Помоги проекту - поделись книгой:
Конечно, этот процесс не абсолютен. Чем меньше рыбка, тем больше ей плевать на общую слоновью картину, ей интересны сугубо местные движения, даже если она плавает в районе гипотетической задницы этого слона. Но это вовсе не значит, что борьба за место под солнцем теряет хоть сколько-нибудь интенсивности.
— Америка представляет из себя именно такую кашу, князь, — развел руками сидящий напротив меня с бокалом коньяка человек, — У нас здесь есть всё, от войн банд бедняков до… пересечения интересов множества стран. Причем я вам могу гарантировать, что почти половина бюджета иностранных участников на нашей вечеринке уходит именно на поддержку статуса-кво.
— Вы так и не ответили на мой вопрос.
— Это впереди. Я хотел обрисовать общую картину, показать вам, что здесь у нас происходит. Вчера в девять вечера, например, перуанский агент напал на двух румынских подданных, мирно пьянствовавших в гостях у индонезийского аристократа. Естественно, не просто так напал, а в связи с определенными национальными интересами. Для местных мест это норма. Однако, есть и исключения.
Некие фракции, чьи интересы не касаются интересов большинства. Таинственные, полностью закрытые, но дающие крайне свирепый и болезненный отпор любому, кто пробует покуситься на их людей, ресурсы или базы. Они не воюют за территорию, за влияние, их агентов не обнаруживают на узловых точках общих интересов. Их дела, союзы и конфликты связаны лишь с другими, такими же как они. Непонятными, таинственными и обособленными.
— Они не мешают нам, мы не мешаем им, — лицо моего собеседника не выражало ни малейшего восторга по поводу произносимых его ртом слов, — Это устраивает всех. Конечно, существуют определенные неудобства, потому что, к примеру, укрыться за стенами отеля может любой желающий… пока оплачивает счета, но мы предпочтем подождать, чем идти на конфликт.
— Даже так.
— Даже так, ваше сиятельство. Эти… «таинственные силы» играют в свои игры, нам, простым смертным, непонятные, а может быть, и ненужные. Их не интересуют финансовые потоки города и страны, им плевать на поставки оружия и наркотиков, они не лезут в азартные игры и политику. Единственное, что могу к этому добавить — репутация у любой из этих… организаций… безупречна. Они всегда выполняют декларируемые или взятые на себя обязательства. Именно так мы их, кстати, и опознаем. Именно поэтому мистер Красовский и порекомендовал вам отель «Континенталь».
— Я вас услышал. А перечислить вы их мне можете?
— Вынужден отказать, — быстро и решительно произнес мой собеседник, — Эту информацию мы не предоставим даже вам. Она носит… стратегический характер.
Уходил я, что называется, несолоно хлебавши, но без особо глубокого разочарования. Отсутствие результата — тоже результат. Выводов не делают лишь дураки, а здесь они напрашиваются только так. Синдикат, хоть и выглядит как всемогущая подпольная преступная организация, на самом деле таковым не является, он, скорее, похож на корпорацию, контролирующую преступность. Не всю, но большую часть. Соответственно и политику проводит корпоративную. Почти уверен, что, если бы не Красовский, как бы взявший на себя ответственность за свой совет, я бы и этих крох информации не узнал.
Страуд, дожидавшийся меня в мобиле вместе с водителем, и бровью не повел на мое возвращение, как и не стал задавать никаких вопросов. Эта непоколебимая уверенность в очередной раз кольнула неким сюрреализмом происходящего. Синдикат — это не детишки в песочнице, но консультант отеля излучает море спокойствия.
Но да ладно. Текущее положение дел меня устраивает — в такой мутной воде скромный изобретатель силовых доспехов действительно может сохранить независимость.
— Мистер Страуд, будьте добры, просветите меня о светской жизни Нью-Йорка.
Теперь я не могу себе позволить «изобрести» нечто действительно важное, вроде тех же силовых доспехов, император не поймет, зато в индустрии развлечений, где у нас Объединенная Америка на первом месте, вполне может получиться придумать что-то, что начнет приносить красивые зеленые доллары в мой карман. А чтобы узнать, чем у нас горит общественность, нужно увидеть, как она прожигает свои жизни.
Следующую неделю мы только и делали с женой, что катались по самым популярным и злачным местам Нью-Йорка. Их было так много, что на каждый выезд мы посещали как минимум три, выезжая из отеля сразу после обеда. Казино, варьете, театр простой и театр марионеток, цирк, музыкальное выступление и даже танцевальные марафоны. Особенно танцевальные марафоны, проводящиеся отдельно для благородных и для простолюдинов, каждый со своим набором танцев.
Про кинематограф можно промолчать. Здесь он, как и в моем мире, был впереди планеты всей, пользуясь настолько потрясающей популярностью, что я даже подумал, не попробовать ли намазюкать сценарии некоторых особо легендарных картин со своего прошлого мира. Остудили этот энтузиазм две вещи — я не настолько хорошо помнил фильмы, которые видел несколько жизней назад, плюс простое банальное знание человеческой натуры. Американец из этого мира просто-напросто не смог бы понять идеи о нескольких ряженых дворянах с внушительными Лимитами, спасающих Сердечник от лезущей к ним иномировой дряни. С какой стати их считать героями или даже супергероями, когда подобным тут обязаны заниматься почти все аристократы? Ну а история про мальчика-волшебника-из-под-лестницы вызвала бы максимум гомерический смех.
Следующий фетиш этой страны, фастфуд, оказался запретной территорией. Вокруг быстрой еды стоял бешеный ажиотаж, жесточайшая конкуренция. Во всех жилых районах города у телефонов общего пользования стояли едва ли не круглосуточные очереди по вызову курьера доставки. Лидировали на рынке китайцы и итальянцы, им в спину дышали греки и, что удивительно, русские. Наши, правда, хитрили — вместо быстрой еды они занимались исключительно доставкой полноценных обедов и ужинов.
Нет, здесь мне ловить нечего.
Её сиятельство, княгиня Дайхард была сегодня несколько скована, попав вместе со мной в очень престижное полузакрытое заведение, оказавшееся прадедушкой стриптиз-клуба, но в машине быстро сбросила маску «снежной королевы», начав оживленно обсуждать с Пиатой увиденные модели нижнего белья. Прислушиваясь краем уха (и делая совершенно незаинтересованный вид внешне), я понял, что и на этом поприще могу отдохнуть. Марок и фасонов этого самого женского нижнего белья уже было едва ли не больше, чем
Да уж, повторить второй раз успешный опыт…
— «Можешь позвонить Красовскому, думаю, у него точно будет чрезвычайно высокооплачиваемая работа для вас обоих», — лорд в моей голове был сегодня прагматичен.
— «За нами и так следит полдюжины людей, и это лишь те, кого мы заметили», — укоризненно отреагировал я.
— «Не только людей, еще два существа Истинных, их Фелиция заметила», — весело отозвался Алистер, — «Я просто думаю, что если ты кого-то убьешь за деньги, то большинство тех, кто сейчас нервничает от твоего присутствия в Нью-Йорке, вздохнут с облегчением»
Разумно. Только убивать надо кого-то незначительного, а за них много не платят.
Смотрите-ка, рассуждаю как самый настоящий аристократ!
— Мистер Страуд, мне завтра потребуется ваша помощь. Никуда не выезжаем, просто приступаем к разбору корреспонденции. Вы, помнится, говорили, что её много накопилось?
— Да, сэр. Потребуется три рейса лифта, чтобы доставить её на ваш этаж. Осмелюсь заметить, что это рекордное количество корреспонденции на одно лицо за такое короткое время.
— Хорошо, значит выделим под разбор не один, а два дня. Но для начала, я хотел бы распорядиться, чтобы количество порций пищи, поступающих к нам, было утроено, с завтрашнего дня.
— Разово или на постоянной основе? — не моргнув глазом осведомился Говард, крутя в единственной руке курительную трубку.
— На постоянной, — определил новые нормы я, — Изволю принимать у себя гостей. Спускаться с этажа они не будут.
Разговоры о лифчиках сменились настороженным молчанием.
— Мой опыт подсказывает, что служба безопасности отеля обязательно поинтересуется… количеством этих самых гостей, сэр Дайхард, — немного промолчав, высказался мой консультант, — Конечно, если они не будут выходить из номера, то это целиком и полностью в рамках услуг, предоставляемых «маленькой страной», но всё равно…
— Сто двадцать восемь, мистер Страуд. Ни больше, ни меньше.
— Благодарю вас, сэр.
Чувства жены, узнавшей, что у неё завтра будет почти полторы сотни гостей, да еще и остающихся на постой, ласкают мою душу и бодрят адреналинчиком аж до самого номера. Пиата, фыркающая, веселящаяся, но откровенно болеющая за Кристину, всячески трогает её за спину, оказывая поддержку, которая, в общем-то, и не нужна. Осуждение, излучаемое женой, уже лупит где-то на две трети от Алисы, которая далеко не всегда любит, когда её берут на руки.
Держусь как могу. В отсутствие эмоционального Азова-младшего, который, вроде бы, уже не младший, мне нужно кого-нибудь чуть-чуть доводить.
Оказавшись в номере, подхватываю жену на руки, чтобы не дать добраться до шпаги, а затем только начинаю объяснять свой план. Давно вынашиваемый.
— Кейн, если бы я не знала, что ты в Гарамоне каждую ночь, то сейчас бы точно прокляла тебя с ног до головы, Станис бы против не был. Он прямо сейчас подсказывает мне заклинания. Особенно советует «Кару темного покрывала», раз шесть подряд. Но…
— Дорогая, во-первых, ты очень забавно злишься, сложно удержаться и не пошутить! А во-вторых, мы действуем в зависимости от обстоятельств. Как только они складываются нужным образом — мы делаем ход. Как сейчас.
— Но предупредить ты меня мог заранее!
— Ты так увлеченно обсуждала с Пиатой белье сотрудниц того танцевального клуба, что я не мог своей прозаикой помешать тебе крепить дружеские отношения!
— Поставьте меня уже на пол, князь!
— Зачем? Мы и так двигаемся в сторону спальни.
— Да, и в ней вы будете сейчас спать! Мешки под вашими глазами достигли исторического максимума!
Смотрите-ка, я бью все возможные рекорды. Что по корреспонденции, что по мешкам.
Тяжело вести двойную жизнь, не забывая выплачивать супружеский долг. Был, помнится, один супергерой, который днем посещал всякие светские мероприятия, а по ночам избивал преступников, у меня получилось почти то же самое, разве что вместо избиений были унижения некоей гоблинской расы. Но заслужить — они заслужили.
Сегодня ночью я собирался потребовать с этих поганцев долг. Самой полной мерой.
Разумные не рождаются равными друг другу. Кроме обстоятельств рождения, вроде обеспеченной семьи или наоборот, хижины последнего бедняка, есть еще и наследственность, особенности воспитания и окружения. Прирожденный лесной убийца никогда не раскроет своих талантов в городе, человек с задатками гения далеко не всегда сможет оторвать себя от сохи, а беговой атлет, вынужденный ежедневно грести на своей рыбацкой лодке — никогда не раскроет свой потенциал.
С гоблинами эта прописная истина работает на триста процентов, потому что сознание этих злокозненных коротышек проходит три трансформации, три отдельных взросления за их жизнь. И далеко не каждый представитель зеленокожего племени способен пройти эти три трансформации. А значит — среди гоблинов Гарамона есть и «отстающие» и «гении».
И они, конечно же, умели их находить, изымать из семей и правильно воспитывать, зная, что каждый из особенных малышей сможет принести их виду блага больше, чем тысячи простых сородичей.
— Ты чудовище! Монстр! Безумная тварь!! — орало на меня целое скопище пожилых гоблинш, правда, издали и ограждаемое целым отрядом гоблинов в военной форме, — Остановите его! Немедленно!
Зеленокожие солдаты, скрипя зубами, удерживали беснующихся бабок, каждая из которых была одета чуть ли не богаче Кристины, а я продолжал собственноручно перекидывать веселящихся зеленых малышек сквозь портал, прямо в заботливые руки Анны Эбигейловны и её помощниц. Те из юных гоблинш, что повзрослее и посерьезнее, тихо и боязливо ждали своей очереди.
Большая гоблинская трагедия набирала обороты.
Что делать, если подчиненная тебе раса — вовсе не подчиненная? Если она в мире Гарамон является гостем, захватчиком, а значит, не до конца подчиняется его правилам? Как иметь дело с вассалами, норовящими сыграть в собственную игру, в идеале делающую тебя их подчиненным?
Ответ — никак.
Но гоблины очень быстро взрослеют. Особи мужского рода слишком порывисты и поверхностны, смертность среди них в молодом возрасте крайне высока, а обучаемость, наоборот, низкая. Однако, с девочками все гораздо проще. Поэтому я, прямо в данный момент, изымаю сто двадцать восемь самых «элитных», самых спокойных и рассудительных, «гениальных» с точки зрения полностью развитого гоблина девочек в свое личное пользование. Они не станут матриархами, не станут политиками, не станут авторитетными госпожами, «держащими» целые регионы, они все уйдут ко мне.
Таков план.
Чтобы организовать сегодняшнее мероприятие, мне пришлось изрядно потрудиться. Перебраться на скоростном дирижабле в самый большой город самой развитой страны Гарамона, Абнекс, издать несколько распоряжений, из которых мои «подчиненные» сделали неверные выводы, затребовать себе строительство резиденции, устроить выборочную проверку арсеналов… кучу других дел, меж которыми я спрятал посещение нескольких «садов общего воспитания», сиречь детских пансионатов для одаренных.
А затем… да, сбор урожая.
После этого мероприятия, я собираюсь ограничить все контакты с гоблинами Гарамона до телефонной линии, соединяющей мою резиденцию напрямую с правительством Абнекса. По ней буду отдавать приказы. Ничего серьезного, максимум какие-то ресурсы, либо запрошу военную помощь. Они же наверняка окружат всю эту самую резиденцию войсками? Вот и будут силы двойного назначения.
Эти зеленые мерзопакостники чуть не подставили меня, передав несколько партий кавара, особой антимагической смолы, моим недоброжелателям. Хотели замазать меня в контрабанде, подставить под нарушение договоренностей с императором, а затем шантажировать, угрожая раскрытием. В результате наши отношения обострились до такой степени, что я наотрез теперь отказываюсь хоть как-то общаться с этим народом. Только приказы, только исполнение.
— Мы будем… ждать, Дайхард Кейн, — скрипит очередной пожилой и властный гоблин, полыхая ненавистью и жаждой убийства, — Ты знаешь чего. Мы будем ждать.
— Ну конечно будете, — с издевкой улыбаюсь я, — Вы бы ждали в любом случае, даже если бы шло всё так, как вам хочется, а я был бы для вас самым добрым и прощающим парнем. Только я, гоблин, худший из возможных мастеров для вас. Я
Резиденция мне нужна в том числе и для этого — получить, наконец, площадку для отработки своих заклинаний. Местные же никому ничего не расскажут. Минус, конечно, есть, я могу расходовать только наличный запас маны, но куда деваться?
Нельзя получить всё, даже если в твоем распоряжении целый мир. Нужно уметь довольствоваться малым.
Глава 4
Что сказать? Даже очень спокойных и рассудительных, сто двадцать восемь штук детей — это всё равно дети. Особенно гоблинские, мелкие и безбашенные. Даже если ты на каждую пару определяешь по молодой китайской женщине, ответственной и в меру строгой, то все равно это будет кромешный ад на земле. Даже за несколькими закрытыми дверьми.
Да и вообще, наш суперномер не был рассчитан на двести душ. Особенно в части туалетов. Ладно ванна, туда можно хоть тридцать гоблинят накидать, но с унитазом так не получится!
— Идея у тебя была хорошей, но вот над её исполнением нам думать надо было вместе! — жена, распаренная и возбужденная возней с толпой мелюзги, выглядела просто умилительно, как и Алиса, наблюдающая за творящимся вокруг бардаком с высоты собственной коляски. Дочь стояла, держась за поручень, и по-хозяйски оглядывала суетящихся на полу мелких гоблинш и китаянок, как лев, взирающий со скалы на свои владения.
— Ты же боялась, что вам тут будет скучно, — парировал я, — Теперь не будет! А мне пора, дела… ждут!
— Дайхард Кейн! Ты негодяй!
— Господин, можно с вами⁈
— Мао Хан! Ты предатель!
— Мяу! Мурр…
— Мишлен!!!
Ну а что? Весело, причем всем. Как бы Кристина не возмущалась для виду, ей определенно нравится возникший в нашей «маленькой стране» зеленокожий дурдом. Всё-таки домоседка она у меня, плюс печется о детях. Ей куда приятнее возиться на своей, защищенной территории, чем быть в авангарде. Что правильно. Мамонта должен приносить именно муж. С приемов.
Вот тут ничем особым жизнь нас порадовать не хотела. Никто из рассылающих приглашения не видел знаменитого князя Дайхарда отдельно от темы силовых доспехов. Все сводилось к ним. Умные и прозорливые, разузнавшие обо мне больше других, задавали вопросы аккуратные и вежливые, интересуясь характеристиками текущих и будущих моделей, а также моими планами. Они не спрашивали в лоб, а вместо этого предлагали очень и очень крупные деньги за работу инструктором, и понимающе кивали, встречая отказ.
Идиоты и наглецы вели себя иначе.
— А не поделитесь планами, князь Дайхард, — с досадой выплюнул самый напористый из осаждавших меня на приеме барона Стиллуотера наглецов, — Куда вы потом планируете податься, когда оскорбите достаточно из американской элиты?
— Оскорблю? — поднял я бровь, — Пока что пытаются оскорбить именно меня.
— Отказами, дорогой наш русский князь, — забияка с довольным видом обвёл взглядом других гиен, — Своими грубыми и поспешными отказами!
— Ох, а может, покажете пример, как надо соглашаться? Если, допустим, я вас вызову на дуэль?
— И по какому же поводу вы жаждете удовлетворения, князь Дайхард?
— Вы находитесь непредставимо ниже Истинного князя, чтобы сметь поучать его. Я чувствую себя оскорбленным.
Рискованный ход, просто потому что в Америке две единицы «стандартного» аристократа — беститульный и барон. Маркизат всего один, графств на всю территорию всего пятьдесят два, а Герцоги вообще отдельная песня. Окружающим вовсе не нравится, что им указывают их место. К счастью, меня окружают лишь прилипалы.
Барончик ожидаемо выбирает револьверы, ожидаемо падает на дуэли, лишившись затылочной части черепа и большого объёма неумного мозга. Непревзойденное владение этим оружием, полученное мной от лорда Эмберхарта и отточенное сотнями настрелянных часов, позволяет мне залепить из моего нового «сильверсонга» американцу в лоб раньше, чем он успевает потрогать кобуру собственного оружия.
— Желая от меня добиться предательства интересов Русской империи, человек оскорбляет честь Истинных князей Дайхард… — цежу я, отворачиваясь, — … и всего русского дворянства.
Такой намек до американцев и других гостей приема всё-таки доходит. Само событие, в смысле выбитые мозги барончика, на местных производит куда меньшее впечатление, чем на Руси — это страна револьверщиков и к дуэлям тут отношение иное. Настолько иное, что у меня получается нормально поговорить с несколькими господами, заинтересовавшимися меткостью моей стрельбы.
Это скрашивает ощущение от мероприятия.
— Сложное у вас положение, князь, — с необидной насмешкой говорит один джентльмен, чья внешность выдает французские корни, — Вы как та знаменитая загадочная страна золота, маните к себе старателей.
— Скорее, как вагон с уже добытым золотом, Джордж! — игриво подпихнул его в бок другой, — Правда, почему-то «старатели» никак не могут понять простой истины — если император Петр выпустил князя из страны, значит он в нем уверен!
— А это очень высокая рекомендация! — важно поднимает указательный палец третий, с кем мы только что общались о преимуществах американских револьверов, — Крайне высокая!
— Наверное, князь, нам стоит предложить вам членство в нашем маленьком клубе, — вновь подал голос инициатор беседы, — Сугубо на добровольных началах, разумеется! Мы с удовольствием оградим вас от проходимцев…
— … но не просто так, разумеется? — хмыкнул я.
— Всего лишь за небольшую услугу, которую оценим крайне высоко, как и вся страна, — американец с французскими корнями, Джордж Леруа, неожиданно посерьезнел, как и его товарищи, — Если вы соблаговолите пройти с нами в курительную нашего гостеприимного хозяина, то я приложу все силы, чтобы заинтересовать вас.
— Услугу?
— Идиоты не видят за блеском золота гения, а мы видим. И нуждаемся в вашей помощи.
Брехали, конечно. Столь ловко увлекшие меня в беседу аристократы оказались не много, ни мало, как графами, посетившими прием именно для беседы со мной. Но, в отличие от крыс, гиен и прочих шакалов, они рассчитывали не на чужие деньги, а хотели своих. Да побольше, побольше.
Беда Объединенной Америки была в недостаточном объединении. Децентрализация, сосредоточение центров цивилизации лишь в крупных мегаполисах, приводило к тому, что окраинными регионами некому было заниматься. Все глобальные проекты находились в руках Герцогов, чей бюджет был несравним с той же Русью. Там, где Петр легким росчерком пера визировал тысячи километров асфальтовых дорог, либо железных, соединяющих энергетическими линиями тысячи поселков, американцы так не могли. Они медленно распространяли цивилизацию от центров к окраинам, постоянно встречая сопротивление местечковых властей.
Поделиться книгой: