С тем же чувством американский колонист направлял свой фургон через колышащиеся под ветром травы прерий Великих Равнин, а римляне искали на Дунае места для новых колоний. И Америка англичанам, и Британия римлянам казались мало населенными, а их земли — плохо обработанными.
Имперские народы всегда чувствовали себя вправе нести достигнутый уровень развития соседям. Чувствовали себя вправе воевать и завоевывать.
ИМПЕРИЯ — ДИТЯ ЗАВОЕВАНИЯ
Империя рождается там, где есть большое военное превосходство. Такое большое, что соседи не могут эффективно сопротивляться, когда покориться им выгоднее, чем вступать в открытый бой. Когда завоевание не уносит множество жизней у самих завоевателей.
Судьба всех империй разворачивается по одному и тому же сценарию. Сначала несколько веков идет «собирание» и «устроение» земель. В это время строители империи не сомневаются в своем превосходстве, в своем праве строить империю. Лев Гумилев назвал бы этих, уверенных в себе и в своем праве, людей «пассионариями». В пору подъема совершаются светлые подвиги, и для потомков поведение предков становится образцом. В эпоху подъема Великого Рима Муций Сцевола положил правую руку на факел — галлы угрожали ему пытками, — Муций Сцевола показал, что не боится ни галлов, ни пыток.
В начале XII века Россия переживала такую же эпоху подъема. Участники ополчения Минина и Пожарского, осажденная в Смоленске армия московитов не сомневались в своей правоте и шли до конца.
Империя построена, она уже не в силах распространяться дальше. И следует короткий взрыв, культурный расцвет. Да, короткий! Редко когда расцвет продолжается больше, чем век или два! Расцвет империи прекрасен и удивителен; его будут вспоминать спустя века и поколения, как классический период, как однажды взятую вершину, как эталон культурной жизни. В эту эпоху живут те, чье творчество станет образцом. Предки были, может быть, и не глупее — но у них не было таких возможностей. Потомки будут не хуже — но место на культурном олимпе уже занято.
Поэт и философ Боэций не хуже Петрония, Овидия и Апулея. Его беда в том, что он жил поздно — в VI веке по Р. Х. А расцвет Римской империи, ее взлет приходится на 1–II века по Р. Х.
Николай Гумилев вряд ли слабее Пушкина. Куприн ничем не ХУже Льва Толстого. Но место занято. Русский XIX век — время культурного взлета, время сложения русской классической куль- туры. Этот образец народ по несет и дальше, как память о днях своего культурного величия.
Классические периоды в жизни империй сияют, как звездные часы человечества. Афины VI–V веков до Р. Х. — век Перикла. Рим от Юлия Цезаря до времен первых Антонинов. Франция XIII века. Россия XIX века. Попробуйте вынуть любую из этих глыб из здания современной цивилизации… Попробуйте — и здание обрушится.
Это грустно, но факт: длятся классические периоды недолго. За коротким ярким взлетом приходит долгий серенький упадок, сумерки классического периода. Рим поднимался от времен первых царей–рексов примерно пять веков. Два века длился расцвет, когда империя сияла, словно солнце, когда слово римских императоров было непререкаемым, римские купцы проникали в Центральную Азию и в Китай, и никому не приходило в голову, что все это может легко рухнуть.
Но с III века наступили сумерки империи. Вдруг оказалось, что Италия надорвалась, строя империю. Италия больше не может поставлять нужное число легионов. «Солдатские императоры» с Дуная, из Африки или из Галии стали захватывать корону императоров и играть ей, как хотели.
Еще более зловещее явление — выяснилось, что народы империи больше не хотят подчиняться ее центру. Части империи больше не нуждаются в целом, они могут жить самостоятельно. Империя начинает разваливаться, в нее вторгаются пришельцы, которых легко отбили бы еще сто лет назад. В V веке Западной Римской империи не стало.
Идея же империи намного пережила саму империю. В VI веке византийский император Юстиниан завоевывал отпавший от империи Запад в святой уверенности — он восстанавливает Великий Рим. Так думал даже франкский король Карл Великий, Шарлемань, который в 800 году от Воплощения Христа сделался императором. Идея империи жила в головах европейцев и в IX веке, и в Х, когда Оттон I в 962 году создал «Священную Римскую империю германской нации). Империя была скорее фикцией — в самой Германии в нее входили совершенно независимые государства. Власть императора была почетной, но нисколько не напоминала власть Октавиана Августа или Марка Аврелия. Но формально «Священная Римская империя германской нации» дожила до 1806 года: в ходе наполеоновских войн последний император Франц II отрекся от ненужного престола.
На примере Великого Рима и его наследников хорошо видно, как и почему обрушиваются империи. Происходит это потому, что неизбежно наступает день, когда завоеванные народы становятся не менее развитыми и сильными, чем завоеватели. Достигнув такого же уровня развития, как и завоеватели, народы перестают нуждаться в империи. Да и освободиться им уже нетрудно.
А народ завоевателей слабеет, потому что пока он строил империю, другие развивались быстрее него. Для строительства империи необходимо совершение усилий, трата сил, времени и энергии, даже человеческих жизней для завоеваний и удержания завоеванного. Получается, что общество, строящее империю, платит возможностями собственного развития вглубь. А подданные империи начинают обгонять в развитии метрополию.
НАСИЛИЕ И СОБЛАЗН
Легко заметить, что и завоеванные народы вовсе не только воюют с империей. Очень быстро они начинают участвовать в ее строительстве. С точки зрения и патриотизма, и элементарной логики кажется диким, что эллины, даки и египтяне быстро становятся вполне лояльны к Риму и сами участвуют в войнах за расширение империи. А галлы, иберы и бритты даже утрачивают родные языки и переходят на латынь.
Для объяснения причин этого надо понять, как и чем строится всякая империя, а строится она насилием и соблазном.
Насилием — это привычнее, понятнее. Но есть и соблазн. Имперский народ должен знать и уметь то, чего не знают и не умеют другие. Назовем вещи своими именами — это соблазн более высокой культуры. Соблазн без насилия заимствуют не все, заимствуют плохо и мало. Насилие без соблазна — бесплодно. В века строительства Римского государства римская армия была сильнее не только любого противника, но и любой возможной коалиции. Пойди против Рима одновременно все народы Средиземноморья — победил бы Рим. Империя объединяла силой, могучей поступью легионов, с которыми никто не мог бороться.
Рим был настолько сильнее соседей, что воевать ему сделалось выгодно — слишком малым числом усилий, материальных ресурсов и человеческих жизней платили римляне за добычу.
Но не только силой римляне строили империю. Римляне несли великий соблазн… даже сразу несколько соблазнов. Рим убивал и грабил, но Рим и давал очень многое. Империя объединяла языком — более логичным и богатым, чем другие. Империя объединяла законами — тоже более логичными, рациональными и справедливыми, чем законы других племен.
Империя давала гражданство — особое состояние, которое нельзя было отнять и которое делало человека независимым от кого бы то ни было, даже от властей самой империи. Вместе с гражданством шел индивидуализм — возможность быть самому по себе, без отеческого руководства СИ отеческой дубинки) вождя племени, старейшины клана, жреца, начальника, управляющего, стерегущего, проверяющего.
Империя охраняла и поддерживала своего гражданина. «Я — римский гражданин!» — презрительно бросал человек в перекошенные физиономии беснующихся германцаев, иудеев или даков. И опускались бронзовые мечи. Ссутулившись, вжав головы в плечи, расходились готовые на убийство. Сам по себе римский гражданин не был опасен; толпа соплеменников смела бы его, не остановившись. Но все знали, что смерть римского гражданина повлечет за собой страшное: неукротимую поступь легионов, прозрачно–дымное пламя над городами, рабство, смерть. Варвары приучались не трогать римских граждан.
Долгое время людей в империи не объединяла общая теплая идея, принимаемая на уровне эмоций. Закон, порядок, защита — все это было холодное, казенное, рациональное. Во всех краях и областях империи народы лепились к уютным племенным культам Зевсов, Мардуков, Изид, Яхве. Не было такой общей идеи.
Отсутствие общей идеи взорвало языческую империю. Новая идея — христианство — построила на месте языческого Рима христианскую Византию и христианский же Запад.
Но и до христианства — соблазн был. После же принятия христианства исходящий от Римской империи соблазн многократно усилился.
ИМПЕРИИ — ПОСТУПЬ ПРОГРЕССА
В последние годы россиян так убеждали во вредоносности империй, что мои слова могут показаться им нелепыми, даже зловредными. Но империи — это способ распространять, нести по лицу Земли достижения отдельных культур.
«Если бы нужно было нести идеи, то книгопечатание сделало бы это лучше солдат», — сказал Лев Николаевич Толстой. Сказано красиво, но неверно.
Возьмем историю той цивилизации, к которой мы с вами принадлежим, дорогой читатель. Рассмотрим ее с точки зрения того, как более совершенные формы культуры сменяли менее совершенные.
Уже на Древнем Востоке тот, кто вырывался вперед, тот становился и сильнее. Верхний. Египет завоевал Нижний, и возникло единое Древнеегипетское государство. В Двуречье Ур, Киш, Лагаш, потом Вавилон воевали друг с другом и бешено учились друг у друга.
Тысячелетием позже, окрепнув, богатые египтяне создали свою империю, воюя с такими же богатыми жителями Вавилона. Ассирийцы изобрели железное оружие — и тут же построили свою империю. Персы придумали много чего — мировую религию, совершенные формы управления и лучшую в тогдашнем мире армию. Они и создали Империю, которая включила в себя весь тогдашний Передний Bосток и дожила до Александра Македонского.
А греки придумали фалангу — ровный строй и такое вооружение, с которым не могли справиться восточные люди. Персы теряли тысячи людей, а большая часть эллинов, ушедших с Александром Македонским, вернулась домой. Возникла система эллинизма, без которой трудно представить современную цивилизацию. Рим сделал эллинистические страны своей второй половинкой, а Византийская империя дожила до XV века… После чего ее территория стала частью двух мусульманских империй: Арабского халифа и Турецкой (Оттоманской) империи.
На развалинах Западной Римской империи сложились независимые государства… Каждое из них было империей.
И в Новое время в Европе Каждая передовая страна пыталась создать себе империю… Только с изобретением океанских кораблей возможности очень расширились, начались завоевания на других континентах.
Разделяя между собой мир, страны Европы пытались покорить и друг друга… Все, что происходило в мире в XII — начале XX века, очень напоминает и Древний Восток, и отношения греческих полисов — ни одна европейская страна не может стать настолько сильнее остальных, чтобы ее власть была стабильна.
Испания, Франция, объединенная Германия XIX века — все они какой–то срок играли роль передовой страны. Они завоевывали, покоряли — но и несли Прогресс и просвещение. Вряд ли Кодекс Наполеона стал бы основой юриспруденции в Германии, если бы не завоевания 1800–1814 годов. Причем французов–то разбили, а Кодекс остался.
Совершенно неизвестно, как бы книги разносили идеи по Европе, если бы им не помогали солдаты.
Что бы я ни сказал о месте, которое занимает Российская империя в этом процессе, это вce равно будет объяснено моим этническим происхождением. Даже указание на мою смешанную кровь тут ничего не изменит.
Поэтому скажу коротко: всемирно–историческая роль Российской империи даже значительнее, чем Британской империи. После Римской империи и Византии роль Российской империи — третья. Я убежден, что имперские народы, народы–завоеватели, вовсе не должны мучиться комплексом исторической вины. Мы, русские, — имперский народ; народ — строитель Российской империи. Произошло это потому, что мы были передовым народом и несли другим то, чего у них не было.
Биться головой об стенку? Каяться за то, что мы сильнее и умнее других?
Я не собираюсь этого делать и никому из русских не советую.
Глава
Поскреби русского — найдешь финна.
Исторический факт
ПОЧЕМУ ИМЕННО СЛАВЯНЕ?
Зная, почему возникают империи, можно ответить на вопрос: «Почему возникла Российская империя?». Да потому, что народы Восточной Европы развивались неравномерно. Славяне в Восточной Европе оказались самыми цивилизованными и самыми сильными. Сильными экономически, культурно, а тем самым и сильными в военном отношении. Поэтому они и создали империю. Стыдиться ли этого? Не уверен …
Зная, как возникают империи, можно ответить и на второй вопрос — империя возникла и была устойчивой до тех пор, пока славяне несли в себе соблазн. Соблазн культуры более сложной и высокой, чем культура их соседей. Этого–то обстоятельства стыдиться никому не придет в голову.
Но вопрос — в чем же был выигрыш славян? В чем их сила, и почему вся колоссальная Восточная Европа стала страной русских, а не страной финно–угров? Ведь финно–угорские племена поселились здесь гораздо раньше славян.
В XII–XIII веках почти вся будущая Великороссия населена была финно–угорскими племенами. Несколько веков подряд славяне проникали в Волго–Окское междуречье, смешивались с финно- уграми — весью, муромой, чудью, мерью, другими племенами, от которых и имен не осталось.
Есть, впрочем, и еще одна концепция — ученый из Плеса, Николай Травкин, пришел к невероятному выводу: по его мнению, В Великороссии сменилось не население, а культура.
— Вот слой финского поселения XIV века… Вот его сменяет cлой Руси XV века… Но нет ведь никаких следов переселения славян! — рассуждает ученый.
— Так получается, Русь — это ославяненные финны?! — подхватывает мысль собеседник.
— Получается так.
Характерна реакция научного сообщества на теорию Травкина — было широковещательно объявлено, что он «офинел», и его пытались прижать с деньгами на раскопки, с выдачей официальных разрешений — «открытых листов». Идея Травкина безумна, нет слов… Вопрос, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться истиной?
Теория Травкина, конечно же, обыгрывается в политике. Концепция Травкина очень на руку украинским националистам. Они и без Травкина очень любили рассуждать о том, что русские — это такие одичалые украинцы: бежали с Украины, смешались с финно–уграми, в бесконечных лесах утратили почти все культурные навыки… А теперь еще воображают! Травкин очень помогает украинским националистам культивировать такого рода представления.
Только вот ведь незадача — в IX и Х, а тем более в XII–VIII веках финские племена жили гораздо западнее, чем сегодня: на Десне, в Прибалтике, на территории современной Белоруссии и Северной Украины. Территория, на которой столетия спустя начал формироваться украинский народ, в VII веке была заселена славянами довольно слабо; куда больше было финно–угров. Может, украинцы тоже… того… На самом деле финны, а не славяне?!
Если же обсуждать более реальные проблемы, возникает вопрос: чего же это вдруг финно–угры пустили славян на свою землю? И не только пустили, а практически полностью смешались со славянами, почти исчезли из всех мест своего обитания?
В IX–X веках, во времена Киевской Руси, славяне, финно- угры и балты жили на одной территории. Киевская Русь была многонациональным государством — империей. Характерно название — Русь. Скорее всего, название возникло потому, что единое государство начали сплачивать племена, жившие по малой речке Рось, притоку Ингула.
Теоретически рассуждая, сплотить племена и народы Восточной Европы в единое государство могли бы и племена финно–угров под началом мери или муромы. Почему нет?
Если бы реализовался этот вариант истории, если бы одно из финских племен начало бы строить империю — мы сегодня изучали бы историю не Киевской Руси, а Киевской Финляндии. А сегодня мы жили бы в Великой Угории, основная часть населения которой говорила бы на финском языке и называла бы себя муромой или, допустим, муромцами. А по окраинам Великой Угории лепились бы островки славян, отдельные маленькие народцы с разными названиями и языками.
Впрочем, и финно–угры — не первые насельники Восточной Европы. После отступления Великого ледника и задолго до финно- угров многие племена населяли Восточную Европу. От них и имен не осталось, и следов… Вернее, остались археологические памятники да еле уловимые следы влияния в языке, в культуре и финно–угров, и восточных славян. Но и только.
Почему же эти племена уступили финно–уграм, а финно–угры — славянам? Почему именно славяне стали тем народом, который создал и сплотил империю, начавшуюся в Восточной Европе? Почему это Российская, а не Мерьская и не Муромская империя?
СОБЛАЗНЫ СЛАВЯНСТВА
На протяжении всех веков ранней истории Восточной Европы славяне совершали важные культурные достижения. Например, они первыми освоили пашенное земледелие.
Долгое время народы Восточной Европы распахивали далеко не всякую землю, а в основном поймы рек. В поймах легче расчистить участок под посевы — в поймах не растет высокий лес со стволами в два обхвата. Типичная находка в культурных слоях поселений бронзового века — так называемый косарь. Косарь — это здоровенная секира, которой выкашивался тальник, кустарник на месте будущего поля.
В поймах рек почва богаче — разливаясь, река каждую весну сама удобряет и увлажняет ее. Для того, чтобы прокормить семью, нужен не такой уж большой участок — меньше гектара. Такой участок можно обработать и мотыгами. Тем более, почва мягкая, удобная для обработки.
Даже занимаясь подсечно–огневым земледелием, не возделывают больших участков земли. Одна из самых главных задач сельского хозяина — найти особенно продуктивные, небольшие участки. Именно на них валят лес, дают ему высохнуть два–три года, потом поджигают. Еще два–три года можно собирать приличный урожай, порядка сам–десять. Потом земля истощается, и надо за эти два–три года успеть найти другое место для пала, вырубить и высушить лес.
Никто не заставляет искать такие места именно в поймах — но ведь ближе к рекам продуктивных участков больше. В результате очень долгое время земледелие шло в основном по рекам, а междуречья оставались не распаханными или почти не распаханными.
В VIII–V веках до Р. Х. на Переднем Востоке и в Средиземноморье произошла «железная революция» — железо начали использовать не только для войны, но и для ведения хозяйства. Железным топором стали вырубать леса, железный сошник стали надевать на соху. Люди начали распахивать междуречья, вводить в хозяйственный оборот огромные по площади земли, до сих пор лежавшие втуне, вне земледельческого хозяйства.
Использование этих земель создало такое общественное богатство, которое и не снилось предкам. А богатство привело к резкому увеличению общей численности населения. Народы, у которых произошла «железная революция», стали многочисленными и богатыми народами. Они легко завоевывали, вытесняли и поглощали народы, которые продолжали жить мотыжным земледелием в поймах рек.
Историки очень решительно разделяют две разные стадии развития земледельческих культур: стадию мотыжного земледелия и стадию пашенного земледелия.
Земля в междуречьях менее богата, чем в поймах — урожайность там ниже. Нужно распахать не полгектара, не гектар, а несколько гектаров земли. Мотыгой не проделать такой работы. Чтобы прокормиться в междуречьях, надо распахать много земли — нужна рабочая скотина.
Урожайность низка — значит, надо высевать много зерна. Если урожайность сам–три — значит, весной надо вывезти на поле примерно пятьсот килограммов зерна, а осенью увезти полторы тонны. На себе такую тяжесть не понесешь, тем более — полей много, поля теперь расположены далеко от поселка. Опять же нужна рабочая скотина. Нужны дороги, телеги, арбы, колеса, упряжные животные.
В IV–VI вв. по р. х. все народы Восточной Европы жили мотыжным земледелием. Все они имели совершенно одинаковые возможности пережить «железную революцию» и перейти к пашенному земледелию.
Но финские племена к пашенному земледелию переходят поздно, гораздо позже славян (и очень часто — под их прямым влиянием). Славянские же племена переходят к пашенному земледелию быстро и легко. Пусть нам, дальним потомкам, кажется страшным примитивом двухполье или трехполье… По сравнению с мотыжным земледелием это — невероятный прогресс.
Славяне даже усовершенствовали пашенное земледелие, совершив изобретение всемирного значения. Без всякого преувеличения!
Дело в том, что в роли рабочей скотины всегда использовался вол или бык. На лошадях пахали мало, лошадь оставалась в основном боевым животным. В Греции, позже и во всей Европе, Стали пахать на лошади, но эта пахота была очень малоэффективной. Дело в том, что лошадь запрягали совершенно так же, как рабочего быка, а ведь устроены эти животные по–разному. Бык наваливается на ярмо грудью, ему удобно. А лошадь такое ярмо душит, она работает вполсилы.
На юге, где теплее, а земля плодороднее, волов хватает. В Северной Европе без рабочей лошади пашенное земледелие недостаточно эффективно: вол медлителен, а земли поднять нужно много. До Х–ХI веков негодная упряжь очень тормозила процесс распашки.
XI–XII века вошли в историю как время Великой распашки — впервые после римского времени начала увеличиваться площадь распаханных земель, человек начал наступать на лес. В Северной Галлии, в Германии, в Британии леса стремительно исчезали, сменяясь окультуренными землями. Историки находят множество причин, в силу которой началась Великая распашка, и едины в главном — без Великой распашки не было бы и современной европейской цивилизации.
Но мало кто отмечает, что Великая распашка стала возможной потому, что рабочую лошадь стали иначе запрягать. Тюркскую упряжь на рабочей лошади стали первыми использовать славяне. Уже от них новый тип упряжи получила и Западная Европа. В результате Европа не только восстановила и стремительно превзошла уровень земледелия римского времени — появились новые центры земледельческой культуры. Север Европы, глухая провинция Рима, стал самостоятельным центром развития цивилизации.
Не сомневаюсь, что для начала Великой распашки было множество самых разнообразных причин, коренящихся не в каких–то технических заимствованиях, но во внутреннем развитии европейских обществ. Не сомневаюсь. Очень может статься, что и тюркскую упряжь в Западной Европе, при необходимости, выдумали бы сами.
Но полагаю, что имеет смысл отметить — Великая распашка состоялась именно вследствие заимствования тюркской упряжи от славян. Так было.
И второе — славяне, балты и финны имели одинаковые контакты со степным скотоводческим миром: на Днепре они жили чересполосно, Киевская Русь была государством этих трех этнических групп [1]. Но заимствовали тюркскую упряжь и положили ее на пахотную лошадь именно славяне. И именно от них эту упряжь получила Европа.
Славяне же стали народом пашенного земледелия, их численность резко возросла: поэтому славяне и начали свой «натиск на восток», в земли, которые были населены только финно- уграми. При этом они легко вытесняли, ассимилировали, подчиняли немногочисленные народы мотыжного земледелия.
ДОМ ДЛЯ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