Карьера Бекетова

(Тянется к звонку, затем, передумав, подходит к двери, открывает ее.) Анна Романовна, можно вас на минутку?

Входит Звенигородская.

У меня к вам просьба. Дело в том... Вы знаете все мои личные бумаги. Разберите их. Отдельно личные, отдельно заводские. Личные я возьму с собой, а заводские оставлю. Вы меня понимаете?

Звенигородская. Сегодня?

Привалов. Сегодня, завтра... Как сумеете...

Звенигородская. Что-нибудь случилось, Сергей Иванович?

Привалов. Ничего особенного, Анна Романовна... просто вам придется работать с Илларионом Николаевичем.

Звенигородская. Я не хочу переходить к главному инженеру.

Привалов. А вам не надо будет переходить к нему... Он сам перейдет к вам... Сюда...

Звенигородская. А вы?

Привалов. А я (жест за окно) туда... Но, право, это на имеет никакого значения.

Звенигородская. Для меня это имеет огромное значение.

В кабинет заглядывает Остроушко.

Остроушко. Я считаю, разрешите, Сергей Иванович. Анна Романовна, наверно, забыла. (Входит.) Считаю долгом напомнить, вентилятор готов... на полную мощность.

Привалов. Да ну?

Остроушко. Разрешите включить?

Привалов озорно подмигивает Звенигородской. Та отвернулась к окну.

Привалов. Включайте, Захар Ефимович. На полную мощность включайте!

Остроушко (включив вентилятор). Я считаю, здорово работает!

Привалов. Как мельница. Анна Романовна, так я прошу вас... (Уходит.)

Остроушко. Анна Романовна, я считаю, что с вами?

Звенигородская. В глаз что-то попало.

Остроушко. А вы под вентилятор... Я считаю — враз выдует!..

Звучно гудит вентилятор.

Занавес

Действие второе

Кабинет Бекетова в его квартире. Посреди комнаты в три ряда полки, забитые книгами, в центре которых полный комплект Большой Советской Энциклопедии. Небольшой письменный стол с зеленым сукном и канцелярской лампой с зеленым абажуром. Есть в кабинете еще и кожаный старинный диван, возле которого стоит тумбочка, на ней — лампа с пестрым абажуром. Две-три фотографии висят на стенах.

На сцене Таня Привалова, Юрий Бекетов, Саша Мухин и Василий Балюрка. Книги и тетради с записями лекций лежат раскрытыми.

Юрий (закрывая книгу). Кончим?

Балюрка. Да, уже пора, бо памарки забиты, черти с хвостами в очах бегают.

Таня. Хуже бывает, когда студенты с хвостами бегают. Как ты считаешь, Вася?

Балюрка. Це хуже. (Потягивается.) Поспать бы...

Таня. Не высыпаешься?

Балюрка. Бессонница... Больше двенадцати часов спать не могу.

Таня. Вот Саше, наверно, с непривычки тяжело.

Саша. Привыкаю, Танюша.

Юрий. В общем, болеть не хорошо.

Балюрка. А чего ж не хорошо? Диэту дают.

Юрий. Если б тебе в диету вареники назначили, ты б всю жизнь болеть согласился.

Балюрка. Еще б подумал.

Юрий. Со сметаной?

Балюрка. Со сметаной и с вышнями — согласился б. А шо, братцы, вареники дюже гарна диэта... та еще б горилки.

Таня, Перед экзаменами?

Балюрка. А шо, ты против горилки?

Таня. Как будто ты за нее?

Балюрка. Та ни... Я ни против, ни за... Я держу нейтралитет.

Таня. А хвалишь ее?

Балюрка. Батька хвалит.

Юрий (Тане). Актуальную тему вы с Василием разрабатываете.

Балюрка. О влиянии горилки на моральное состояние студентов Института механизации сельского хозяйства.

Таня. Болтушка ты, Василий.

Юрий. Товарищи, товарищи, бросьте... Пройдет немного времени, и мы разъедемся... Разлетимся в разные стороны. А правда, хорошо звучит — механизаторы сельского хозяйства!

Саша. Я поеду на Алтай. Будет где развернуться.

Юрий. А Василий, конечно...

Балюрка. Угадал. На Кубань... Где быкам хвосты крутил, где баранку у трактора вертел.

Таня. Конечно, там вареники...

Юрий. Таня, на вареники вето наложили.

Балюрка. Та брось?! Вето? Та лучше б сметаны наложили, вместо вето. Молчу, молчу...

Саша. Юра, а куда вы поедете?

Юрий. Кто это — мы?

Балюрка. Ну, шо ты будешь с ним делать? Всем же ж известно. Свадьбу полагается справить здесь. Не зажильте.

Таня. Ладно тебе. Не зажилим... Поедем мы в Воронежскую область, в полосу Средней России.

Балюрка. На чернозем потянуло?

Юрий. На работу потянуло, в степи, в бескрайние поля.

Балюрка. Декламацию нам сдавать не треба. Программой не предусмотрено.

Саша. Раз не предусмотрено, пойдем. Пора. Я и в самом деле устал.

Балюрка. Пидемо, Сашко... Пидемо, болезненький мой.

Саша. Пидемо, пидемо, здоровесенький мой. Да, Юра, ты обещал энциклопедию дать, там, где про почвы Средней России.

Юрий. Сию минуту. (Подходит к полке. Перебирает тома БСЭ.) Где же она? Все книги здесь, а этого тома нет. Может, отец брал? Я разыщу, Саша.

Саша. Да не стоит, я в читалку пойду.

Юрий. Отец книги на вынос никому не дает. Но я разыщу, обязательно. Сегодня. Ты зайди ко мне.

Саша. Обязательно, Юра. (Пожимает ему руку.) До свидания.

Балюрка (Тане). Може, пидемо вместе?

Таня. Нет, я останусь.

Балюрка. Понятно... Пидемо, Сашко... Здесь еще про интим будут балакать. (Уходит с Сашей.)

Юрий идет их провожать и сейчас же возвращается.

Юрий. С таким характером сто лет проживет.

Таня. Не меньше.

Юрий. Да... (Подходит к Тане.) А я, Танюша, и смеялся здесь, и все, а последние дни места не могу найти.

Таня. Я вижу. Не надо, Юра.

Юрий. Нет, ты скажи, почему именно мой отец должен был заменить твоего?

Таня. Юра, не надо об этом.

Юрий. Накануне окончания института, накануне начала нашей жизни... Ты понимаешь? У меня такое чувство, будто мой отец обокрал Сергея Ивановича.

Таня. Юра, не надо, не надо так о своем отце. Папа говорил, даже лучше, что именно к Иллариону Николаевичу завод перешел.

Юрий. И отъезд его в этот Железноводск?!

Таня. Юра!

Юрий. Разве можно было накануне такого ответственного задания выезжать? Ведь и дома (с ударением) диета была. Мама — врач, она говорила, что можно было осенью поехать...

Таня. Разве бы Илларион Николаевич уехал, если б знал, что так все обернется?!

Юрий. Я не знаю, как я Сергею Ивановичу в глаза смотреть буду? В каком он состоянии сейчас?