Помоги проекту - поделись книгой:
Компьютерра
14.05.2012 - 20.05.2012
Статьи
Li-Fi: вайфай на лампочках
На выставке бытовой электроники CES 2012, проходившей в январе 2012 года в американской столице развлечений Лас-Вегасе, японская Casio продемонстрировала необычный фокус: один смартфон передавал текстовые сообщения на другой при помощи... экрана. Это была демонстрация в действии технологии беспроводной связи Visible Light Communication (VLC), также известной как Li-Fi.
О возможности передачи данных при помощи света известно давно: достаточно вспомнить оптические телеграфы, известные с XVII века. Для обмена сообщениям использовались высокие семафорные башни или столбы, оснащённые фонарями или прожекторами и отражающими зеркалами, при этом дальность связи между двумя точками достигала 65 километров. Несколько линий оптического телеграфа существовало и в России вокруг тогдашней столицы Петербурга вплоть до 1860 года, когда на смену им пришёл электрический телеграф.
Вернуться к этой, казалось бы, безнадёжно устаревшей идее заставило, как ни странно, развитие микроэлектроники: современные излучатели света, как видимого спектра, так и инфракрасного и ультрафиолета, позволяют передавать огромные объёмы данных — нужно лишь особым образом закодировать сигнал и организовать массивы излучателей. Включённая лампа может означать логическую единицу, а выключенная — ноль. Если при этом использовать такие излучатели, как светодиоды, то сам процесс не будет заметен для человека, поскольку они способны включаться и выключаться на высочайшей скорости. Проще говоря, такой передатчик может служить и в качестве обычного светильника.
Ведущим разработчиком этой технологии стала группа учёных из Эдинбургского университета во главе с немецким профессором Гаральдом Хаасом. Параллельные исследования в области оптической беспроводной связи ведутся в Германии, США, Корее и Японии — в частности, компаниями Siemens, Intel и Casio. В октябре 2011 года несколько фирм из Германии, Норвегии, Израиля и США объединились в Консорциум Li-Fi для продвижения перспективной технологии на рынке.
Гаральд Хаас занимается разработкой VLC с 2003 года: представители нескольких факультетов Эдинбургского университета создали проект под названием D-Light, спонсором которого стал университет; ему же принадлежат все права на создаваемую интеллектуальную собственность. Любопытно, что офис Хааса расположен в историческом здании, где в 1880 году Александр Белл впервые отправил голосовое сообщение при помощи модулированного луча света. Сегодня здесь же проводятся исследования по реализации этой же идеи на принципиально новом научном уровне.
Эксперименты проекта D-Light показали, что светодиоды можно использовать как для освещения, так и для беспроводной передачи данных. При этом эта технология быстрее, безопаснее и дешевле любых других типов беспроводной связи. Кроме того, она применима в тех случаях, когда радиосвязь невозможно использовать, или там, где она в принципе недоступна, к примеру на больших глубинах под водой или в полёте.
Суть изобретения Хааса заключается в способе модулирования сигналов: информация, закодированная в луче света от полупроводниковых светодиодов, передаётся с помощью огромного числа изменений интенсивности свечения, происходящих со сверхвысокой частотой 100 миллионов циклов в секунду или 100 МГц. Фотоэлемент фиксирует эти мельчайшие изменения и преобразует их обратно в цифровой сигнал.
В ходе исследований Хаас использовал особенности системы беспроводной передачи данных MIMO (Multiple Input Multiple Output — несколько входов и несколько выходов), в которой для отправки и приёма данных применяются несколько разнесённых между собой антенн, слабо коррелированных друг с другой, что обеспечивает ускорение передачи данных. Кроме того, во внимание принимались возможности реализованной в мобильных сетях 4G и спутниковом DAB-радио цифровой схемы модуляции OFDM (Orthogonal frequency-division multiplexing — мультиплексирования с ортогональным частотным разделением каналов).
К недостаткам OFDM относится высокое соотношение пиковой и средней мощности, приводящее к широким колебаниям сигнала. Однако Хаас сделал из этого недостатка преимущество: в условиях оптической схемы передачи данных эти колебания позволили повысить мощность. Это означает возможность параллельной отправки потоков информации на скорости, ограниченной исключительно числом используемых светодиодов. Такую схему модуляции Хаас назвал пространственной OFDM-модуляцией, или SIM-OFDM. «Мы использовали три измерения, — рассказывает он, — время, частоту и пространство. До нас этого никто не делал».
В лабораторных условиях удалось добиться максимальной скорости передачи данных в 123 Мбита в секунду, в ближайших планах — скорость 600 Мбит в секунду. Немецкие исследователи из Берлинского Института Генриха Герца уже достигли скорости 800 Мбит в секунду. Для сравнения: очень немногие операторы беспроводных сетей могут предложить скорости, превышающие 100 Мбит в секунду.
По мнению Гаральда Хааса, новая технология обладает огромным коммерческим потенциалом: она позволяет превратить обычные осветительные приборы в хотспоты, что в корне изменит способ доступа к интернету, сетевому видео, играм. Мы сможем скачивать фильмы с настольной лампы, подключаться к картографическим сервисам через уличный фонарь и слушать музыку через освещённые витрины магазинов.
Хаас, а также его коллеги Гордон Поуви и Мостафа Афгани основали компанию VLC Ltd, которая получила от Эдинбургского университета эксклюзивную лицензию на технологию VLC. Новая фирма довольно успешно привлекает инвесторов и рассчитывает представить первые коммерческие продукты уже к июню 2012 года. Первенцами должны стать стандартные светодиодные светильники, вкручиваемые в обычные бытовые патроны, которые могут одновременно служить для беспроводной передачи данных.
VLC обеспечивает весьма высокую скорость передачи данных, при этом сама технология гарантирует довольно серьёзный уровень безопасности: передатчик и приёмник должны находиться на линии прямой видимости, и перехватить сигнал не так просто, как в случае с радиоволнами. Достаточно повернуть настольную лампу — и не нужно никаких кодов доступа или ключей. Свет не проникает через стены и не подвержен влиянию помех, которые затрудняют передачу информации по радио.
Разумеется, всё это одновременно можно назвать и недостатками Li-Fi: например, мобильный телефон на основе этой технологии не будет столь же практичен, как аппарат, использующий для связи радиоволны. Скорее, это местный способ связи, применимый в помещениях, в городской инфраструктуре или для ближней связи в средах, препятствующих прохождению радиоволн.
Сами основатели VLC Ltd называют приоритетным для компании внедрение оптической беспроводной технологии в пассажирских самолётах. Как известно, использование радиоприборов при взлёте и посадке строго запрещено из-за возможных помех для навигационного оборудования. Световая технология полностью снимает эти ограничения и освобождает уже порядком перегруженный радиодиапазон для действительно важных сигналов. В VLC рассчитывают заключить контракт с неким производителем самолётов из Германии, название которого пока не разглашается.
Кроме того, VLC Ltd ведёт переговоры с Центром визуализации клинических исследований при Королевском институте медицинских исследований в Эдинбурге. Радиологическое оборудование чрезвычайно чувствительно к электромагнитному излучению, поэтому для передачи данных от томографов требуются особые кабели с усиленной экранировкой. Оптическая технология способна передавать данные, не создавая каких-либо помех, и позволяет очень серьёзно сэкономить.
Как ни странно, у VLC Ltd уже есть конкуренты — японская фирма Nakagawa Laboratories и американская компания LVX System. Японцы, в 2003 году сотрудничавшие с Гордоном Хаасом, предлагают подводную систему связи для дайверов: речь преобразуется в свет и модулированным лучом передаётся другому аквалангисту. Американцы ещё в декабре 2010 года начали предоставлять широкополосный беспроводной доступ в интернет в восьми общественных зданиях в городе Сент-Клауде, штат Миннесота. LVX System рекламирует свою услугу как «оптоволокно без волокна», однако, по некоторым сведениям, пропускная способность сети более чем скромна и составляет порядка 3 Мбит/с. В VLC Ltd, конечно, не намерены ограничиваться такими скоростями, так что давайте подождём и посмотрим, на что будет способна её собственная продукция.
Колумнисты
Василий Щепетнёв: Из всех искусств
На днях я устроил маленький кинофестиваль. На одного зрителя, на себя. Жену неволить не стал. Смотрел шпионские фильмы шестидесятых. «Ангел блаженной смерти», «Страх», «Встреча со шпионом»», «Перстень с русалкой» и ещё с полдюжины родных, советских. Чёрно-белые во всех смыслах, эти фильмы обладают толикой магии, и, если не отпрянуть вовремя, последствия могут быть непредсказуемыми.
Чего стоят повторяющиеся из фильма в фильм сцены, где лощёный нацист с непременным моноклем или же благообразный джентльмен с непременной же сигарой вербуют подходящую, как им кажется, жертву: мол, вы же умный человек и должны понимать, что коммунизм есть прекраснодушная иллюзия, с помощью которой ваши вожди толкают вас на бессмысленные жертвы, приучают жить в скудости, скученности, коллективе, вынуждают отказываться от личных устремлений, и всё ради чего? Ради призрачного завтра.
Когда же морок коммунизма рассеется, вы увидите, что остались у разбитого корыта, потеряв молодость, силы и талант. Поэтому не будьте простаком и вступайте в ряды гестапо (ЦРУ, Интеллидженс сервис), как сделали многие ваши соратники, и вас оценят по достоинству, сполна, у вас будет вилла, машина, счёт в банке…
Наш человек либо притворно соглашается (если на то дано добро руководства), либо прямо посылает искусителей в разрешённое нормами киноискусства шестидесятых место. Нас не проведёшь, не купишь, не сломаешь!
Но более всего шпионские фильмы сильны в другом. Они убеждают: госбезопасность всё видит, всё знает и всё может. Городской дурачок, астроном на пенсии, чистильщик обуви или офицер буржуазной полиции – любой может оказаться товарищем капитаном. Каждый телефонный разговор, каждая любительская радиосвязь, каждое письмо или телеграмма дотошно изучаются компетентными органами, и потому лучшее, что может сделать человек, – чистосердечно признаться раз и навсегда. Собственно, госбезопасности отводилась роль Верховного Божества. Такое вот кино.
Не раз и не два встречались мне в литературе, как в научно-популярной, так и в художественной, описания экспериментов Джеймса Вайкери, который в далёком пятьдесят седьмом году проецировал кадры с призывами есть попкорн и пить кока-колу во время демонстрации обычных кинофильмов. Эти кадры появлялись на экране на мгновения, сознанием не воспринимались, но после фильма народ бойко раскупал и попкорн, и кока-колу, повышая выручку буфета на статистически достоверную величину.
Правда, эксперты отвергли возможность подобного действия «двадцать пятого кадра», да и сам Вайкери позднее заявил, что результаты эксперимента сфабрикованы. Нет никакой технологии двадцать пятого кадра. А если и есть, то на поведение она не влияет. А если и влияет, то незначительно. А если и значительно, то закон запрещает эту технологию использовать. А если и используют, то лишь для пользы государства.
Общественность восприняла это как неуклюжую попытку скрыть факт того, что людям промывают мозги. Регулярно и без их ведома.
А попытка-то была отнюдь не неуклюжая. Попытка была превосходная. И удалась совершенно. Все бдительные граждане ищут двадцать пятый кадр – и забывают о фильме в целом. Действует или нет появляющийся на сотые доли секунды призыв пить газировку, можно спорить. Но важнее изучать эффект, произведённый содержанием всего фильма.
Миллионам людей перед экраном не мгновениями – часами внушают: «госбезопасность всесильна». Или «нас окружают враги». Или «партия — наш рулевой». Или «богатый – значит кровопийца». Или «слава великому вождю». Или «быть бедным – быть счастливым». Или «умрём с песней по приказу командира». Конечно, лозунги меняются применительно к моменту, теперь уместней «Олигарх – ум, честь и совесть нашей эпохи» или что-нибудь подобное.
Умные люди знают это давно. Когда Владимир Ульянов заявлял: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино», — он понимал, что оно, искусство кино, способно и крепить советскую власть, а способно и разрушить. Потому надзор над фильмами был строжайший, и первый человек страны был и первым зрителем.
Промывают мозги не только в кино. Радио тоже вносило и вносит свою долю. Литература во всех её проявлениях. Живопись. Балет. Любое обращение ко второй сигнальной системе есть в известном смысле воздействие на сознание. Мы привыкли оценивать мир не первой, а второй сигнальной системой. Себе не верим совершенно. Чужому мнению тоже вроде бы не верим, но без него обойтись не можем.
Простой пример: попытайтесь ответить на вопрос, хороший у вас компьютер (телевизор, фотоаппарат, крем для бритья) или плохой. И выясните, что неважно, насколько хорошо компьютер выполняет необходимые именно вам действия. Важно, что говорит о товаре пресса, телевидение, радио, интернет-эксперты. Крут ваш компьютер или нет. Если нет, то человек ощущает дискомфорт, переходящий в стыд. И, если есть копилка, потрошит её и меняет машину с Core 2 Duo на Core i7, хотя девяносто процентов времени он работает в MS Word, а оставшиеся десять приходятся на Media Player Classic и сёрфинг. Если же копилки нет, берёт потребительский кредит (мне кажется, что на одного приказчика в компьютерном салоне приходится двое банковских зазывал).
Насколько мы вообще вольны? Насколько свободны в выборе пойти направо, пойти налево или остаться на диване? Вот я утром пью чай. О марке и не думаю, марка чая мне навязана рекламой безусловно. Но сам чай – пью потому, что мне так нравится, или потому, что мне так внушили?
Хорошо, я не стал смотреть телевизор, решил просто погулять. Иду по Проспекту Революции, а не по Фридриха Энгельса – из нелюбви к немецкому капиталисту-коммунисту, или Проспект Революции просто приятнее для глаз (город наш ни рушить памятники Ленину, ни переименовывать улицы Каляева и Халтурина не спешит; прежде это было признаком консерватизма, а ныне явная фронда: ждите, скоро!).
Гуляю, но куда ни посмотрю – пей кока-колу, пей кока-колу, пей кока-колу. Не мелькание в одну двадцать пятую секунды, а постоянный красочный, огромный плакат (вместо кока-колы может быть любимая партия, предложение взять кредит на доверии, да что угодно может быть).
Возвращаюсь с прогулки, набитый сотнями призывов и команд, включаю компьютер. По своей воле включаю, или я так запрограммирован? Читаю роман ради времяпрепровождения, или его мне навязали, если не прямо, то косвенно?
Некоторые настолько сомневаются в наличии свободной воли, что просто не способны принять срочное решение и опаздывают то в туалет сходить, то лекарство принять, в итоге становясь пациентами психоневрологических диспансеров. Но где кончается действительность и начинается болезнь? Или же действительность и есть болезнь?
Насколько моё сознание, мой разум действительно мои? Как часто разум обрабатывает нужную мне информацию для принятия нужных мне решений и насколько он занят паразитными командами, отвлекающими от процесса эффективного мышления? И даже если я мобилизую волю и ставлю фильтры против непрошеных команд (а сегодня любая команда — непрошеная), то какая часть ресурсов моего сознания тратится на постоянную защиту?
Может, потому и думать трудно? Нет, в самом деле трудно сосредоточенно решать проблему час, другой, третий, день, неделю. Пять минут, десять – куда ни шло, а больше – трудно.
Вот показывают обычный фильм по обычному телеканалу. Беру шахматные часы и засекаю: из часа времени на фильм ушло сорок минут, а двадцать на посторонние сюжеты – рекламу, анонсы передач и т.п. Реклама с анонсами – это сто дополнительных сюжетов к фильму. А представьте, что вы смотрите эпопею «Войну и Мир» Бондарчука, текст Л. Толстого? В канву «Войны и Мира» оказываются вплетены тысячи инородных тел.
Если говорить о кинофильме как о пище духовной, его телепросмотр напоминает странный процесс: ешь вкусный, наваристый борщ, но каждая третья ложка полна дерьма. Самого натурального – по сравнению с Толстым. Две ложки борща, ложка дерьма, и так день за днём, год за годом. Какие последствия оказывает подобная смесь на сознание подопытных? Пьер Безухов намертво связан с моторным маслом, бульонными кубиками, потными подмышками и снадобьями от импотенции. Сцепилось – не расцепишь. И очередная катастрофа очередного авиалайнера идёт в том же ряду – бульонные кубики, дезодоранты, импотенция.
Вот что интересно исследовать: как принудительное внедрение бульонных кубиков в сознание влияет на способность мыслить? Быть может, именно в этом и причина, что возвращение на Луну откладывается, откладывается и ещё раз откладывается? На годы, десятилетия, века?
С другой стороны… Ну кто нам Безухов, кто нам Толстой и даже Бондарчук? И Луна… Светит, и пусть светит. Зато существующая система телевизионного показа разрушает эффект удава: только киногерой, скрипя зубами, начинает хранить верность присяге, как – передохни, скушай шоколадку. Первый, первый, я седьмой, преследую объект – бульонные кубики делают любое блюдо неповторимым! Как вы могли предать родину? Элитная недвижимость в Испании для вас и ваших детей!
И падают чары. И совершенно не хочется являться с повинной. Думаешь: ну откуда им, органам, знать о письме невесть откуда взявшегося американского дядюшки, спрашивающего о радиационном фоне вдоль железной дороги? Они, органы, поди, меняют моторное масло в своих «мазерати».
Нет веры, а безверие рушит великие империи.
Так что выбирайте: либо жизнь без рекламы, либо народ без трепета.
Кафедра Ваннаха: Игра в университет
Абсолютно не понять тех, кто говорит, что в развитии компьютерных технологий наступил застой. Загораешь в пробке, наглухо запрудившей центр полумиллионника, слушаешь радио, а при необходимости можешь сразу и справочку в Сети навести. А разговоры даже и в местечковом эфире идут весьма интересные. Можно сказать – благородные.
Обсуждают с деятелями губернского образования то, что ни один российский ВУЗ не попал в этом году во всемирный университетский рейтинг The Times Higher Education World University Rankings. Широко известный в узких кругах как THE. Ну что же… Лезем в интернет, благо что наладонник успел уцепиться за открытую и довольно шуструю сеть соседнего офиса. Да, действительно. В списке первых двух сотен высших учебных заведений мира ни одного отечественного университета нет.
Правда, сказать, что их нет вообще в этом рейтинге, как делали это, явно или неявно, многие российские журналисты и политики, нельзя. Московский государственный университет в этом рейтинге мы находим. И находим легко. Правда, персонального места ему действительно не уделено. Но зато – приведён интервал, в котором он находится. Интервал, правда, не самый славный, с 276 по 300 место в мире…
А вот утверждения многих известных российских СМИ, что МГУ неправедно исчез с 33-го места, которое занимал в прошлом году в этом же самом рейтинге, кажутся несколько странными. Заглянув в результаты того же рейтинга за 2010-2011 годы, мы видим на тридцать третьем месте Университет Иллинойса в городе Урбана… МГУ и Россия в этом рейтинге вообще не упоминаются… (На главной странице данных на тех, кто ниже первой пары сотен, тогда не приводилось.)
Да и в прошлых списках заведений высшего образования (тех, которые почтенная лондонская The Times составляла с другими рейтинговыми агентствами) места, отводившиеся российским университетам, не слишком радовали. В 2004 году – 92-е место, в 2005 – передовое 79-е. В 2006-м – опять просадка, 93 место. Дальше – ещё большая просадка, 231 место, выпадание из списка двухсот… В 2008 году подъём – 183 место. В 2009-м, последнем году «старой» методики, — почётное 155-е место, да ещё на 168-м месте появлялся Санкт-Петербургский государственный университет. Причём всё это можно узнать, буквально стоя в пробке.
Доступность информации, повсеместная доступность, стала столь велика, что стоило бы говорить о незамеченной революции, совершённой производителями наладонников (лезть в сумку за ноутбуком неудобно) и беспроводных сетей. Любой факт сейчас – легко проверяем.
Вдаваться в особенности составления рейтингов, честно говоря, неинтересно. Можно сколько угодно рассуждать о Шанхайском рейтинге лучших ВУЗов и о достойном месте в нём, отводимом российской высшей школе. Можно обратиться к известному лейтмотиву – «англичанка гадит»… Но существенно от этого ничего не меняется. Кто там – на первом месте в рейтинге THE 2011-2012? Так, Калифорнийский технологический, Калтех… Если сколько-нибудь регулярно читаете новости наук и технологий, то выбор этот вас не удивит. Дальше идут Гарвард, Стэнфорд, Оксфорд, Принстон, Кембридж… Тоже не удивляет, совершенно…
На восьмом месте – Имперский колледж Лондона. Первым монополию англосаксов на высшее образование разбавляет Цюрихский технологический институт, идущий пятнадцатым. (Следующим, на тридцатом месте, идет Токийский университет.) На сороковом месте – университет Сингапура. Мюнхенский университет – на сорок пятом месте. (А когда-то, между 1890-м и 1932-м годами, больше всего научных публикаций в мире выходило на немецком…) Отметим ещё, что Пекинский университет занимает сорок девятое место… Ну а МГУ соседствует, в своём диапазоне 276-300, с таким ВУЗом, скажем, как Университет Исландии. Страны с населением в 318 тысяч душ… Правда, тоже с прохладным климатом.
Ну, деятели российского высшего образования объясняют такие результаты тем, что рейтинг Times Higher Education составляется с акцентом на научную работу университетов и недооценивает прекрасные учебные программы российских ВУЗов. Действительно, прецеденты нахождения прямо со студенческой статьи МГУ постдоковской позиции в Имперском колледже назвать можно. И, конечно же, в этом есть немалая заслуга добротных учебных программ.
Но – и заслуга школ. Но – и заслуга складывающейся веками, с гимназий и земских школ, системы образования. Которая, в известной степени, уже «саммортизировалась» за последние десятилетия. Уже съела свой ресурс.
Можно ли представить себе университет, где превосходны учебные программы, где преподаватели высокопрофессионально излагают их содержание, а студенты старательно его усваивают, но тем не менее научной работы не ведётся?
Вряд ли… Слишком быстро развиваются точные науки, слишком быстро меняются даже парадигмы знания, ну а уж области приложения мелькают вообще калейдоскопически. И каждая не только даёт практические приложения, но и вносит свой вклад в формирование картины мира. И пропустить пару десятилетий плохого финансирования, а потом, выйдя из летаргии, заняться чем-то актуально-современным, видимо, нельзя…
Посмотрим же на рейтинги научной деятельности университетов. А именно на тот, что составляется HEEACT – Higher Education Evaluation and Accreditation Council of Taiwan. Этот досточтимый Совет островного Китая даёт оценки исследовательской работе высших учебных заведений. Доверять им или нет? А поглядите, сколько хайтековских железок, окружающих нас, сделаны на Тайване…
Так что попробовать довериться – можно. И что же получается? С 2007 по 2010 год (более поздние данные ещё не обработаны) на первом месте стоял и стоит Гарвард. Калтех (предпочитаемый англичанами) в 2010-м был на 31-м месте, гуляя перед этим с 32-го по 30-е. А российских университетов в полусотне нет… И появляются они лишь однажды, но зато в двадцатке. В двадцатке лучших по математическим работам МГУ на 14-м месте. И всё…
Так о чём нам это говорит? Ну, вряд ли стоит считать, что существует некий международный заговор против российского высшего образования. Достоинства московской математической школы признали же… А почему эти достоинства есть? Да, видимо, потому, что математики могут обойтись самым минимумом необходимого. Недофинансирование меньше влияет на них, чем на физиков, биологов, химиков…
А какое состояние высшего образования в целом? Ну, ничего страшного… Как с медициной. Каждый же, у кого есть деньги, предпочитает лечиться не здесь. И уже верхний средний класс, имея детей-десятилеток, откладывает деньги на нездешний университет для них… (Явление это – проще поехать в иностранный университет – отмечает и ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ Владимир Мау, а не диссидент какой…)
Рейтинг университетов в потребительском представлении – в строгом соответствии с рейтингом THE и никак не коррелирует с рейтингом Шанхайским. (Ну точно так же, как знакомый предприниматель, восхищаясь ростом экономики Поднебесной и возмущаясь гниением Европы, бежит, когда за него берутся «силовики», именно в Лондон…) Ну а провинциальные ВУЗы, которые сплошь ныне университеты?
Ну что о них сказать… Профессор, читающий ТФКП, отмечает, что половина бюджетников, пытающихся проникнуть в таинства комплексной переменной, не овладели мистическим и загадочным искусством решения квадратных уравнений. Владелец монтажной фирмы, пытаясь набрать выпускников профильной специальности, обнаруживает, что они не знают, как работает магнитный пускатель, и искренне намерены паять медные трубки под фреон с помощью сорокаваттного паяльника припоем оловянно-свинцовым. (Это – знания, которые при проклятых большевиках требовали с выпускника даже не ПТУ, а учебно-курсового комбината…)
На сайте вполне приличной и вполне официальной информкомпании появляются выражения «прирезал жену», а породившие их юные дарования даже не понимают, за что их дрессирует редактор по доносу добросердечного читателя. Про душевные терзания врача, увидевшего в тетрадях у практикантов (как они там в этой сфере обзываются – не знаю…) ссылки на Wiki, я уже рассказывал…
У выпускников компьютерных специальностей дело чуть лучше – благодаря тому, что они начинают работать буквально со второго курса и приобретают довольно много навыков путём самообучения. Но тут возникает другая опасность – запустить занятия и не усвоить те, кажущиеся в юности скучно-ненужными, дисциплины, которые понадобятся при «переходе от программистского к инженерному труду», когда нужен анализ систем с его лохматым аппаратом дискретной математики; примеры быстро начавшихся и скоро сломавшихся карьер видеть приходилось. То есть в провинции речи о неких «хороших программах» идти не может.
Имеет место лишь игра. Мотивируемая желанием избежать встречи с военкомом, мотивируемая доступностью (благодаря отсутствию конкурсов) того, что называют высшим образованием. Обусловленная зависимостью власти от демократических институтов – прекрасно всё понимая, они не могут лишить широкие массы священного права на игру в университет (и иллюзий «социального лифта»), так же как и священного права парковки на газонах…
Дмитрий Шабанов: Подножка от Невидимой Ноги
Когда каждый отдельный человек прилагает максимальные усилия к тому, чтобы вложить свой капитал в поддержку местной промышленности <...> он преследует только личные цели <...> но им руководит невидимая рука, и его действия позволяют достичь результатов, о которых он даже не думал. -Адам Смит, 1776
Купил я недавно замечательную книгу: Медоуз Д.Х. «Азбука системного мышления». М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2011. — 343 с. Эта книга позволяет не только структурировать собственные мозги, но ещё и получить от этого удовольствие.
Донелла Медоуз — крупнейший американский и мировой авторитет в области моделирования, системной теории, глобальной экологии. Со своим мужем, Деннисом Медоузом, она вошла в 1972 году в состав группы, создавшей по заказу Римского клуба модель World3. В 1974 году был опубликован доклад «Пределы роста», первым автором которого была Донелла.
Она же была основным автором работы «За пределами роста», вышедшей через 20 лет. Доклад «Пределы роста. 30 лет спустя», появившийся в 2004 году, вышел уже после её смерти.
Во время создания второго из «Пределов» Донелла Медоуз написала черновик популярного текста, вводящего в курс системного мышления. Много лет он ходил среди её коллег в виде распечаток. После смерти Донеллы её последователи довели эту книгу до выхода в свет. Исчерпать фейерверк идей из этого источника я не смогу и здесь обсужу лишь один аспект.
То, о чём я буду рассказывать, связано с двумя системными принципами. Первый — целеполагание. «Наименее явная часть системы — её назначение или цель — оказывает определяющее влияние на поведение системы». Второй — иерархичность. Системы состоят из подсистем, которые сами являются системами.
На системном языке можно сказать, что восхитившая Смита «невидимая рука», упомянутая в эпиграфе, связана с тем, что достижение цели подсистем (отдельных экономических игроков) способствует успеху системы в целом (экономики). Увы, не все системы устроены столь удачно.
Медоуз приводит серию примеров, когда "...люди, действуя рационально для достижения наилучших краткосрочных результатов, в результате получают нечто, что не радует никого <...> Рыбаки вылавливают слишком много рыбы и тем подрывают источник собственного благосостояния <...> Беднейшие слои населения производят на свет столько детей, что не могут их вырастить".
Помните позапрошлую колонку о горизонте планирования? Примеры Медоуз можно рассматривать и как печальные последствия сужения горизонта планирования. Из её книги я узнал остроумное название для этого феномена.
Поделиться книгой: