Эльфы до добра не доводят

— Ну и что? — поинтересовалась я, ссыпая добычу обратно в кошель и прикидывая, куда приспособить кинжал. Нести в руках холодное оружие — все равно что кричать: «Неприятности, вы где?»

— Но ведь так нельзя!

— А тебя не смущает тот факт, что первоначально этот жалкий тип планировал ограбить нас?

— Но ведь не ограбил.

— Разумеется. Просто мы оказались ему не по зубам.

— И поэтому ты забрала у него деньги? — бездна обвинения в глазах.

— Нормально! — восхитилась я такому повороту сюжета. — Значит, он может нас ограбить, а мы его нет? И вообще, это была компенсация.

— Компе-чего? — не поняла она.

— Компенсация, — по слогам повторила я. — Я напрягалась, угрожая. И к тому же он меня напугал и оглушил своим воплем. Значит, должен компенсировать мне моральный ущерб.

Принцесса с сомнением поглядела на тощий кошелек.

— И что? В вашем мире эта самая компенсация стоит три медяка?

— Разумеется, нет, — авторитетно заявила я. — В зависимости от нанесенного ущерба. Сумма доходит до миллионов. Просто в данном случае с воришки больше взять нечего.

— То есть, он тебе еще и должен остался?

— Да ладно, — сделала широкий жест я. — Пусть гуляет.

— Это очень благородно с твоей стороны простить ему долг.

— Да, я такая, — усмехнулась я. — Слушай, а на три медяка можно где-нибудь сносно пообедать?

— На роскошный обед, конечно, маловато, но, думаю, на пару кружек молока и яичницу из двух яиц вполне хватит.

— Так чего же мы ждем? — вопросила я, и желудок довольно заурчал от предвкушения еды. — Там и договорим.

Таверну постарались найти более-менее приличную. В сложившейся ситуации только несварения желудка нам не хватало. Заведение, правда, находилось далеко не в центре (на такое у нас банально не хватит денег), но и не в трущобах. И то ладно. Снаружи трактир выглядел слегка обшарпанно и побито, но в целом — вполне нормально, если не обращать внимания на отвалившуюся штукатурку и живописно раскинувшегося буквально у самого порога гнома. Я не смогла удержаться и пнула бесчувственное тело носком сапога, дабы выявить признаки жизни. Гном недовольно заворчал и перевернулся на другой бок. Значит, жив. Замечательно.

На вывеске неизвестный художник изобразил на редкость уродливую пучеглазую русалку с превосходящим самые смелые мужские фантазии обнаженным бюстом. Сердючка, узрев подобные размеры, облезла бы от зависти. Причем данный монстр жизнерадостно улыбался, горделиво восседая на огромной сковороде, и держал в скрюченных руках огромную кружку пива.

Да-а-а. Наверное, раньше я читала какие-то неправильные сказки и наивно считала русалок привлекательным народом. В книгах прекрасные девушки зачаровывали мужчин своей неземной красотой и пением, затем увлекали бедолаг на дно. Реальность оказалась зла. Несчастные представители противоположного пола, узрев такие красоты, тонули совершенно самостоятельно исключительно от пережитого шока или получали инфаркт от нервного потрясения. К тому же на вывеске красовалась русалка-извращенка с чисто мазохистскими наклонностями. Если бы меня усадили на сковородку с перспективой попасть в жаркое, я бы не выглядела так жизнерадостно. А эта счастливо лыбится во все тридцать два зуба.

— Слушай, Норандириэль, — черт, еле выговорила ее имя. — Я чего-то не понимаю или у вас всем русалкам не повезло с внешностью?

Принцесса удивленно нахмурилась, потом подняла взгляд на вывеску и нервно икнула:

— О боги! Какой ужас! Нет, у нас русалки очень красивые. А в Светлом лесу протекает чистая ключевая речка. В ней обитают русалки. Хочешь, я тебя с ними познакомлю?

— Хочу, — кивнула я.

В трактире царил полумрак. Пожилой тролль неторопливо протирал кружки относительно чистой тряпкой. Однако, как у них тут здорово работают с гримом. Посетителей было не густо. За одним столиком в дальнем углу сидел высокий мужчина и неторопливо обедал. За другим расположились несколько мужиков. Они пили эль из больших деревянных кружек, напоминающих бочонки с ручкой, и вели какую-то бурную дискуссию. Мы решили не привлекать к себе ненужного внимания и скромно заняли один из дальних столов.

Мы уже успели заскучать, когда к нам подошла фигуристая подавальщица в платье с передником и выжидательно уставилась на нас. Я мило поздоровалась. Она посмотрела на меня так, будто я только что нанесла ей смертельную обиду просто тем, что отнимаю часть ее драгоценного времени.

— Две кружки молока и яичницу из двух яиц, — бодро заказала принцесса.

— И все?

— И все, — жизнерадостно кивнула эльфийка.

— И стоило из-за таких пустяков людей беспокоить? — надменно фыркнула девица.

Обалдеть. Ну и сервис. Я выдала свой фирменный взгляд, от которого бледнели и старались ретироваться самые отъявленные грабители, не рискующие связываться с такой отмороженной, и заявила:

— Чем стоять, разинув варежку, лучше бы заказ записала, а то, не дай бог, перепутаешь чего. И еще… Если мне принесут еду в грязной посуде, я за себя не ручаюсь.

Я улыбнулась улыбкой, больше напоминающей оскал голодной волчицы, узревшей долгожданную лань на опушке. Девица немного побледнела и ускакала выполнять заказ со скоростью метеора. Понятливая. Уважаю.

ГЛАВА 2

Подавальщица притащила заказ на видавшем лучшие времена подносе и шваркнула тарелки с чашками на стол с таким видом, словно планировала убить если не нас, то хотя бы столешницу, затем с невозмутимостью каменной статуи поинтересовалась:

— Кто из вас заказывал еду в чистой посуде?

Я, как примерная ученица, подняла руку вверх.

Девушка смерила меня оскорбленным взглядом, будто я только что посмела плюнуть в ее тонкую трепетную душу, пододвинула в мою сторону тарелку и чашку, затем удалилась, гордо печатая шаг как на военном параде.

— Я не поняла… — удивленно округлила глаза так называемая принцесса. — Мне что, дали грязную посуду?

В ответ я только пожала плечами. А я откуда знаю? Я в этой кафешке не работаю и понятия не имею, как моет посуду посудомойщица и моет ли ее вообще.

Еда оказалась на удивление сносной, но ее было мало. Оставалось чисто облизать ложку (из столовых приборов для пущего реализма подали только ее) и утешить недоумевающий организм отговорками о бережном отношении к собственной фигуре. Надо сказать, утешение так себе, желудок принимать его отказался. Мы расплатились и собрались было покинуть не очень гостеприимное заведение. В этот момент дверь распахнулась. Внутрь скользнула некая фигура, с ног до головы закутанная в серый дорожный плащ с капюшоном, и нетвердой походкой направилась к столику с мужиками. Не надо было обладать орлиным зрением, чтобы заметить, что вошедшего сильно штормило. Пару раз он едва не столкнулся со стулом и затормозил в последний момент, причем явно с трудом.

Надо же, дело едва за полдень, а народ уже вовсю принимает. Впрочем, это не мое дело. Тут своих проблем навалом, не до пьяниц сейчас. Надо как-то убедить мнимую эльфийку, что я не подписывалась на игру, объяснить ей ошибку и ехать уже домой. Еще придется как-то перед начальством оправдываться. Хотя, возможно, и нет. Наверняка уже уволили за прогулы. Я пригорюнилась. Сначала Новый год прошляпила, теперь еще и работу потеряла. Похоже, в моей жизни началась самая черная полоса шириною с пустыню Сахару.

Шатающаяся фигура прямиком направилась к отчаянно спорящим мужчинам, хотя «прямиком», пожалуй, слишком сильно сказано. Путь среди столов оказался тернист и извилист, пару раз неизвестный чуть не упал, задев один из тяжелых стульев. В конце концов ему удалось добраться до спорщиков. Я невольно восхитилась совершенным на моих глазах подвигом. У меня так не получилось бы, даже при моем хорошем равновесии. Это ж надо заложить такую синусоиду и не расшибить коленки. Впрочем, от заслуженных аплодисментов я воздержалась. Могут не так понять.

Спорщики замолчали, словно кто-то резко вырубил звук, и уставились на гостя, как монашка на откровенный журнал в газетном киоске. То ли они в принципе никого не ждали, то ли уже и не чаяли увидеть визитера — неизвестно. Я уже шагнула было к двери (и так засиделись, пора и честь знать), когда незнакомец неуверенным движением отбросил с головы капюшон и оказался незнакомкой, к тому же редкой красоты. Роскошной гриве иссиня-черных волос позавидовал бы любой лев, прекрасные, чуть раскосые изумрудные глаза с поволокой смотрели устало. Похоже, девушка просто сильно устала, а не напилась с утра. Каким-то шестым чувством я ощутила, что мужики за тем столиком не лучшая компания для нее, особенно учитывая, что девушка не в состоянии дать достойный отпор.

— Приветствую тебя, Вальдемир, — молвила незнакомка, обнаружив хриплый усталый голос. Обратилась она почему-то только к одному, наиболее солидному из собравшихся, других просто проигнорировала. — Я сделала все, как договаривались.

На стол перекочевал небольшой холщовый мешок. Мужики дружно вздрогнули и неприязненно, как хозяйка, обнаружившая на столе рыжего упитанного таракана, покосились на сомнительный презент.

— Что ж, — Вальдемир довольно покрутил ус. — Порадовала. А ты уверена, что это тот самый?

— А ты открой мешок и убедись, — предложила она.

Мужик почему-то не спешил развеивать свои сомнения. То ли они были ему просто очень дороги, то ли у него в запасе имелся вагон времени и Вальдемир решил растянуть удовольствие.

— Допустим, — хитро прищурился он. — А чем докажешь, что это был именно наш упырь?

— Да, — охотно поддержали его друзья. — Может, ты первого попавшегося замочила и нам приперла. Думаешь, оплатим убиение чужой нежити? Ищи дураков!

Мужик сложил из волосатой пятерни увесистый кукиш и предъявил растерянной брюнетке. Та удивленно моргнула, облизала пересохшие губы, заставив мужчин зачарованно проследить за движением розового девичьего языка, и парировала:

— Нет ничего проще. Просто возьмите голову и сличите с портретом.

Здравую в целом мысль никто почему-то не поддержал. На мой взгляд, очень даже зря. Нет ничего действеннее, чем опознание усопшего знакомыми, родными, близкими или, на худой конец, просто очевидцами.

— Да что ты с ней цацкаешься! — вклинился в разговор обросший рыжими волосами детина и жахнул по столу кружкой так, что столешница вздрогнула, а из посуды соседей дружно выплеснулась пена пополам с пивом. — Выстави ее — и все. Совсем бабы обнаглели… Взяли моду к порядочным мужикам цепляться.

Девушка опешила.

— Но вы мне должны денег за работу! — В словах незнакомки явно чувствовались слезы. Она пошатнулась и упала бы, но судорожно ухватилась за столешницу, столик дрогнул, и злополучные кружки опрокинулись, пиво пролилось пенным потоком под помрачневшими взглядами собравшихся.

— Какие деньги? — рассерженным котом зашипел на нее Вальдемир. — Шла бы ты отсюда, болезная, паперть на главной площади.

— Но я же выполнила заказ! — возмутилась та. — Как же так? Вы просто обязаны мне заплатить…

Теперь пришла очередь Вальдемира шарахнуть кулаком по столу. К своей задаче мужик подошел ответственно, с огоньком: лупанул так, что многострадальный предмет мебели чуть не стал складным и не рассыпался на составные части.

— Единственное, что я должен сделать, — это заявить в гильдию о нелицензированном маге, охотящемся на нежить… Или у тебя все-таки имеется лицензия?

Девушка ощутимо вздрогнула: похоже, лицензии не было.

— Вот видишь, — гнусно ухмыльнулся второй. — Ступай себе подобру-поздорову… Цени нашу щедрость.

— Но… Как же так… — она принялась кусать губы от отчаянья. — Мне же теперь нечем даже расплатиться за ночлег…

— А вот это легко поправимо, лапуля, — радостно осклабился третий. — Только скажи — и постель для тебя всегда найдется.

Девушка скривилась. Более чем прозрачный намек она поняла и нашла такую компанию сомнительной.

— Нет уж. Спасибо за предложение, — хрипло выдавила она, разворачиваясь, чтобы уйти, но ей помешали.

Третий мужик сграбастал маленькую девичью лапку своей ручищей и попытался усадить ее себе на колени.

— Что ты себе позволяешь, хам! — возмутилась та и попробовала огреть обидчика кружкой.

Но ее руку легко перехватили. Кружка грохнулась на пол и даже не треснула. Научились делать. Немногочисленные посетители заведения не обратили на происходящее никакого внимания. Видимо, их вообще мало интересовал окружающий мир, если дело не касалось непосредственно их персон. Норандириэль отчаянно повисла на моей руке, но я сделала вид, что не поняла ее. Игра игрой, но так нагло обижать девушку я не позволю. Я спокойно подгребла к столику и выдала свою фирменную улыбку «замочу козлов на мясо»:

— Ребята, вас мама не учила, что женщин обижать нельзя?

Народ уставился на меня в полном остолбенении. То ли никак не могли понять, кто перед ними, то ли поверить, что такое чудо еще и разговаривает.

— А это еще что за коза малахольная нарисовалась? — недоуменно поинтересовался второй. — В таком виде не всякая шлюха рискнет из борделя высунуться.

Я смерила нахала презрительным взглядом. Джинсы у меня фирменные, между прочим. Не «Дольче и Габбана» и «Версаче», но твердый «Колинс», правда, очень грязный… и дырочка на коленке… А в остальном ничего криминального.

— Ты на себя посмотри, козел недоеный. Прикрыл пивное брюхо рубахой а-ля старорусские мотивы, думаешь, мачо стал? Настоятельно рекомендую не злить меня, резко втянуть свой напиток, расплатиться с дамой и раствориться в тумане.

Мужики напряглись и, кажется, расстроились.

— Ты, коза, блей, да не заговаривайся. Какие деньги? Решила, как путевая, юбочку прикупить? Так паперть у нас перед храмом на главной площади… Хотя… может, монахини на первое время что-нибудь отжалеют своей заблудшей сестре.

— Ага, — загоготал Вальдемир. — Они страсть как любят вразумлять твою сестру…

— Неужели? — я склонила голову набок, словно обдумывая щедрое предложение. — Конечно, пойду. Вот с девушкой расплатитесь, и непременно пошью себе юбку, а может, и платье с турнюром и огромным атласным бантом.

Народ почему-то моих далеко идущих планов не оценил. И это несмотря на мой позитив и редкий благодушный настрой. Мужики стали медленно, словно давая шанс слабой женщине ретироваться, подниматься из-за стола. Я благоразумно не стала дожидаться конца процесса. Три мужика на одну меня — мнимую принцессу я в расчет не брала, она не теряла надежды предотвратить кровопролитие (небывалый оптимизм); незнакомка тоже была, мягко говоря, не в лучшей спортивной форме — многовато. Но отступать я не собиралась. Не для того затевала спор, чтобы с позором покинуть поле боя, даже не начав сраженья. Судя по свирепым лицам, они решили продемонстрировать мне, что такое реалити-шоу…

— Предупреждаю… У меня черный пояс по карате, осторожно намекнула я жаждущим крови мужчинам.

Разумеется, черного пояса я отродясь не носила… То есть, носила, конечно, но простой кожаный, который в брюки продевают или поверх блузки для украшения застегивают. Впрочем, никто доказательств не спрашивал. Поэтому я не стала дожидаться, когда мужики вылезут-таки из-за стола и наваляют мне хорошенько по шее, а коротко взвизгнула и врезала пяткой в морду лица ближайшему. Тот заорал благим матом. Потому как изначально целилась я в лоб, но промазала и угодила в переносицу. Нос лопнул как перезрелый помидор. Мужик завопил, кровь хлынула так, будто я его не ударила, а прирезала как свинью. Сапог слетел с ноги и по высокой дуге шмякнулся прямо на голову второму. Тот крякнул от неожиданности и взвился вверх минимум на метр. Прыжок не представлял особой зрелищности и напоминал неуклюжий поскок горного козла. Приземление прошло менее удачно: он всей тушей грохнулся на стул. Трактирная мебель хоть и была добротно сколочена, но все-таки не рассчитывалась на отплясывание на ней канкана мужиком весом далеко за сто кэгэ, а потому ножки с треском разъехались в стороны, как лучики у нарисованного солнышка. Мужик врезался подбородком в столешницу, отчего окосел и тихо сполз на пол, окончательно потеряв всякий интерес к происходящему.

— И сапоги в тон поясу, — не удержалась от комментариев я.

— Стерва!!! Ты мне нос сломала! — орал первый и подозрительно активно сучил ручонками в мою сторону.

Вальдемир сделал попытку вытащить из-за пояса здоровенную железяку, видимо, меч. Но не преуспел. Принцесса возмутилась творимым произволом и от души хряснула его стулом. Тот свел глазки в кучку и рухнул, как спиленный дуб. Оставшийся на ногах и полностью деморализованный мужик хлюпал носом и тщетно пытался остановить кровотечение.

— Ну-с, — недобро прищурилась я. — Что будем делать?

Мужик ушел в несознанку и просто хлопал на меня глазами, как кукла-моргунья.

— Я спрашиваю, как конфликт решать будем? — Чтобы придать заявлению внушительность, пришлось даже опереться на столешницу. Та угрожающе скрипнула, грозя обрушиться на ноги.

— Какой такой конфликт? — жалобно проблеял тот.

— А такой, — напирала я. — Девушке денег должны? Должны. Отдавать надо. Кстати, сколько они тебе должны? — Это уже незнакомке.

Та задумалась. Надо же. Такой простой вопрос, а поставил ее в тупик.

— Пять золотых, — выпалила брюнетка и прикусила губу.

— Какие пять?! — возмутился мужик, отчаянно жалея, что отключиться так и не удалось и приходится вести диалог с явными беспредельщиками. — Мы же на два с половиной сговаривались.

— Здесь мы видим замечательную иллюстрацию к народной пословице «Скупой платит дважды», — мило улыбнулась я. — Все-таки правы были наши пращуры… Хотя… в твоем случае больше подходит «Скупой платит четырежды».

— Почему? — совсем закручинился мужик.

— Потому что, мой дорогой, я напрягалась и выбивала из тебя деньги, которые ты сам должен был отдать этой милой даме.

Милая дама радостно кивнула, но пошатнулась и оперлась на соседний стол, чтобы не упасть. Благо, он не был занят.

— Ты возьмешь деньги у этих людей? — слегка опешила от такого поворота событий Норандириэль.

— А чему ты удивляешься? — фыркнула я. — Это всего лишь игра. Мы их уже избили, давай еще и ограбим… Хотя если подумать хорошенько, то это даже не грабеж.