Помоги проекту - поделись книгой:
Великий и Ужасный-5
Глава 1
Спуск
Трос гудел, жумар, карабины и прочая металлическая хренотень со сложными альпинистскими названиями поскрипывала и позвякивала, я болтался в темном зеве пещеры, как говно в проруби, время от времени поглядывая наверх. Честно говоря, уже можно было начинать беспокоиться: пацаны сверху капитально тупили. Подошвы ботинок упирались в поросшую мхом сырую стену пещеры, башка под каской с фонариком чесалась, пальцы ощущали холод камня, цепляясь за скальные выступы, а еще — хотелось жрать.
Пока добирались к Вороньему Прорыву на внедорожниках, пока разбирались со снаряжением — перекусить не успели, так что я мечтал уже спуститься на дно двухсотпятидесятиметрового природного колодца и сунуть руку в мешок с припасами. Главный принцип туризма какой? Правильно: взять побольше, унести подальше и все это там сожрать! Даже если туризм экстремально-хтонический. Но до конца спуска было еще капец как долго. Я преодолел не больше одной пятой пути в бездну.
— Эй, там, наверху! — заорал я. — Уснули, что ли? Евгеньич, ёлки! Чего застряли⁈
Ответом мне была тишина. И обрезанный конец веревки, который, грациозно извиваясь, спланировал сверху. И связка гранат, прилетевшая прямо мне на башку!
— Данц! — ударились гранаты об каску, отскочили и улетели вниз.
— Сука… — горестно вздохнул я и вжался в стену.
Внизу грохнуло, послышался шум падающих камней, стены пещеры дрогнули. Ну, что за гадство! И кой хрен мне теперь делать? Решение пришло моментально: я почувствовал, как качнулась под ногой каменная глыба, и заорал:
— А-А-А-А-А! — и усилием обеих нижних конечностей вырвал ее из стены и столкнул вниз, в бездонную тьму.
Ляпнуло и ухнуло, поднялось облако пыли. Может, подумают, что я помер? Вжавшись в стену, я пытался руками и ногами по очереди нащупать какой-нибудь из колышков, оставленных для крепления страховки другими, более адекватными и умелыми спелеологами.
— Будем надеяться, что он сдох, — раздался чей-то голос сверху.
— Может, обрушим тут всё к чертовой матери? — спросил второй. — Этот орк — очень живучая сволочь.
— Обрушим? Тебя потом самого обрушат… Слышал, как он свалился? Образина, килограмм двести, наверное, весит… Валим отсюда скорей, пока эти не расчухались! Займись снарягой, чтобы они и не думали спускаться и помогать ублюдку, — посыпались мелкие камешки, гады сверху убрались от края входа в пещеру.
Меня малость отпустило: «эти» не убиты. «Эти» могли расчухаться! Так что мне оставалось просто подождать и понять — что за хрень там сверху произошла за те несколько минут, которые я висел в темноте. Зато — было время поразмыслить, как я дошел до жизни такой…
Всё очень просто: нужны были деньги. Неприлично много денег. За зиму «Орда» выросла на порядок, отделения общества хтонической самопомощи, они же — заведения общепита — появились практически во всех сервитутах от Черного моря до Байкала, и я носился по матушке-России как сумасшедший, исследуя местные прорывы и аномалии, занимаясь резьбой по шкуре новых ордынцев и подготавливая личный состав, материальную базу и административный ресурс к худшему. К чему худшему? К войне, конечно. Хурджин заверил — дед соврать не мог. Мертвые не врут.
Я не очень-то врубался, как оно всё будет, но встретить грядущие потрясения с голой жопой и кардом за спиной мне не улыбалось. Ну да, уруки не могут пользоваться огнестрелом. Не имеют права! А снага? На снага такой запрет не распространялся! Одними пожарными топорами многого не навоюешь, хотя для наших, ордынских орков это оружие и стало самым любимым с подачи моей омерзительной шестерки первообращенных мерзавцев. А кроме снага у меня были тролли, люди, гномы, даже — лаэгрим! Кстати, довольно много, чуть ли не полсотни. Эти ребята, проживавшие в Братске, видосы с моим крокодительством в Ород-Раве, то бишь — Баргузине оценили правильно. И спасение поселка на берегу Байкала, и замес с лесорубами, и прочее, всякое-разное. Бывают адекватные эльфы! И, что характерно, в неадекватном обществе они не задерживаются…
— БАБАЙ!!! — заорал спустя миллион лет Евгеньич. — Бабай, ты там не сдох?
— Не дождетесь! — откликнулся я. — Даже колышки нащупал и зацепился. Хрена с два я теперь сдохну!
— Фу-у-ух! — раздался облегченный вздох. — Нас тут какой-то хренью заморозили… Что-то вроде стазиса: протупили минут пятнадцать, могли только смотреть в одну точку. Мы с Кузей раздуплились, а остальные еще в каталепсии… И это! Сожгли почти всё снаряжение, гады! Рейд отменяется!
— Кто это был? — спросил я.
— А че-о-орт их знает! — бессильная злоба явно переполняла моего собеседника. — Маски, комбезы… Кто угодно! Без магии не обошлось.
Магия… Чертова гребаная магия! Тут из кожи вон лезешь, стараешься стать великим и могучим, а какая-то падла просто берет — и замораживает соратников, пока я тут на голой стене зависаю! Поубивал бы, честное слово!
— Подняться сможешь? — с некоторой надеждой спросил сталкер.
— Нет уж, дорогой вы мой Редада Евгеньич, если я поднимусь, то мы хрена с два заказ отработаем. А деньги нам капец как нужны!
— Так ты что — один полезешь? Там же эти… Ну, твари там. И как минимум один колдун. Бабай, не дури, у тебя получится подняться! — про тварей я помнил и про колдуна тоже.
— И пять пропавших девушек. И двенадцать шахтеров. И четыре наших пацана! Это не обсуждается, я буду спускаться и постараюсь их найти. Тут у меня веревки метров двадцать, колышки имеются, так что я потихонечку, помаленечку… Там отцепил, тут прицепил…
— Двести метров? У тебя же никакой альпинистской подготовки! — возмутился касог. — Подниматься легче, чем спускаться…
— Бабай! Гоу-прошка целая? — заорал раздуплившийся Кузя. — Давай, снимай там всё! Это будет фильм ужасов ваще-то! От первого лица! Назовем «Урук кродецца!» Пацаны говорили — твари на звук реагируют, так ты там их тихонечко убивай, ага? Чтобы они тебя не услышали. Мы спустим тебе еду и батарейки, и светильники, я наковыряю тут кое-чего! У меня есть капроновый шнур, этот… Порнокорт! Паро-врот! Пранакрот!
— Евгеньич, дай ему леща, пусть заткнется, а? Но припасы лишними не будут, если есть возможность — спускайте. Шнур тоже пригодится. Я тут приму, потом ниже спущу… Даже если упадет — что-то уцелеет, всяко ниже, чем с четверти кэмэ падать! — перспектива одиночной экспедиции меня не пугала, почему бы и нет, в принципе? — Или вместе с мешком спущусь, если подцепить на карабин удастся.
Отдохнуть от суеты и бесконечной круговерти вопросов и проблем Орды, которые приходилось решать в последние месяцы, попробовать отыскать пропавших девчонок-идиоток, которые решили, что можно просто так взять и отправиться в горы Сан-Себастьянского сервитута, раз они такие сильные и независимые. Найти колдуна и его ценное имущество, о котором все только и трендели с тех пор, как я вернулся на Маяк, ну, и шахтеров — по возможности. Но это вряд ли, с нападения на Акарамарские шахты таинственных тварей прошло больше двух недель…
Даже Воронцов, который и предложил мне организовать экспедицию, пообещав хороший денежный приз от нескольких кавказских горнодобывающих компаний — и тот не настаивал на том, что я должен найти бедных работяг живыми. Прояснить их судьбу — это другой вопрос. А вот девчонки — они пропали три дня назад, и всякое могло быть. Вдруг — получится?
— А че с пеммиканом случится? — удивился Кузя. — Я кидаю, нах!
И кинул.
— А шнур, дебил? — заорал Евгеньич. — Я тебя убью!
— А… Ять! Эй, не бейся, эй! Одбузди бой доз, дабдалзя дуддых бдивыдек од дубого удуга! Одбузди, говодю!
— Кончайте потасовку! — рявкнул я. — Главное — остальное не швыряй! Мне тут всё, что угодно может понадобиться… Я буду двигаться потихоньку, а вы не тупите — соберите ресурсы в кучку, спустите мне что можете и двигайте в «Орду», у Хуеморгена есть связь с Воронцовым, нужно его предупредить о ситуации!
Так что я спускался, монотонно перещелкивая карабины от колышка к колышку, которые тут набили прежние поколения спелеологов-альпинистов чуть ли не через каждый метр, и пытался понять, что это за странное такое нападение произошло. Явно — целились лично в меня, а не в Орду. Не оставили бы они в живых Евгеньича и Кузю, и всех остальных, если бы хотели нанести нашей организации максимальный урон. Явно — миндальничали, но ко мне испытывали стойкую неприязнь. Кто захочет так избирательно со мной расправиться? Мне приходили на ум только две категории граждан: эльфы и аристократы. И тем, и другим присуще понятие о чести, и среди тех, и среди других есть персонажи, которые с радостью бы от меня избавились. И возможностей куча, магических и технических.
Так или иначе — с причинами каталепсии, которая охватила моих товарищей, разберутся потом. Это может быть магия, дротик со снотворным, стазис-поле техногенного характера… Что угодно!
Мимо меня на капроновом шнуре спустилась непромокаемая сумка, и я крикнул:
— Вира помалу! Метра два вытяните, я перехвачу!
— Ты как выбираться-то собрался? — Евгеньичу приходилось кричать изо всех сил, потому как двигался вниз я довольно шустро.
— Так выходов несколько! И спелеологи до Прорыва писали в сети, что есть ход к морю, значит, надо просто идти за текучей водой. Если не вернусь через три дня — падажжите!
Сумку я подцепил на один из карабинов альпинистского обвеса, рядышком с кардом, и принялся спускаться дальше: потихонечку, помаленечку… Фонари на каске работали исправно, колышки, вбитые в скалу, держались крепко, я насвистывал мелодию за авторством Высоцкого из фильма «Вертикаль» и думал про мультик «Ну погоди», где Волк так же ее насвистывал, цепляясь за веревку, а Заяц ему яйца ножницами отрезал… Или не яйца? Что там было-то?
Темнота окружала меня, пятно света от входа становилось все более крохотным, но мне, если честно, было наплевать. Мы, черные уруки, вполне комфортно чувствуем себя в темноте.
Так-то я вообще — Бабай, это я сижу во тьме под кроватью и в шкафу по ночам, скриплю половицами и завываю на чердаке. Не всегда, правда, под настроение… Но одного ублюдка из Ирининбурга так перевоспитывать пришлось, он меня в уральскую Хтонь на беседу с Полозом пускать не хотел. Но после того, как я его за ногу схватил, когда он ее со своего траходрома неосторожно свесил, дядька мнение изменил кардинально и утром на всё согласился. Выглядел, правда, заспанным и перепуганным, но взамен на одноразовую татау Ловца Снов сопроводительные документы подписал… Ибо нефиг!
Наконец ноги мои крепко встали на горизонтальную поверхность.
— ПОРЯДОЧЕК!!! — заорал я, понятия не имея о том, услышали меня товарищи наверху или нет.
Мешок с пеммиканом и химические трубочки-светильники валялись тут же, на камнях. Благо, взрыв связки гранат не вызвал обвала, и вход в пещерную галерею не обрушился. Оттуда отчетливо шибало Хтонью… Если телепорт мой нос распознавал как запах озона, эльфийская природная магия отдавала имбирными нотками, то Хтонь — что здесь, что в Сан-Себастьяне, что на бескрайних просторах Васюгана или в подземном лабиринте Полоза — везде, как мне казалось, пахла калёным железом. Гарь и окалина — что-то такое, сложно объяснимое.
Что там Кузя говорил про тварей, которые ориентируются на слух? Я заглянул в галерею и принюхался: кроме Хтони пованивало еще и говнецом. Охота была мне там от них прятаться, тихариться и переживать! И вообще, в тесноте махаться мне не с руки! Вот тут, на дне колодца — какая удобная арена!
Внутри что-то явно зашевелилось, так что я продолжил концерт по заявкам:
Прислушавшись, я распознал шлепанье босых ног по камням и наддал еще громче:
Первая башка взмыла в воздух сразу же, а тело ляпнулось на камни, заливая их алой кровью. Вторая все-таки не прям отрубилась: лезвие карда застряло в позвоночнике, так что пришлось пинком отшвыривать тушку монстра прочь и отскакивать самому, чтобы не оказаться в окружении. Сволочи повалили из галереи целой толпой!
Плевал я на окружение, окружение — это даже хорошо, можно атаковать в любом направлении! Но рассмотреть их хотелось, потому что уж больно подозрительно чудища из Вороньей пещеры походили на самых обыкновенных снага! Что такое дюжина безоружных снага против урука с мечом? Если не дать себя схватить, то просто скот на бойне. Отскакивая и уворачиваясь, и рубил кардом, отсекая конечности и разбивая головы, иногда пускал в ход ноги, пинками расшвыривая подслеповатых и от того беспомощных кузенов по орочьей крови. И это — монстры?
— Р-Р-Р-РА-А-А-А!!! — громкий крик действовал на них угнетающе, они замирали и начинали вертеть головами, и хватались за уши, и явно страдали.
А я их убивал. Чувствовал ли я жалость к сородичам? Не особенно. Я зловредных зеленокожих и раньше не особенно жалел. А эти пещерники ведь не были настоящими, живыми более-менее разумными (если это слово подходит к снага) орками. Хтонические твари, как есть. Или какое-то племя диких обитателей гор попало под воздействие Хтони, или — они тут изначально сформировались как квинтэссенция страхов и ужасов той, моей Земли… Сколько таких легенд бродило об обитателях подземелий там, в разных частях света? Даже само слово — «Орк» — обозначало подземный мир и его хозяина, римский аналог Аида. Может быть, эти предания и имели основу здесь, на Тверди, и вернулись таким причудливым образом… Так или иначе — ни децимация, ни татау тут не помогли бы. Этих уродов в истинную веру не обратишь, мастерок и лопату в руки не всучишь и макарену танцевать не заставишь…
— Н-на! — я разрубил надвое последнего, отпрыгнул в сторону, чтобы не обляпаться в крови, и прошелся по дну колодца, попинывая тела убитых чудищ и бормоча под нос: — Фигня какая-то, а не фильм ужасов… С другой стороны, герои триллеров предпочитают носиться и орать, и светить фонариком, вместо того чтобы взять хороший дрын и рубануть поперек рожи ублюдку…
Сложилось стойкое впечатление: это еще не все. Не может быть, чтобы такой шорох по всей горной части сервитута навели какие-то слепые голые снага! Ну, девчонок они, может, и могли бы напугать, но, кажется, акарамарские шахтеры накостыляли бы им как положено! Значит — будем искать дальше.
Я нагрузился сумками, распихал по карманам химические фонарики, в правую руку взял кард и пристроил его на плече. На левом бедре, в кобуре, расположилась сигнальная ракетница — эдакая эрзац-замена огнестрелу, которую я облюбовал во время путешествий по уральскому лабиринту. Ни один самый въедливый полицейский, милиционер или опричник не мог мне ничего предъявить: в каком смысле в Хтони или просто в диких горных или таежных дебрях путешественник не имеет права таскать с собой аварийно-спасательные средства! Ну, а тот факт, что у меня в патронташе на поясе имелись еще и заряды зажигательные, и со слезоточивым газом, и еще с кое-какой дрянью — так это уже нюансы. Не пойман — не вор! И пофиг, что на черных уруков не распространяется презумпция невиновности…
Но главная задача этой приблуды в кобуре — это всё-таки освещение. В темноте подземелий создать яркую вспышку света иногда бывает очень, очень полезной затеей! Но тратить заряды на каждую галерею было бы чрезмерным расточительством… Я снял каску, отрегулировал мощность фонарей, которые располагались у обоих висков, любовно протер черный логотип с белой дланью и напялил ее обратно себе на голову. И сунулся в широкий проход.
Шаги гулко звучали в подземном царстве. Карстовая пещера, глубочайшая в мире и одна из самых больших по протяженности, представляла собой настоящий дворец с известняковыми узорами на стенах, колоннами сталактитов, подземными озерами и водопадами… Дух захватывало от окружающей красоты! Всё-таки разумно я поступил, что выманил тварей на дно колодца, теперь можно идти, любоваться…
— Зараза… — сказал я, когда луч фонаря выхватил из окружающей тьмы полуобглоданный скелет в шахтерской спецовке. — Налюбовался.
И, засмотревшись на жертву слепых снага, тут же вляпался в огромную кучу говна. И ее размеры говорили о том, что вляпался я как в буквальном, так и в фигуральном смысле. Ни один из убитых мной снага не смог бы насрать столько, если бы даже сожрал ведро пургена. Определенно, Воронья пещера и одноименный прорыв скрывали в себе немало тайн!
Я потратил немного времени, чтобы осмотреть место трагедии, и несколько в стороне нашел оторванную руку бедолаги, и забрал идентификационный браслет — все-таки лучше, чем ничего. Родные хоть судьбу его знать будут. Скажу, что умер быстро, сорвался в пропасть.
Правое предплечье зачесалось, я закатал рукав и увидел, как золотые искорки пробегают по татау с Ёжиком. Что ж, заблудиться мне не грозит! Эх, найти бы девчонок в состоянии более сохранном, чем шахтер… Не медля больше ни минуты, я собрал барахло и зашагал вперед, осматривая все ответвления, гроты и ниши и обходя мутные черные лужи и участки со странным, колышущимся маревом. Никакого желания проверять, что за хрень тут явила миру Хтонь, мне не хотелось.
И, вопреки всему, настроение у меня было боевое: я прямо сейчас находился на своем месте и делал то дело, для которого годился лучше всего!
Глава 2
Ритуал
Визиты в многочисленные российские хтонические дебри заставили меня пересмотреть свои взгляды на Сан-Себастьянскую Аномалию. Я прямо зауважал ее! Такого разнообразия и плотности оскверненной флоры и фауны я не встречал нигде. То ли этническое и расовое разнообразие населения сказывалось, то ли курортный статус и постоянная ротация приезжих, которые тащили с собой свои проблемы, заморочки и страхи — сложно сказать. Но теперь, собственными глазами, ногами и кардом изучив с дюжину хтонических территорий, я совершенно точно знал: обычно в каждой отдельно взятой аномалии или прорыве можно было вывести некую закономерность, ситуация там развивалась в определенных тематических рамках. Кроме Сан-Себастьяна.
Так, например, в Васюгане преобладала зимне-новогодняя тематика, если так можно выразиться. Дедморозы, снегурочки, снежные человеки и всякие мерзлявцы нескольких видов. В Уральском лабиринте Полоза обитали разнообразные змеюки, воплощая все возможные варианты герпетофобии: огромные тварины метров по двадцати в длину, маленькие змейки, плюющиеся ядом, наги-змеелюды, змеи о трех головах или о четырех хвостах, всякие там гидры и прочие мифические чешуйчатые гадины. И так далее… Где-то бал правили пауки, в других местах — слизкая биомасса, принимающая формы в зависимости от потаенных страхов противника (конечно, в моем кратком справочнике это явление стало именоваться Солярисом). А в заброшенных многоэтажках городка Алыкель, что под Норильском, жути нагоняли летающие сгустки тьмы, которые я по аналогии с книжками про Гарри стал именовать обскурами.
Но, что характерно, каждая из тварей вполне себе подыхала, если ее секануть мечом или настрелять в нее из автомата. Лично наблюдал, как пара опричников решетила солярисов отросток из автоматов Татаринова зажигательными пулями. Получалось изумительно! Интересно, что срабатывало: сами пули или вера опричников в то, что эти пули должны сработать? В любом случае, Вороний Прорыв должен был подчиняться все тем же законам.
Есть измененные слепые снага? Значит, будут и другие исковерканные хтонью гоминиды. Скорее всего — из таких родных и близких мне хомо террибилис, сиречь — орков. Судя по кучам говна, которые я встречал тут и там, пока пробирался по гротам и галереям, скоро я должен был повстречать как минимум троллей.
Материалы по пещере, которые я изучил, говорили о том, что протяженность ее составляет около шестнадцати тысяч метров, так что те трое суток, которые я обозначил в начале спуска в качестве дедлайна, были довольно скромной оценкой. Это ж не пробежать надо, а обыскать прям! Я же девчонок искал, колдуна и шахтеров. И находил, что характерно…
Спустя шесть часов поисков и полтора десятка зарубленных хтонических снага — шесть айди браслетов уже лежали у меня в кармане, и я продолжал методично осматривать все закоулки, выковыривая оттуда монстров, рубая им головы и выискивая следы пребывания живых людей. Свежие следы, в смысле. Такие, как окурки, мусор, отпечатки рифленых подошв на… Они попадались, но редко. Несвежих хватало: спелеологи, которые открыли пещеру, наколотили в стены колышков, даже таблички оставили. Мол, сифон «Два Капитана», грот «Афалины» и всё такое прочее… Тоже — попаданцы, или опять — параллельное культурное развитие?
Я как раз засмотрелся на следы жирной копоти, как раз над табличкой с этими самыми капитанами, когда серый сталагмит справа от меня зашевелился, и из него высунулись мощные мускулистые лапищи, открылись горящие тьмой глаза и троллячья клыкастая пасть.
— Р-р-р-ра-а-а? — в голосе твари было немало удивления, как будто он не ожидал встретить кого-то в своих владениях.
Еще больше хтонический тролль удивился, когда я сунул ему в пасть кард и дернул на себя, выдирая шипом нижнюю челюсть, а потом крутанулся вокруг своей оси и полоснул по голому серому пузу. Заливая кровью пол, он рухнул ничком.
Я прошелся по кругу, тыкая кардом в сталактиты: а ну, как еще твари полезут? Ловко он замаскировался, пещерник этот! Интересно, настоящие Хурджиновы сородичи так умеют, или это только благодаря Хтони такие способности к мимикрии появились? И как насчет зрения — тоже слепой или нормальный? Схватка прошла слишком скоротечно, понять было сложно.
— Скучно, товарищи. И тролли у вас ненастоящие. Настоящий тролль бы мне круто наподдал, даром, что я Резчик, — вслух проговорил я, сложил аккуратно на полу пещеры свой скарб и сунул руку в воду, которая плескалась в сифоне.
Сифон — это такой проход, под водой. По крайней мере, на табличке было так написано. Если есть проход — значит, он куда-то ведет, верно? Значит, нужно его обыскать, потому как свежие пятна копоти сами по себе в пещерах не появляются! Сплавать, в принципе, было можно, водичка градусов пяти меня не особенно смущала. Холодно, но терпимо. Тем более — я собирался активно шевелиться, а не ванны там принимать.
Раздевшись до трусов и нацепляв на запястья чуть ли не по дюжине гибких химических светильников-трубочек, чтобы обеспечить себе минимальную видимость под водой и не спалиться при этом, я в левую руку взял кард, на шею надел ремешок-резинку с гоу-прошкой и нырнул.
Тут было неглубоко. Проход в скале под водой располагался на глубине полуметра ниже уровня пола и был довольно широким, так что, цепляясь за неровности в стенах и отталкиваясь ногами от дна, я шустро продвигался вперед, мысленно отсчитывая секунды. Я прекрасно представлял себе возможности этого тела, и ровно на половине той психологической отметки, когда воздух мог начать заканчиваться, готов был повернуть назад. Но — не стал, потому что впереди забрезжил свет явно магического происхождения. Повезло! Сифоны порой и несколько километров в длину тянутся!
Почему магического? Потому что я представить себе не мог, за каким хреном какой угодно придурок потащил бы с собой в Хтонь электрическую светомузыку. Разноцветные лучи всех цветов радуги буравили воду, отражались от поверхности и выплясывали диковинные танцы. Оттуда, снаружи, раздавались странные звуки, похожие то ли на речитатив, то ли на повторение ведических мантр. Я вжался в одну из стенок сифона и медленно-медленно всплыл, цепляясь за выступы в стенках и стараясь не шуметь, высунув наружу одни глаза. Как крокодил.
Похоже, я прибыл по адресу. Ситуация прямо требовала, чтобы в нее вмешались, так что тихо-тихо сковырнув с запястий светящиеся браслеты и утопив их в воде, я без плеска выбрался на бережок и спрятался за камнем, стараясь не звякнуть кардом.
Картина предстала предо мной смутно знакомая: на полу грота намалевана красно-бурая звезда, над которой в воздухе висел хрустальный шар, испускавший разноцветные потоки света. На концах лучей корявой звезды, которых было семь, располагались представители местной фауны и люди! Тела хтонических тролля, снаги, гоблина и черного урука (нихрена себе!) соседствовали с лежащим тут же шахтером в оранжевой спецовке и двумя девушками-спелеологами в комбинезончиках. И вокруг них бегал какой-то дерганный сутулый тип с сальными космами. В пиджаке, брюках и штиблетах. И с факелом в руках. Вот откуда копоть! Но как он, такой модный, сквозь сифон пролез?
Эти его штиблеты меня доконали. Кто тащится в лакированных туфлях с острыми носами и охренительными каблуками в Хтонь? Ладно — в Хтонь, в любую пещеру? Что за идиот? Или — не идиот? Как он тут вообще оказался? Есть другой проход? Тогда почему он такой чистенький? И как же копоть у таблички? Телепорт использовал?
— Отлично, отлично! — оживленно забормотал тип в пиджаке. — Прекрасно!
От хтонического тролля по лучам звезды побежали фиолетовые сполохи, геометрическая фигура постепенно засветилась вся, наливаясь силой и мощью. Несчастные на ее концах зашевелились, твари тоже принялись дергаться. Колдунишка одним прыжком вскочил в центр звезды, коснулся рукой висящего в воздухе хрустального шара… Фиолетовое свечение, скопившись в срединном многоугольнике, вспыхнуло с новой силой и ударило в хрусталь, а ритуалист заорал дурным голосом:
— О, да-а-а, да, детка! Вот так вот! Иди к папочке!! — и задергался в экстазе. Факел выпал из его пальцев, зашипел и погас.
Мои брови поползли куда-то в район линии роста волос. Какой, однако, крепко поехавший обосранец! Нашарив рукой подходящий известняковый сталагмит, я, уже не боясь нашуметь, с хрустом его отломил и запустил прямо в башку этого придурка. Звук столкновения натечного минерального образования с черепушкой маньяка был подобен удару в пустой глиняный горшок!
— Ять! — колдун отпустил шар и ухватил себя за череп в месте удара чисто рефлекторно, и этим, похоже, нарушил ритуал.
Хрустальный шар загудел — и вдруг как будто сорвался с подвеса, добавив по башке незадачливому пиджачнику всем своим немалым весом.
— Ой, яа-а-ать! — он упал на пол, обливаясь кровью из разбитой головы, и тут все пошло вразнос.
Шахтер и девушки дернулись и замерли без движения, а вот хтонические твари, наоборот, вскочили, бодрые и активные, принялись принюхиваться, и мало-помалу двинулись в сторону колдуна.
Поделиться книгой: