Конфликт интересов

            — Кончится — полетим, — сказал Олерский и спросил. — Как у тебя с географией Лаэргана?

            — Боюсь, что так же, как и у тебя. Знаю только, что это шоссе упирается в побережье Лаэрского залива. За заливом будет курортная зона, где находится летний спортивный лагерь для детишек. Надо бы связаться с нашими, вдруг чего подскажут.

            Кольцо, усиливающее мыслесвязь, так и висело у меня в ухе и я попытался вызвать нашего куратора:

            — Магистр Стройен! — позвал я и тут же получил ответ.

            — Слышу тебя, Хазар. Чего надо?

            — Цели и указания, — грубым тоном подумал я, обидевшись на куратора.

            Судя по ответным эмоциям, магистр засмеялся.

            — Не ершись, Меч, — сказал он, явно улыбаясь. — Мы готовим долговременную базу. Как только все будет организовано, вас позовут. Отбой.

            Я быстро пересказал Олерскому разговор и убрал кольцо.

            Солнце успело уже подняться достаточно высоко и начало припекать. Кондиционер, не справившийся с мощным источником энергии, сгорел удушливым дымом и нам пришлось открыть люк на крыше машины. Воздух с шумом ворвался в салон, мешая разговаривать.

            — Теряем скорость, — заметил граф и пояснил. — Нарушена аэродинамика корпуса.

            Не ответив, я стал рыться в бардачке, пытаясь найти кристалл с музыкальными записями. Судя по рассказам общих знакомых, Олерский очень увлекался музыкой и всегда имел при себе солидную коллекцию.

            — Там отстой для «овец», — сказал тезка и в его руке появился кристаллик хрусталя. — Попсу я категорически не перевариваю: магия дала нам идеальный слух, а это надо уважать.

            Из динамиков полились звуки симфонической музыки с элементами «тяжелого металла». Первой шла запись гимна Империи в исполнении военного оркестра им. Линнельтини. Очень актуально, если вспомнить сложившуюся в государстве ситуацию. Повернув голову в сторону водителя, я увидел, что тезка плачет от восторга.

            — Дух-то как захватывает! — сказал он, вытирая слезы.

            — Не то слово, — поддержал я его. — Когда слышу эту музыку, у меня такое ощущение, что могу порвать на клочки тысячу грандмагов!

            Слезы на глазах Олерского мгновенно высохли, а на лице появилось жесткое выражение. Я даже подумал, что сказал что-то обидное для него, но все оказалось гораздо банальнее.

            — Во-первых, сейчас мы полетим над Лаэрским заливом, — сказал он, закрывая верхний люк. — Во-вторых, грандмагов не обещаю, но нас быстро догоняет БМД.

            Я оглянулся и увидел стремительно приближающуюся Боевую Машину Десанта, которая летела над дорогой на высоте одной сажени. Олерский резко дернул руль и меня распластало по боковому стеклу, а мимо машины пронесся артиллерийский снаряд.

* * * *

            Впереди показался небольшой порт, где у гранитных пирсов стояло множество частных яхт и катеров. Наша машина, оторвавшись от земли, автоматически перешла в полет. Скорость возросла, но колеса создавали дополнительное сопротивление воздуху. У БМД противника колес и вовсе не было.

            — Не думал, что военная техника может так быстро двигаться, — сказал я Олерскому.

            — Я тоже, — отозвался он. — От стражников я всегда успешно улепетывал, а сейчас нас преследует БМД Имперского Легиона.

            — А может, и Специального.

            Наша машина плавно прижалась к водам Лаэрского залива. Маневр БМД был не столь изящным, но таким же эффективным.

            Военные время даром не теряли. Мимо нас пролетел уже шестой зачарованный снаряд. Надо было что-то делать и я, опять открыв на крыше люк, высунулся из него по пояс. Прохладный утренний ветер ревущим потоком впивался в спину и неприятно холодил кожу. Не придумав ничего лучшего, я послал навстречу БМД заряд плазмы, которая, без всякого вреда для цели, растеклась по ее броне.

            — Олерский, у них силовое поле. Это Специальный Легион.

            — А может, что и Имперский, — передразнил меня тезка, и из люка высунулась его рука. — Попробуй что-нибудь посерьезнее. Держи гранату.

            В руке у него был зажат блестящий металлический шарик, скорее всего, обычный подшипник. Я взял его и уже собирался кинуть в преследователей, как вовремя заметил, что он абсолютно пустой, то есть, не зачарован.

            — Ты издеваешься?! Он же пустой!

            — А ты на что?

            Действительно, чего это я?

            Достав из «кармана» свой артефакт, я стал накладывать на шарик боевые заклятья. В моем артефакте, как и у любого Меча Ночи, хранится огромная база данных, содержащая уже готовые комплекты заклятий. Это сильно упростило мою задачу, и уже через мгновение новый одноразовый артефакт был готов. Немедля ни секунды, я запустил подшипник в преследователей. Результат оказался положительным: «снаряд» пробил броню и взорвался внутри БМД. Боевая машина начала терять ход и камнем плюхнулась в воду, подняв волну брызг, но осталась на плаву.

            — Готово, — сказал я, опустившись в салон. — Давай посмотрим поближе.

            Олерский развернул машину, и мы подлетели-подъехали к поврежденной БМД.

            — Ничего себе! — искренне восхитился тёзка и поинтересовался. — Чем это ты его так?

            — Противотанковым шариком-подшипником, — ответил я, и, увидев недовольный взгляд, продолжил. — А нечего пустой давать.

            — Там мог кто-то выжить? — спросил он.

            — Вполне возможно, так как основная энергия была направлена на уничтожение чар, наложенных на БМД. Пойду, проверю.

            Открыв дверь, я выпрыгнул из зависшей машины на воду. Водная гладь держала меня, но так и норовила лишний раз колыхнуться, словно хотела, чтобы я потерял равновесие и упал. Можно было, конечно, вылезти через люк и одним прыжком преодолеть двадцать пять саженей до БМД, но снова протискиваться через маленькое отверстие мне что-то не хотелось.

            По форме машина преследователей напоминала приплюснутое веретено с усеченными концами. По бортам расположились две округлые орудийные башни с короткими стволами орудий. На пятнистой камуфлированной броне виднелось черная дырка, проплавленная шарикоподшипником. Это было единственное видимое невооруженным глазом отверстие в корпусе. Смотровые щели отсутствовали, десантные люки были тщательно замаскированы. Набрав полную грудь воздуха и, задержав дыхание, я прижался ртом к дыре и выдохнул. Затем, прислонив ухо, стал вслушиваться: вскоре до меня донесся предсмертный кашель пассажиров БМД.

            — Ну, как? — спросил Олерский, когда я вернулся к его машине.

            — От заклятья «Дыхание Смерти» ни один противогаз не спасет, — ответил я. — Даже самые закаленные курильщики дохнут, как микробы под сильным ультрафиолетом.

            — М-да, — протянул Олерский и демонстративно покачал головой. — Я же предложил спасти раненых, а не добить их.

            Вместо ответа я лишь пожал плечами и сел на пассажирское сиденье. Теперь вообще было не понятно, что делать, так как подобная ситуация в уставе не предусматривалась, а выходить с нами на связь никто не торопился. Посовещавшись, мы отправились в сторону детского спортивного лагеря. Летние каникулы еще не начались, и мы не боялись подставить детишек под удар военных.

* * * *

            Пока мы сломя голову удирали из города, магистрат Лаэрской Академии во главе с архимагом успел активировать эвакуационные пакеты заклятий и все учебные и жилые корпуса просто исчезли со своих мест, оказавшись надежно упакованными в искусственном пространстве «кармана» Протеуса. Мне и в голову не могло прийти, что всего за несколько часов Академия может быть перестроена в отлично защищенную базу.

            Мы с Олерским стояли у подножия высоченной пирамиды, скрывавшей от наших глаз солидный кусок звездного неба. За нашими спинами находилась огромная пропасть, так как пирамиду построили в горах. Это было одним из самых энергетически насыщенных мест на Лаэргане, потому что здесь проходили планетарные энергетические меридианы. Под нашими ногами в свете яркого фонаря, висевшего прямо над головами, блестел квадрат отполированной гранитной плиты, на которую было наложено заклятье «маяка». Плита вплотную прилегала к основанию пирамиды и была ее частью. Входа в мегалитическое сооружение мы пока не обнаружили.

            — Где дырка входа? — спросил Олерский, обращаясь, скорее, сам к себе.

            — Дверной проем, — поправил я тезку.

            — Какая разница?

            В это время на плоскости пирамиды прямо на уровне наших глаз стал сгущаться черный туман. Уже через мгновение мы увидели круглый вход. Только вот входить почему-то не хотелось, так как чернота всегда настораживает, а эта чернота пугала неизвестностью.

            — Да входите же! — раздался у меня в голове чей-то нетерпеливый голос.

            Мы пулей вбежали в образовавшийся проход и оказались на обычном контрольно-пропускном пункте. Это была маленькая комнатка с «рогами» магического сканера, через которые требовалось пройти, чтобы попасть за силовой барьер. На вахте сидели два дипломированных Меча Ночи, еще пять лет назад окончивших Академию. Обе рожи были мне знакомы.

            — Знакомые рожи, — произнес в этот момент один из выпускников.

            Говорят, что у дураков и гениев мысли сходятся...

            — Не узнаю, — сказал второй. — Ведь мы теперь все на одно лицо. Позавчера вечером купил новый модный журнал и подобрал себе внешность, ориентируясь на глянцевых красавчиков. А вчера утром пошел погулять, и оказалось, что почти весь Лаэр купил тот же самый журнал. Я чувствовал себя таким идиотом.

            Что есть, то есть, все маги меняют внешность, по своему желанию. Распространенный случай, когда кто-нибудь не может пойти на свидание с девушкой-парнем и просит друга-подругу подменить его или ее. Мало ли какие срочные дела могут приключиться? Я восемь раз ходил на чужие свидания, естественно, что до постели дело не доводил, так как это чревато крупными неприятностями. А вот Олерский, поговаривают, один раз не сдержался и с тех пор его никто не выручал, и помочь не просил. Случались и откровенные непотребства: однажды мой знакомый попросил подменить его на первом свидании. Его доводы показались мне весьма убедительными, и я согласился выручить бедолагу. Кто мог знать, что он из тех, то есть, из этих. В общем, небесного оттенка. Эта гадина приняла облик вымышленной девушки и ждала меня в условленном месте. Хорошо еще, что я сразу все раскрыл и не попался в расставленную ловушку. Когда отряд старшекурсников, дежуривший в тот момент в городе, доставил нас в приемную к архимагу, лицо моего бывшего приятеля напоминало фарш на кухне Карии. Извращенца отчислили, а я отделался устным выговором за применение приемов рукопашного боя на женщине в общественном месте, что негативно действует на отношение общественности к Гильдии Магов. «Хитрее надо быть, — сказал мне тогда господин Протеус заговорщицким тоном. — Тихо отвел извращенца в тихое местечко, потом тихо «пером» по горлу, а труп на атомы». Понять, шутил ли архимаг или нет, я до сих пор не могу.

            — Проверять будете? — спросил Олерский вахтенных.

            — Башня «Бастион Лаэргана» уже проверила вас и опознала, так что валите на прием к вашему куратору, — сказал вахтер.

            — Это не башня, а пирамида, — поправил я коллегу.

            Две пары серо-стальных глаз пристально посмотрели в мою сторону, и я почувствовал во взгляде «взрослую» снисходительность к маленькому ребенку.

            — Башня магов может быть любой формы, — снизошел до объяснений второй вахтер.

            — А будете много умничать, так обоим закатаю в «башню», — пригрозил первый и уже собирался отвернуться, но потом решил добавить. — Башня автоматически читает и транслирует ваши мысли, если вы их не контролируете, поэтому будьте внимательны, а то ваш собеседник может вас услышать и узнать о себе много нового. Свободны!

            Вот те раз! Надо будет меньше думать. Хорошо еще, что прочитать мысли мага, если он этого не хочет, технически сложнее, чем уничтожить планету.

            Планировка «башни» оказалась незнакома, но логика подсказывала, что центр управления «бастионом» должен находиться в геометрическом центре пирамиды. Нам оставалось найти лифт и подняться наверх. Вместо лифта обнаружилась простая шахта, по которой мы самостоятельно взлетели на нужный нам этаж.

            Это была просторная полусфера диаметром в тридцать саженей. Купол потолка дополнительно служил световым экраном, на котором отображалась оперативная информация со всех концов Империи, где находились учебные заведения Гильдии. Я насчитал в зале восемь магистров, сидящих во вращающихся офисных креслах, установленных вдоль стены. Посредине зала мы увидели мраморную плиту установки переместителя, предназначенного для пересылки людей и объектов между сопряженными планетами, существующими в различных Мирах. За несколькими рабочими терминалами операторы обрабатывали поступающую информацию. Судя по отображенной на куполе информации, высшие магические учебные заведения по всей Империи трансформировались в «башни магов». Интересно, а как выглядит главная башня нашего ордена «Цитадель Тагеда»? Наш Орден Тагеда Остроумного крупным никогда не считался, но и к совсем мелким не относится. Ему принадлежат три крупных высших учебных заведения, не считая Центральный Университет Тагеда, находящийся в метрополии; десяток специализированных, вроде нашей родной Лаэрской Академии Военно-Магических Искусств; и наконец пятнадцать филиалов, проводящих первоначальное двухлетнее общемагическое обучение. Я даже не могу вспомнить точное количество наших заводов, фабрик, ресторанов и гостиниц, приносящих Ордену солидный доход.

            Наконец-то нас заметили и магистр Кираун, сидевшая в центральном кресле, помахала нам рукой. Мы быстро подошли к ней, ударили себя кулаками в грудь и вскинули их вверх.

            — Садитесь, — приказала госпожа Кираун, даже не поздоровавшись, а за нашими спинами появились два кресла, сотканные из силовых полей. — Готовы к службе?

            Мы дружно кивнули и уставились на магистра горящими глазами. Вот она, справедливость: помучились пять часов в полном неведении, а тут нас сразу же в бой отправляют.

            — Задание следующее, — продолжила госпожа Кираун. — Нужно доставить одну бабенку из Ордена Ланы Милосердной в бордель приписки — центральную контору ее Ордена.

            Ох, госпожа Кираун, мечта всех курсантов и студентов! Во всей Империи трудно найти более красивую женщину. И ладно бы внешность оказалась искусственной, так нет же, Диа Кираун была красива от природы. Боковым зрением я видел, как нервно заерзал Олерский, стараясь скрыть свое смущение. Главным недостатком магистра Кираун, как женщины, являлось то, что она слыла такой матерой лесбиянкой, каких свет не видывал. Кроме того, она не любила магов, полностью посвятивших себя лечению других. Отсутствие же политкорректности в отношении представительниц Ордена Ланы Милосердной считалось уже профессиональным недостатком. Во всем остальном Дию Кираун можно было назвать своим «мужиком», а в бане смело повернуться к ней спиной.

            — Вопросы?

            — Почему нельзя переправить эту женщину прямиком домой? — спросил я. — Это же гораздо безопаснее.

            — Правильно, умничка, — обворожительно улыбнулась Кираун. — Только вот никто не знает, где сейчас находится башня «Оплота Милосердия». Члены Ордена не выходят на связь, но, судя по нашим данным, они, как крысы, старательно спрятались где-то на Хинлаугане и стараются не вмешиваться в происходящее. Сейчас эта неженка подойдет, и вы сможете познакомиться с ней.

            Вдруг магистр пристально посмотрела на Олерского и сказала:

            — Не советую. Попробуешь — жестоко изнасилую.

            Граф втянул голову в плечи и начал озираться, словно искал у всех присутствующих защиты. Надо будет у него спросить, что же он такого умудрился натворить.

            — Госпожа Кираун, — сказал я, чтобы отвлечь незримый гнев магистра от моего товарища. — Что нам следует делать после выполнения задания или в случае его невыполнения?

            — Хороший вопрос. Если найдете «Оплот Милосердия», то все в порядке — они должны вернуть вас сюда. А если нет... Слушай, неужели ты сам не догадываешься? А может, ты друга своего пытаешься прикрыть?

            Пришлось «косить под дурачка» и делать вид, что действительно ничего не понимаю и не знаю, хотя играть и не приходилось.

            — Если обнаружить «Оплот Милосердия» не удастся, то доставите девку в «Цитадель Тагеда», а сами поступите в распоряжение тамошнего оперативного центра.

            Сзади послышались чьи-то легкие шаги, и между мной и Олерским встала молодая девушка, одетая в белый летний плащ, скрывающий фигуру. Судя по активному ерзанию тезки, он начал захлебываться слюной. Перед нами стояло ослепительное недоразумение природы — получеловек.

            Так уж повелось на свете, что женщины-эльфы «залетают» от кого угодно, лишь бы существо было разумным и имело душу. Это могут быть люди, орки и гномы. Остальных не проверяли. Естественно, что дети от таких межрасовых союзов не могут иметь собственное потомство, но я не помню, чтобы это кого-то останавливало. Да и с помощью магии так легко обойти все природные запреты...

            Девушка была красива, как все эльфийки, своей особенной экзотической красотой. Длинные белые волосы водопадом струились до самой... поясницы и частично скрывали остроконечные ушки от любопытных взглядов.

            — Женюсь! — услышал я мысль Олерского, явно неконтролируемую.

            — Хрен тебе! — ответил незнакомый женский голос, а вслух добавил. — Сестра Милосердия первого ранга Одалия, Орден Ланы Милосердной.

            Первый ранг, это у нас что? По званию, тот же Меч Ночи, только очень опытный.

            — О, Богиня, будь же милосердна ко мне, позволь мне насладиться милосердием твоего источника сладострастия! — продолжил Олерский.

            — Заткнись, дурак! — посоветовал я.

            Странно, что я вообще слышал этого придурка, ведь, по сути, его мысли были обращены к врачихе. Возможно, что Олерский, как заправский шут, играл на публику.

            Закончились все эти неконтролируемые мыслеизлияния неожиданным образом: один из операторов, работающих за рабочими терминалами, встал, подошел к нам и влепил Олерскому звонкую затрещину, после чего будничным тоном произнес:

            —  Не мешайте работать, коллега. Будьте так любезны.

            Занавес...

* * * *