Темный ратник. Факультет. Том 4

Тарантул опустил передние лапы и будто прислушался.

Майло наклонился ниже, заглядывая в зернистый паучий глаз.

— Ты будешь Томми, а я буду твой хозяин. Отныне мы неразлучны.

Паук поджал лапы, и его, как и гадюку, покрыла серебристая глазурь. Покров потрескался и осыпался, а перед Майло предстал полупризрак тарантула.

— Ну привет, — улыбнулся парень, встал на одно колено и протянул ладонь навстречу твари.

Паук взобрался ему на руку и исчез.

Довольный собой, Майло поднялся во весь рост и уставился на зал, ну а тот взорвался рукоплесканьями и свистом.

— Зельевар! Зельевар! Зельевар! — заскандировала трибуна с первокурсниками.

— Поприветствуем нашего ученика Майло Олафера-Оскара Младшего и его мохнатого зловонного тарантула Томми! — объявил учитель Пьюко. — Это восьмой маг среди первого курса, покоривший ядовитого питомца! Мои поздравления, Майло!

— Е-е-е-е! — Тот поднял кулак вверх, и зал снова взорвался восторгом.

Рин хмыкнула.

— Твой Майло слишком любит внимание, Таби. Я бы не стала рассматривать такого парня в качестве жениха. Это неразумно.

Таби даже не услышала. Она вместе со всеми орала «Зельевар! Зельевар!» и размахивала руками.

После Майло вышла ещё одна тройка студентов, но никто из них так и не покорил питомца. Учителю Пьюко пришлось защищать одного ученика от летучей мыши, а второго — от атаки красных муравьёв.

Потом была ещё одна тройка, и ещё одна.

Пьюко зорко за ними наблюдал, как и коллегия. Зал то аплодировал, то замирал в напряжении. В итоге из тридцати оставшихся студентов своих питомцев обрели только девять первокурсников. Всего же новым навыком обзавелись семнадцать студентов.

Провалов было много, и каждый такой провал Рин комментировала, а я всё больше поражался, как много она знает о ядовитых животных Атласа, Юбриона и Ледана.

Она замечала ошибки, которые допустили студенты, и говорила, что нужно было сделать, чтобы животные покорились или хотя бы восприняли мага рядом с собой.

Когда все допущенные к экзамену студенты первого курса прошли через поле стадиона, задвижки на стеклянных коробах захлопнулись, и Пьюко объявил:

— Уважаемые адами и эвен! Экзамен для первого курса завершён! Примите мои поздравления! Это новый этап вашего…

И тут я поднял руку и встал, чтобы меня было видно.

Учитель смолк и с недовольством уставился на меня через сеть.

— Что вам угодно, молодой человек? Надеюсь, у вас слишком важное дополнение, раз вы осмелились меня перебить?

Всё внимание зала снова было обращено только на меня и сестёр. Затылком я ощутил, как на меня смотрят Тюдор и Сибила Нобу, и как они краснеют от стыда. Их сын снова выкинул очередную хрень.

Я кивнул учителю и громко произнёс:

— Извините, адами Пьюко, но не все студенты первого курса прошли экзамен! Остались Таби и Рин Нобу!

От такой наглости глаза учителя полезли на лоб.

— Они не допущены к экзамену! Я не допустил их!

— По какой причине?

Мужчина покосился на коллегию и отчеканил:

— По причине неполноценной метки!

— Дайте моим сёстрам шанс! Допустите их к экзамену, адами Пьюко! Они имеют такие же права, как и остальные маги!

Пьюко прищурился и стиснул копьё так, будто собирался защищаться им от меня.

— Это невозможно!

— По какой причине?

Он готов был меня разорвать.

— По причине неполноценной метки!!! — рявкнул он, чуть не сорвав голос.

От напряжения его рыжие волосы-пакли будто стали ещё лохмаче.

Тут неожиданно с места поднялся Майло.

— Допустите их к экзамену, учитель!

За ним поднялись ещё двое студентов, среди них была и та самая Мэрион, с лёгкостью покорившая императорскую гадюку.

— Допустите их к экзамену, учитель!

Пьюко нахмурился.

Один за другим, студенты поднимались со своих мест. Не только первый курс, но и остальные. Вставали даже те, кто провалил экзамен. Они уже ничего не требовали, а молча поднимались с мест и смотрели на Пьюко.

Тот опустил копьё, в растерянности оглядывая зал.

Родители, сидящие на другой трибуне, смотрели на своих детей в недоумении, явно не понимая, что это за саботаж, и какого чёрта их дети вдруг вступились за неполноценных магов, которых и за людей-то не принято считать.

И тут на родительской трибуне встали ещё двое.

Тюдор и Сибилла Нобу.

— Допустите их к экзамену, учитель!

Наверное, это был первый раз, когда они что-то потребовали для своих детей.

Увидев, что происходит вокруг, Таби и Рин тоже встали, но повернулись не к учителю Пьюко, а к залу. Обе девушки замерли со слезами на глазах.

Учитель в это время искал поддержки у коллегии и с облегчением улыбнулся, когда из-за стола поднялся тот самый невзрачный старик с бусами, который пропускал нас на входе (а ведь я даже не заметил, как он оказался в коллегии).

Его ответ был однозначным:

— Общим голосованием мы допускаем Таби и Рин Нобу к экзамену. Продолжайте свою работу, адами Пьюко.

Улыбка слетела с лица учителя, ему пришлось сдаться. Он кивнул и глянул на сестёр Нобу.

— Пройдите на поле для сдачи экзамена, ученики. Ядовитые животные в вашем распоряжении.

Рин снова ухватила меня за руку.

— Киро, я боюсь… я не смогу…

— Сможешь, — прошептал я. — Только делай всё в точности, как мы обсуждали, поняла?

— Вы передумали, эвен Нобу? — громко спросил учитель Пьюко. — Вы можете отказаться, если испугались.

Рин отпустила мою руку и зашагала к ящикам с ядовитыми животными.

— Нет, не испугались.

Таби бросила на меня тревожный взгляд и отправилась за сестрой…

Эпизод 3

Под взглядами сотен глаз сёстры Нобу прошли на поле стадиона.

Учитель Пьюко ещё раз посмотрел на экзаменационную коллегию — он будто никак не мог поверить в то, что сейчас происходит, и ждал, что хоть кто-то из коллег передумает.

Никто не передумал. Экзамен продолжался. Все члены коллегии внимательно наблюдали за Таби и Рин, как и я, как и весь зал.

Вздохнув, Пьюко обратился к сёстрам:

— Готовы ли вы принять ту силу, что таят в себе эти ядовитые твари?

Первой ему кивнула Рин.

— Готовы, учитель.

Она обернулась и посмотрела на меня. Я еле заметно улыбнулся ей, и Рин опять повернулась лицом к Пьюко.

— Готовы, учитель, — повторила за сестрой Таби, после чего тоже обернулась, чтобы взглянуть на меня.

Пьюко это явно не понравилось.

— Эвен Нобу, прошу вас не отвлекаться! Этот молодой человек вам уже ничем не поможет. Он и без того подтолкнул вас к неразумному решению. А теперь, прошу вас, сосредоточьтесь. Экзамен опасен и требует от вас внимательности. Приготовьтесь!

Рин и Таби прошли ближе к стеклянным ящикам с животными. Зрители замерли в ожидании зрелища. Казалось, от всеобщего напряжения воздух в зале сделался тяжёлым и горьким.

Пьюко поднял руку вверх, подавая знак.

Напряжение в зале стало еле переносимым…

Я услышал, как натянулись лески на задвижках. Один за другим прострекотали щелчки — стеклянные ящики распахнулись. Эхо раздалось в потолке стадиона.

Таби и Рин переглянулись.

Возможно, для всех остальных они были неразличимо похожи друг на друга, но лично я видел точно, кто из них кто. Теперь мне не нужно было проверять, какого цвета нитка болтается на запястье каждой из сестёр, чтобы их различать. И сегодня именно Рин стала в этом тандеме главной.

Перед тем как начать экзамен, они обе присели и расшнуровали ботинки, затем стянули их, оставшись босиком.

Пьюко нахмурился, но ничего не сказал.

По залу пронёсся шёпот недоумения; кто-то и вовсе не сдержал смеха.

Ни Рин, ни Таби никого больше не замечали и не обращали внимания на усмешки. Девушки выставили вперёд правые руки, раскрыв ладони, и медленно направились вдоль выставленных ящиков.

Мягко переступая по песку, они пошли по кругу, двигаясь ровно и синхронно, как цирковые артисты. Шаг-выдох-шаг-вдох. Появилось ощущение, что девушек не две, а одна, просто вторая — её тень, повторяющая все жесты точь-в-точь.

Это им и было нужно.

Полное единение.

Сидя в кресле, я приготовился действовать, но всё ещё ждал момента — Рин должна была подать мне знак.

Девушки продолжали идти и исследовать глазами ящики. Они прошли императорских гадюк, огненных муравьёв, тарантулов, летучих мышей, бородавчатых лягушек… и вот остановились рядом с самыми агрессивными тварями.

Леданские кобры (а вот об этом мы не договаривались!).

Вообще-то, я надеялся, что Рин выберет зверюшек попроще, но она решила иначе. Что ж, пусть рискнёт, раз уверена.

Напряжение достигло предела. В зале стало жарко, и я почувствовал, как мой лоб становится влажным. По зрительским рядам снова пронёсся шёпот.

Учитель Пьюко приготовил копьё-гарпун, готовый в любую секунду пустить его, если одна из кобр атакует сестёр.

Рин и Таби встали друг к другу плотнее, соприкоснувшись плечами. Каждая из сестёр утопила пальцы правой ноги в песок.

Змеи тут же замерли и повернули головы в сторону потревоживших их девушек. Выждав несколько секунд зрительного контакта, Рин и Таби принялись выстукивать по земле босыми пятками правой ноги — той самой ноги, что наполовину утопала в песке.

Каждая из девушек приподнимала пятку и опускала, приподнимала и опускала.

Ровно, чётко, без суеты. Наверное по их движению можно было сверять работу секундной стрелки на часах…

Все кобры — а их было семь — выползли из ящика, поднялись на треть своего тела, раскрыли капюшоны и уставились на девушек. Это было невероятно. От опасного зрелища даже у меня пересохло в глотке, хоть я и ждал чего-то подобного.

Казалось, воздух стадиона не просто отяжелел и наполнился жаром — он готов был вспыхнуть.