Княжич Соколов. Том 2

Сегодня они изгнаны и словно клоуны бегают за кошкой по царскому лицею в отчаянной надежде найти способ искупить свой проступок, а завтра эти же руки будут надевать петлю на твою шею.

— Сраный простолюдинский мусор, возомнивший себя равным аристократам, — презрительно выплюнул Холмский, гневно сжав кулаки.

— Господин, — в очередной раз явился слуга и Холмский окинул его волной нескрываемого раздражения.

— Что?! — едва сдерживая гнев гаркнул Рюрикович и робкая частичка надежды на короткий миг мелькнула в его сознании, — неужели объект устранен?

— Не совсем, — слегка попятившись ответил слуга, — объект избрал третий маршрут.

— И в чем проблема?! — вернул звенящую ярость в голос Холмский.

Да, не самый лучший вариант из трех, так как зависит не от Артура Михайловича лично, и ячейка находится не под его юрисдикцией и даже не под юрисдикцией союзника.

Старый адмирал Озерецкий весьма ревностно относился к любому вмешательству в его водные игрушки, но даже так, у Холмского была одна фигура в виде подконтрольного ему судна с нужным недекларированным вооружением и барахлящим когда нужно датчиком систем и местоположения.

Разумеется, после завершения дела от этого судна придется избавиться вместе с экипажем, что тоже предусмотрено. На море иногда случаются трагедии, никто и внимание не обратит. А если обратит, связать судно с Холмским не сможет ни одна крыса из имперской канцелярии.

Обидно, конечно, будет оставаться без своей игрушки в гавани адмирала Озерецкого, но потеря вполне восполнимая.

— Отряд «гамма» не может выполнить приказ, — дрогнувшим виноватым голосом доложил слуга.

— КАК ЭТО НЕ МОЖЕТ?! — взревел Артур Холмский, соскочив с места и хлестко ударив по дубовому столу, заставив голограмму пойти рябью.

«Да я их подорву прямо сейчас, тварей мятежных!» — подумал Рюрикович, но вслух не сказал.

— На их борту прямо сейчас… — замялся слуга, не посмев продолжать вслух, и вопросительно покосившись на интерактивную карту с удаляющейся над финским заливом точкой.

— Ни один дар не способен работать на таком расстоянии, — прорычал Артур Холмский словами своих аналитиков, которые установили, что расчетная дистанция контроля Артемия Соколова своего атрибута составляет четыре километра, на которые его самолет уже давным-давно улетел, — говори!

— Как прикажете, — раболепно склонился слуга, — на судне ячейки «гамма» в данный момент находится Камила Валерьевна Озерецкая, внучка адмирала.

— Что она там делает?! — чертыхнулся Артур Холмский, мысленно радуясь, что не высказал фразу о подрыве вслух.

Пришлось бы всех услышавших это слуг менять, а ему и без этого было чем заняться.

— Отправилась на выходные в Гельсингофорс в родовой особняк Озерецких, — осторожно пояснил слуга, начавший сомневаться, что сможет пережить этот день.

О огромной текучке кадров, пропадающих без вести на службе у Артура Михайловича Холмского, бедолага знал, но, как и каждый разумный человек, считал, что уж его беда точно не коснется.

Сейчас же он был уверен не так сильно и шестизначное месячное довольствие уже не так грело душу.

Покойников вообще ничто согреть не способно.

— Какой дебил додумался отдать ей в сопровождение «гамму»?! — не унимался вышедший из себя Холмский, готовый в порыве ярости разнести все вокруг, но все что могло сломаться, Рюрикович уже за эти два дня сломал.

Остались только противоударные мониторы дубовый стол да пять черных кожаных кресел, которые швырять не интересно. Отлетают от стенки как мячики, даже звука не издают.

А в порыве ярости хочется крушить. И самым хрупким что попалось на глаза взбешенного Рюриковича был его слуга, уже мысленно простившийся с жизнью.

— Камила Валерьевна запросила именно это судно, отказаться не было возможности, — попытался оправдаться слуга, покосившись на спасительную дверь за спиной.

— С*ка! — выругался Холмский, заподозрив неладное.

Рюрикович не верил в такие совпадения. Как он мог это прозевать?! Ведь мальчишка Соколов с внучкой адмирала кутил в его собственном ресторане!!! Под его носом!!!

«Нет. Тихо. Спокойно. Никто бы не смог это предугадать» — вновь начал успокаивать сам себя Артур Холмский, тяжело и часто выплевывая горячий воздух.

«Время. Бля*ского времени было слишком мало. Невозможно учесть все на свете находясь под взором гребаного князя Соколова» — наматывая круги бубнил себе под нос Холмский и вдруг резко остановился.

— Но сейчас взора нет. Взора нет… — прошептал он и на его лицо вернулся хищный оскал, — перенаправь отряд альфа на перехват.

— Не хватит топлива, господин.

— С дозаправкой хватит! — гаркнул Холмский.

— Отряду альфа не предусмотрены никакие контакты… — осторожно продолжил слуга, но замолк под яростным взглядом господина.

— Теперь предусмотрены, — злобно фыркнул Артур Холмский.

Появление на штатных аэродромах нигде не числившихся самолетов с пилотами без имени он прикрыть сможет. Теперь сможет. Без надзора князя Соколова все ресурсы лежат у ног Холмского и нет нужды сидеть в этой чахлом сером подвале.

Пара звонков и вдвое больше ответных услуг, довольно неприятных и безусловно дорогих услуг, но все выполнимо.

— Действуй, — взмахнул рукой даже обрадованный Артур Холмский.

— Есть, — отозвался не менее обрадованный, что его не убили слуга и умчал прочь.

Артур Холмский, подрагивая от нетерпения, глянул на часы и прикинул сколько у него есть времени. Сонливость как рукой сняло и Рюрикович нажал на неприметную серую кнопку под столом.

Скрытая дверь в южной стене открылась и оттуда вышел высокий статный мужчина средних лет в военной форме имперской армии. За его спиной виднелись длинные ряды мониторов, за которыми с умным видом сидели десятки лучших аналитиков.

— Действуй, — сухо приказал Артур Холмский, стоило мужчине в погонах подойти ближе.

— Полагаете, у мальчишки есть шансы приземлиться в Праге? — спокойно уточнил военный, скосив взгляд на карту с маркерами тысяч самолетов, находившихся в данный момент в воздухе.

— Если так случится, Ваня, я хочу, чтобы ты его встретил. Если же не случится, считай это рабочей командировкой.

— Вас понял, — кивнул военный и хрустнул пальцами, — приоритет?

— Максимальный, Ваня, — со сталью в голосе объявил Артур Холмский, — Артемий Соколов может вернуться в столицу только мертвым и никак иначе. Ты меня понял?

— Так точно, — невозмутимо отозвался военный, собравшись уходить.

— Надеюсь понял достаточно хорошо, — бросил ему вслед Артур Холмский, — не хотелось бы хоронить своего заместителя. Мне не очень идет черный цвет.

Ответа не последовало, но он и не требовался. Иван был лучшим заместителем и единственным, кто смог продержаться так долго, потому что ни разу не подводил своего господина и имел стопроцентную эффективность устранения.

Стоило двери захлопнуться, как Артур Холмский достал из ящика стола две фотографии формата а4 с грузными лицами в гвардейских погонах. Лицами, которые слышали слишком много, чтобы оставаться в живых.

Глава 5

Полет.

Высшее проявление свободы доступное человеку.

Разумеется, не каждому.

В мире планет Веера, способных летать одаренных можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Эфириалов с подобными способностями было чуть больше, но никто из них не мог в истинной мере оценить ту непередаваемую прелесть ощущений, проникающий в самую душу трепет и теплоту, растекающуюся по телу вместе с порывами ветра и осознанием абсолютной свободы.

Технике полета мало кто учился и куда меньшее число ей пользовались, потому что это самая затратная и сложная техника из всех доступных человечеству. Каким бы ни был размер твоего источника, полет сожрет его в считанные минуты и даже не подавится, но мне это, однако, не мешало.

Мин любил летать и был на моей памяти единственным эфириалом, который вообще способен любить.

Еду, свободу, даже людей.

Эфириал-гуманист.

Нонсенс, если подумать. Но таков мой первый и долгое время казалось единственный друг на этом свете.

Друг, сбивчивые мысли которого я с каждым днем на этой планете слышал все хуже и это заставляло меня действовать активнее.

Я лениво повернул голову в сторону дребезжащего от яростных порывов воздуха закрытого грузового люка самолета и всерьез задумался что будет если спрыгнуть за борт.

Ощущение падения совсем не тоже самое что полет. Это я отчетливо ощутил на собственной шкуре месяц назад, когда выпрыгнул с пожарного самолета над Тобольском без парашюта.

Не помогло.

Потому что мозг не уловил в этом никакой опасности для жизни. Сброшенный отдельно парашютный комплект без труда улавливался даже в сотнях метров от меня, и затея пробудить Мина через имитацию полета не сработала.

Но сейчас можно не заморачиваться с парашютом. Силы от резонанса хватит, чтобы пережить падение, но, кажется, этого тоже будет недостаточно. Даже замедленное падение это не полет.

Увы. Даже не близко.

— Почему мы летим этим маршрутом? — раздался взволнованный девичий голосок справа от меня.

Я повернул голову и встретил на себе взгляд пытливых серебристых глаз, смотрящих на меня с соседнего пассажирского кресла.

Простенького кресла из велюра и пластика, коих в предназначенном для транспортировки грузов и техники самолете было всего пять. По числу слуг мною вызванных.

Сам грузовой летающий «старичок» был приписан авиапарку Омской разведки и с легкой руки Анны Зверевой был использован в качестве нашего транспортного средства до Пражского княжества.

Моя телохранительница всерьез полагала, что принадлежность борта к имперским структурам выступит достаточным гарантом безопасности перелета, но я ее мнение не разделял.

При достаточном усердии, любый самолет падает одинаково громко, независимо от того, какие гербы намалеваны на его обшивке. Эти гербы способны повлиять лишь на цену заказа, а исполнителей всегда можно найти.

Нечистых на руки самоубийц, желающих обеспечить безбедную жизнь трем поколениям своих родных, было с достатком в любые времена.

— Так короче, — равнодушно ответил я и ничуть не солгал.

Маршруты через прямой пролет земель прибалтики привели бы нас не в Прагу, а на тот свет, куда я совсем не спешил. Бывал уже, не понравилось.

Так что, облет мимо земель, славящихся своими доступными наемниками и продажными князьями, не способными усидеть на одном месте и пары лет, был единственным, а оттого и самым коротким маршрутом.

— Понятно, — машинально согласилась Эмилия, но тут же вздрогнула и обиженно ткнула меня в плечо, — ничего так не короче! — с видом эксперта в области географии возмутилась девушка, — И вылетели мы куда раньше остальных!

— Пилотам виднее, — не стал я углубляться в тему и безразлично пожал плечами.

— Ага, еще скажи пилоты сами все решают и не слушают твоих приказов, — буркнула Эмилия, вздернув носик.

— Этой попробуй прикажи, — многозначительно вздохнул я, скорее для проформы.

Безопасность перелета я по своей инициативе вверил в руки Анны Зверевой, внеся со своей стороны лишь косметические поправки в ее план. Благо профессиональной компетентностью моя личная телохранительница обладала на зависть многим и даже единственный верный маршрут из десятка возможных избрала самостоятельно и без моих подсказок.

— Анна Руслановна летит с нами? — отчего-то напряженно встретила мои слова Эмилия и тут же пристегнулась и торопливо проверила наличие парашютного набора под сидением.

Не замечал ранее за девушкой сексизма. Странная она.

— В наше время девушки пилоты не редкость, — осуждающе качнул я головой, — к тому же с ней в кабине пилота Феликс, — успокаивающим тоном добавил я.

Нагнетать не хотелось. Эмилию и так потряхивало от напряжения и непрекращающееся фоновое дребезжание вокруг это только усугубляло.

— Феликс это профессиональный военный пилот? — с робкой надеждой в голосе уточнила Эмилия.

— Навряд ли, — честно ответил я, — но он сделает все, чтобы мы не упали, — тут же добавил я убежденно, припоминая с каким паническим ужасом в глазах Феликс цеплялся за ограждение на небоскребе.

— Мы точно не долетим, — обреченно констатировала Эмилия, нервно проверив надежность ремней безопасности, словно они могли ее спасти в случае катастрофы.

— Ерунда, — отмахнулся я, и, искренне стараясь развеять тревоги девушки, добавил, — внешние эфирные щиты этого самолета выдерживают прямое попадание из танка. Сам проверял.

— В каком смысле проверял?! Стой, по нам будут стрелять танки?! — вздрогнула Эмилия и тут же побледнела, — я так и знала, что сегодня умру. Нужно было слушать Анну Руслановну и сидеть дома.

— Дома ты никому не сможешь ничего доказать, — со знанием дела заявил я, — подвиги и приключения требуют, чтобы за ними шли. Ну или летели на старом самолете в княжество на военном положении.

— Очень обнадеживает, — смиренно-тихим голосом покойника выдохнула Эмилия, — смерти сегодня не избежать.

— Кому-то уж точно, — согласно кивнул я и показательными зевком продемонстрировал что мне хотелось бы отдохнуть.

В отличие от Эмилии, которая проспала буквально весь вчерашний день и всю ночь, я сомкнул глаза лишь в три часа ночи.

Все еще испытывающая вину за вчерашний «прогул» тренировки девушка понятливо кивнула и перевела взгляд на иллюминатор, за которым подозрительно близко виднелась водная гладь.

Эмилия тут же дернула светло-серебристой копной волос, повернувшись в мою сторону, и открыла было рот для очередного вопроса, но в последний момент передумала.

Близость ее родного атрибута успокаивала и дарила чувство пусть и ложной, но безопасности.

В сладкий сон я провалился мгновенно и, спустя некоторое время, нагло выдергивающие меня оттуда оглушающие звуки сирены и панические голоса я встречал без особого восторга на лице.