Помоги проекту - поделись книгой:
Великим бедствием обернулся для страны и внезапный уход из жизни регента Рандольфа, чья опытность и отвага могли бы так много сделать для ее защиты. Регент собрал армию и готовился дать отпор Бальолю и лордам, лишенным земель, но в июле 1332 года он скончался в Маслбро от тяжелой неизлечимой болезни. Горе шотландцев было так безысходно, что побудило их историков предположить, будто Рандольф был отравлен англичанами, хотя, судя по всему, доказательств тому не существует.
Дональд, граф Мар, племянник Роберта Брюса, был назначен шотландским парламентом на должность регента вместо графа Мюррея, однако солдатом он оказался неопытным, да и человеком был куда менее одаренным.
Тем временем английский король, все же не терявший надежды на поддержание мира с Шотландией, запретил своим лордам вторгаться в эту страну, нарушая границу. Однако он не возражал, чтобы они снарядили небольшой флот в труднодоступном английском порту для осуществления той же задачи со стороны моря. Высадившись в Файфе, небольшое войско под предводительством Бальоля одержало победу над графом Файфским, поспешившим выступить против них. Затем победители двинулись к северу, в сторону Даплина, возле которого шестого августа 1332 года встал лагерем граф Мар с обширной армией, в то время как граф Марч со своими солдатами двигался со стороны южных шотландских графств, чтобы атаковать лордов с флангов и с тыла.
Казалось, жалкая горстка вояк будет стерта с лица земли той неисчислимой ратыо, что встала против них. Но Эдуард Бальоль принял смелое решение напасть на лагерь регента ночью. Для этого он переправился через реку Эрн, разделявшую две враждующие армии. Граф Мар не поставил часовых и не принял мер, к каким принято прибегать, дабы избежать неожиданностей, и англичане, напав на спящих воинов, застигли его армию врасплох. Они перебили тьму шотландцев, а то, что тех оказалось без счету, лишь усилило растерянность в лагере. Самого регента прикончили собственноручно графы Каррик, Мюррей, Ментис и еще многие известные личности. Тысячи шотландцев пали от меча, были задавлены в толчее или утонули в реке. Сами же англичане, одержав столь великую и уверенную победу, восприняли ее не без удивления.
Я сказал, что граф Марчский двигался на помощь регенту с юга. Но, узнав о поражениии и гибели графа Мара, Марч потерял уверенность в себе и настолько пал духом, что его не без оснований заподозрили в том, что он готов перекинуться к Бальолю[42].
Теперь Бальоль как предводитель победившего войска принял шотландскую корону, которую возложили ему на голову в Сконе 24 сентября 1332 года. Большая часть Шотландии подчинилась его власти, и, казалось, роковая битва при Даплине, случившаяся 12 августа 1332 года, перечеркнула все завоевания Баннокберна.
Эдуард Бальоль использовал свой успех не самым удачным образом. Он вновь не замедлил признать короля Англии своим сюзереном и властителем, хотя по Нортгемптонскому договору любые притязания английского монарха признавались незаконными, и независимость Шотландии утверждалась безоговорочно. Кроме того, Бальоль сдал королю Англии город-крепость и замок Берик, а сам на свои средства стал участвовать во всех войнах, которые бы тот ни вел. Эдуард III в долгу не остался и помог Бальолю удержать шотландскую корону. Таким вот образом королевство снова стало зависеть от Англии и подчинилось ей, как это было в году 1292, том самом, когда дед Эдуарда усадил на трон отца Бальоля, то есть лет за сорок до описываемых событий.
И все же успех Бальоля был мнимым, а не истинным. Многие опорные пункты находились в руках шотландских патриотов, а юный король Давид чувствовал себя в безопасности в замке Дамбартон, одной из самых неприступных крепостей в Шотландии, а, возможно, и во всем мире.
В любой период своей истории не ощущала Шотландия недостатка в смельчаках, способных и готовых встать на защиту ее прав. Когда о позорном договоре, с помощью которого Бальол продал независимость своей страны Эдуарду, стало известно шотландцам, потомки соратников Брюса, конечно же, стали в первые ряды защитников свободы. Джон Рандольф, второй сын регента, заключил тайный союз с Арчибальдом Дугласом, младшим братом Славного лорда Джеймса, и они продолжили дело своих родичей. Собрав в кратчайший срок значительные силы, они внезапно напали на Бальоля, пировавшего вблизи Аннана, перерезали его стражников, убили его брата и прогнали его самого прочь из Шотландии в мгновение ока, так что удирал он хоть и верхом, но без седла и даже не успев толком одеться.
Арчибальд Дуглас, который стал впоследствии графом Дугласом, был храбрецом, как и его отец, но уступал последнему по части военного искусства и оказался не столь удачлив в своих предприятиях.
Был и еще один Дуглас, по имени сэр Уильям, побочный сын Славного лорда Джеймса, и в то время был он фигурой заметной. Рожденный вне брака, Уильям, тем не менее, получил большое состояние, женившись на наследнице Грэмов из Дэлкита, и стал хозяином неприступного замка с тем же названием и одной еще более важной крепости, известной как Эрмитаж, мощной громадой, расположенной в Лидздейлской чащобе, милях в трех-четырех от английской границы. Этот самый сэр Уильям Дуглас, прозванный Лидздейлским Рыцарем, большой храбрец и бравый вояка, отличался столь необузданным нравом, жестокостью и коварством, что, будучи как и отец талантливым военачальником, не унаследовал от Славного лорда Джеймса репутацию человека долга и чести.
К этим поборникам независимости, дружно выступившим против Бальоля, примкнул и сэр Эндрю Мюррей из Босуэлла, который женился на Кристиане, сестре Роберта Брюса и тетушке юного короля Давида. Он был настолько уважаемой личностью, что шотландский парламент назначил его регентом вместо графа Марского, павшего при Даплине.
Эдуард III Английский официально объявил войну Шотландии, вознамерившись встать на сторону Бальоля, завладеть Бериком, предложенным ему королем-самозванцем, и покарать шотландцев, которых называл мятежниками. Самолично возглавив огромную армию, Эдуард двинулся к границе.
Между тем война началась для шотландцев очень неудачно. Сэр Эндрю Мюррей и Рыцарь Лидздейлский, схватившиеся в одиночку с англичанами, стали пленниками, и их поражение имело самые плачевные последствия для королевства.
Арчибальда Дугласа, а он, как я уже только что сказал, был братом Славного лорда Джеймса, поспешно назначили регентом вместо сэра Эндрю Мюррея, и, возглавив большой отряд, он отправился освобождать город Берик, в то время осажденный армией Эдуарда III. Гарнизон оказывал стойкое сопротивление, и регент вознамерился снять с города осаду, дав англичанам бой, в котором проявил себя отважным, но не умелым солдатом.
Шотландские воины, отступив, оказались на возвышенности, известной как Хэлидон-Хилл, в двух милях от Берика. Король Эдуард со своей армией атаковал их. Исход этой битвы, как и битвы при Фолкерке, а также многих других сражений, определило удивительное искусство английских лучников. Стоя в заболоченной низине, они пускали свои бьющие без промаха стрелы в шотландцев, ничем не защищенных от беспощадного шквала на склоне холма и не способных отразить атаку.
Я уже рассказывал тебе, что этим английским лучникам не было равных. К стрельбе их приучали с семилетнего возраста: маленький лук подбирали по размеру и в соответствии с физическими возможностями ребенка, а потом меняли ежегодно на больший и требовавший больших усилий при стрельбе до тех пор, пока дело не доходило до настоящего взрослого оружия. Английские лучники не просто сживались со своими луками, но и обучались оттягивать тетиву к правому уху, тогда как все прочие луч-ники-европейцы оттягивали ее лишь к груди. Если ты испытаешь на себе обе позиции, то поймешь, что стрела, пущенная от уха, может быть длиннее той, что пускают от груди, потому что правой руке так удобней.
Шотландцы, несмотря на страдания, которые причинял им град стрел метких и ловких лучников, смешавших их стройные ряды и пронзавших их прочнейшие доспехи, словно картон, предпринимали отчаянные попытки спуститься с холма и драться врукопашную[43]. Граф Росс подоспел на помощь, и, окажись в его распоряжении значительное число шотландских конников, возможно, исход дня не был бы предрешен, но этого, увы, не случилось, графы Росс, Сазерленд и Ментис были разбиты и пали на поле боя, а их воинов смела английская кавалерия, подоспевшая на подмогу лучникам.
Девятнадцатого июля 1333 года шотландцы были разбиты наголову. Лучшие и храбрейшие представители знатных семей погибли, и среди них регент Арчибальд Дуглас. Многих взяли в плен. Берик после этого поражения сдался, и Шотландия вновь оказалась под владычеством англичан.
