташа шепнула:
— Не надо, кончай там.
Мы были слишком усталые и пресыщенные. Я еще несколько раз прижился к Наташе и оставил ее в покое, так и не доведя дело до конца. Мы опять лежали рядом, перекидываясь отдельными фразами.
— Я принесу карточки. Давай их посмотрим вместе.
И, не дождавшись моего согласия, Наташа встала с кровати. Через минуту мы лежали рядом и при свете настольной лампы любовались нашей коллекцией. Одни фотографии показывали красоту мужского и женского тела в момент наивысшего удовлетворения страсти, другие, снятые крупным планом, были излишне натуралистичны. Мне больше нравились первые. Особенно мне нравились фотографии, где женщина сама направляет рукой член, или где ее поза выражала полную готовность. Нравились мне такие фотографии, где женщина своим телом, положением рук и ног, выражением лица, всем своим существом как бы говорила о величайшем наслаждении, доставляемом ей мужчиной. Были шутливые фотографии. Лия с Наташей в полной готовности приглашают меня к себе, а я стою перед ними и не знаю, какую выбрать. Или фотографии, где они своей неудобной позой, руками или складкой одежды мешают мне добраться до них. Остается совсем мало, а добраться нельзя, правда, после таких шуток меня вознаграждали сторицей. Было несколько фотографий, где не сама партнерша, а ее подруга направляла мой член в соответствующее место. Запомнилась фотография стоящей на четвереньках Наташи. Лия сидит на ней верхом, раздвигая ее ягодицы. Я вставил Наташе кончик и вот-вот погружусь совсем. Хорошо передавала выражение неистовой страсти групповая фотография. Наташа лежит на столе с раздвинутыми ногами. Я стою перед ней на коленях и целую ее в промежность, а Лия лежит под столом и сосет мой член. Много было фотографий, где мои партнерши полуодетые. Создавалось такое впечатление что они так торопились, что не успели раздеться до конца (впрочем, это было в действительности). Не полностью снятые чулки, оставшийся лифчик, полурасстегнутый халатик, просто приподнятый подол платья — это все придавало фотографиям интимный характер и усиливало эротическое влияние. Несколько фотографий изображало нас после окончания полового акта. Особенно хорошо была на одной из них Лия, безвольно распростертая на смятых простынях кровати. ноги еще не спели сдвинуться, руки разбросаны по сторонам, голова повернута на бок, рот полуоткрыт, грудь поднялась в последнем вздохе, по бедру стекает капля прозрачной жидкости. Еще много фотографий, как мы одеваемся, раздеваемся, купаемся, целуемся, спим или просто лежим, обмениваясь интимными ласками. Рассматривание фотографий привело к тому эффекту, на который рассчитывала Наташа. Чувства наши пробудились. Наташа повернулась ко мне и прижалась губами к моим губам. Мы обменялись долгим страстным поцелуем. Головка моего члена искала Наташин вход.
— Только не торопись — попросила Наташа.
Я не торопился, только повернул Наташу на спину и начал медленно … ее Наташа лежала совсем неподвижно, вся отдаваясь сладким ощущениям. Я нарочно направлял член чуть выше, чем надо и он, как с горки, скатывался в горячую глубины. Время от времени мы замирали, плотно прижавшись друг к другу. Было очень приятно и я чувствовал что смогу еще долго. Влагалище Наташи стало просторным и мой член входил в него почти без сопротивления. У меня было такое впечатление, что когда я вынимал его, то там оставалась открытое отверстие. Я решил проверить это. Просунул руку между нашими телами и ввел палец в Наташино влагалище. Нет, дырочка все таки закрывается. Вдруг я услышал:
— Поглубже, Алеша.
— Наташа, остальные пальцы не пускают.
— А ты и остальные.
Я неуверенно ввел Наташе ладонь. Она с трудом продвигалась внутрь, раздвигая упругие стенки. Внутри оказалось не очень гладко. Стенки были как-бы гофрированные. Я боялся, что сделаю Наташе больно, но она молчала. Продвинувшаяся вперед ладонь встретила препятствие. Я осторожно ощупал его кончиками пальцев. Препятствие было выпуклым, а посередине его была маленькая впадина. Я пробовал ввести туда кончик пальца, но Наташа остановила мою руку:
— Алеша, не надо, ведь это же матка.
Я немного отодвинул ладонь назад и пальцами стал гладить стенки влагалища.
— Наташа, тебе же больно!
— Нет.
— А приятно?
— Сама не пойму, как — то странно, непривычно. Ты иногда что— то трогаешь пальцем, так у меня истома поднимается до самого горла. Хватит Алеша.
— Зачем тебе это было нужно, Наташа?
— Хотелось проверить, что чувствовала Лия.
— Ну и что?
— Наверное, у нее это было как-то по другому.
Я снова начал…Наташу, но чувствовал, что не удовлетворяю ее. Мужчина это хорошо чувствует. Слишком много было всего за сегодняшний вечер. Для удовлетворения Наташи нужно было что-то другое. И тут она мне помогла. «Подожди, Алеша», Я прекратил.
— Алешенька, можно я сделаю одну вещь? Ты не будешь потом надо мной издеваться?
— Что ты, Наташенька, Вам с Лией все можно, разве ты не знаешь?
Наташа поцеловала меня, проворно вскочила с кровати, минуту покопалась в ящике туалетного столика и подошла ко мне, пряча что-то за спиной.
— Алеша, закрой глаза и не открывай, пока я не скажу.
Я закрыл глаза и почувствовал, что Наташины руки трогают мой член и оборачивают его чем-то мягким. Потом я почувствовал что на все это она одевает резинку презерватива.
— Теперь можешь открыть глаза.
Я взглянул вниз и увидел, что мой член стал раза в два толще и раза в полтора длиннее.
Поделиться книгой: