Вся правда, вся ложь

– А почему бы тебе не наведаться к своей большой любви?

– Меня там никто не ждет.

– Меня тоже. И отвали. Мои проблемы – не твоя забота.

Я подхватила горсть снега, примяла его как следует и швырнула в Берсеньева, угодив в спину. Он в долгу не остался, и вскоре я с легким визгом бросилась бежать под градом снежков. Споткнулась и упала на коленки, Берсеньев подскочил и стал забрасывать меня снегом, я пнула наугад ногой, и он рухнул рядом, весело хохоча. Мы лежали на дороге и таращились в небо, звезды, точно лампочки, висели над головой и казались очень близкими.

– Эй, – позвала я. – Почему вы расстались?

Я была уверена, он пошлет меня, но Берсеньев, помолчав немного, ответил:

– Когда мужчину и женщину что-то связывает, они должны быть вместе. В этом весь смысл. Даже не оборачиваясь, ты знаешь, тот, кого любишь, здесь, за твоей спиной.

– И что?

– Она обернулась, а меня там не оказалось. – Берсеньев со смешком поднялся и помог встать мне. – Говорил, шарф надень, не хватало мне сопливого напарника. – Он подхватил меня под локти и поставил на перевернутую чугунную ванну, лежавшую возле ближайшего дома, и начал отряхивать снег с моего пальто. – Жизнь прекрасна, – хмыкнул он. – А тебе надо купить пальтишко потеплее.

Его лицо было на одном уровне с моим, я-то привыкла смотреть на него снизу вверх и теперь удивилась, совсем рядом увидев его глаза. Очки он снял, подышал на стекла и вновь водрузил на нос, а я ощутила странную неловкость: то, что происходит сейчас между нами, слишком интимно, а потом и вовсе подумала, вот так глаза в глаза можно видеть друг друга только в постели, там все одного роста. К счастью, Берсеньев не углядел в ситуации ничего особенного, и меня впервые порадовало, а вовсе не разозлило, что он считает меня каким-то существом.

Я спрыгнула со своего пьедестала, Берсеньев отвесил мне легкого пинка, который опять-таки скорее порадовал, возвращая душевное равновесие.

– Вперед, – скомандовал он, и мы пошли себе рядышком.

– Интересно, кто здесь недавно проезжал, – кивнула я на следы шин под ногами.

– Кто-нибудь из дачников проверял свои владения. Следы ведут прямо, а нам пора сворачивать, если хотим попасть к этому курятнику.

Мы свернули, видимость тут была куда хуже из-за близко стоявших с двух сторон домов, но света звезд хватало, чтобы разглядеть дорогу и едва заметный след шин, припорошенный снегом.

Вскоре мы подошли к двухэтажному дому, первый этаж был сложен из кирпича, второй сколочен из досок. Веранда, крылечко. Рядом гараж, шаткое сооружение, обитое листами железа. Вряд ли такой гараж способен защитить хозяйскую собственность от воров, да и построен он был лет двадцать назад и, по моему мнению, мог рухнуть в любую минуту. Но едва заметный след вел как раз к гаражу. Берсеньев, само собой, обратил на это внимание.

– Хозяйка сюда заглядывала не так давно, – сказал он, направляясь к воротам.

– Может, она здесь картошку хранит, – кивнула я.

Замка на воротах не оказалось, вместо него была намотана проволока.

Берсеньев стал ее распутывать, а я топталась рядом.

– А вдруг сторож тут все-таки есть, – буркнула я.

– Тогда ему давно пора явиться.

– Лучше не надо. Как мы объясним ему…

– Не дрейфь, нет здесь никакого сторожа, – хмыкнул Сергей Львович. – Сторож непременно завел бы себе четвероногого друга. Ты тут собак видела? И я не видел. И не слышал.

Он наконец-то распутал проволоку, приоткрыл одну из створок и присвистнул.

– Чего? – Я сунулась в образовавшуюся щель и увидела «Жигули».

– Ну, вот, а ты сюда ехать не хотела, – заметил Берсеньев с довольным видом.

– По-твоему, Вера где-то здесь? – забеспокоилась я.

– Вот уж не знаю. Может, ее потянуло на природу, но время она выбрала неподходящее, так что, скорее всего, оказалась тут без своего на то желания.

– Что ты имеешь в виду?

– Посмотри, заперт ли дом, – сказал Берсеньев.

Я поднялась на крыльцо, на входной двери навесной замок, на всякий случай я его подергала: заперто. Обошла дом по периметру, на окнах первого этажа решетки. Чтобы заглянуть в окна второго, понадобится лестница.

Бегом я вернулась к гаражу. Берсеньев с трудом протиснулся к водительской двери и теперь пытался ее открыть. Дверь не сразу, но подалась.

– Там заперто, – сообщила я и, стараясь не запачкать пальто, подошла вплотную к Сергею Львовичу. Придерживая дверцу, он осматривал салон. Достал из кармана мобильный и сунул мне в руку.

– Свети.

Луч света в замкнутом пространстве показался очень ярким, только рассматривать здесь было нечего. Но Берсеньев решил иначе. Откинул козырек над водительским сиденьем и усмехнулся. Я увидела в его руках ключи с брелоком в виде смешного медвежонка.

– Вера могла куда-то уехать, а машину тут оставила, – сказала я, не особенно веря в собственное утверждение, Берсеньев в него вовсе не поверил.

– А отсюда она на попутке уехала?

– Ее мог кто-то сопровождать. В городе гаража у нее не было, хотя точно нам это неизвестно, за стоянку пришлось бы платить, и если она уезжала надолго…

– Боюсь, что навсегда.

– Что?

– Уехала, говорю, навсегда. – Он очень внимательно осматривал салон, продолжая насмешливо: – Только идиот оставит здесь машину, да еще вместе с ключами. Во дворе дома она была бы куда в большей сохранности. – Возразить на это было нечего. Берсеньев склонился к спинке сиденья. – Посвети сюда. – Команду я выполнила, стараясь разглядеть, что его заинтересовало. – Пятно выглядит подозрительно, как считаешь? – спросил он и подмигнул.

– Это кровь? – испугалась я.

– Я ж не эксперт. Но пятна в принципе не люблю. Особенно такие.

– А что в нем особенного?

– Цвет. И расположение заставляет задуматься.

Может, его и заставляло, но не меня. В моей машине пятен на сиденьях было предостаточно, и их появление ставило в тупик. Это при том, что сиденья у меня кожаные, а здесь из какой-то ворсистой ткани.

– И что мы будем делать с этим пятном?

– Ничего.

Берсеньев выпрямился, захлопнул дверцу и, легонько подтолкнув меня, направился к багажнику. Ход его мыслей уловить я успела и забеспокоилась. Он поднял багажник, а я зажмурилась. Берсеньев не издал ни звука, и я не спеша открыла глаза: сначала один, потом второй. К моему облегчению, багажник был пуст. Не считая аптечки и огнетушителя. Берсеньев вроде бы удивился.

– Придется заглянуть в дом.

– Там замок, – напомнила я.

– Разве это преграда для ищущего человека.

Взяв у меня мобильный, он осветил полку вдоль противоположной стены, погремел там какими-то железяками и вышел на улицу, вооруженный большим молотком. Он направился к дому, а я прикрыла ворота гаража, хотела навесить проволоку, но не смогла ее найти.

Берсеньев стучал молотком, это меня здорово волновало. Звук казался очень громким, и я, припустившись к крыльцу, воровато оглядывалась. Когда я поднялась на ступеньки, замок Берсеньев уже сбил. Положил его на перила крыльца и первым вошел в дом. Мне очень не хотелось этого делать, но я последовала за ним. Берсеньев нащупал выключатель, раздался щелчок, но свет не вспыхнул, должно быть, на зиму электричество отключали. Он вновь воспользовался фонариком мобильного телефона. Несмотря на неказистость дома, обставлен он был даже с шиком. Такая обстановка скорее бы подошла солидной даче, чем курятнику в садовом товариществе. Кухонный гарнитур, стол под цветастой клеенкой, арочный проход в гостиную. Окна плотно занавешены, мягкая мебель, шкаф, комод в углу. Скорее всего, мебель Вера перевезла сюда из своей прежней квартиры. Возле камина кресло-качалка. Камин был настоящим, а не бутафорским, как я решила вначале. Никаких милых безделушек я не заметила, наверное, все, что легко унести с собой, на зиму все-таки убирали. Узкая лестница вела на второй этаж, там оказались две спальни. Матрасы стоят у стены, на низком столике прошлогодний журнал.

Мы вернулись в кухню, Берсеньев бродил по первому этажу. Луч света плясал на полу, я топталась возле двери на веранду. Ничего интересного на веранде не было: натянутая веревка с десятком прищепок.

– Что ты ищешь? – не выдержала я, оборачиваясь.

– Дачники обожают погреба и подвалы. Где-то надо хранить плоды своих трудов.

– У меня нет никакого подвала.

– У тебя и дачи нет.

– Есть у родителей. Мы иногда ездим туда с Агаткой.

Берсеньев остановился, еще раз обвел глазами небольшое пространство первого этажа и вздохнул.

– Странно…

– Что – странно? – полезла я с вопросом.

– Все. Идем в гараж.

– Опять? А что будем делать с домом? Замок ты сломал.

– Хочешь, оставлю тебя здесь до весны. Экстремальный отдых пойдет тебе на пользу.

– Мне пойдет на пользу долгая разлука с тобой.

– Одно другому не мешает. Хотя подозреваю, что мне непременно захочется тебя навестить.

Мы вышли из дома, Берсеньев повесил замок, если не приглядываться, можно решить, что он заперт. Берсеньев быстро зашагал к гаражу, я терялась в догадках, что ему там опять понадобилось. Распахнув ворота, он скрылся в глубине гаража, а через несколько минут я смогла убедиться: Сергей Львович находится в прекрасной физической форме, без особых усилий он смог вытолкать машину. Глупое занятие, учитывая, что ключи от «Жигулей» мы нашли.

– Тебе захотелось размяться? – съязвила я.

– Я меня устоявшиеся вкусы, садиться за руль этой таратайки я считаю неприличным.

– Тогда конечно…

Машина наполовину показалась из гаража, а Берсеньев опять включил фонарик.

– Ну, вот, – сказал удовлетворенно. – Кто ищет, тот всегда найдет.

Я все-таки заглянула в гараж и увидела, что Берсеньев стоит над деревянным люком с металлическим кольцом посередине. На земляном полу он был прекрасно виден.

– Погреб? – спросила я, ответа на вопрос не требовалось, но недавнее беспокойство вернулось и с каждым мгновением увеличивалось, вот меня и тянуло к болтовне.

– Девушкам с неустойчивой психикой лучше держаться подальше, – ответил Берсеньев.

Рукой в кожаной перчатке он ухватился за кольцо и потянул на себя. Люк открылся, Берсеньев, встав на одно колено, заглянул вниз. На физиономии его появилась улыбка.

– Что там? – сбитая с толку, спросила я.

– Труп, естественно.

– И чему ты радуешься, придурок?

– Больше трупов, меньше подозреваемых.

Доверия он у меня никогда не вызывал, и я подошла к люку. Луч фонаря осветил фигуру женщины в черной дубленке со стразами, она лежала на правом боку, лица не видно, его закрывали длинные рыжеватые волосы. Я испуганно отпрянула, а Берсеньев, спустившись по лестнице в погреб, наклонился к телу женщины. Потом быстро выбрался наверх и закрыл люк.

– С покойницей мы были незнакомы, но смело можно предположить, что это наша Вера.

Появление трупа хоть и напугало, но не особенно удивило. Подсознательно чего-то в этом роде я ждала, правда, некая собственная заторможенность вызывала недоумение. По идее, следовало хлопнуться в обморок с перепугу, а я ничего, топчусь рядом. Надо сказать, трупы мне и раньше видеть доводилось. Некстати вспомнилась дурацкая песенка: «Если вас трамвай задавит, вы сначала вскрикнете, раз задавит, два задавит, а потом привыкнете». Похоже, как раз мой случай.

– Будем звонить в полицию? – спросила я, мысленно чертыхаясь. Отец мне голову оторвет. Где я, там непременно труп… Может, пора возвращаться к прежней профессии? Вакантные места в нашем ЖЭКе, надеюсь, еще есть.

– С ментами повременим, – ответил Берсеньев.

– Почему?

– Потому что убийца рассчитывал, что найдут ее здесь не скоро. Усыпим бдительность злодея.

– Оригинальный подход в следственной практике, – скривилась я. – Было бы логично заставить злодея нервничать.

– Кто ж спорит… – пожал плечами Берсеньев. – Но встречаться с ментами желания нет. А у тебя?

– Не могу сказать, что стремлюсь к этому всей душой.

– Будем считать, что соглашения мы достигли.

Берсеньев взял меня за локоть и повел прочь.

– Эй, а машина? Мы что, так ее здесь и оставим?

– А ты сообразительна… – хмыкнул Сергей Львович. Как видно, выражение моей физиономии этому противоречило, и он милостиво пояснил: – Позвоню ментам с городского телефона. Когда они сюда явятся, открывшаяся картина наведет их на мысль, что любители пошарить в чужих домишках забрались в гараж, решили угнать тачку, но тут от избытка любопытства заглянули в погреб, после чего поспешно смылись. Кстати, в машине могут быть пальчики нашего злодея.

– Поэтому ты и не сел за руль?

– Точно, моя догадливая подруга.

– Правильнее было бы позвонить сейчас…