Эдуард опять объехал королевство, захватил замки, превратил их в гарнизоны, принудил Эдуарда Бальоля отдать ему большую часть южных земель, назначил губернаторов крепостей и шерифов графств и стал полновластным господином завоеванной страны. Что же до Бальоля, то он опять принял на себя управление северными и западными областями Шотландии, получив на то соизволение как вассал английского монарха.
Люди в большинстве своем держались мнения, что шотландские войны завершились, поскольку ни один человек, принадлежащий к этому народу, не обладает достаточным влиянием и не владеет военным искусством настолько, чтобы встать во главе войска.
Глава XIV
ОСАДА ЗАМКА ЛОХЛЕВЕН - БИТВА ПРИ КИЛБЛЕНЕ - ЗАХВАТ ЗАМКА ДАНБАР - СЭР ЭНДРЮ МЮРРЕЙ - ПОЛОЖЕНИЕ СТРАНЫ -ТУРНИРЫ (1333-1338)
Англичане, народ более сильный и богатый, успешнее собирали и вооружали большое войско и часто одерживали победу над Шотландией. Однако независимость и ненависть к иноземной тирании была в крови у шотландцев и помогала им оказывать сопротивление даже при самых неблагоприятных обстоятельствах и постепенно, медленно, но неукоснительно возвращать утраченное.
После Хэлидонской битвы всего лишь четыре шотландских замка и одна маленькая крепость признавали Дэвида Брюса своим правителем, и то, что усилиями патриотов эту неблагоприятную и, казалось бы, даже безнадежную ситуацию удалось изменить к лучшему, вызывает восхищение. В схватках и сражениях то тут, то там вспыхивавших в королевстве, шотландцам, хорошо знавшим свою страну и получавшим поддержку ее соотечественников, сопутствовала удача. К тому же мятежные замки и форты задерживали обозы с продовольствием для англичан и уничтожали разрозненные вражеские отряды, и так, с помощью долгой и неустанной борьбы, патриоты постепенно отвоевывали то, что не сумели отстоять в крупных сражениях. Я расскажу тебе о нескольких эпизодах этой кровопролитной войны.
Замок Лохлевен, расположенный на острове посреди огромного озера, был в числе четырех, что не сдались и не подчинились Эдуарду Бальолю, храня верность Дэвиду Брюсу. Губернатором Лохлевена был преданный ему шотландец по имени Алан Випонт, а его помощника звали Жаком (или Джеймсом) Лэмби.
Замок осаждал сэр Джон Стерлинг, сторонник Бальоля, возглавлявший английское войско. Поскольку нападавшие не рискнули приблизиться к замку на лодках, Стерлинг понадеялся на одно-единственное средство, которое, как ему казалось, вынудит гарнизон сдаться. Есть такая небольшая речка под названием Левен, которая берет свое начало в восточной оконечности озера. Нападавшие перегородили течение этой самой речки прочным высоким укреплением, или барьером, который задерживал речные воды, не давая им вытекать из озера. Они предполагали, что вода поднимется, затопит остров, и Випонт будет вынужден сдаться. Но Випонт ночной порою отправил к укреплению четверых солдат в небольшой лодке, они пробили брешь в дамбе, и поток, хлынув с небывалой силой, затопил палатки, имущество и смел со своего пути осаждающих, едва не уничтожив их армию. Следы английских укреплений видны до сих пор, хотя правдивость этой истории и ставилась под сомнение. Но вот то, что англичане были вынуждены снять осаду 19 июня 1335 года, потерпев ущерб, известно наверняка.
Войны не затихали, становясь все ожесточеннее. Рыцарь Лидздейлский и сэр Эндрю Мюррей из Босуэлла возвратились в Шотландию, освободившись из плена за солидный выкуп. Граф Марчский тоже встал на сторону Дэвида Брюса. Не менее бравым солдатом был сэр Александр Рэмси из Далуолси: собрав под своим началом молодых шотландцев, он расположился лагерем в больших пещерах в Росслинской долине, откуда совершал набеги на англичан и их приспешников. Из этого укрытия он порой добирался до самого Нортумберленда и занимался там грабежом. Ни один молодой шотландец не мог считаться хорошим воином, не отслужив хоть сколько в отряде Рэмси.
В важном сражение на севере Шотландии преимущество оказалось на стороне молодого короля. Замок Килдрамми тоже был одним из четырех, стоявших за Дэвида Брюса. Обороняла его тетушка короля Давида, почтенная матрона Кристиана Брюс, жена сэра Эндрю Мюррея и сестра храброго короля Роберта, — ведь в те воиственные времена женщины командовали крепостями, а порой и участвовали в сражениях. Этот замок, один из последних оплотов повстанцев, осаждал Дэвид Гастингс, граф Атол, один из лордов, лишенных владений. За время войны он не раз примыкал то к одной, то к другой из противоборствующих сторон и в итоге переметнулся к англичанам. Сэр Эндрю Мюррей из Босуэлла, отказавшись от должности регента, решил встать во главе большого войска из числа патриотов и, призвав на помощь Рыцаря Лидздейлского, Рэмси и графа Марча, двинулся навстречу графу Атолу, чтобы заставить его снять осаду Килдрамми и освободить героических защитников крепости. Ни один из этих вельмож не сумел собрать больше тысячи воинов, а в войске Атола насчитывалось втрое больше людей.
Однако когда шотландцы приблизились к Килдрамми, к ним присоединился некий Джон Крэг. Этот господин принадлежал к шотландским роялистам. Став одним из пленников графа Атола, он согласился дать тому огромный выкуп и как раз на следующий день должен был платить. Именно поэтому он страстно желал, чтобы Атол был повержен, прежде чем ему достанутся барыши. Джон Крэг провел шотландцев Бремарским лесом, где к ним присоединились жители этих краев, и внезапно напал на графа Атола, стоявшего в том самом лесу лагерем. Столь внезапное появление врагов потрясло графа Атола, но духом он был тверд, хоть и часто менял союзников. Взглянув на гигантскую скалу, возвышавшуюся позади него, он поклялся, что покинет поле боя только в том случае, если эта самая скала подаст ему пример. Небольшой ручеек разделял противников. Рыцарь Лидздейлский, который вел за собой отряды шотландцев, чуть спустился вниз по берегу на своей стороне, а затем, держа копье наперевес, заставил своих воинов сперва отступить, а затем и вовсе приказал им остановиться, невзирая на их ропот. Граф Атол, заметив замешательство в стане врага, со словами «Это войско уже наполовину разгромлено» ринулся в бой, не дав своим солдатам построиться. Когда они переправились через ручей и стали подниматься на берег, Рыцарь Лидздейлский сказал: «Теперь пришел наш черед», и они поскакали с холма вниз с занесенными над головой копьями, тесня сторонников Атола назад к броду. Граф не пожелал просить пощады и был казнен под большим дубом. Таким было сражение при Килблене, случившееся в день святого Андрея в 1335 году.
Среди воинских подвигов тех времен мы не должны забывать и о защите Данбара прославленной графиней Марчской. Ее муж, как мы уже знаем, принял сторону Дэвида Брюса и воевал вместе с регентом. Графиня, которую благодаря цвету ее кожи прозвали Смуглой Агнес (и до сих пор, вспоминая о ней, называют именно так), была женщина гордая и отважная; дочь того самого Томаса Рандольфа, графа Мюррея, о котором я так часто упоминал, унаследовала его благородство и любовь к отчизне. Данбарский замок был надежной крепостью, построенной на скалистой гряде, вдававшейся в море, и в нем имелся лишь один надежно защищенный выход на сушу. Осаждал Данбар Монтегю, граф Солсбери, пытавшийся разрушить его стены с помощью гигантских орудий, изобретенных для метания камней (эти орудия использовались при осаде укреплений до появления пушек).
Смуглая Агнес с презрением взирала на усилия графа. Она поднялась со своими дамами на стены замка, и все вместе они принялись вытирать чистыми полотенцами поврежденные метательной машиной места: будто бы булыжники не нанесли и малейшего вреда замку, ну разве что подняли небольшую пыль, которую ничего не стоит стереть куском ткани.
Тогда граф Солсбери приказал своим инженерам использовать орудие иного типа, а именно — деревянный сарай, или дом на колесах, с надежно укрепленной крышей, напоминавшей изгибом спину свиньи, и потому называвшийся, как это животное. В соответствии с правилами ведения войны тех времен, это сооружение подкатывали к стенам осаждаемой крепости или города, и таким образом находившиеся внутри него солдаты, будучи защищены от стрел и камней, могли либо сделать подкоп под стеной, либо продолбить в ней проход с помощью кирки или других горняцких инструментов. Увидев, что машина приближается к стенам замка, графиня Марчская окликнула Солсбери и прочитала ему вот такой издевательский стишок:
Она тут же подала знак, и необъятных размеров камень, специально приготовленный для такого случая, полетел вниз на свинью и разнес ее крышу в щепки. Поскольку английские солдаты, сидевшие внутри, выскочили и пустились наутек, спасаясь от града камней и стрел, обрушившегося на них со стены, Смуглая Агнес крикнула: «Глядите-ка, английская свинья опоросилась!»
Граф Солсбери тоже любил хорошую шутку, даже если обстоятельства к тому не располагали. Как-то раз он подъехал к крепости вместе с рыцарем, облаченным в прочные латы: кожаную куртку, прикрытую трехслойной кольчугой. Однако стрела, пущенная из бойницы неким Уильямом Спенсом, ударила с такой силой, что пронзила сердце всадника, пробив все его защитные одежды. «Это госпожа посылает любовные весточки, — сказал граф, увидев, как мертвый рыцарь рухнул с коня. — Любовные стрелы Смуглой Агнес ранят в самое сердце».
В другой раз графиня Марчская едва не сделала графа своим пленником. Она приказала кому-то из верных ей людей, притворившись предателем, вступить в сговор с осаждавшими замок врагами. Поверив в этот сговор, граф подошел в полночь к распахнутым настежь воротам с поднятой решеткой. Солсбери чуть не вошел внутрь, но тут некий Джон Коупленд, сквайр из Нортумберленда, проскользнул вперед него, решетка тотчас опустилась, и шотландцы лишились важной добычи, а в плен попал человек низкого звания.
В конце концов замок Данбар обрел свободу благодаря Александру Рэмси из Далуолси, — он морем доставил графине пополнение и провизию. Граф Солсбери, узнав об этом, разуверился в успехе и снял осаду, продолжавшуюся девятнадцать недель. Менестрели слагали песни, прославляя стойкость и мужество Смуглой Агнес. Вот такие дошедшие до нас строчки выражают самую суть того, о чем они пели:
Отважный сэр Эндрю Мюррей из Босуэлла, регент Шотландии, умер в 1338 году, когда война бушевала по всей стране. Он был настоящий патриот, и его смерть стала невосполнимой потерей для королевства, которому он служил верой и правдой. О регенте рассказывают историю, свидетельствующую о том, что ему была ни по чем любая опасность. Мюррей находился в горах с небольшой кучкой сторонников, когда английский король с двадцатитысячной армией оказался на подступах к его отряду. Регент узнал об этом, но, поскольку он как раз собирался к мессе, решил не менять своих планов. Когда месса подошла к концу, приближенные регента принялись уговаривать его отступить. «К чему спешить», — невозмутимо произнес Мюррей. Наконец ему привели коня, казалось, он уже готов вскочить на него, и тогда все решили, что отступление вот-вот начнется. Но регент вдруг заметил, что ремень на его латах оторван и велел принести один из своих сундуков, достал оттуда кусок кожи, отрезал, сколько ему требовалось, и собственноручно с великим тщанием сделал именно такой ремень, какого недоставало. К этому времени англичане подошли совсем близко, а поскольку было их несметное количество, некоторые из шотландских рыцарей, рассказывая впоследствии об этом случае историкам, уверяли, что им ни разу в жизни не казалось, что время тянется так долго, как в те минуты, пока сэр Эндрю отрезал полоску кожи. Итак, если бы он проделал все это, желая покрасоваться или похвастать, то более всего походил бы на тщеславного болвана. Но сэр Эндрю уже составил план отступления и был убежден, что хладнокровие и самообладание, как бы он их не выказал, успокоят солдат и укрепят их волю, заставив следовать примеру командира. Наконец он отдал приказ, сам возглавил войско и, превосходно зная характер местности, провел отступление столь искусно, что англичане, несмотря на свое численное превосходство, не смогли взять над ним верх.
Ты, разумеется, понимаешь, мой дорогой дружок, что пока длились все эти долгие и страшные войны, пока захватывали и отвоевывали крепости, солдаты становились пленниками и бились в сражениях, а раненых и убитых было без счета, Шотландия пребывала в самом что ни на есть плачевном состоянии. И никакой закон не мог никого защитить, коли выигрывал тот, чьи руки оказывались самыми сильными, а мечи самыми прочными. И к чему было возделывать землю, если тот, кто сеял, не мог собрать урожай.
Когда вокруг одно горе, нелегко сохранить веру, а людские души до краев наполняются злом и жаждой крови, так что любые человечные и милосердные поступки отметаются без малейших сомнений. Целые семьи вымирали от голода, и их находили потом в лесах, а страна до того обезлюдела, что в ней уже некому было хозяйствовать; даже олени выходили из чащ и их можно было увидеть возле городов и человеческого жилья. Многие вынуждены были кормиться травой, а кое-кто, как говорят, перешел на чудовищную пищу — мясо себе подобных. Один негодяй ставил капканы на людей, словно это было дикое зверье, и лакомился человечиной. Этого каннибала прозвали Кристианом Крюком, так как для своих смертоносных капканов он использовал крюки.
И посреди всех этих бедствий английские и шотландские рыцари и дворяне, едва только две страны хоть ненадолго заключали перемирие, находили замену сражениям, без которых не могли жить, в турнирах и состязаниях. Подобные встречи они устраивали не потому, что им хотелось подраться, а чтобы выяснить, кто самый лучший воин. Но вместо того чтобы помериться силой в борьбе, прыжках или беге, тогда было принято, сойдясь один на один, верхом на коне в полном рыцарском облачении и с копьем наперевес, постараться выбить противника из седла, скинув его наземь. Иногда мечи скрещивали и впешую или бились на топорах, и хотя такие поединки были всего лишь забавой, конец их зачастую оказывался плачевным как в самых настоящих смертельных схватках. В позднейшие времена острия мечей специально затупляли, а с пик снимали стальные наконечники, но в те дни, о которых мы ведем речь, на турнирах пользовались точно тем же оружием, что и в бою.
Весьма необычное развлечение подобного рода устроил для шотландских и для английских воинов Генрих Ланкастер, который в то время носил титул графа Дерби, а впоследствии стал английским королем Генрихом IV.
Он пригласил Рыцаря Лидздейлского, Славного сэра Александра Рэмси и еще двадцать доблестных шотландских рыцарей на турнир, который должен был состояться возле Берика. С почестями приняв гостей и оказав им всяческие знаки внимания, граф
Дерби поинтересовался у Рэмси, в каких латах рыцари выйдут друг против друга.
— В тех, — ответил Рэмси, — что всегда надевают на турнирах.
Он имел ввиду особенно тяжелое и прочное облачение, предназначенное для подобных поединков.
— Нет, — возразил граф Дерби, — нам не снискать славы, коли мы будем слишком надежно защищены. Лучше воспользуемся доспехами полегче, теми, что носим в сражениях.
— Мы согласны, — сказал сэр Александр Рэмси, — драться в наших шелковых дуплетах, лишь бы потешить вашу светлость.
Рыцарь Лидздейлский был ранен острием пики в запястье и ему пришлось отказаться от драки. Сэр Патрик Грэм сошелся с воинственным английским бароном по имени Тэлбот, который защитил себя двумя жилетами с металлическими пластинами. Шотландское копье, пронзив оба, на дюйм вошло ему в грудь. Оденься Тэлбот согласно договоренности, быть бы ему покойником. Другой англичанин предложил Грэму проскакать с ним три круга.
— Означает ли это, что вы хотите сразиться со мной? — полюбопытствовал Грэм. — В таком случае, встаньте пораньше, покайтесь в грехах и помолитесь Господу, потому как ужинать вам предстоит в раю.
И вот, на следующее же утро, Грэм проткнул тело англичанина копьем, и тот мгновенно отдал богу душу. Пал и еще один английский рыцарь, а один из шотландцев получил смертельную рану. Уильяму Рэмси копье угодило в шлем, и наконечник прибил его к голове, словно гвоздь. Дожидаясь, пока Рэмси отойдет в мир иной, послали за священником, и тот был вынужден исповедовать раненого со шлемом на голове.
— О, до чего же возвышенное зрелище, — вскричал граф Дерби, глубоко потрясенный этой сценой, — видеть, как рыцарь причащается, не снимая шлема. Боже, пошли мне такую смерть!
Но когда обряд подошел к концу, сэр Александр Рэмси, которому раненый приходился родственником, устроил его поудобнее и проделал хирургическую операцию в духе их грубых занятий: придерживая голову несчастного ногой, он с силой выдернул острие из шлема и из раны. Сэр Уильям Рэмси очнулся и сказал:
— Вот это правильно!
— Подумать только, до чего же храбрые сердца бывают у людей! — воскликнул граф Дерби, восхитившись этой хирургической манипуляцией не меньше чем религиозным действом. Жив пациент или мертв — не все ли равно.
При раздаче призов было решено, что английские рыцари определят, кто из шотландцев сражался лучше, а шотландцы, в свою очередь, решат, кто самый доблестный из англичан. Справедливо судила и та и другая сторона, а граф Дерби проявил неслыханную щедрость, награждая победителей. По этой истории можно судить о том, какими были увеселения в то суровое время, когда война и опасность воспринимались не только как развлечение, но и как дело серьезное.
Глава XV
ЭДУАРД БАЛЬОЛЬ ПОКИДАЕТ ШОТЛАНДИЮ - ВОЗВРАЩЕНИЕ ДАВИДА III - СМЕРТЬ СЭРА АЛЕКСАНДРА РЭМСИ - СМЕРТЬ РЫЦАРЯ ЛИДЗДЕЙЛСКОГО - СРАЖЕНИЕ У НЕВИЛЛ-КРОССА - ПЛЕНЕНИЕ, ОСВОБОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ КОРОЛЯ ДАВИДА (1338-1370)
Несмотря на отчаянное сопротивление шотландцев, земля их пришла в самое что ни на есть жалкое состояние из-за не прекращавшихся войн, которые вел Эдуард III, самый хитроумный и самый воинственный из всех королей, когда-либо живших на свете. Если бы он мог обратить против Шотландии всю мощь своего королевства, он бы поработил эту страну, к чему, пусть и без успеха, прилагал столько стараний на протяжении долгих лет. Но пока по всей Шотландии бушевали войны, Эдуард схватился с Францией, позарившись и на тамошнюю корону. Поэтому ему пришлось поумерить пыл в Шотландии, а патриоты обрели уверенность в своих силах, хотя обе стороны оказались в весьма незавидном положении.
Шотландцы отправили во Францию послов с просьбой поддержать их денежными средствами и силой, получили то и другое и очистили от англичан свои замки и города.
Эдинбургский замок отобрали у захватчиков хитростью. Рыцарь Лидздейлский с двумя сотнями отборного войска причалил в Данди на торговом судне, которым командовал некий Уильям Карри. Капитан, едва они прибыли в Лайт, отправился вместе с частью своих моряков в замок, прихватив с собой несколько бочонков вина и запас продовольствия, якобы для того, чтобы продать английскому губернатору и его гарнизону. Войдя в ворота под этим предлогом, они издали боевой клич Дугласа, Рыцарь Лидздейлский ворвался следом со своими солдатами и освободил замок. Перт и прочие важные места были тоже отвоеваны шотландцами, а Эдуард Бальоль убрался прочь из страны, окончательно убедившись в безнадежности своих притязаний на корону.
Поскольку дела в Шотландии, по мнению шотландских вельмож, пошли на лад, было принято решение призвать из Франции юного короля Давида и королеву Иоанну. Прибыли они в 1341 году.
Давид И был все еще молод, к тому же он не унаследовал мудрости и талантов своего отца, великого короля Роберта. Все шотландские вельможи ощущали себя настоящими царьками в своих владениях, вражда между ними не утихала, точно так же, как вражда с англичанами, а бедному королю не доставало власти, чтобы призвать их к порядку. Самый печальный период этих раздоров настал вскоре после возвращения Давида из Франции.
Я уже рассказывал тебе о том, как сэр Александр Рэмси и Рыцарь Лидздейлский помогали друг другу в борьбе против англичан. Были они верными друзьями и братьями по оружию. Но поскольку Рэмси взял штурмом неприступную крепость Роксбро, король возложил на него обязанности шерифа этого графства, а должность эту прежде него занимал Рыцарь Лидздейлский. Почувствовав себя ущемленным, Рыцарь забыл о том, что они с Рэмси старинные приятели, и надумал уничтожить его. Он внезапно напал на Рэмси с вооруженным до зубов отрядом, когда тот вершил правосудие в Хоуике. У Рэмси, не подозревавшего, что ему надо опасаться старого товарища, было совсем мало людей, так что выбора у них не оставалось, и они сдались. Сам Рэмси был ранен, и его поспешно отвезли в замок Эрмитаж, который высился посреди Лидздейлских топей. Здесь его швырнули в темницу, где единственной его пищей стали зерна, просыпавшиеся из находившегося сверху амбара. Прожив семнадцать дней в нечеловеческих условиях, мужественный сэр Александр Рэмси скончался. Было это в 1342 году.
Почти четыреста пятьдесят лет спустя, а точнее около сорока лет тому назад, каменотес, работавший на развалинах Эрмитажа[44], очутился в темнице, где нашел солому, человеческие кости и обрывок уздечки, — свидетельство тому, что место это стало усыпальницей Рэмси. Уздечку передали твоему дедушке, и он вручил ее нынешнему славному графу Дэлхаузи, такому же бравому солдату, как и сэр Александр Рэмси, чьим наследником по прямой он и является.
Преступное обращение, какому подвергся безраздельно преданный ему человек, разгневало короля. Он несколько раз пытался отомстить за убийство, но могущество Рыцаря Лидздейлского было так велико, что наказать его не представлялось возможным, и королю не оставалось ничего другого, как снова сделать его своим другом и наперсником. Однако Господь сам выбрал время, чтобы отомстить за это жестокое деяние. Пять лет минуло с того дня, когда Рыцарь Лидздейлский совершил подлость, в сражении у Невилл-Кросса при Дарэме его пленили англичане, и на него пало подозрение в том, что он купил свободу ценой преступного сговора с их монархом. Правда, Рыцарь Лидзейлский не успел осуществить свои коварные планы, так как вскоре после освобождения в августе 1353 года был убит во время охоты в Эттрикском лесу своим ближайшим родственником и крестником лордом Уильямом Дугласом. Место, где совершилось убийство, стали называть Уильямовой Лощиной. Жаль, что Рыцарь Лидздейлский совершил гнусное преступление, убив Рэмси, и заключил предательский союз с английским королем. За все прочие свои дела он был столь высоко чтим народом, что его прозвали Цветком Рыцарства, а один старинный автор сказал о нем следующее: «Он был грозен в доспехах, мягок в мирной жизни, бич для Англии, щит и стена для Шотландии; он тот, кому никогда не кружил голову успех, и кого не обескураживали неудачи».
Вернемся к положению Шотландии в те дни, когда трон вновь занял юный король. Сражения и мелкие стычки вспыхивали повсюду, но поскольку шотландцы вернули себе большую часть своей земли, давняя вражда с англичанами поутихла, и хотя мирный договор не был подписан, время от времени заключались перемирия, длившиеся когда по нескольку месяцев, а когда и по нескольку лет. Правда, английские историки утверждают, что шотландцы готовы были их нарушить, едва для того появлялся ничтожный повод.
Одно из таких перемирий длилось примерно до 1346 года. Пока Эдуард III находился во Франции и осаждал Кале, Давид, поддавшись на уговоры французского короля, снова затеял войну и извлек из этого немалую выгоду, воспользовавшись отсутствием Эдуарда в Англии. Юный шотландский монарх собрал немалую силу, нарушил западную границу, вторгся в Англию и направился на восток, к Дарэму, безжалостно опустошая страну. Шотландцы похвалялись тем, что в отсутствие Эдуарда и его приближенных в Англии не осталось никого, кто мог бы встать против них, — одни священники да мастеровой люд.
Но они жестоко заблуждались. Лорды северных графств Англии вместе с архиепископом Йоркским собрали доблестную рать. Разбив авангард шотландцев, они нанесли внезапный удар по их основным силам. Англичане, среди которых было много людей духовного звания, несли вместо штандарта распятие, окруженное знаменами их знатных семей. Шотландцы заняли укрепленные позиции, значительно затруднявшие им продвижение, и застывшие в неподвижности ряды (как уже случалось прежде) скосили английские стрелы. И тут сэр Джон Грэм предложил выход: он был готов смести лучников, если в его распоряжение поступит отряд. И хотя исход сражения при Баннокберне решила именно такая атака, Грэму не дали шанса. Тем временем армия шотландцев пришла в растерянность. Сам король отважно сражался вместе со своими приближенными и был ранен двумя стрелами. В конце концов он стал пленником Джона Копленда, дворянина из Нортумберленда, того самого, что угодил в данбарскую темницу. Царственный пленник не сдался без борьбы на милость победителя, в схватке он выбил англичанину два зуба своим кинжалом. Левый фланг шотландской армии еще долго держался после того, как все остальные дружно пустились наутек. Руководили отступлением стюард Шотландии и граф Марчский. Великое множество шотландских вельмож пало на поле брани, великое множество сдалось в плен. Самого же короля с триумфом провезли по улицам Лондона и бросили в застенок. Сражение это произошло у Невилл-Кросса возле Дарэма 17 октября 1346 года.
Так англичане еще раз одержали верх над шотландцами. Далее последовали события, в результате которых победителям на время достались земли от шотландской границы до самого Лотиана. Но шотландцы, как всегда, не пожелали смириться с поражением и стали думать о том, как сбросить с себя ярмо.
Поделиться книгой: