Ведьма Ильзе

Замок друида показался, когда уже близился закат. Найти его с воздуха оказалось не так уж трудно. Он стоял на холме среди леса, и его высокие башни и зубчатые стены, освещенные заходящим солнцем, четко выделялись на фоне неба. Замок был виден за несколько миль — уходящие в небо каменные стены и остроконечные крыши темной громады. Перед отлетом Аллардон Элессдил подробно описал Предду это сооружение, но Крылатый Всадник и без того узнал бы его. Об этом замке ходили мрачные слухи. Только в таком замке мог жить последний из ордена, членов которого так боялись, что сторонились даже их теней.

Предд направил Обсидиана на ровную поляну у подножия холма. Все вокруг начинали покрывать тени. Они ползли от старых деревьев, становясь длиннее по мере того, как солнце клонилось к западу, вытягивались и принимали причудливые формы. Только замок освещался солнцем, он стоял над лесом, возвышаясь над всем, безмолвный и застывший во времени, и тени не падали на него. Крылатый Всадник с подозрением посмотрел на замок. Было бы проще подлететь на Обсидиане к вершине холма, чем идти туда пешком, оставив птицу здесь, но рискованно приземляться вблизи стен. В лесу, по крайней мере, птицу защищали деревья, и у нее в случае чего была возможность быстро улететь. Любой Крылатый Всадник в первую очередь думает о безопасности своей верховой птицы.

Он не стал ни зачехлять, ни связывать птицу: роки обучены сидеть на месте и по команде подлетать к хозяину. Оставив Обсидиана у подножия холма на краю леса, Предд направился наверх. Когда он добрался до стен, солнечный свет уже совсем погас, и замок окутала тень. Эльф–охотник посмотрел наверх, ища признаки жизни. Ничего не обнаружив, он пошел к ближайшим воротам, но они оказались заперты. В обеих створках ворот были калитки. Он попробовал открыть их, но и они были заперты. Эльф–охотник немного отошел и снова стал смотреть на стены.

— Эй, там, внутри! — крикнул он.

Ответа не последовало. Эхо его голоса разнеслось по округе и затихло. Он терпеливо ждал. Темнота сгущалась. Предд огляделся по сторонам. Если ему не удастся в скором времени до кого–нибудь докричаться, то придется спуститься к подножию и устроиться на ночлег.

Он опять посмотрел вверх на башни и парапеты.

— Эй! У меня послание от Аллардона Элессдила!

Он стоял и вслушивался в тишину, ощущая себя маленьким и незначительным на фоне громады замка. Может быть, друид куда–то уехал? Может быть, он в другом месте, вдалеке от замка, и все это пустая трата времени? Крылатый Всадник нахмурился. Откуда вообще знать, здесь ли друид?

Его размышления были прерваны каким–то движением сбоку. Он резко обернулся и оказался лицом к лицу с болотным котом таких размеров, каких он еще никогда не видел. Огромный черный зверь смотрел на него своими светящимися глазами так, как голодная птица смотрит на аппетитного жука. Предд замер. Ничего другого ему не оставалось. Кот возвышался прямо над ним, и никакое оружие не помогло бы эльфу–охотнику. Зверь тоже не шевелился, а просто разглядывал человека, опустив голову чуть ниже своих могучих плеч и слегка помахивая в темноте хвостом.

Предд очень быстро сообразил, что с этим болотным котом что–то не так. Он был полупрозрачен, и различные части его тела то появлялись, то исчезали — то лапа, то плечо, то часть туловища. Такого чуда эльф–охотник еще не видел, но, тем не менее, он стоял не шелохнувшись.

В конце концов, кот, вдоволь насмотревшись, отвернулся. Он прошел несколько шагов, затем оглянулся. Предд не двигался. Болотный кот сделал еще несколько шагов и снова посмотрел назад.

Рядом с главными воротами беззвучно отворилась небольшая, окованная железом дверь. Кот подошел к ней, остановился и опять оглянулся. И тогда Крылатый Всадник понял, чего от него хотят. Болотный кот его ждет. Хочет, чтобы он шел следом за ним в замок друида.

Предд не стал противиться. Глубоко вдохнув, он вошел в замок.

Человек, которого когда–то звали Уолкер Бо, а теперь просто Странник, еще издали заметил, как приближается Крылатый Всадник. Благодаря протянутым им магическим линиям он узнал о приближении постороннего, поэтому он стоял на стене так, чтобы его не было видно, и наблюдал за тем, как всадник и рок приземлились, и как эльф поднимался к воротам замка. Высокий, широкоплечий, укутанный в черные одеяния, Странник следил за тем, как Крылатый Всадник осматривает стены замка. Крылатый Всадник позвал, но Странник не ответил. Он ждал, что тот станет делать. Он ждал, так как во всем нужна осторожность.

Но когда Крылатый Всадник крикнул второй раз, сообщив, что у него послание от Аллардона Элессдила, Странник послал Шепота привести всадника. Огромный кот тихо и послушно отправился, хорошо зная, что ему нужно делать. Странник пошел следом, размышляя над тем, почему король сухопутных эльфов направил послание с Крылатым Всадником. Причин могло быть две. Первая: король понимал, как Странник отреагирует на эльфа из Арборлона, и решил, что с Крылатым Всадником дело пройдет лучше. Вторая: Крылатый Всадник как–то связан с содержанием послания. Странник отбросил эти мысли и спустился со стены. Скоро он и так все узнает.

Когда он сошел с лестницы и зашагал через двор, Крылатый Всадник и Шепот уже дожидались его. Странник откинул капюшон и с непокрытой головой пошел приветствовать гостя. Нет смысла запугивать этого человека. Ясно, что этот Крылатый Всадник — закаленный в боях воин и явился сюда он по своей воле, а не по приказу. Он не связан отношением подданства с Элессдилами. Крылатое Братство славилось своей независимостью, почти как скитальцы, и если эльф отправился в такую даль, то на это есть причина. Страннику была интересна эта причина.

— Я — Странник, — сказал он, протягивая руку Крылатому Всаднику.

Эльф–охотник, кивнув, принял рукопожатие. Он оглядел смуглое лицо Странника, его черную бороду, длинные волосы, крупные черты лица, высокий лоб и проницательный взгляд. То, что у друида нет одной руки, было незаметно.

— Эльф–охотник Предд.

— Ты проделал долгий путь, Крылатый Всадник, — сказал Странник. — Немногие являются сюда без причины.

Эльф–охотник усмехнулся:

— Я бы сказал, вообще никто. — Он гляделся по сторонам, и взгляд его остановился на Шепоте. — Это твой?

— В той степени, в какой болотный кот вообще может кому–то принадлежать. — Странник отвел взгляд. — Его зовут Шепот. Смысл шутки в том, что, куда бы я ни пошел, меня сопровождает Шепот. Со мной так теперь и получается. Думаю, ты уже об этом знаешь.

Крылатый Всадник неопределенно качнул головой.

— Он всегда так появляется — частями?

— В основном. Ты сказал, что у тебя послание от Аллардона Элессдила. Послание, как я понял, адресовано мне?

— Тебе. — Предд вытер себе рот обратной стороной ладони. — У тебя нет какого–нибудь лишнего эля?

Странник улыбнулся. Грубый и прямолинейный, настоящий Крылатый Всадник.

— Пойдем внутрь.

Он провел гостя через двор ко входу в главную башню. Зайдя в помещение, которое Странник использовал для хранения продуктов и где совершал свои одинокие трапезы, он достал два кубка и кувшин и поставил их на небольшой деревянный стол. Пригласив жестом Крылатого Всадника садиться, он сел сам и наполнил кубки. Они подняли кубки и принялись пить молча, не отрываясь. Шепот исчез. В последнее время он заходил в помещения, только когда его звали.

Эльф–охотник поставил свой кубок и откинулся на спинку стула.

— Четыре дня назад я патрулировал Синий Раздел севернее острова Меска Ро и в воде обнаружил человека.

Он принялся рассказывать свою историю о том, как обнаружил в море эльфа, как осмотрел его, как нашел у него браслет и карту, как доставил его к целителю в Браккен Клелл, а сам направился в Арборлон к Аллардону Элессдилу. Браслет, сказал эльф–охотник, принадлежал брату короля Каэлю, пропавшему вместе с экспедицией, отправившейся искать волшебную силу, виденную во сне ясновидицей королевы Айн.

— Я знаю об этой экспедиции, — тихо сказал Странник и попросил продолжать.

Эльф–охотник почти все уже рассказал. Определив, что этот браслет Каэля, Аллардон Элессдил рассмотрел карту и не смог ее разобрать. Было понятно, что на ней отмечен путь его брата к той волшебной силе, которую он искал. Но больше король ничего выяснить не мог. Он попросил эльфа–охотника доставить карту сюда к Страннику, который, как рассудил король, вероятно, сможет помочь.

Странник чуть не расхохотался вслух. Как это характерно для эльфийского короля — просить помощи у друида, словно его собственный отказ помочь друиду ничего не значит. Но Странник сдержал свои эмоции. Он принял от эльфа–охотника сложенный кусок кожи и, не разворачивая его, положил на стол, за которым они сидели.

— У тебя есть чем накормить птицу? — спросил Странник, переведя взгляд с карты на гостя. — Ты не должен улетать сегодня?

— Корм есть, — ответил Предд. — С Обсидианом будет все в порядке.

— Почему бы тебе не поесть, не принять горячую ванну и не поспать? Ты много путешествовал в последние дни и наверняка устал. Я рассмотрю карту, и мы поговорим утром.

Странник приготовил для Крылатого Всадника похлебку, дал вяленой рыбы, краюху хлеба и был доволен, когда эльф–охотник все это съел да вдобавок выпил еще несколько кубков эля. Странник оставил карту все это время лежать на столе, не проявляя к ней интереса. Он еще не был уверен, с чем имеет дело, и не хотел проявлять перед Крылатым Всадником никаких реакций, о которых может быть доложено эльфийскому королю. Их натянутые отношения не позволяли выдавать ничего лишнего. Хватит уже и того, что он изображает почтение к королю, хотя тот ничего не сделал для того, чтобы это заслужить. Но в этом мире важны связи, а со Странником связи заводит мало кто и редко, так что он был вынужден играть в эти игры.

После того как Предд наелся, принял ванну и уснул, Странник вернулся к столу и взял карту. Он пошел с ней по сырым залам и винтовым лестницам в библиотеку, которая служила друидам еще со времен Галафила. На старинных полках стояли всякие маловажные книги: записи друидов о погоде и урожае, списки фамилий и записи о рождении и смерти представителей знаменитых родов. Но за этими полками, в помещении, охраняемом волшебной силой, снять которую мог только он, Странник, хранились Летописи друидов — книги, в которых была записана вся история ордена и сведения о тех магических силах, которыми обладали и пользовались друиды на протяжении более тысячи лет.

Удобно расположившись среди обстановки, оставшейся от его предшественников, Странник развернул карту и принялся ее изучать.

Изучал он ее долго, дольше, чем ожидал сам. То, что он увидел, его удивило. Карта была очень интригующей и непонятной. Бесспорно, она была ценна, но, насколько ценна, он не мог точно установить, пока не переведет надписи на полях, которые почти все были выполнены на незнакомом ему языке.

Но у него были книги по переводам с разных языков, обратиться к которым он, в конце концов, и решил. Он подошел к полкам, которые скрывали доступ к Летописям. Странник просунул руку за ряд книг и надавил в определенной последовательности на железные штырьки. Сработал замок, и секция с полками приоткрылась, словно створка ворот. Странник вошел в образовавшийся проход и оказался в зале с гранитными стенами, полом и потолком, зале, который был совершенно пуст, если не считать длинного стола и четырех стульев. Странник зажег бездымные факелы, воткнутые в стены, и притворил секцию с полками.

Друид приложил ладонь к гранитной стене, растопырил пальцы, склонил голову и сосредоточился. Все тайное знание друидов, собранное со дня основания их ордена, принадлежало теперь ему, было передано ему, когда много лет тому назад он пришел в Паранор и сам стал друидом. Он воспользовался сейчас частью этого знания, чтобы достать из тайника Летописи друидов. С кончиков его пальцев потек голубой свет и заструился по камню, словно вены под кожей.

В следующее мгновение стена исчезла, и перед ним на полках, длинными рядами, в строгом порядке, в кожаных переплетах с золотым тиснением, стояли книги его ордена.

В эту ночь он долго сидел над книгами, многие из них перечитал в поисках ключа к языку на карте. Когда он, наконец, нашел его, то был озадачен. Это был язык, который существовал в Древнем Мире, до Больших Войн, — язык, который был мертв уже две тысячи лет. Этот язык состоял скорее из символов, а не из слов. Как, недоумевал Странник, современный эльф изучил этот язык? И почему, подписывая карту, он воспользовался им?

Он обдумал эти вопросы, и ни один из возможных ответов его отнюдь не успокоил.

Странник проработал над переводом чуть ли не до рассвета, стараясь не допустить ошибочных толкований и не привнести фантазий. Чем дальше он переводил, тем сильнее волновался. Карта была ключом к магической силе, и это была такая огромная сила, что у Странника захватывало дыхание. Он едва мог усидеть на месте, воображая себе, какие могут открыться возможности. Впервые за многие годы он увидел способ добиться того, в чем ему так долго было отказано: созвать Великий Круг друидов — орган, независимый ни от каких государств, который будет работать над самыми сокровенными тайнами мироздания и будет улучшать жизнь всех народов Четырех Земель.

Реализовать эту мечту ему не удавалось уже тридцать лет, с тех самых пор как он очнулся от друидского сна и отправился в мир, чтобы исполнить обещание, которое он дал себе тогда, когда стал тем, кто он есть сейчас. А мечтал он о совете представителей от всех стран и народов, от всех центральных правительств и провинций — представителей, которые были бы полностью привержены знанию, науке и новым открытиям. Но с самого начала обнаружилось сопротивление — и не только со стороны, с которой сопротивления и следовало ожидать, а отовсюду. Даже со стороны эльфов, и в особенности со стороны Аллардона Элессдила, а до него — его матери. Никто не желал давать Страннику власть, какая, по его мнению, ему была необходима. Никто не хотел, чтобы кто–то еще обрел какое–то преимущество. Все со страхом и подозрением относились к созданию сильного Круга друидов, который может повлиять на и без того зыбкое равновесие сил. Никто не решался дать согласие друиду.

Странник вздохнул. Требования их были смешны и неприемлемы. Если страны и народы не хотели отпускать своих делегатов, не устанавливая над ними свой контроль, чтобы они могли полностью посвятить себя друидской жизни, то вся затея теряла смысл. Он так и не сумел никого убедить в том, что создание Круга со временем принесет пользу всем. Но все считали, что друидам доверять нельзя, что друиды создадут только лишние проблемы. История показала, что со времен первого Великого Круга друидов в Параноре во всех войнах виноваты друиды. И погибли они от собственного колдовства, которым занимались втайне. Повторения этого никто не хотел. Теперь волшебная сила принадлежит всем. Теперь другое время и другие законы. И если друидам будет позволено снова собраться, то за ними надо строго следить. И никаких уступок.

В конце концов, все усилия Странника пропали даром, а сам он всюду стал изгоем. Мелкая вражда, эгоистичные интересы разных сторон и людская недальновидность ничего не дали ему сделать. Он отчаялся и обозлился. Он рассчитывал на эльфов, но эльфы отвергли его так же, как и остальные. После смерти королевы Айн он большие надежды возлагал на Аллардона Элессдила, но эльфийский король заявил, что исполнит волю матери. Никого из эльфов обучаться в Паранор не отправят. Никакой новый Великий Круг друидов одобрен не будет, и Странник может оставить свои планы при себе.

Но теперь, думал Странник едва ли не в состоянии эйфории, он нашел способ все изменить. Карта давала ему в руки козыри. Теперь, когда он попросит о помощи, ему уже не откажут.

Конечно, тут же одернул себя друид, если он сумеет найти и подчинить себе ту магическую силу, которую не удалось добыть экспедиции эльфов во главе с Каэлем Элессдилом. Если он сумеет добыть эту силу из тайника, где она хранится и оберегается. Если он сумеет успешно проделать такой долгий и опасный путь.

Ему понадобится помощь.

Он поставил Летописи друидов на полки, сделал рукой быстрое круговое движение, и снова возникла стена. Погасив факелы, он вышел в библиотеку и задвинул секцию с полками на место. Он быстро огляделся и убедился, что здесь все по–прежнему. После чего, засунув карту в складки своей одежды, он пошел на стену замка, чтобы увидеть восход солнца.

Когда он стоял и смотрел, как на востоке над верхушками деревьев появляются первые серебристые лучи, к нему тихо подошел Шепот. Огромный кот сел рядом, словно ища компании. Странник улыбнулся. Им не к кому обратиться за утешением, кроме как друг к другу, подумал про себя Странник. С тех пор как появилась тень Алланона. С тех пор как они оказались заключены здесь, в глухом Параноре. С тех пор как он вернул в мир людей замок друидов, став членом ордена. С тех пор как умер Коглин.

Все другие представители прошлых времен тоже умерли: Омсворды, Морган Ли, Рен Элессдил, Дамсон Ри — все. Остались только он и Шепот. Они оказались изгнанниками, одинокими странниками в мире, который сильно изменился, пока друид спал. Но в это утро его волновали не перемены, происшедшие в Четырех Землях. Он чувствовал, что события, которые начнут разворачиваться, когда он прочтет карту и примется за поиск описанной в ней волшебной силы, потребуют от него стать тем, кем он изо всех сил старался не быть — друидом в старом смысле, манипулятором и интриганом, который принесет в жертву кого и что угодно во имя поставленной цели. Таким, каким был Алланон. Все, что он презирал в друидах, он вскоре будет презирать и в себе.

Это обязательно проявится и, возможно, навсегда его изменит.

Солнце заявило о себе ярко–золотой вспышкой над линией горизонта. День обещал быть ясным и теплым. Странник почувствовал на лице первые лучи солнца. Такая мелочь, но так радует. За последние годы его мир сузился почти до предела. Теперь же он будет расширяться, да так, как друид не мог и мечтать.

— Ладно, — сказал он тихо, словно подводя итог.

Он знал, что ему надо делать. Ему надо отправиться в Арборлон и поговорить с Аллардоном Элессдилом. Надо убедить эльфийского короля в том, что они могут вместе попытаться раскрыть тайну карты. Ему надо убедить короля снарядить экспедицию для поисков той волшебной силы, о которой говорит карта… со Странником во главе. Надо заставить эльфийского короля стать его союзником, но так, чтобы он не догадался, что это идея друида.

Из того, что ему известно, он должен раскрыть лишь столько, сколько необходимо, и не больше. Надо быть осторожным.

Он поморгал, чтобы снять с себя усталость. Он — Странник, последний из друидов, последняя надежда на то, что те высокие идеалы, которые поддерживал его орден тогда, когда был образован, будут достигнуты. Если все Четыре Земли должны быть объединены мирным путем, волшебная сила должна принадлежать Великому Кругу друидов, подотчетному не какому–то одному правительству или народу, а всем людям. Только он, Странник, может сделать, чтобы было так. Только он знает, что надо делать.

Он пригнулся и мягко положил руку на мощную голову Шепота.

— Ты должен будешь остаться здесь, дружище, — тихо сказал Странник. — Должен будешь за всем следить, пока я не вернусь.

Странник выпрямился и потянулся. В комнате, где спит Предд, темно, так что он проспит еще некоторое время. Странник еще успеет часок вздремнуть перед дорогой. Этого времени хватит.

Сопровождаемый болотным котом, который то появлялся, то исчезал в утреннем свете, словно мираж, Странник оставил свой пост и спустился внутрь, в замок.

Глава 4

Тихо поскрипывая потертым кожаным летным костюмом, Редден Альт Мер шагал по военному лагерю Федерации, направляясь на летное поле, и все головы поворачивались в его сторону. Чье–то внимание привлекала его спадающая на плечи грива рыжих волос. А чье–то — его походка, пластичная, непринужденная, уверенная; чувствовалось, что этот крупный мужчина и силен, и быстр.

Для многих он был легендой. Семьдесят сбитых врагов и сто девяносто два боевых вылета, и все на одном и том же воздушном корабле, без серьезных повреждений.

Это счастье — летать с Альт Мером, говорили старые солдаты. Там, где летчики в среднем погибали через полгода, Альт Мер умудрялся оставаться в живых уже три года, и к тому же практически без единой царапины. Корабль у него хороший, это точно. Но, чтобы выжить на фронте, этого мало. Нужны умение, храбрость, опыт и целый мешок самого ценного из всех запасов — удачи. У капитана корабля всего этого было хоть отбавляй. Он почти всю свою жизнь провел в воздухе, в семь лет стал юнгой, в пятнадцать — старшим помощником, а в двадцать — капитаном. Когда ветер удачи менялся, говорили старые солдаты, то для Альт Мера он все равно оставался попутным.

Сам скиталец об этом не думал. Плохая примета — думать об удаче на войне. А еще хуже задумываться над тем, почему ты не такой, как все. Быть исключением из правил, может быть, и хорошо, но не стоит задумываться над тем, почему ты все еще жив, когда так много других гибнет. Ясности мысли это не помогает. И не способствует хорошему сну.

Проходя по лагерю, он обменивался шутками и отвечал на приветствия, поддерживая у всех легкое настроение. Он знал, что они о нем думают, и дружески подыгрывал им. Какой от этого вред? А друзья на войне всегда пригодятся.

На этой войне он уже три года и два из них сидит здесь, на Преккендорранском плоскогорье, в то время как сухопутные силы Федерации и Свободнорожденные изо дня в день лупят друг друга так, что от них остается кровавое месиво. Альт Мер — скиталец из лежащего на юго–западном побережье Синего Раздела морского порта Мартовская Дымка, и когда он поступил на службу, то уже был закален в бесчисленных боях. Не будет преувеличением сказать, что он всю жизнь провел на военных судах. Он чуть было не родился в море, но его отец, тоже капитан, успел добраться до порта до того, как у матери начались роды. Но с тех пор, как он поступил в юнги, он проводит жизнь в воздухе. Он не мог объяснить, почему ему нравится так жить. Просто нравится. В полете он чувствовал себя лучше, словно с него снимали невидимые путы и выпускали на волю. Когда он был на земле, он каждый раз думал о небе. Когда он был в небе, он ни о чем другом не думал.

— Привет, капитан! — Прихрамывая, появился рядовой с рукой на перевязи. — Поделись удачей!

Редден Альт Мер улыбнулся и послал тому воздушный поцелуй. Солдат рассмеялся и помахал здоровой рукой. Скиталец шел дальше, вдыхая воздух, наслаждаясь его запахом, и думал о том, как он скучает по морю. В воздухе он больше всего времени провел на западе, над Синим Разделом. Он был наемником, как большинство скитальцев, и нанимался туда, где было больше денег, и был верен тем, кто ему платил. Сейчас больше всех обещала заплатить Федерация, за нее он и воевал. Но ему уже начинало здесь надоедать, хотелось чего–то нового. Война со Свободнорожденными шла уже более десяти лет. Достаточно того, что ему эта война не нравилась и не имела для него большого значения. Если сердце к делу не лежит, деньги уже помочь не могут.

Кроме того, кем бы ты ни был, рано или поздно удача тебе изменит. И в этот момент лучше оказаться в каком–нибудь другом месте.

Он миновал палатки и костры и вышел на летное поле. Военные корабли были пришвартованы и висели над самой землей, их световые паруса тянулись к солнцу. Большинство кораблей было построено Федерацией, что было заметно по их виду. Огромные, громоздкие, неповоротливые, обшитые металлической броней и разрисованные опознавательными знаками своих подразделений, по небу они ползали, как слизняки. Как военные транспорты и как тараны они были превосходны. Как боевые корабли, которым надо быстро лавировать, они оставляли желать лучшего. Под умелым командованием, что было редкостью, на фронте они могли продержаться полгода.

Альт Мер прошел мимо, почти не глядя на них. Здесь уже не было веселого обмена шутками, как там, в лагере, с рядовыми. Офицеры и матросы боевых кораблей Федерации презирали его. Скитальцы — наемники, а не кадровые офицеры. Они воюют только за деньги и могут уйти, когда им захочется. Скитальцам плевать было и на дело, за которое борется Федерация, и на то, сколько она уже положила жизней во имя него. Особенно же раздражал тот факт, что офицеры и матросы из скитальцев намного лучше, чем экипажи из представителей Федерации. В воздухе, чтобы остаться в живых, мало верить в свое дело. Из–под обшитых металлом корпусов кто–то бросил ему вслед несколько язвительных замечаний, но он не стал обращать на них внимания. В глаза ему никто ничего подобного не скажет. Теперь не скажет. После того как он убил последнего, кто попробовал это сделать.

Он прошел до дальнего конца летного поля, и показались более обтекаемые, более изящные корпуса кораблей, построенных скитальцами. «Черный Моклипс» выделялся из всех, его отполированное дерево и металл корпуса блестели на солнце. Это был лучший корабль из тех, на которых летал Альт Мер, крейсер, созданный для боя, быстрый и послушный, чутко реагирующий на изменение положения световых парусов и на натяжение или ослабление радианных тяг. Чуть меньше ста десяти футов в длину, тридцати пяти футов в ширину, судно походило на огромного черного ската. Его низкая плоская боевая рубка находилась в средней части корпуса и защищалась с обеих сторон двумя поплавками, которые спереди и сзади оканчивались таранами. Со световых коллекторов — парусов — свет по радианным тягам поступал к двум комплектам кристаллов диапсона и преобразовывался ими в энергию, нужную для движения. Благодаря этой энергии парсовые трубы создавали тягу, и судно двигалось вперед. Мостик находился в корме, а пилотская кабина в носу. Три мачты несли световые паруса. Сами паруса были необычной формы: имели широкие нижние шкаторины, которые крепилась к рангоутным брусьям, и вогнутые боковые шкаторины, которые сходились высоко наверху, так что паруса походили на треугольники. Такая конструкция позволяла максимально избежать слабины при маневрах и сводила к минимуму сопротивление воздуха. В полете, чтобы остаться в живых, нужны мощность и скорость.

Навстречу Альт Меру от корабля бежал длинноволосый блондин Ферл Хокен.

— К взлету готовы, капитан, — прокричал он. Ферл подбежал к Альт Меру и пошел рядом с ним. — Хороший денек для полета, да?

— Полет будет спокойным. — Редден Альт Мер положил ладонь на широкое плечо второго помощника. — Рыжая Крошка не показывалась?

Ферл Хокен, продолжая что–то жевать, отвел взгляд:

— Больна и не встает с постели, капитан. Наверное, простуда. Ты же ее знаешь. Если бы могла, то пришла бы.

— Знаю, что врать ты совсем не умеешь. Она в какой–нибудь таверне или еще где–нибудь похуже.

Второй помощник обиделся:

— Ну, может быть, и так, но сейчас лучше забудь об этом, так как у нас есть проблемы поважнее. — Он покачал головой. — Будто у нас они сейчас и так не на каждом шагу. Все хрюканье идет из одного и того же свинарника.

— А! Наши друзья из штаба Федерации?

— На борту какой–то генерал со своими двумя адъютантами. Полетят с нами. С целью наблюдения, как говорят. Рекогносцировка. Хотят день провести в небе. Черт! А я должен улыбаться и кивать, как морячка, которой муж врет, что в море больше не пойдет.

Редден Альт Мер задумчиво кивнул:

— С такими людьми лучше всего так себя и вести.

Они подошли к «Черному Моклипсу», Альт Мер уцепился за веревочный трап и вскарабкался на мостик, где его уже ждал генерал и два его адъютанта.

— Генерал,— весело обратился к нему Альт Мер, — приветствую вас на борту.

— Мои наилучшие пожелания, капитан Альт Мер, — ответил тот. Он не представился, сразу давая скитальцу понять, как он рассматривает их отношения. Генерал был тощим, с изможденным лицом и бледной кожей. Скиталец ни за что бы не поверил, что этот генерал уже бывал на фронте. — Вы готовы к полету?

— Так точно, генерал.

— А ваш первый помощник?