Граф Суворов. Том 7

— Я… понимаю. — плечи Инги опустились, и я невольно пожалел девушку. Война — всегда отвратительна, но куда больней, когда гибнут близкие.

— Рада видеть тебя живым и здоровым, братец. — сказала Мария, приветствуя прибывшего с делегацией Михаил Долгорукий. Еще несколько юношей и девушек, прибывших следом, я видел лишь мельком, на приеме в честь признания Мальвиной наследницей и княжной. — Друзья.

— Александр? — в задумчивости спросил Константин, на фоне которого маячил его отец, Леонид Багратион. Удивительно, но теперь, видя их рядом, я понял, что старому приятелю куда больше двадцати. Чуть ли не под тридцатник.

— Да, прошу прощения за неподобающий вид. — сказал я, выбравшись из доспеха.

— Ты ранен? — тут же нахмурившись спросил Мирослав.

— Это не моя кровь. — улыбнувшись ответил я. — Все в порядке. Просто несколько предателей империи встали у меня на пути.

— Империя превыше всего. — кивнул Багратион. — Кто это был?

— Князья Меньшиковы. Отец и сын. Тело старшего в шлюпе, мы оставили его для похорон. Там же одна из служительниц ордена. — сказал я, кивнув в сторону шлюпа. — Они хотели вывезти… Екатерину Николаевну и ее ребенка в Швейцарию, чтобы позднее шантажировать империю и лишить ее силы. А напоследок попробовали заставить отдать приказ о самоубийственной атаке.

— Значит те ролики — верны? — нахмурившись спросил один из подданных Марии. К слову, рядом с Ингой тоже встало несколько парней и девушек, среди которых я узнал только Дамиру Шеш-Кулеву и Кирилла Кихека. Все же в свет я выходил мало, но даже так поддержка у меня появилась существенная.

— С орденом можно разобраться позже. В начале решить что именно вы хотите. — заметил князь Багратион старший. — И прошу вас, быть осторожней в своих желаниях. Если слишком передавить, никто из присутствующих отсюда не уйдет.

— Претендовать на трон у меня нет никакого желания, если вы об этом. — решительно высказался я.

— Конечно, имеется ввиду — прямо сейчас. — тут же влезла Мария. — Но позже в рамках законных прав, вполне можно.

— Позже. В рамках законных прав. — подтвердил я ее слова. — Но в данный момент этот вопрос не стоит. Мы должны позаботиться о двух вещах, и надеюсь вы меня в них поддержите…

Нам потребовалось три минуты для того, чтобы согласовать позицию, и уже в процессе этих переговоров я понял на сколько сложно будет дальше. Если уж мы в таких, базовых вещах не можем сойтись, то, когда дело дойдет до интересов каждого, споры могут перерасти в настоящую войну. Еще одну. И потери среди родных и близких со стороны высшей аристократии Уральской республики не способствовали мирному урегулированию. И все же мы договорились.

— Ваши императорские величества. — поклонился я, подойдя к Екатерине и Петру. Наверное, со стороны смотрелось странно, когда делегацию князей возглавляет парнишка в простецких вещах, да еще и с кровавыми пятнами. За правой моей рукой стояла Мальвина и ее сторонники, за левой Инга. Центр заняли Суворовы и Багратионы.

— Александр. — нейтрально произнес император, переглянувшись с сестрой. — Вы так долго совещались, что мы уже устали ждать. Надеюсь, вы не потратили это время зря?

— Я тоже ваши величества. — кивнул я, и по моему знаку Инга ступила вперед, возвращая дитя Екатерине, которая до последнего сжимала губы, думая, что мы затеяли какой-то подвох. Но стоило ребенку оказаться в ее объятиях, как глаза женщины заблестели от слез. — Матушка, дядя, от своего лица и от лица всех собравшихся, мы просим вас всего о двух вещах. Мире и взаимном прощении.

— Мир и прощение? — проговорил, пробуя эти слова на вкус Петр.

— Верно, ваши величества. Заройте топор войны. Отриньте обиды, и сядьте за стол переговоров. — сказал я, поочередно взглянув в глаза обоих монархов. — Если мы сегодня не закроем этот вопрос и не простим причинённое друг-другу зло, то империя не устоит. А империя превыше всего. Готовы ли вы на такой шаг?

— Я… — обращенный на Петра взгляд Екатерины был полон ненависти, но взглянув на прижатого к груди ребенка она смахнула слезу. — Я согласна, сынок.

— Я тоже согласен. — нахмурившись сказал Петр. — Империя превыше всего. Мы готовы к переговорам без дополнительных условий. Осталось решить, кто войдет в переговорную группу.

Глава 3

Как красиво и легко звучало «забудем все обиды» особенно если ты никого не терял во время бойни в порту. Пожалуй, выставь я хоть на одно условие больше, и даже этого оказалось бы достаточно, чтобы разорвать спонтанно созданный и шаткий союз. И убедился я в этом, стоило окружающим подумать, что угроза исчезла.

И все же одного мне удалось добиться — начала спасательной операции по горячим следам. Мое виденье аур и сила высших аристократов творили настоящие чудеса, о которых я сам пока только мечтать мог. Формирование объемных крючьев, словно змеи подползающих под обломки, а затем по желанию владельца утолщающихся. Невидимые щупальца, надежно обхватывающие и защищающие тела пострадавших.

К моему огромному сожалению, это не спасло деда Инги, и от Гавриила мы нашли только пронзенное ледяными иглами туловище. Голова и конечности отсутствовали, но опознание по одежде подтвердило, что это именно прошлый генерал-адмирал-царь-президент Уральской республики. Но даже десяток, выживших в этом переплетении льда и камня, были успехом.

А вот дальше начался настоящий хаос. Даже когда мы собирались самым малым кругом, обсуждения превращались в яростные споры. Хотя выслушивать четырех человек оказалось куда проще чем толпу, но проще не значит легче… Мы разместились в небольшой гостиной, с камином, но даже удобные кресла не снимали напряжения с Двух княжон, Багратиона и Амина.

— …в делегацию род вяземских попасть не должен. В отличие от Суворовых они исполняют приказы императора и давали личную присягу. — нахмурившись проговорила Инга. Казалось бы, простая вещь, формирование списка для делегации, но в то же время, море противоречий.

— Неприемлемо. По такой логике мы должны отказать большей части моих сторонников. — ответила Мария, чья улыбка больше напоминала оскал. — Если уж обсуждать исключения из общих списков, то почему бы не посмотреть на князей Верхотурских? Во время восстания они использовали тяжелое вооружение при подавлении бунта заводчан, требовавших повышения окладов за внеурочную работу.

— Будто таких случаев среди ваших сторонников было мало! — не выдержав ответила Инга. — Чего стоит только уничтожение гидроэлектростанции зимой! Из-за этого без тепла осталось больше трех тысяч людей и многие из них погибли!

— Довольно. — устало проговорил я, прекрасно понимая, что этот спор может длиться бесконечно. — Сделаем иначе, каждая из вас сможет включить в делегацию два сторонника, и будет выступать спикером от своей стороны. Остальные желающие смогут сформировать совет, который не будет присутствовать на переговорах, но при этом может формировать свои запросы для обсуждения верховной комиссией.

— Очень разумная мысль. А самых активных можно занять на их профессиональном поприще. — усмехнувшись сказал Константин, протягивая мне планшет. — Прикоснись камнем, для синхронизации.

— Что это? — чуть нахмурившись спросил я, активируя резонанс. На экране отобразилось множество папок с именами и фамилиями. Несколько находящихся в самом верху наоборот, имело только условный порядковый номер.

— Подарок от меня и моего рода. — с легкой улыбкой ответил Багратион. — Досье на всех дарников имеющих достаточно силы чтобы быть заметными, всех государственных деятелей и промышленников. Естественно, это государственная тайна, но учитывая обстоятельства мы считаем, что ты должен ориентироваться с кем имеешь дело, какие у людей грехи за душой и какие мелкие удовольствия.

— Вот как. — я задумался еще больше. Работа тайной канцелярии — вещь в себе. Люди, которые всю сознательную жизнь ищут не хорошее, а плохое, выискивая даже в самых светлых и добрых людях отвратительные черты. С другой стороны, без них невозможно существование государства. Ведь если ты сам не действуешь на этом фронте, действовать начинают за тебя.

— А папки без имен и фамилий? — на всякий случай уточнил я.

— Боюсь это я в открытую даже произносить не могу, просто прочти. — ответил Константин, и я без промедления открыл первую папку. Удивительно, но структурно все было понятно с первого взгляда. Наверное, кто-то очень постарался, формируя отчеты в таком виде, чтобы их понял даже дилетант вроде меня. Но это же означало, что досье могут быть изменены, чтобы произвести на меня верное впечатление.

— Убийство, покушение на убийство, кража в особо крупном размере, присвоение государственной собственности, коррупция, государственная измена… — зачитал я список преступлений, в которых обвиняли первого кандидата. — Склонен к агрессии, силовому решению конфликтов, не образован, имеет слабость к женщинам, замечен в сексуальных отношениях с подчиненной… так. Я же верно понимаю?..

— Можешь на меня даже не смотреть. — поднял руки Константин. — Эти документы составлял не я, так что если тебе не нравится собственная характеристика, то поделать ничего не могу. И сотрудника не сдам, прости уж, они каждый на вес золота. Особенно те, кто не боится писать характеристику на будущего императора. И к слову, можешь не рассчитывать на трон в ближайшие несколько лет. Скорее даже десятка.

— Это еще почему? — нахмурилась Мария, повернувшись к Косте. — Императрица уже признала его сыном, вопрос решенный!

— Даже с вашим браком вопрос более определенный чем с воцарением. — подарив милую улыбку произнес Багратион. — Думаю время станет главным вопросом торга. В нашем союзе недостаточно крепки внутренние связи, чтобы чего-то требовать от старых партий, к тому же большая часть — наследники, а не главы родов. Даже те, кто поддержал остановку войны, будут против воцарения Александра.

— Это верно, у Петра и Екатерины достаточно сторонников, которых все кроме открытого противостояния устраивало. — нехотя согласилась Мария, но тут же улыбнулась, повернувшись ко мне. — Нам нужен более прочный союз. Брачный.

— Согласна, но вы же родня, и довольно близкая. В то же время род Романовых остается правящим, так что стране нужен брак между востоком и западом, между… — убежденно проговорила Инга, но ей пришлось замолчать, когда Мария, не выдержав, громко засмеялась.

— Подруга, хватит играть в дипломатию, говори прямо — замуж хочу. — сказала, чуть успокоившись Морозова. — Да и какой «восток и запад» тебя хоть и называют Уральской принцессой, но земли за тобой меньше трети от региона, а Сибирь и вовсе не занята. Даже среди твоих сторонников всего пара сибиряков, в то время как у меня — пять.

— Это было грубо. — поджав губы проговорила Инга.

— Зато честно. — не снимая с лица вежливой улыбки сказал Константин. — К слову, нашему сюзерену такой стиль общения, без недомолвок и интриг, нравится куда больше. Как и указано в документах — недостаток возраста и образования.

— Мне это не нравится, и опыта у меня в самом деле маловато, какие-то намеки я могу не понять, какие-то понять неверно. — поморщившись сказал я, повернувшись к самому молодому из нас. Наследнику рода Амин было чуть больше двенадцати, и хотя я возвел его на престол Ашхабада, у парня все равно не складывался в голове правильный образ. — Али, ты ничего не хочешь сказать? Может у тебя есть для меня мудрый восточный совет?

— Если вы спрашиваете меня, господин… я бы посоветовал не стеснятся, а взять в жены обеих. Падишаху по статусу положено не меньше трехсот жен и наложниц. А в случае чего, их всегда можно отправить в путешествие на судне, которое внезапно затонет. — пожал плечами парень. Инга от этих слов поперхнулась чаем, а Мария посмотрела так выразительно, что он тут же пошел на попятную.

— Я ничего такого не имел ввиду, госпожа, уверен, ваш брак будет долгим и счастливым, и вы родите будущему государю множество детей и наследников. — прикрывшись руками от Мальвины протараторил Али.

— Прекрасно! Просто прекрасно! Сразу чувствуется восточная кровь. — рассмеялся Константин. — К слову, я считаю, что женится пока не следует. Пусть это и звучит грубо, но женитьба, и даже ее очередность, это пространство для торга. После признания Александра единственным живым, а главное прямым, наследником Романовых, место и роль первой супруги крайне важны не только для тебя, но и для империи в целом. Да и еще одно, формально род Романовых от правления не отошел.

— Да, моя прабабушка была сестрой императора. — кивнула Мария, без ложной скромности. — И союз Романовых и Морозовых в тот момент стал очень крепок.

— Женится на своих родственниках, особенно близких, довольно мерзко. — снова заметила Инга.

— Ну тогда вам, княжна, стоит забыть об этом браке. В конце концов ваша прапрабабка тоже имеет кровь Романовых. — извиняясь развел руками Константин. — Как и большая часть королевских родов всего мира. К слову, в моем роду таких пересечений три, только за последние двести лет.

— Значит об этом можно не думать. — решительно произнес я, не став уточнять что в состоянии нивелировать угасание рода из-за негативной наследственности. — А вот по поводу самого брака… Боюсь сейчас подобное обсуждение происходит и в стане сторонников старой аристократии. И что-то мне подсказывает что наш брак с Марией уже предопределен. Мир должен быть достигнут. Другое дело — Инга.

— Тут все зависит от позиции Екатерины относительно Уральской республики. На трон ее никто не пустит, в этом можете быть уверены. Слишком много крови, слишком много провалов, так что ее бывшее величество скорее всего получит в качестве отступных весь Урал, в качестве вотчины. — задумчиво проговорил Константин, глядя в огонь. — Если так, это может послужить поводом для ущемления княжны Лугуй в правах. И в землях, если уж говорить прямо.

— Она на это не пойдет, мы ее близкие соратники. — не слишком уверенно проговорила Инга.

— Да-да, а прошлые самые близкие и верные — мертвы. Из всего рода Меньшиковых осталась только дочь, так и не прошедшая процедуру консумации брака. — отмахнулся Багратион. — К слову, она сейчас тоже условно свободна. Нетронутая вдова, которую можно назначить владетельницей огромной области в Московской губернии, а также нескольких заводов и обширных угодий.

— Она же старая! — возмущенно заметила Мария. — Да еще и бывшая замужем.

— Ну, не такая уж она и старая, всего на пять лет старше вас, что годам к тридцати при должном уходе вообще будет незаметно. — пожал плечами Константин. — А вот сосредоточить в своих руках десятую часть всех земель империи, которые сейчас принадлежат угасающим родам Меньшиковых, Морозовых и Лугуй — это довольно хороший ход, который позволит сесть на трон автоматически, лет через десять. Да и опыт управления огромными разрозненными территориями с тысячами жизней…

— Я буду первая. — грозно посмотрев на меня сказала Машка. — Только попробуй взять в жены другую, я ее изнутри до смерти заморожу.

— Почему мы опять свели все к браку? — со вздохом спросил я.

— Потому, что есть только два способа удержать власть. — усмехнулся Багратион, повернувшись к Амину. — Выскажетесь юноша?

— Конечно. Есть два способа обретения власти, через завоевание и через брак. — ерзая в явно большом для него кресле, ответил Али-Саид ибн Амин. — Завоевание может быть силой, хитростью или подкупом, но через брак куда надежнее. Особенно если остальные наследники уже мертвы или их легко устранить.

— Слова истинного мудреца. — проговорил Константин, подняв кверху указательный палец. — Смирись, дружище, жениться тебе все равно придется. А в нашей ситуации — лучше рано, чем поздно.

— Верно. — снова улыбнулась Машка, повернувшись ко мне. — И чем раньше, тем лучше. А я — идеальная кандидатка.

— Кхм. — что-то душно стало. — проговорил я, расстегивая ворот рубахи. Одежку вновь сменил привычный уже набор курсанта-военного.

— Не наседайте на него, ваше сиятельство. — махнул рукой Багратион. — У вас еще будет время. Кроме того, я слышал, что в супруги Александру пророчат еще как минимум трех девиц. В том числе из упомянутого вами рода Вяземских.

— Что ты там говорила по исключению их из моей делегации? — повернувшись к Инге проговорила Мальвина. — Кажется я резко передумала и согласна с тобой.

— Место для торга. — вновь кивнул Багратион. — Жениться все равно придется, но вот выбор невесты, особенно первой, будет очень сложным. Еще есть немаловажный фактор государственного брака. Пока мы рассматриваем лишь наших, российских красавиц, но у императора есть обязательства и во внешнем поле. Да и принцесс на выданье хватает.

— Все, довольно на сейчас. Мне что-то подсказывает что брак до восхождения на трон — плохая идея. — сказал я, поднявшись. — Кроме того, мы обсуждали формат делегаций, а вы все время возвращаетесь к женитьбе.

— Ты предложил, мы согласились. — пожала плечами Мария. — В конце концов, вопрос представителей не так важен, если их возглавляем мы.

— А я предлагаю провести дополнительные переговоры с некоторыми членами других фракций. — произнёс Багратион. — Например с Долгорукими.

— Я с Михаилом с детства знакома, он поддержит мое решение независимо от ситуации. — отмахнулась Мальвина.

— Вот только он не глава рода. — напомнил Константин. — Как и большая часть нашего кружка по интересам. Даже если некоторые из нас готовы сместить родителей, делать этого не следует. И того, в «молодежной» фракции, по самым смелым прикидкам, будет десяток княжеских родов. Мы сумеем оттянуть около двадцати процентов голосов в дворянском собрании. Не мало, но и не слишком много. Нам в любом случае придется договариваться и собирать коалицию.

— Твою ж… к такому жизнь меня не готовила. — проговорил я, подходя к окну.

— Ну… я не говорю привыкать к подобному, но жизнь настоящего правителя, если он, конечно, хороший правитель, на девяносто процентов состоит из бумажной работы, интриг и небольшого количества развлечений. — с грустной улыбкой заметил Багратион. — Ничего веселого или радостного в ней нет. И это одна из причин почему я хочу предложить еще одну вещь для торга.

— И какую же? — оглянувшись посмотрел я на князя.

— Время восхождения на престол. Прости меня, Александр, но ты к этому совершенно не готов. Я дал тебе досье на всех сидящих здесь, на большую часть сената, а ты просмотрел всего несколько документов. — развел руками Багратион. — Независимо от твоего решения я готов поддержать тебя. В любом начинании. Но признание тебя наследником привяжет тебя к одному, максимум двум зданиям в империи. Тебя будут беречь как зеницу ока, и сдувать пылинки.

— И буду жить я долго, но не слишком счастливо и совсем не весело. — усмехнулся я, рухнув обратно в кресло. — От такой жизни и свихнуться можно. Но мне что-то подсказывает ты заботишься в первую очередь не о моем благополучии.

— Ну, скажем так, не только. У империи уже были правители, которые никогда не видели, как живут их граждане. Которые не понимают как устроен мир и знакомы с ним только по сводкам и донесениям. — осторожно проговорил Константин. — И каждый раз их правление ничем хорошим для России не заканчивалось. А есть обратная история, когда, прежде чем стать правителями, государи успевали побыть и путешественниками, и военными, и даже революционерами. Хотя последнее обычно заканчивается плачевно.

— Звучит разумно. — признал я. — Значит предмет для торга?

— Именно. Как и роль княжон Морозовых и Лугуй. — ответил Константин, легко выдержав гневные взгляды девушек. — А еще — роль твоей матери и отца Марии Петровны. У нас не так много сил и возможности влиять на действия других сторон. Есть немного компромата, но он собран тайной полицией, так что в равной степени находится и у моего отца, и у его бывших начальников. Разве что у тебя более актуальная версия.

— Если мы поженимся, у тебя в руках окажется все влияние сильнейшего клана империи. — гордо произнесла Мария, вновь на что-то намекая.

— А… нет. — покачал головой Багратион. — Боюсь, если Александра признают законным наследником Романовых, в ближайшее время Петр Николаевич может вернуть фамилию Морозов. Так что вся власть сосредоточится в его руках. А у вас, княжна, останется лишь место наследницы. С этой точки зрения брак на Меньшиковой или княжне Ляпинской куда более выгоден. Но не с политической, конечно. Тут без вариантов. Союз правителей должен быть скреплен браком.

— Екатерина тоже не откажется от трона просто так. Если вдруг ее брат уйдет с трона, да еще и добровольно, то она как императрица-мать, станет полноправным регентом. — заметила Инга. — И я даже не представляю, что должно произойти, чтобы она отказалась от столь лакомого куска. Еще одно восстание?

— После признания Александра оно станет нелегитимным. Законный наследник Романовых на троне. Нет, крови и сотрясений всем хватило с головой и второй смуты за несколько лет никто не захочет. — снова покачал головой Константин. — А как она правила, мы уже видели. Так что нет, если возникнет такая вероятность — соглашения не будет. А значит и рассчитывать надо из того, что придется искать третий вариант.

— Как все сложно. — проговорил Али, взъерошив короткие волосы.

— Нет, это на самом деле самая простая часть. — улыбнулся Багратион. — После решения о наследнике и правителе будет борьба группировок и сторонников. Каждый будет стараться выторговать для себя самые приятные условия. Для некоторых это более принципиальный вопрос. Вопрос выживания. Для других — менее, но они могут пойти на принцип и потребовать, чтобы их доля соответствовала их статусу.

— Что хотят девушки я знаю, как и то что получит после совершеннолетия Али. — произнёс я, кивнув в сторону парня. — А чего добиваешься ты, Константин.

— Власти, пары новых областей в губернию и притока инвестиций в разработке водных ресурсов. — легко ответил Багратион. — Ну, и признания за мной новых территорий, если я сумею отщипнуть кусочек от Османской империи.

— Не скромно. — заметил я.

— Зато честно и с запасом. — пожал плечами Константин. — На самом деле я мог бы сказать, что обязан тебе жизнью и готов служить тебе бесплатно, и это правда. Но твои новые сторонники должны видеть, что быть с тобой — выгодно.

— Никто не правит в одиночку? — усмехнулся я, прикрыв глаза. — Я тебя понял и услышал. Новые области — только из состава захваченных, земля в личное владение, только в соответствии с долей в добыче и участии твоих родовых гвардейцев. Про инвестиции ничего сказать не могу, я пока в этом не лишком силен.

— Благодарю, как я и сказал, я буду служить и без этого, но приятно. — улыбнулся Константин. — Могу я распространить слухи что это предложение относится ко всем твоим сторонникам?

— Можешь, вот только не все наши земли примыкают к враждебным странам. — заметил я. — Или думаешь жадность переборет разум?

— Ну, земли и власть — хорошие стимулы. Лучше к ним еще добавить деньги, но ими ты распоряжаться не можешь. А вот землями врагов — почему нет? — пожал плечами Багратион. — К тому же, войны не миновать, она уже сейчас идет.

— Этого все равно будет недостаточно, чтобы сформировать надежную фракцию — нахмурившись проговорила Инга. — Если за Екатериной пойдут люди, те кому она обещала и начала вводить послабления по службе, сторонников будет много.

— Мы лезем на чужое поле. — отмахнулась Мария. — Пока мы не будем знать условий отца и тетки, смысла думать о чужих обещаниях нет.

— Это правильная позиция. — кивнул я. — В начале нужно выяснить что нам предлагают. И предлагают ли вообще что-нибудь. Но и нам иметь в рукаве пару козырей будет не лишним.

На самом деле я знал, что могу использовать в качестве аргументов в споре. Не слишком приятно сдавать все карты, но, если вопрос встанет ребром — у меня есть два убойных аргумента. Первый висит у меня на груди — хоть размер далеко не всегда имеет значение, это не относится к камням резонанса их резерву и пиковой выдаче. И дело тут даже не в самом Шахе, а в потенциальной возможности вернуть резонанс всем тем, чьи камни были уничтожены или утеряны.

С другой стороны, в империи есть тысячи уже прошедших инициацию камней, оставшихся без хозяев. Кто-то умер от естественных причин, других убили, но это не так важно. Главное, что все они — находятся в сокровищнице и считаются бесполезными. А если удастся подобрать для них владельца повторно — это усилит нашу державу.