И назову тебя Альба Эстер

— Да. Но сейчас я хочу говорить с тобой. Только ты меня не перебивай, а внимательно выслушай, как, помнишь, выслушал тебя я. Так вот, Эли. Я уже говорил, что люблю тебя. Да, признаю, я знал много женщин, многими был увлечен, но, поверь, Эли, ни одной я не сказал того, что говорю сейчас тебе. Я люблю тебя! Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Пожалуйста, Эли, согласись, и мы уедем вместе.

Елена смотрела на Майкла и ей казалось, что сердце ее разлетится на куски, потому что она знала точно, каков будет ее ответ.

А Майкл спокойно ждал, потому что не верил, что что-то может произойти не так, как он задумал. И когда зазвучал голос Елены, он сначала даже не воспринял то, что она излагала, потому что ожидал и был готов к другому.

— Майкл, я очень благодарна тебе за твое предложение. Ты — замечательный! Ты — умный! Ты, наконец, мне очень нравишься. Но я не могу его принять. Пойми, мы очень разные с тобой. Мы — из разных миров, из разных культур. Я не могу уехать отсюда, а ты никогда не приедешь сюда. Нас разделяет множество границ, преодолеть которые мы не в силах. Поверь, я, действительно, горько сожалею. Но изменить ничего нельзя.

— Ты отказываешь мне, Эли? — тихо спросил Майкл.

— Категорически. Когда ты, Майкл, вернешься домой, все будет казаться другим. Наши встречи станут далекими, нереальными. Возможно, они останутся приятным воспоминанием. Когда ты вернешься в свою обычную, нормальную жизнь, к которой ты привык, все будет именно так. Я уверена в этом, Майкл.

— Но Эли, пойми и ты! Я, конечно, вернусь в эту нормальную жизнь, как ты говоришь. Но я хочу, чтобы со мной была ты.

— Майкл, я не изменю своего решения. Пожалуйста, уезжай!

— Эли, ты заблуждаешься. Какие, к дьяволу, границы, другие миры и эта чертова нормальная жизнь?!! Я, наверное, схожу с ума, потому что не понимаю причин, из-за которых ты отказываешь мне.

— В твоей стране я буду совсем одна, как в моей совсем один был ты. Согласись, Майкл, это очень тяжело. И давай оставим этот разговор.

— Я могу позвонить, написать тебе, Эли?

— Нет, Майкл, не надо. Пойми, эти письма — то же, что и наши несостоявшиеся поцелуи. Зачем они, если продолжения не будет?

Майкл остановил такси.

Вскоре они подъехали к дому Елены. Машина остановилась. Майкл с отчаяньем заговорил:

— Эли, милая Эли!.. Я же люблю тебя!.. Ну неужели сейчас мы попрощаемся навсегда? Вот сейчас ты уйдешь, я буду смотреть тебе вслед, понимая, что больше никогда не увижу твое лицо, не услышу твой голос. Я готов умереть сейчас! — глаза Майкла наполнились слезами. — Эли, прошу тебя, измени свое решение! Прошу тебя!..

— Не могу, Майкл!.. — заплакала Елена. — Поверь, не могу! Возможно, сердце мое и откликнулось тебе, но умом я понимаю всю невозможность того, чтобы мы были вместе. И я не виновата в этом. Прости меня, Майкл! Лучше бы я ушла тогда, когда объяснялась с тобой на скамейке у вокзала! Я виновата! Виновата! Прости меня! Не знаю, за что, но прости!..

— Эли, подожди еще минуту. Еще одну. Я посмотрю на тебя, чтобы запомнить твое лицо, твои глаза, твои губы, целовать которые я безумно желал!

Они молча смотрели друг на друга. Не выдержав, заплакал растроганный до глубины души пожилой таксист.

Затем они так же молча вышли из машины, посмотрели друг другу в глаза, протянули друг другу руки, постояли немного, потом Елена, резко развернувшись и не оборачиваясь, пошла к дому. Когда она скрылась из вида, Майкл сел в такси.

Это было прощание навсегда…

Несколько дней спустя, в квартиру Елены позвонили. Открыв дверь, она на пороге увидела незнакомого пожилого мужчину.

— Елена?

— Да.

— Это просили передать вам.

Он протянул Елене небольшой сверток.

— Кто?

— Сказали, вы все поймете.

Мужчина вложил в руки недоумевающей Елены пакет, попрощался и ушел.

Только теперь она узнала незнакомца. Это был тот самый водитель такси. Елена поспешно распаковала сверток, увидела продолговатую коробочку и нерешительно открыла ее. На темно-зеленом бархате лежал великолепный малахитовый гарнитур: перстень, браслет, ожерелье, длинные серьги-подвески, обрамленные серебром. К крышке футляра была прикреплена короткая записка: «Я люблю тебя, Эли!".

7

Предстоял довольно длительный полет. Майкл, удобно устроившись в кресле, закрыл глаза. Мысли возвращали его снова и снова к событиям предыдущих двух недель. Он точно знал, что эти дни оказались самыми счастливыми в его почти тридцатилетней жизни. Он не мог объяснить себе, как могло случиться, что банальный поиск развлечений и женщины «на ночь" стали невероятной удачей, подарившей встречу с той, о которой не мог даже мечтать.

Майкл думал о том, что до этого знакомства он забыл, что можно вот так просто, без постельных страстей, общаться, беседовать, ждать с нетерпением встречи, звонить ночами, чтобы услышать ЕЁ голос, забывать об окружающих, видя лишь ЕЁ лицо. Конечно, он желал Елену. Желал страстно, неистово. Но ему хотелось, чтобы обладание ею стало вершиной, венчающей выстроенный ими двумя замок взаимопонимания, душевного единения, общего настроения и одинакового мироощущения. Иное было бы суррогатом, подделкой, на которую он теперь ни за что бы не согласился. Майкл понимал, что не полюбить Елену он не мог, настолько она отвечала всем потребностям его души и тела.

Какова была его жизнь до Елены? Любимая, интересная работа, обычный набор всевозможных развлечений людей его круга, женщины. Они влекли его неудержимо, но только физически, никогда не трогая душу. Знакомство, вполне стандартное, на вечеринке или в ресторане, взаимная симпатия и интерес, непродолжительное ухаживание с цветами, подарками и прочим, затем — постель, более или менее длительные отношения и расставание без сожаления, во всяком случае, с его стороны.

Предлагаемые родителями в невесты дочки и внучки многочисленных знакомых были уже давно «прочитанной книгой», что являлось секретом только для родных той и другой стороны. Будучи студентами, они самозабвенно занимались сексом, вплоть до группового, который лично для себя, однажды испытав, Майкл отверг категорически.

Даже хорошо знавшие Майкла друзья удивились бы, как до душевной боли, отчаянья он хотел встретить ту единственную женщину, которая станет смыслом его жизни, подарит ему детей, которую он будет любить до конца дней своих.

И вот, когда он встретил ЕЁ, все мечты о счастье, буквально вчера еще казавшиеся такими реальными, сегодня разбиты на мельчайшие кусочки. Да что там кусочки!!! Превратились в пыль, в прах, в НИЧТО!!!

Ну почему так произошло? Почему? И почему с ним?

Ему вспомнились слова Елены, которые она сказала в их первый вечер: «Вы убеждены, будто все всегда получается так, как вы хотите, и иначе не бывает никогда… Есть вещи, которые никто не в силах подчинить своему желанию… «Каким самоуверенным ослом он был!..

Майкл вздохнул и ощутил такой прилив отчаянья, что хотелось кричать от чувства бессилия что-либо изменить.

Он вспоминал до мгновения каждую встречу, каждое слово, каждый жест. Он вспомнил прощание с Эли, как уезжал на такси, надеясь на чудо, что все изменится. Вспомнил, как заехал в ювелирный магазин и выбрал серебряный гарнитур с малахитом, как договорился с водителем, что тот отвезет его Елене, как писал записку, надежно укрепив ее на внутренней стороне футляра.

Он послал Эли этот прощальный подарок с надеждой на единственную возможность для него, Майкла, остаться в ее жизни и не исчезнуть бесследно.

А что осталось ему? Только воспоминания и бессмысленные теперь уже поиски там, в небе, своей путеводной звезды.

Эли, где ты, Эли?.. Я не смогу без тебя!!!

8

Елена не предполагала, что разрыв с Майклом будет для нее столь ощутимой потерей. Она не могла заставить себя не ждать ночами телефонного звонка, не смотреть с надеждой, проезжая мимо, на здание автовокзала, не выискивать взглядом высокой фигуры, выходя с работы. Оказалось, что две недели, проведенные с Майклом, дали ее жизни такую наполненность и осмысленность, что это, наверное, и было настоящим счастьем.

Теперь она пыталась хоть как-то заполнить пустоту той ниши в ее жизни, которую занимал Майкл. Но это почему-то не удавалось.

Елена прятала как можно дальше подарок Майкла, но словно маньяк, одержимый одной и той же навязчивой идеей, доставала и подолгу перебирала украшения, бесчисленное число раз перечитывая записку.

Только теперь Елена до конца поняла, что их знакомство и встречи были не мимолетным забавным приключением, а чем-то светлым, радостным, теплым, делающим жизнь прекрасной и многогранной.

Ей понравился Майкл, с его чувством собственного достоинства, воспитанностью, умом. Елена помнила его искренним, увлекающимся, заботливым, открытым. Помнила слова любви, которые Майкл так горячо говорил ей, его внезапно предложение о женитьбе.

Елену накрыла волна тоскливого одиночества. Особенно оно стало ощутимым, когда вскоре после отъезда Майкла внезапно умер отец. Как ни тяжело с ним было, он оставался единственным родным человеком после потери матери. А теперь Елена осталась совсем одна в этом огромном мире.

Конечно, было очевидно, что ей и Майклу никогда не быть вместе. Ведь по правде говоря, их встреча была воплощением известной сказки о бедной Золушке и Прекрасном Принце. А Елена точно знала, что в реальной жизни сказкам нет места. Она уверяла себя, что Майкл в той своей жизни никогда не обратил бы на нее, Елену, внимание. Просто здесь так сложились обстоятельства, что от одиночества и скуки он увлекся ею и, естественно, ему показалось, что это — любовь. Что она, Елена, и только она нужна ему и даже сделал предложение. Но теперь, когда он вернулся к своей привычной жизни, когда его окружает знакомая обстановка, родные, друзья, Майкл постепенно забудет о своем увлечении, об опрометчивом решении жениться и, наконец, о ней.

Самое большее, чего желала Елена, чтобы для Майкла, как и для нее, их встреча осталась теплым и светлым воспоминанием. Она была уверена, что, отказав Майклу, поступила правильно и благоразумно, как ни тяжело это было. И утешала себя словами царя Соломона: «… и это пройдет… ". А мудрый Соломон не мог ошибаться.

Елена попыталась вернуться к той обычной жизни, которая была до встречи с Майклом. Работа, ученики, театр, друзья, поклонники…

9

В первую же неделю по возвращении на Майкла навалилось огромное количество дел, требующих немедленного решения, его личного участия. Его закружило в водовороте проблем, чему он был чрезвычайно рад, ища в работе спасения от мыслей об Эли.

К концу недели он договорился о встрече с Томом, который с нетерпением ждал его отчета о поездке. Вечером они поужинали у Майкла дома и, сидя у камина, перешли, наконец, к волнующей Тома теме.

— Я все сделал, Том, как ты просил, — начал Майкл. — Вот фотографии и письмо.

Понимая, насколько не терпится Тому ознакомиться с посланием, отошел к окну и тоскливо стал смотреть на небо.

— Майкл, теперь расскажи все подробно, — попросил Том.

Майкл изложил все, что интересовало друга. Когда они прошли по кругу одних и тех же вопросов и ответов несколько раз подряд, Том, наконец-то, почувствовал себя полностью удовлетворенным.

— У тебя чудесный малыш, Том! — искренне восхищался Майкл, видя, как тот любуется сыном, разглядывая фотографии.

— Майкл, я очень благодарен тебе, — растроганно произнес Том. — Но мне кажется, что тебя что-то беспокоит, — Том взглянул на Майкла. — Не думай, будто я так уж занят своими проблемами, что не вижу того, что ты — сам не свой! Много работы?

— Не в этом дело, Том, — Майкл вздохнул. — У тебя своих забот выше крыши, чтобы еще я…

Заметив, с какой обидой и укоризной взглянул на него Том, Майкл оборвал себя. А потом рассказал другу о своей встрече с Эли.

— Том, я знаю, ты, как никто, понимаешь меня, — обратился Майкл к другу. — Скажи, что делать? Я не могу без нее!

Тот задумчиво смотрел на Майкла.

— Послушай, — начал он. — Ты, Майкл, уверен, что это серьезно? Дай себе время. Осмысли все спокойно. Вернись к прежней жизни.

— Ты не понимаешь, что говоришь! — возмутился Майкл.

— Я все понимаю, — твердо возразил Том. — Но Майкл, пойми, ты — известный плейбой. Не обижайся! Для тебя ничего страшного не будет, если ты, после бурного увлечения, охладеешь. Подобное случалось не раз. А ты подумал о Елене? А если для нее это, действительно, серьезно? Ты разобьешь ей жизнь. А если такое произойдет после свадьбы… — Том горестно вздохнул. — Поверь, Майкл, ничего нет тяжелее неудачной женитьбы. Подумай об этом!

— Я уже устал думать! Я тысячу и тысячу раз думал! Это серьезно, Том.

— Возможно, теперь, когда прошло несколько дней, тебе КАЖЕТСЯ именно так, — согласился Том. — Но пройдет время… Послушай меня, Майкл. Живи своей обычной жизнью, и через некоторое время ты, возможно, поймешь, что я был прав.

Майкл с сомнением покачал головой, но, подумав, решил, что, в конце концов, ничего изменить нельзя. Эли потеряна для него навсегда. Она — в другом мире, в другой Галактике, далекая и недосягаемая.

Следуя совету Тома, Майкл попытался вернуться к своей обычной жизни. Работа, обязательные воскресные обеды у родителей, спорт. Он вдруг … чего не делал никогда!.. принялся регулярно посещать казино и играть с небывалым азартом, но никакого удовлетворения не получил и решительно отказался от этой затеи. А когда позвонила Шарон, тут же назначил встречу, пригласив на ужин в популярный небольшой ресторан.

Шарон, последнее увлечение Майкла, была хороша собой. Высокая, стройная, с модной короткой стрижкой и изысканными туалетами. Она была умелой любовницей, знала, что хотела получить сама и что нужно любовнику. Но при всем том, Майкл понимал, что настоящая близость, теплота отношений между ними невозможна. Шарон была эгоистичной, избалованной, расчетливой и холодной. У нее за плечами было два громких развода, которые сделали ее состоятельной женщиной.

Однако Майкл отдавал ей должное: Шарон была свойственна редкостная прямота и своего рода порядочность, потому что она никогда не интриговала за спиной и не требовала больше того, что он мог ей дать.

Сидя с Шарон за столиком, Майкл искренне восхищался видом своей спутницы. В облегающем фигуру, открытом платье темно-синего цвета, сверкающая сапфировыми серьгами и колье, она обращала на себя внимание большинства присутствующих мужчин.

— Шарон, нельзя быть такой ослепительной! — обратился к ней Майкл. — Мужчины просто один за другим теряют зрение!

— Ты думаешь, меня это волнует? — холодно осмотрев зал, спросила Шарон и перевела разговор. — Почему ты не позвонил мне?

— О, навалилось столько дел! — произнес Майкл, не вдаваясь в дальнейшие пояснения.

— Раньше, насколько я помню, одно, вполне определенное дело никогда не откладывалось тобой в долгий ящик, — возразила Шарон. — Оно занимало одно из лидирующих мест. Ты доказывал мне это буквально каждый день. А после своего отсутствия ты не откладывал его не то что на недели, как теперь… и то после моего звонка!.. но и на час. Вспомни, как ты врывался ко мне из аэропорта! Ты заболел, Майкл?

— Да Бог с тобой, Шарон! — засмеялся Майкл. — Я никогда не ожидал от тебя такой продолжительной и страстной речи. Ты удивила меня.

— Майкл, ты уходишь от ответа… — начала Шарон.

— … чтобы пригласить тебя немедленно на танец!

Майкл встал и поклонился. Когда его руки дотронулись до Шарон, всем существом своим Майкл почувствовал себя настолько обманутым, что вздрогнул и отпрянул.

— Что такое, Майкл? — с недоумением произнесла Шарон.

— Извини, пожалуйста, я просто потерял равновесие, — извинился Майкл.

Он танцевал с Шарон, обнимая знакомое роскошное тело, которое сейчас казалось таким чужим, что Майкл почувствовал раздражение и острейшее желание быстрее вернуться за столик.

Мысли Майкла возвращали его в тот далекий бар, где он встретил Елену, где танцевал с ней, держал в своих объятьях маленькую грациозную, почти невесомую фигурку Эли, откликавшуюся со всей непосредственностью и неизведанной страстностью на каждое его движение.

— Майкл! Ты слышишь меня?

Настойчивый голос Шарон вернул Майкла к действительности.

— Прости! Что?..

— Музыка кончилась! — Шарон была явно рассержена.

Они вернулись за столик. Майкл смотрел на Шарон и думал, что зря он пригласил ее в ресторан. Это была совсем неудачная идея, потому что все здесь будило воспоминания об Эли. А его цель — забыть. ЗАБЫТЬ!!! Как он не подумал, что ресторан, музыка, танцы — все это неизбежно напомнит о ней.

— Я хочу уйти! — Шарон резко поднялась из-за столика. — Ты проводишь меня? Или сегодня у тебя вечер философских размышлений?

— Конечно, Шарон, провожу.

Майкл решил, что, как только они покинут ресторан, его настроение изменится.

Когда они ехали в машине, Шарон вдруг спросила: