Aбсолютный лидер просмотров за всю историю проекта, «Путин и мужик», написан на сцене, в Краснодаре, по заказу. Правда, и темы такой выигрышной больше не было – комбайны, да еще бадминтон!
В общем, мне очень нравилось сочинять на сцене.
Хлопают полтора часа Ефремову с Васильевым, как будто они все это написали, а в конце они объявляют тебя – и ты получаешь скромную долю любви. То есть, оказывается, ты там на сцене за компом сидел не для мебели. Сюрприз.
Прохорова часто называли нашим спонсором, хотя оплачивал он только несколько наших гастролей – там, где у города не хватало собственных средств нас пригласить. Поскольку именно Прохоров был самой яркой, таинственной и уж точно самой длинной фигурой президентских выборов, стихи о нем заказывали на концертах чаще других. Скажем, приезжаем мы в Питер – а Прохоров там посетил пышечную и лично съел пончик. В Москве заказывают по эму о том, как он оправился после краха «Правого дела» и все-таки решил баллотироваться. А в Ростове, где он побывал за неделю до нас, ростовчане ему пожаловались, что до сих пор нет метро, и он пообещал его построить. В общем, инфоповодов он давал не меньше, чем Путин, и прикладывали мы его ничуть не мягче. И чем больше прикладывали, тем больше все убеждались: ну, точно спонсор! Даже и не знаю, что бы такое теперь про него написать.
Длинный человек
По мотивам Есенина
Друг мой, друг мой!Я очень и очень болен.Не пишу не читаю, не пью, не пою.То ли вправду до белкидовел я себя алкоголем,То ли выборы вынесли крышу мою.Голова моя машет ушами,как копы дубиной.Мне мерещиться стала крутая фигня:Длинный человек,Длинный,Длинный,Мне полгода уже говорит:«Голосуй за меня».Длинный человекВодит пальцем по мерзкой газетеИ, гнусавя надо мной,как во дворе хулиган,Говорит: неужели ты хочешь,чтоб были вот эти?Эти твари едросы, эсеры, зюган?Посмотри, до чего я собойэтот список расширил!Поучаствовать можнов реальной борьбе.Голосуй за меня —потому что я столько натырил,Что немного останется даже тебе.– Длинный человек, —я кричу в ответ,И комок омерзения щетинится в горле. —У тебя же, я знаю, и партии нет,Потому что тебяс руководства поперли!Не успел заслужить ты любовь хомяков,Как отправился в ссылку,осмеян народом.И вослед тебе нагло смеялся Сурков,И сквозь слезы назвалты его кукловодом.Длинный человекПоднимает свой длинный палецИ, хихикая гнусно, как кузькина мать,Говорит мне:– Подрались, потом потрепались.А теперь я им, видишь, сгодился опять.Мы – политики,что нам порядок нормальный!Вся Россия стоит на крутом рубеже.Ты ж не хочешь, чтоб Путин,а чтобы Навальный.Он еще не натырил, а я-то – уже.– Уходи, уходи! – говорю задыхаясь.Но решительно он возражать не дает:– Ты ж не хочешь, чтоб кровь,Ты ж не хочешь, чтоб хаос,Соглашайся тогда на меня, идиот.Коль не хочешь гражданской войны,покури и утихни.Я в политику лезу, свободу любя,А коль мажешь на то,что, мол, Прохоров – ихний,Так ведь ихние все, начиная с тебя. —Длинный человек, ты прескверный гость.Эту наглость и сравнивать не с кем.Я взбешен, разъярен, и летит моя тростьВ нос его с логотипом «Онексим».Месяц умер, синеет в окошке рассвет,Силуэт мой размазан и смутен,Я в цилиндре, трусах, никого со мной нет,Я один. И, естественно, Путин.Прохоров в Петербурге
По вечерам над ресторанамиГорит февральская заря,И Прохоров гуляет с фанами,Как равный с ними говоря.Он прибыл в град святого Питера,Трех революций колыбель,Но не для лыж и винопития,Поскольку здесь не Куршевель.Он перед выборной урноюВ большой фактически музей,В столицу славную культурную,Пришел искать себе друзей.Команда после выступленияУтомлена морозным днем,Его, финансового гения,Спросила: «Где мы отдохнем?Мы были вотчиною Валиной,Но все же город мы крутой,Не до конца еще заваленныйМосковской вашей лимитой.Отведать мы могли бы многогоИз многоумных наших сфер —От бывшей сцены ТовстоноговаДо фильма “Фауст”, например».Он, заслонясь от фотовспышечекИ прессы, вверенной Кремлю,Им прошептал: «А можно пышечек?Я очень пышечек люблю.Как раз сейчас, из зала вышедши,Окинув взглядом большинство,Я видел: здесь такие пышечки!»Но там не поняли его.Виновны нравы негламурныеИль просто питерская жесть —Но там же люди все культурныеИ понимают все как есть.В Москве повсюду нравы мерзкие,А тут культурен даже снег,Да и культурой правит Месхиев —Приличный, в общем, человек.Тут у читающих и пишущихПоследний, в сущности, редут,И если кто попросит пышечек —Его туда и отведут.И обалдел высокий Прохоров,Услуге питерской не рад,И, пышку сдобную попробовав,Сказал: «Спасибо, Петроград!»Но, улыбаясь неиспорченноИ всех приветствуя рукой,Он попросил хотя бы пончика:Он все же с дыркою такой.А если с дыркой – значит, видимо,С ним можно закрутить роман,Как доказал нам житель ПитераТополог Гриша Перельман.Казачья метростроевская
Чернобровая казачкаНе находит нужных слов:Двухметровая подачкаНаправляется в Ростов.Кандидатом в президентыОбъезжает он странуИ везет с собой презентыДля Ростова-на-Дону.Это дело непростое —Ну чего сюда привезть?Все имеется в Ростове —Раки есть, шамайка есть,А в придачу к той шамайкеДля ретивых языков —Настоящие нагайкиУ поддельных казаков.Тихий Дон течет исправноПо законам естества,Ну а деньги – и подавно,Чай не Питер, не Москва.Не ловите нас на слове —Тут Ростов достиг высот:Где воруют, как в Ростове?Тут Сицилия сосет!– Что ж, – ответил Миша длинный,Подмигнувши им хитро. —Я могу за год с полтинойОбустроить вам метро.Вас же больше миллиона,Как известно и ежу.Я же левый берег ДонаС правым запросто свяжу!Ростовчане изумленноОтвечали: – Ну чудак!Мы на левый берег ДонаДобираемся и так!Ты забавен, нету спору,Но тщеславьем обуян:Для чего метро Ростову?На фига козе баян?Нет, идея-то богата,Мы не против вообще,Нам его еще когда-тоОбещали при Хруще.Проложить его б неплохоЧерез местное нутро —Но с тех пор прошла эпоха.Мы привыкли без метро.Чем ты, Прохоров, поможешьВ кандидатском кураже?Что Ростову ни предложишь —Все имеется уже.Видишь сам по нашим рожам —Мы живем легко и всласть.Сами мы тебе поможем,Скажем, что-нибудь украсть.Мы прослышали когда-то,Будто ты охоч до баб, —Мы жену для кандидатаОтыскали бы тогда б.Есть кующие казачки —Хочешь, что-нибудь подкуй,Но боюсь, что в этой скачкеГлавным призом будет…* * *На тридцатилетие Ксении Собчак
Ксения Собчак неожиданно пригласила нас на свой день рождения. Тридцать лет не шутка – и одновременно резкий переход в оппозицию. Мы ее вообще-то любим – она человек умный и с опытом травли, что почти всегда на пользу. Сочинили поздравление, Ефремов надел шорты, жилет, запихнул подушку под майку, изображая меня, и забабахали. Она в ответ согласилась выступить у нас на прощальном московском концерте и прочесть «Долюшку женскую».
Вам тридцать лет. Отставим ахи-охиИ скажем, преклоненья не тая:Вы стали выражением эпохиИ даже лучшим символом ея,Как вечный спор евреев и арабов,Как Галкин – оперившийся птенец,Как Абрамович, Фурсенко, Зурабов,Как Путин и Медведев, наконец.А Путин бы пред вами на колениОбязан встать со всей своей Чека:Ведь для него вы сделали не мене,Чем сделал он тогда для Собчака.На фоне прочих путинских прорабов,Шныряющих в брильянтовом дыму,Лишь вы одна – да, может быть, Зурабов —Громоотводом сделались ему.Историки потом, высоколобы,Расчислят с изумлением в очах,Какой процент общенародной злобыВсе время отвлекался на Собчак.Давно бы тут снесло галерных крабов,Давно бы их погнали, не скорбя,Когда бы вы – и, может быть, Зурабов —Не оттянули ярость на себя.В пространстве узаконенного …лядстваЯ полюбил серьезно – зуб даю —Ваш дерзкий ум, способность подставлятьсяИ интервью в разнузданном GQ.С почтеньем эти строки накорябав,Я б вас назвал богинею Невы.И между прочим, где теперь Зурабов?А вы при нас. Да здравствуете вы!Прощание славянки с перловкой
«Перловка» нас вполне устраивала – в конце концов, и повод нестандартный, и мотив известный, и Галича у нас никогда еще не было.
Но тут случилось другое событие – «Цитадель» отправилась на «Оскара», и это еще в канун предполагаемой рокировки на съезде «Единой России» (отсюда «Вертикаль ты моя, вертикаль»).
Поскольку нас всегда поругивали, когда мы не успевали в последний момент отыграть свежее событие, «Перловка» отправилась в архив, а я срочно сочинил «Цитадель», в тот же вечер прочитанную на дне рождения Олега Меньшикова (откуда она и пошла гулять по Сети за сутки до релиза).
Сиротей, войсковая столовая,Утешенье бессчетных полков!Упраздняется каша перловая —Запрещает ее Сердюков.Не забуду бодрящего зова я —Встать, раздатчики, в центре стола!А еще ее звали кирзовая,Да кирзовой она и была.Сердюков! Для какого же блага тыГонишь то, что в цене искони?Есть же принцип – «лишенья и тяготы»!Ты портянки еще отмени!Эту кашу, святую и грешную,Защищавшую русский покой,Заменил ты банальною гречкою,Но от гречки и звук не такой!Воевать – это вовсе не блог вести.Нужен голод, муштра и ворье.Голос доблести требует злобности,А перловка – источник ее.Кто накушался доз ее утренних,Кто освоил армейскую жисть,Тот врагов наших внешних и внутреннихБез оружия сможет загрызть.Тут, похоже, и Родину вечнуюОтвлекли от великих задач:Заменили медведевской гречкоюПутинизма перловый кирзач.Я и это безропотно лопаю,В перерывах буханку грызя,И хотя она пахнет Европою,Но по сути все та же кирза.Не шути с нашей Русью-Матреною,Породившей великого Пу!Возврати нам родную, ядреную,Музыкальную нашу крупу!Не дразни нас подменою ловкою,Не подходит нам опыт ничей:Ведь покуда мы были перловкою,Рис и гречка не спали ночей.Наш народ очарован могуществом,И на съезде единой крупыПобеждает с большим преимуществомНаш перловый любимец толпы.Он откроет эпоху неновуюИ единым движением рукВозвратит нашу кашу перловуюИ ее оглушительный звук!Ура! Ура, ура!Перловка со вкусом ЕдРа!Ведь это нашаРодная каша,А гречке в Грецию пора.Васильев меня предупреждал, что даже один поход на митинг чреват непоправимой эйфорией: сходишь, выступишь – и попер энтузиазм. До меня доходили, конечно, слухи, что он и сам втайне туда бегает, но он их упорно опровергал. Что касается меня, я никогда до этого не митинговал, и вдруг мне очень понравилось. Как сказала моя мама, впервые в жизни попробовав водку на праздновании моего возвращения из армии, «кажется, я начинаю понимать, что в этом находят».
И действительно, в «Дуривестнике» была поначалу эйфория.
Васильев ее безжалостно вырубил, и я долго бегал по комнате с характерным воплем сквозь зубы: «Нет, что он себе позволяет!» Но потом Миша дописал гениальный финал про чудо ниоткуда – и все заиграло.
23 сентября 2011 года рыболовецкий сейнер «Донец» с пьяным экипажем протаранил подводную лодку «Святой Георгий Победоносец», неосторожно всплывшую рядом с ним. Дело было на Камчатке. Вышел скандал, тему заказали на концерте в Театре эстрады, я живо вспомнил «Военно-морскую любовь» и особенно «Разговор на рейде» Маяковского – и получилось, по-моему, пронзительно, где-то даже тараняще.
Звездной пургой небосвод усеян.Под ним разнежился океан.Двое в нем – подлодка и сейнер.Трезва подлодка, а сейнер пьян.На нем матросы, которых семеро, —Голье, морская пехота.Любить охота команде сейнера!И сейнеру тоже охота.Какие их годы? Еще не старость.Всем под тридцать – самая круть.Матросам надо кому-то вставить,А сейнеру – бок проткнуть.Ревет над волнами медная глотка.Хрипя, взывая, икая.И тут из глубин – подводная лодка:Огромная. Вот такая.Вот те нате, думает сейнер.Куда я вдруг прихромал!Может стать для меня последнимВоенно-морской роман!Но тут она – не робей, звезденыш!Ты ж сам трубил – одиночество!Плыви сюда, авось не утонешь.Подлодкам ведь тоже хочется.Есть что-то классное в недомерках.От страсти я вся бушую.А то ты не видел, как двое мелкихИмеют одну большую!У ней репутация, правда, аховая,Былой супруг погорел,А все же упрочилась, им подмахивая,И даже встала с колен.Двенадцатый год за этим весельемВстречает, назло пираньям.Плыви сюда, рыболовный сейнер!Давай меня протараним!Он разлетелся, как мелкий вихрь,Стрекочущий голубок,Себе представил этих двоих —И трахнул подлодку в бок!Бабах! Послышался страстный всхлип,Команда втянула сопли —И если б люди их не спасли б,То оба б они утопли.На дно пошли бы, дымком помахивая,Трагически хороши б.И это – участь любого маленького,Кто хочет трахать больших.Московский без году неделя мэр Сергей Собянин объявил в Москве день без машин, вследствие чего город окончательно погряз в пробках. Откуда их столько набралось, автомобилей, именно в этот праздничный день – никто объяснить не мог, мистика. Заказано в Театре эстрады за отсутствием ярких событий в Кремле.
Выхожу один я на дорогу —Без машины двинуться решил.Доберусь и пехом понемногу,Ибо день сегодня без машин.Посмотрел вокруг, смущен и робок,Не пойму, с чего такая жесть:Думал – нет машин, не будет пробок.Вижу – нет машин, а пробки есть.Впрочем, это зеркало момента.Пятый год мы удивляем свет:Знают все, что нету президента.Имя есть, а президента нет.Вот еще событье для прикола,Пресса весь сентябрь о нем ревет:Выбора в России – никакого,Выборы же будут: вот и вот.Вот подарок нравам охладелым,Некая движуха, как в кино:Прохоров обманут«Правым делом».Дела нет! А правых нет давно.Словно продолжая эту моду,Мы смущаем внешнего врага:Поглядишь – вокруг полно народу,А народа нету ни фига.Как-то все запуталось, ей-богу.Как-то изменился ход планет.Выхожу один я на дорогу —Нет дороги. И меня-то нет.Впрочем, у такого положеньяЕсть и плюс, поверьте молодцу.Если нет машин – то нет движенья.То есть мы не близимся к концу.Но спасенья нет от нервотрепки,Ужас вновь бежит по волосам:Мы стоим в своей бескрайней пробке,А конец подкатывает сам.Вот и ждем чего-то по привычке —Без машин, без смысла и стыда.Лишь Собянин едет в электричке,Думает уехать. А куда?С Киплингом вышло необычно. Я вообще человек патетический, и Васильев – как в «Дуревестнике» – этот пафос нарочно снижает, вычеркивая строфу-другую. А тут он, наоборот, потребовал дописать. Я упирался, говоря, что и так все понятно, но он настаивал на ударной лозунговой концовке, которую я нехотя и сочинил. А месяц спустя на проспекте Сахарова уже несли плакат с изображением Маугли и подписью «Удав умеет лишь с бандерлогами, с людьми не умеет он».
Там есть еще ефремовская правка – тоже, на мой взгляд, уместная. «Ленин в шкапу» и смешнее, и деликатнее. Ефремов вообще интеллигент, что бы о нем ни писали разные недалекие люди, которым посчастливилось с ним выпить.
Ростовское
В Ростове – еще в первый приезд – решили проверить, действительно я прямо на сцене пишу стихи по заказу из зала или мы возим домашние заготовки. И дали тему, которую мы уж никак не могли предвидеть: у них там, оказывается, водительница укусила гаишника пр и попытке ее оштрафовать, и этот скандал широко обсуждался в местной прессе. Сюжет нарисовался сам собой – кого у нас кусала змея? Получилась ростовская Песнь о вещем Олеге, с поправкой на ГИБДД.
Как ныне сбирается вещий сержантОтмстить неразумным водилам:Лихих – удержать,А бухих – задержатьИ штраф предъявить нерадивым.Все шло, как обычно, но вдруг с кондачкаУбогого он задержал старичка.– Ты скорость превысил, – сержант говорит.А тот отвечает ехидно:– Твой жребий, гаишник, пока еще скрыт,Но мне его явственно видно:Сегодня покорно тебе большинство,Но примешь от жезла ты смерть своего…Сержант не для споров в засаде стоит,И спорить с сержантом накладно:– Сначала плати, непокорный старик,А после пророчествуй, падла!..Не то за такие плохие словаПотертые ты мне оставишь права.Старик между тем оказался не прост,Исчез, словно отроду не был.Сержант же, ругаясь, вернулся на постПод грозно насупленным небом.Стоит, непонятной тревогой томим,И вдруг иномарка юзит перед ним.Водитель напуган и явственно пьян,И рожа пылает, как пламя.С таким ты не то чтобы сделаешь план,Но даже получишь сверх плана.– Довольно! – сержант восклицает, —Абзац!Но тут из кабины послышалось:– Клац!Навстречу несчастному, будто змея,Рванулось шикарное тело.– Тебе не обломится здесь ничего! —С презреньем оно прошипело.Ощерило рот, замерло на момент,И вскрикнул внезапно ужаленный мент.Иной ростовчанки ужасен укус,Он хуже раненья простого —Недаром когда-то Советский СоюзБоялся девиц из Ростова.Ни Пермь, ни Одесса взрастить не могла бТаких исключительно бешеных баб.Сержант отшвырнул ее прочь, разъярен,Но тут же забился в припадке.Ужасное бешенство чувствовал он,Жесткое бешенство матки.В машину пополз он, как будто в кровать.Его обуяло желанье давать!Доселе он брал, будто жадный койот,И в этом не видел позора,Теперь он водителям деньги даетИ будет давать до упора.Так будет со всяким, кто хочет праваВ казачьем краю отобрать у волхва.В Сочи, превращенном в сплошную глинистую строительную площадку, наш концерт чуть не сорвался, но в конце концов его разрешили (Васильев позвонил кому-то, а уж кто мог перезвонить самому губернато ру Ткачеву – догадайтесь сами).
Публики набилось немерено, Зимний театр не вмещал ее, хлопали после каждого четверостишия – очень уж их, видимо, достало быть олимпийской столицей, – а в качестве темы предложили только что открытый новый трамплин и визит в город Счетной палаты. Мне показалось, что это неплохо совмещается. Редкий случай, когда выполнен заказ на поэта: попросили Гумилева, а «изысканный строят трамплин» сочинилось само собой. Слова пр о путан и бандитов – «Их просто иначе зовут» – вызвали рев, с лихвой окупивший все гастрольные трудности.
Сегодня, я вижу, роскошный твой образ зачах.Тебя до рассвета терзает загадочный сплин.Но я расскажу тебе: слышишь? В далеких СочахИзысканный строят трамплин.Должно быть, ты слышала умной своей головой,Что Сочи – столица прославленных будущих Игр,К которым готовятся здесь как к войне мировой,Ужасной, как бешеный тигр.Я думаю, друг мой, тебе этот принцип знаком:Гораздо гуманнее так, чем разрывы и плач.Все войны проходят сегодня в формате таком —Как кризис, а чаще как матч.Для Путина, милая, Сочи важнее стократ,Чем вся наша Русь, бесконечная, сколько ни ешь.Я думаю, здесь у режима теперь Сталинград —Последний, по ходу, рубеж.Ужасно подумать, какая пойдет благодать.Бюджет истощится, но будет на что посмотреть.В сравненье со здешними будет не лапу сосатьПечальный московский медведь.А сколько наедет охраны, представить могу!Весь мир потрясенный увидит повышенный класс,Как можем мы строить, как можем мы тратить деньгу,Как рубят и пилят у нас.Когда-то, бывало, бандиты слетались сюда,А следом съезжались путаны на сладостный труд.И все это прежние дамы и их господа,Их просто иначе зовут.Размах для России, естественно, необходим.И трасса для лыж, и каток попадет на скрижаль.И счастье еще, если Грузию не победим —А впрочем, не больно и жаль.Трамплин вознесется подобием гибкой волны,Изящным изгибом пленяя гостей большинство,И Счетная в полном составе палата страныВ отчаянье спрыгнет с него.Увы, как подумаешь, участь России тяжка.И только порою мне кажется, словно сквозь сон,Что этот трамплин возведен как трамплин для прыжкаВот этих – куда-нибудь вон.Они улетят, без сомнения, чуть погодя,Единым потоком, в мелькании задниц и спин,И думаю я, под его полотном проходя,Что это прекрасный трамплин.Про Лондон пришлось сочинять буквально за пять минут, чтобы успеть в номер с анонсом наших тамошних концертов. Все сказанное там, однако, не легкомысленная шутка, а вполне серьезный прогноз. Мы уверены, что Владимиру Путину еще пригодится Лондон – примерно для тех же целей, что и нынешним лондонским изгнанникам. Обязуемся специально приехать и выступить перед ним.
Наша любовь от чинов не зависит.В весеннем месяце холодномПод взглядом сумрачных небесКакой восторг приехать в Лондон!С концертом или даже без.Как плотен тут бомонд московский,Назад собравшийся весной:Чичваркин, Дубов, БерезовскийИ прочий табор невъездной.Теперь, к досаде русских шпиков,Сюда заброшен наш десант.Худой Ефремов, крупный БыковИ с ними Вася-коммерсант.Конец эпохи двоевластьяОтмечен нами, господа.Эх, нам для полного бы счастьяЕще бы Путина сюда!А впрочем, я уверен, братцы,Попомните мои слова,Что он и сам сюда спасатьсяПриедет года через два.И чтоб его британским сплиномНе раздавило на дому,Мы на Поэта с ГражданиномБилет бронируем ему.Поэт, гражданин и Васильев
22.01.2012
Поэт Дмитрий Быков написал для журнала «Русский Пионер» вот эту шнягу.
Продюсер проекта «Гражданин поэт» Андрей Васильев«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,Исполнись волею моейИ, обходя моря и земли,Глаголом жги сердца людей».А.С. Пушкин «Пророк»ГРАЖДАНИН (входя и доставая бутылку)
С чего хандришь и ноешь ты? Садись за стол, по крайней мере! Взгляни, насколько мы круты: мы пишем в «Русском пионере». Мы как какой-нибудь Сурков. Была ли у твоих стишков аудитория такая? А ты заполз к себе в альков и там брюзжишь не умолкая. Мы года бренд! Нас сам Мамут издал – и продал тридцать тысяч! Теперь уж точно все поймут, что нас в граните надо высечь. Одних концертов сорок штук. В одних овациях утонешь! Нас ждут Саратов, Бузулук, Чикаго, Лондон и Воронеж. Не говоря уж о бабле – какой успех! Ведро с попкорном… Покуда путинцы в Кремле, детей мы как-нибудь прокормим. Ты мог представить, в душу мать, что прогремишь настолько громко? Вставай, поэт, давай бухать – и сочинять: назавтра съемка. Я жду ее, как именин.
ПОЭТ (мрачно, с дивана)
Пошел ты в жопу, Гражданин.
ГРАЖДАНИН (бодро разливая)
Давай, любимец бандерлогов! Бухло стоит, жратвы полно. Ты, верно, обчитался блогов про то, какое мы говно? Так в этом смысле Интернету, прости за честность, веры нету: сегодня всякий – в чем и суть – имеет право громко бзднуть. Коллеги, тут же подвизаясь, в нас видят чуждый элемент но эта творческая зависть по сути высший комплимент. Они завидуют – и баста! Один болезненно румян кричит взахлеб что ты продался другой – что Бедный ты Демьян что дескать вечером в куплете что дескать лирику пиши… Забудь! Они больные дети и продаются за гроши а мы – за лям! Наш зритель массов. Ты чуешь разницу Некрасов? И если некий господин тебе провоет «ты не лирик» – забудь его он стоит чирик из них не пишет ни один! Не допускают их к эфиру а это знаешь ли бо-бо… Добро б умели хоть сатиру! – но и сатиру им слабо. Зато у нас безумный трафик и три изданья к январю. Пошли ты их конкретно на фиг!
ПОЭТ (не двигаясь)
Пошел ты в жопу, говорю.
ГРАЖДАНИН (не обращая внимания, смачно закусывая)
А то еще бывает, знаешь, иной из юных поросят, иной особо храбрый заяц из тех, что в форумах висят, заметит нам, что наша пара осуществляет выпуск пара, а типа если бы не пар, давно бы сделался пожар, и революция, и хаос… Кого ты слушаешь, дурак?! Да если б мы не насмехались, уж тут бы стал такой бардак! Когда б не мы с тобой, поэтом, – клянусь, слыхал из высших сфер, – еще бы Вова прошлым летом сместил Димона и воссел. Нас упрекают, жизнелюбы, что мы кротки, что мы беззубы, что типа прячемся в тени… Да сами, сами кто они?! Уж я б засунул им по гланды, а то обрушил канделябр. Да кто из их оручей банды хоть вполовину так же храбр?! Уже и МХАТ, и «Современник» мне говорят, хоть я изгой: нельзя же даже из-за денег так подставляться, дорогой! «Тебе же врежут как холопу, что оскорбляет барчука; тебя же выпорет Чека!» Давай вставай…
ПОЭТ (хмуро)
Пошел ты в жопу.
ГРАЖДАНИН (выпивая, закусывая)
А тоже есть еще козлы, что говорят: вы слишком злы, вы совершенно бесполезны, вы не работали ни дня, ведь он же вынул нас из бездны – за ним Москва, за ним Чечня! За ним дебильность и стабильность! Он мог убить, но не убил нас! Ведь полки ломятся, гляди! Другой бы, кажется, от чресел до гордо выгнутой груди себя медалями обвесил, а этот почестей бежит! Какая скромность, в самом деле: уж все гляделки проглядели – нашли же только Геленджик. И вы об этом мужике погнали гадость в три куплета… И пусть бы жил в Геленджике, готов заметить я на это! Ей-богу, срок его изжит. Россия выпала из детства. Да я б на собственные средства его отправил в Геленджик. Живет, вольготненько устроясь… Я говорю ему: ужо! Вставай, буди в народе совесть. Вот, я налил.
ПОЭТ (в бешенстве)
Иди ты в жо…
ВАСИЛЬЕВ (вбегая)
Так, это что?! Один расцвел, другой разлегся черепахой… Немедля на х…, оба, на х…, один на грим, другой за стол! Поднялся, подобрал живот – все через час хочу иметь я! А ты намажься, идиот. Меня ваш пафос не е…т. Я менеджер десятилетья.
ПОЭТ И ГРАЖДАНИН (покорно)
Пошел ты, Вася, в жопу…
(Принимаются за работу.)
ВАСИЛЬЕВ (удовлетворенно)
Вот!
Как живой
Что меня по-настоящему удивило в Ефремове, что все эти слухи про его пьянство – полная туфта. Ни пьяным его не видел, ни пьющим. Нормально позирует. Пока кривляться не начинает. Первые пять минут. Потом уже трэш идет.
Ну что еще? Полноправным членом этой команды себя почувствовал, когда на меня Миша первый раз наорал. На Михаиле Светлове. У него стих не шел. У него же когда стих не идет, все виноваты. Ну я не против.
АЛЕКСАНДР ШПАКОВСКИЙ, фотограф-постановщик.
