Стреломант. Том 5

Стреломант. Том 5

Глава 1. Новости

— Ты же понимаешь, правда? — неуверенно спросила у меня Ника, когда я сел в кресло и вытянул уставшие от долгой прогулки по незнакомому городу ноги. — Ты же не можешь не понимать… Правда же? Ты же должен понимать, что чужая симка, тем более, полученная от недавнего противника — самый простой и самый вероятный способ нас отследить… Правда же?

Я все понимал намного лучше, чем Ника думала. Мало того, я сам думал о том же самом с того момента, как прочитал сообщение от Юли. Именно поэтому, прочитав его, я сразу же вынул сим-карту из телефона и так до сих пор и не вставил. Возможно, за несколько часов, что я бродил по городу в поисках банкомата, чтобы снять деньги, а потом возвращался в наше убежище, я уже успел пропустить от нее сообщение-другое. Возможно даже, именно то, что я их пропустил, сработало против нас, доказывая, что дела с нами иметь не стоит, что бы я там Юле не наговорил. Но мне все равно. Безопасность моей команды для меня стояла на первом месте.

Именно поэтому, вернувшись в клан-холл я сначала жестом оборвал все направленные на меня удивленные и заинтересованные взгляды, и подошел к Мартен, которая, как мне помнится, была единственным представителем Линии Волн среди нас. Недолго переговорив с ней, я к своему удовлетворению узнал, что она способна оперировать и волнами сотовой связи тоже, что автоматически делало ее фактически детектором отслеживания. Поняв, чего я от нее хочу, она попросила у меня телефон со вставленной в него сим-картой, чтобы настроиться на нужные волны, и так и сидела с ним до сих пор, прикрыв глаза.

Персефоне я рассказал все как есть. А уж в каком виде она донесет это своим бывшим ученикам — это сугубо ее проблемы. В конце концов, я не могу делать все и сразу… То есть, могу, конечно, но в таком случае упадет продуктивность всего и сразу. Достаточно и того, что я являюсь связующим звеном между двумя силами, каждая из которых не сказать чтобы доверяет другой, но при этом друг без друга обе они обречены.

Поэтому сейчас я сидел в кресле, давая отдых натруженным ногам, и всем своим видом давая Нике понять, что у меня все под контролем. И даже лучше, чем под контролем.

Ведь я смог притащить в клан-холл деньги. Из нескольких карт, которые реадизайнеры наскребли по карманам, не заблокированной оказалась только одна, а банкомат, на который я наткнулся, смог выдать мне только сто пятьдесят тысяч, после чего наличка в нем закончилась. Конечно, я тут же попытался найти еще один банкомат и убил на это почти час, причем безрезультатно — когда я его нашел, оказалось, что карта уже заблокирована и с нее не то что ничего не снять, аппарат даже отказался мне ее отдавать обратно.

Тем не менее, деньги у нас теперь были, а, значит, голод нам не грозит. Мы даже можем организовать себе в клан-холле Тесслеров какой-никакой комфорт до тех пор, пока не придумаем какое-нибудь убежище получше.

Поэтому следующие три дня прошли в какой-то вялотекущей суете. С одной стороны, все отдыхали душой и телом, наконец-то предоставленные самим себе, без необходимости куда-то бежать, кого-то спасать и с кем-то драться. С другой стороны, в заброшенном клан-холле всегда было что делать и чем заняться.

Конечно же, никто не планировал здесь делать ремонт — мало того, что это никому было не нужно, мало того, что это было попросту невозможно, так еще и могло привлечь лишнее внимание к давно заброшенному зданию. Мы и так старались лишний раз не использовать электрические приборы, чтобы резкие скачки напряжения не вызвали подозрения у местного правительства, и даже воду лили чуть ли не по расписанию, хотя с ней все было попроще — наличие в наших рядах гидромантов позволяло вытаскивать воду для наших нужд практически в обход всяких счетчиков и других систем контроля, прямо из-под земли.

В общем и целом, мы устроились очень даже неплохо. У нас была еда и крыша над головой, и мне, до сих пор помнящему свою прошлую жизнь, а, вернее, самое ее начало, прошедшее в дырявых сараях и мокрых канавах, достаточно было и этого.

Мне — но не другим.

Холеные и лощеные аристократы, выросшие в атмосфере, по сути, вседозволенности и элитарности, оказавшись в сложных условиях вынужденного аскетизма, начали терять душевное равновесие. Поначалу они еще крепились и держались, шутя шутки на тему того, что давненько, а, вернее, никогда раньше им не приходилось ходить в походы и спать на голом полу, мало чем отличающемся по сути от земли в лесу (по их мнению). С едой тоже все было не сказать, чтобы гладко — оказалось, что из всей нашей группы почти никто не умеет готовить, что неудивительно, учитывая все вышеперечисленное. Реадизайнеры привыкли питаться уже готовым, в ресторанах и кафе, на худой конец — всякими службами доставки. Пожарить яичницу для многих из них было верхом кулинарного мастерства, да и то они были способны на это лишь при условии продвинутого оборудования и дорогой посуды. Когда же речь заходила о крошечной газовой горелке и общем котелке, их вовсе одолевало что-то среднее между истерикой и безграничным презрением. Из тридцати с лишним человек готовить в подобных условиях могли лишь пятеро — я, Уайт, чему я не удивился, двое незнакомых мне реадизайнеров из числа тех, что постарше, и почему-то Чел. Последней, помимо прочего, процесс готовки даже доставлял удовольствие. Впрочем, я давно заметил, что ей доставляет удовольствие все, что связано с помощью другим. Даже если готовил кто-то другой, Чел обязательно вертелась рядом и помогала, даже если ее не просили, поэтому в итоге, после разговора с ней, было решено, что она будет кашеваром на постоянной основе, и ради этого в один из очередных походов в магазин я даже купил ей набор недорогих, но неплохих ножей — смотреть, как она кромсает продукты огромным толстенным свиноколом управления, который кто-то из реадизайнеров откуда-то притащил в клан-холл как трофей, было выше моих сил. Конечно, всегда можно было использовать прану для нарезки продуктов, но подобные траты праны вряд ли одобрил бы хоть кто-то.

Если по-первости реадизайнеры воротили носы от простых походных блюд навроде макарон с тушеным мясом и овощами, то уже буквально через день уже наворачивали их же за обе щеки из дешевых жестяных мисок дешевыми жестяными ложками. Мы не могли позволить себе шиковать — и не по причине недостатка денег, его-то как раз не было, — а по причине того, что у нас банально негде было хранить скоропортящиеся продукты. Нас спасали консервы и всяческие крупы, из которых Чел умудрялась готовить потрясающе вкусные и сытные блюда, употребляемые под аккомпанемент одного из телефонов, которые мы посменно использовали как телевизор. Потому что Юля это хорошо, информация от Юли — еще лучше, но за два дня этой информации пока что не поступало.

А вот из телефона порой говорили интересные вещи. Судя по всему, управление рассекретило подробности своих действий и их причины, потому что в новостях начали появляться сюжеты, напрямую связанные с происходящим в мире.

— Продолжается общемировая спецоперация под названием «Травля». — как один, начинали свои доклады дикторы новостей. — В этот раз к ней присоединились муниципалитеты таких городов, как…

И дальше, после списка городов, дикторы рассказывали, что именно произошло в этих городах и как это повлияло на общую ситуацию.

Получалось, что после первой стадии, основной, в процессе которой управление взяло под стражу всех реадизайнеров, которых только смогло, которые не сбежали и не дали отпор прямо на месте, конфликт перерос в стадию холодной войны. Не обладая достаточными силами для того, чтобы взять под свой контроль все города, управление заняло лишь основные, самые крупные, в которых отсутствие реадизайнеров на своих рабочих местах могло ударить по уровню жизни особенно сильно. Многих реадизайнеров из числа сенсов, которые до этого были освобождены от работ в составе оперативных групп, и вместо это занимались бытовыми вещами, освободили и вернули к работе, но под неусыпным надзором Иллюзионистов. Другого выхода у управления просто не было — инфраструктура любого крупного города в основе своей опиралась именно на реадизайнеров. Гидромантов для обеспечения бесперебойной подачи воды, аэромантов для поддержания хороших метеоусловий и обеспечения полетов самолетов, геомантов для быстрого проведения земляных работ и помощи при строительстве, и прочих — мантов для всего остального.

С одной стороны, эти новости было радостно слышать — это означало, что некая часть реадизайнеров, поначалу брошенных в темницы, смогла каким-то образом доказать свою лояльность человечеству, и снять с себя подозрения, пусть и частично. А если это сделала некоторая часть, то, возможно, получится и у остальных. Да, среди них тоже могут оказаться шпионы заговорщиков, но после разговора с Юлей это уже не имело никакого значения. По ее словам, реадизайнеры. пусть и в качестве консультантов, были даже в управлении, а значит, среди них тоже могли быть шпионы заговорщиков. И, если они там есть, а по закону подлости, они там есть, за шпионов на всех прочих уровнях можно просто не беспокоиться — не имеет смысла.

С другой же стороны, возвращение реадизайнеров к работе было не лучшей новостью, только мало кто в состоянии до этого додуматься. Да, реадизайнеров вернули в самом минимально необходимом для работы количестве, но одно только это уже прилично ослабляло управление — значительную часть своих и так не больших сил они были вынуждены тратить банально на надзор за работающими.

И, к сожалению, среди заговорщиков тоже были люди, которые это понимали. Поэтому они, как я и думал, принялись творить беспредел там, куда управление не могло дотянуться физически. Их целями стали небольшие города и ресурсные поселки — все то, что могло в теории существовать без реадизайнеров вовсе, и из-за этого было максимально уязвимо перед ними.

За два дня заговорщики умудрились провести три атаки, две из которых оказались удачными, причем произошло они в один день. То ли здесь имела место быть какая-то система, то ли звезды так сложились, но в первый же день после разговора с Юлей заговорщики устроили кровавую бойню на электростанции в небольшом городе, а часом позже — сожгли аэродром в городе чуть ли не на другом конце континента, практически полностью отрезав его от снабжения, потому что, кроме как самолетом, добраться туда было практически невозможно.

В эти города управление добралось лишь для того, чтобы остаться разгребать последствия террористических актов — ничего больше они сделать не могли. Даже отправиться следом за заговорщиками они бы не смогли — слишком много времени прошло для того, чтобы пытаться открыть порталы, которыми они приходили и уходили.

Зато на следующий день управление отбило атаку, которую заговорщики провели на центр телевещания в городе в какой-то сотне километров от нас. То ли они как-то предугадали следующий ход заговорщиков, то ли так удача повернулась, но ренегаты выпали из порталов чуть ли не в объятия Иллюзионистов, и те знатно их потрепали, захватив двоих в плен и заставив отступить ни с чем остальных.

К сожалению, портальная машина не помогла им и в этом случае — как сообщили в новостях, открытый заново портал привел управление в пустошь, где их чуть было не сожрали дарги и от которых удалось отбить лишь благодаря поддержке Иллюзионистов. Также в пустоши обнаружился еще один портал, открытие которого опять же не дало результатов, кроме новой точки пустоши, нового сражения и нового портала, открыть который уже не получилось — время вышло.

Теория о том, что шпионы заговорщиков есть даже в среде управления, получала все новые и новые доказательства. Если я узнал о существовании портальной машины непосредственно от работника управления, то откуда бы могли узнать заговорщики? То-то и оно…

Единственное, что я не мог понять во всем этом — как так получилось, что реадизайнеры убивают людей? Ведь, согласно Кодексу, реадизайнеры являются щитом человечества, не так ли? Как щит может повернуться против своего хозяина?

— Ты вообще читал Кодекс? — покосилась на меня Ника, когда я задал ей этот вопрос.

Я не стал ей говорить, что так и не нашел времени открыть заветную брошюру, а потом, во всей этой суматохе, конечно же, потерял ее с концами, поэтому просто неопределенно пожал плечами.

— Реадизайнер не может причинить вред человеку, если человек не применил к нему какое-то физическое воздействие первым. — объяснила Ника. — Но есть одно огромное но. В Кодексе упоминается прямое причинение вреда, а для реадизайнера это очень расплывчатое понятие. Если ты ткнешь человека в живот кровавым клинком, это одно, а если ты хлестнешь кровавой плетью по потолку, и человеку размозжит голову упавшими камнями — это совсем другое. Подобное в Кодексе просто не указано, а, значит, никак не регулируется.

— Дураки какие-то писали ваш Кодекс. — вздохнул я.

— Иногда я тоже так думаю. — кивнула Ника. — Там столько дыр, если вдуматься… Да и не дыр, а просто непонятных и странных моментов… Знаешь, почему Марк напал на тебя без опасения вызвать внимание Арбитра?

— Потому что запихнул меня в Пустоту?

— Про Пустоту ничего не знаю. — помотала головой Ника. — Но не думаю, что для Арбитра это было бы проблемой. Дело в том, что внутри клан-холлов не действует запрет на конфликты внутри городов. В клан-холлах и почему-то в местах силы, даже в стенах городов. Это значит, что в стенах клан-холла можно драться, сколько влезет, и Арбитр не вмешается.

Так вот почему Филипп и Кир так открыто демонстрировали друг другу свою агрессию — они действительно могли тогда кинуться в бой.

К счастью, Персефоне, судя по всему, удалось достучаться не только до них, но и до всех остальных в нашей группе. Ей пришла в голову та же идея, что и мне, только раньше, и к тому моменту, когда я высказал ее, оказалось, что она до всех уже донесена.

Парадокс нашей ситуации заключался в том, что для того, чтобы не позволять заговорщикам уничтожать человечество, нам достаточно было… Ничего не делать!

Одно только наше появление там, где заговорщики решили покуражиться, автоматически лишало их этой возможности — ведь стоило кому-то из нас или них применить реадиз по отношению к другому, как тут же неминуемо явится Арбитр, и любую агрессию придется прекратить. Мало того — в подобной ситуации наша группа оказывается даже в более выигрышном положении, потому что им достаточно спровоцировать заговорщика на атаку, или, еще проще — заслонить собой от атаки человека, а Арбитр мгновенно сотрет из реальности проштрафившегося заговорщика.

Идеальный план. Надежный, как швейцарские часы.

Только вот не было возможности претворить его в жизнь. Ни об одном из трех нападений Юля меня не предупредила — то ли не успела, то ли не захотела, то ли вовсе не собиралась этого никогда делать, а симку мне передала лишь для того, чтобы заманить в очередную ловушку. Так или иначе, когда мои реадизайнеры услышали об удачных атаках заговорщиков, когда они увидели окровавленные трупы, размытые для сохранения нервов зрителей, как минимум половина из них посмотрела на меня со странной смесью осуждения и неприязни в глазах.

И я их, в общем-то, понимал. Персефона подготовила их к открытому противодействию своим родственникам, своим семьям, капитально промыла мозги, уж не знаю как, но настроив их против вчерашних братьев и сестер, и они сейчас рвались в бой… Но никакого боя не было. Вместо этого была бойня. Бойня, которую они могли бы предотвратить не то что малой кровью, а без крови вовсе.

Могли бы — но не смогли.

Отчасти, по моей вине.

И проблема даже не в том, что нарастающее напряжение грозило чем-то плохим для меня — я-то справлюсь. Проблема в том, что это напряжение зачастую пробивало искрами пространство между другими реадизайнерами. Теми, кто изначально недолюбливал друг друга, но кто забыл свою вражду на все это время. Сейчас накопленная, но не растраченная энергия, упорно искала выход, и ближайшим выходом была агрессия в сторону того, кого и так недолюбливаешь. Может быть, недолюбливаешь не так сильно, как заговорщиков, но зато находящегося рядом — только руку протяни.

К середине третьего дня Кира и Филиппа снова пришлось растаскивать по углам, чтобы они не сцепились, и я понял — еще сутки, и все кончится совсем плохо. Даже возникли мысли написать Юле, чтобы узнать, не забыла ли она о нашей договоренности.

Но она написала сама.

Глава 2. Водоканал

«Нападение на водоканал в Гаврополе, только что сообщили! Наших там нет, а охрана не справилась! Самое время себя показать, если это и вправду ваша цель! Не подведите!»

Дочитав, я повернулся ко всем присутствующим в клан-холле и громко похлопал, привлекая к себе внимание:

— Эй, народ, боевая готовность! Кто знает, где находится Гаврополь?!

Реадизайнеры несколько секунд удивленно переглядывались и пожимали плечами, и в итоге я понял, что ничего от них не добьюсь.

— Так, ладно, второй вопрос — где Персефона?! Кто видел Персефону?!

Выяснив, что Персефона ушла на второй этаж, я бросил остальным, чтобы они готовились наконец вступить в дело, и поспешил по лестнице наверх.

Персефона нашлась в одной из комнат, мирно гоняющей чаи с Аминой из железных кружек.

— Гаврополь это где?! — с порога атаковал я. — Мы можем туда попасть?!

— Конечно. — даже не удивилась Персефона, мгновенно ухватившись за суть проблемы. — Это даже не очень далеко, каких-то полтысячи километров. Я так понимаю, мы в деле?

Вместо ответа я снова прочитал ей сообщение от Юли.

— Так что торопимся! — велел я, убирая телефон обратно в карман. — Нам еще в городе водоканал надо искать!

— Не надо. — Персефона встала и рукой чопорно разгладила складки на платье. — Гаврополь — мой родной город, и я отлично его знаю. Я доставлю вас всех прямо к водоканалу.

— Великолепно! — обрадовался я. — Тогда скорее вниз, остальные уже собираются!

И я поспешил вперед, чтобы убедиться в том, что только что сказанное — действительно, правда.

К тому моменту, когда Персефона и Амина спустились на первый этаж, реадизайнеры уже собрались в одну кучу, бросив все то, чем они занимались.

— Помните главное, — я решил еще лишний раз напомнить группе наш основной постулат. — Мы не должны в открытую агрессировать против заговорщиков! В черте города это равно самоубийству! Держите себя в руках, провоцируйте на агрессию их, но ни в коем случае не проявляйте агрессию сами! Идеальный вариант для нас — чтобы противники попытались явно или скрытно нас атаковать, чтобы ими занялись Арбитры!

— Значит нам надо подставляться под удар? — недовольно уточнил Файерс.

— Именно так. — кивнул я. — Причем подставляться так, чтобы пережить этот удар, иначе все бессмысленно. Все, поехали!

Я кивнул Персефоне, и она принялась за работу. Отрастив прановую руку взамен отсутствующей, Ратко обвела ею большой круг в воздухе, рисуя не тающую в воздухе светящуюся линию, и, когда она замкнулась, заложенная в линию прану потекла к середине окружности, и, коснувшись сама себя, завертелась и закрутилась, превращаясь в прановый шторм, лишь в самом центре которого проглядывала искра вечной тьмы Пустоты. Еще мгновение — и затянуло и ее тоже

А ведь ни разу до этого момента мне не доводилось видеть, как открывается портал. Я видел уже открытые, но ни разу — только открывающиеся. Занятное, надо сказать, зрелище. И, если я правильно понял все происходящее — тоже связанное с Пустотой.

В последнее время слишком много всего оказывается связано с этой мерзкой Пустотой…

Оторвав взгляд от портала, я развернулся к остальным реадизайнерам:

— Мы появимся перед входом в местный водоканал. Там наверняка много жертв среди гражданских и среди охраны, так что все, кто имеет навыки врачевания, займутся ранеными. Наша задача — сохранить как можно больше жизней, в том числе среди раненых. Все, кто не будет занят помощью раненым — идут со мной на поиски заговорщиков. Блокируем их и не позволяем им пользоваться реадизом. Патовая ситуация устроит нас, но не устроит их — через время явится управление, а это им не на руку.

— Так нам тоже. — внезапно высказался кто-то из девушек.

Я кивнул:

— Нам тоже. И в этом случае мы, как и они, тут же свалим. Но мы при этом достигнем своих целей, а они нет. На самом деле, я уверен, что заговорщики уйдут, едва только поймут, что мы их переиграли, но на всякий случай готовимся к худшему варианту. Главное — ничего не боимся, и держимся по возможности рядом друг с другом. Помните — заговорщики не ожидают никакого сопротивления и будут неприятно удивлены нашим появлением. Всем все понятно?

Реадизайнеры принялись нестройно кивать.

— Отлично. Мы пойдем тремя порталами, в первые два проходим вместе, в третий, который приведет нас на место, я пойду первым, отдельно от остальных. На случай, если это ловушка управления. Если в течение минуты я не подам сигнал Персефоне, она знает какой, то портал закроется и никто никуда не пойдет. Если подам — значит, все нормально и можно идти. До этого момента в портал никто не заходит. Всем все ясно?

Реадизайнеры снова нестройным хором подтвердили, что все поняли, и тогда я первым шагнул в портал.

Первые два портала, которые Персефона открывала поочередно, закрывая предыдущий, протащили нас по каким-то случайно выбранным точкам пустоши. К счастью, нам повезло не столкнуться с даргами — в первый раз мы провели слишком мало времени на открытом пространстве, а во втором… Наверное, их просто не оказалось поблизости. У меня не было полной уверенности — как и договаривались, я шагнул в портал первым.

На самом деле, это была перестраховка. Даже если бы люди управления действительно хотели заманить нас в ловушку, даже если бы их планом действительно было схватить меня, а следом — и всех остальных, они все равно не смогли бы атаковать нас прямо на выходе из портала. У них просто не было возможности узнать, где именно мы высадимся из портала. Да что там у них — я сам об этом не знал!

Поэтому, даже если бы управление действительно подстроило ловушку для нас здесь, захлопнуться эта ловушка должна была не раньше, чем мы попадем внутрь территории водоканала — в противном случае, управление не может быть уверено, что мы попались в нее если не всем составом, то большей его частью. А для того, чтобы мы попали на территорию водоканала — им надо было создать условия, которые заставили бы нас туда попасть. Именно в этом и заключалась реальная причина, почему я пошел вперед — у меня была минута на то, чтобы определить, насколько реальным выглядит то, что я увижу по ту сторону портала.

Но, едва только я это увидел, я понял, что это не ловушка.

Невысокое трехэтажное здание водоканала стояло за бетонным забором, по верху которого тянулась колючая проволока. Мощные стальные ворота, когда-то закрывавшие проезд, были сорваны со своих мест и лежали внутри двора. Даже отсюда, находясь в двадцати метрах от них, я видел, что толстенные листы металла не просто сняты с петель, а они выгнуты и порваны, словно бумажные.

Досталось и самой стене — в том месте, где должны были находиться ворота, стена была выкрошена и разбита на отдельные кирпичи, будто створа ворот нападающим было недостаточно для того, чтобы пройти всем разом, и они расширили проход кардинальным способом. Колючая проволока, вившаяся по верху стены, спутанными клубками валялась на асфальте, кое-где расплавленная в бесформенные, уже застывшие, лужицы металла.

Кроме здания на территории водоканала было много труб. Разных цветов, размеров, форм, они выходили из-под земли в одном месте и том же месте, переплетались самыми невероятными образами, и снова уходили под землю почти там же, где выходили. Вся эта конструкция была нужна лишь для того, чтобы можно было управлять протекающими через трубы потоками — судя по многочисленным вентилям, торчащим из труб в одном и том же месте.

Сейчас половина труб была порвана и пробита, и из них хлестали потоки воды, заливая весь внутренний двор. Только лишь из-за этих потоков не было видно крови, которую просто смывало прочь.

А крови должно было быть много. Только при беглом осмотре я увидел как минимум семь недвижимых тел, наполовину плавающих, наполовину лежащих в потоках набегающей воды. Одно из них лежало у меня прямо под ногами, лежало лицом вверх и я не удержался — нагнулся и легонько щелкнул ногтем по холодному веку.

Никакой реакции. Это действительно мертвец. Живой человек не способен сопротивляться рефлексу моргнуть, когда что-то угрожает глазу.

Значит, и все, что творится внутри — не спектакль управления, а самый настоящий террористический акт. И, судя по тому, что дверь управления водоканала тоже сорвана с петель, несколько окон разбито, а из одного из них свисает мертвое тело, заливая кровью стену под собой — террористы уже внутри.

Опомнившись, я подал сигнал Персефоне, и портал за моей спиной тут же выплюнул из себя сразу несколько реадизайнеров.

Ника и Чел, конечно же, были среди них. Само собой, они скрывали лица под прановыми масками, но я все равно узнал их — по фигурам, по одежде.

Сам я маской не пользовался. Какой смысл, если мое лицо и так прекрасно известно всем, от управления до заговорщиков? Только лишние траты праны.

Спустя несколько секунд перед порталом стало уже тесно от прибывших реадизайнеров. Вода громко плескалась от множества шагов, несколько десятков прановых масок с подозрением осматривали здание водоканала, из которого не доносилось ни звука.

— Кир? — наполовину спросил, наполовину позвал я в толпу, и один из прибывших первыми реадизайнеров в красной маске, повернул голову в мою сторону. — Проверьте все тела. Возможно, кто-то жив. Остальные — за мной.

Кир кивнул и его заранее собранная группа из четырех реадизайнеров осторожно двинулась к телам во дворе.

Остальные пошли за мной — внутрь здания управления.

Внутри все было развалено и уничтожено. Турникет на входе был расплавлен адовым пламенем, стекла в будке вахтера отсутствовали, зато присутствовали они в спине тела в синей форме, лежащего чуть дальше по коридору. Судя по кровавому следу, тянущемуся все из той же будке — того самого вахтера. В руке он даже после смерти сжимал маленький черный пистолет.

Проверять его мы не стали — это задача группы Кира, который пойдет чуть позже по нашим следам. Впрочем, уже сейчас можно сказать, что этот человек тоже мертв — слишком много крови из него вылилось.

Вправо от проходной убегал длинный прямой коридор, по стенам которого виднелись многочисленные открытые, а то и выбитые, двери, а прямо располагалась лестница, ведущая как вверх, так и вниз.

— Блок «а» — проверить верхние этажи. — скомандовал я, имея в виду заранее определенную половину состава, в которую входила Амина в качестве связного. — Остальные проверяем здесь и вниз по лестнице. Не разделяемся, но защищаться готовимся.

Половина реадизайнеров довольно организованно двинулись вверх по лестнице, остальные во главе со мной двинулись по коридору, заглядывая в каждый кабинет на пути.