Помоги проекту - поделись книгой:
Охранник, который сидел на деревянном раскладном стульчике и разгадывал кроссворды, с уважением на меня посмотрел и присвистнул:
— Быстро ты. Я тебя сегодня и не надеялся увидеть. Разве что через недельку, со спасательной группой. Первые охотники, которые прутся в новые Данжи обычно не возвращаются, — он печально покачал головой, перевернул страничку, вчитался и спросил, не глядя на меня: — Предмет изучения энологии, четыре буквы?
— Вино?
— О, подходит, спасибо! — обрадовался он.
Я махнул ему рукой на прощание, вышел к дороге и вызвал такси. В гостиницу заглянул, чтобы поглотить кристаллы, — мало ли, какие последствия будут от перехода на третий ранг. Не хотелось бы потерять сознание в людном месте, где я буду более уязвим перед шпионами Нахимовых. В гостиничном номере я разделся, лёг на кровать, сжал аквамариновые кристаллы в кулаках и медленно поглотил из них всю энергию. Мои внутренности окатило приятное тепло, однако она быстро усиливалось и спустя пару минут стало невыносимо горячим. Я словно варился в кипящем молоке. Мои мышцы, кости и внутренние органы перестраивались, укреплялись и покрывались защитной магической плёнкой. Вся эта перестройка заняла около часа. Я знатно пропотелся, покрывало и простыня промокли насквозь — хорошо, что перед этим я снял штаны и футболку.
Приняв душ, я оделся и направился к духовке — сразу же перенёсся в Краснодар и потопал в Академию, отсыпаться. Остаток ночи промчался за пару мгновений — во всяком случае, именно такое ощущение у меня возникло, когда прозвенел будильник. С трудом разлепив глаза, я поплёлся умываться, а потом — в столовую. Из-за того, что мне сильно хотелось спать, я был невнимательным и не сразу заметил, что другие студенты на меня странно косятся. То и дело я слышал шепотки, в которых проскальзывала моя фамилия или имя. Лишь у раздачи, пока я выбирал между котлетой и омлетом, до меня дошло — вся Академия обсуждает меня. Они откуда-то узнали про мой арест? Теперь боятся меня и считают опасным преступником? Вроде бы нет — взгляды, обращённые на меня, были скорее любопытными, чем испуганными.
Всё прояснилось, когда ко мне приблизилась кудрявая второкурсница и, едва ли не шаркая ножкой, попросила:
— Покажешь фамилиара? Пожалуйста.
— Какого фамилиара? — я решил прикинуться дурачком.
— Дракончика, — пояснила второкурсница. — Белого. Он такой ми-и-и-и-и-и-иленький!
— Дракон? Миленький? — скептично повторил я.
Со всех сторон раздался хор голосов:
— Очень!
— Такой классный!
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
— Можно с ним сфотографироваться?
— Ладно, ладно, — я поднял руки вверх, сдаваясь. — Дракоша, выходи к поклонникам!
Тот моментально скинул с себя невидимость и предстал перед зрителями в полной красе — белоснежный, с сияющей чешуёй, острыми гребнями вдоль позвоночника, великолепными перепончатыми крыльями и длиннющими клыками. Он лучился довольством — ему явно было приятно такое внимание. Ну, собственно, поэтому я и позволил ему появиться — он был не против общения с восторженными фанатами. Я же не живодёр какой-нибудь, чтобы заставлять его подрабатывать обезьянкой для фотосессий. Пусть развлекается, если хочет, всё равно о нём уже все знают, похоже.
— Какой лапочка! — девушки наперебой расхваливали Дракошу и едва ли не сражались за право его погладить. Парни же обсуждали, как бы сфоткаться побрутальнее — может, голову засунуть в драконью пасть? Или посадить на руку, как орла? Но Дракоша рубил на корню все идеи, которые ему не нравились. И самое забавное — делал это молча. Он почему-то притворялся, что не умеет разговаривать. Если ему что-то не нравилось — грозно рычал и дышал огнём, а если, наоборот, было по душе — то ластился и мурчал. В общем, завтрак был сорван. Даже поварихи покинули раздачу, чтобы полюбоваться на Дракошу. В разгар этого мероприятия в столовую вошёл Виктор Викторович, но его никто не заметил. Директор застыл на пороге, шокированно протёр глаза, а потом его осенило.
Он нахмурился и вышел, напоследок пробормотав:
— Опять Ломоносов, ну кто бы сомневался!
Всё шло хорошо, я уже собирался забрать Дракошу и пойти на пары, но внезапно, как гром среди ясного неба, прямо перед Дракошей материализовался Крабогном. Студенты взвизгнули и отпрянули, а Крабогном, демонстративно покрутившись, провозгласил:
— Я вторая фамилиара господин Ломоносов! Смотреть, какие мои крылья! — на этих словах он создал из теней два огромных лопуха, отдалённо напоминающих крылья. Почему-то они росли из его клешней. Осмотрев Дракошу, Крабогном продолжил: — А ещё моя хвост красивый! Шей длинный! Зуба острые! Я — самый красивый Крабогном мира! Хотеть крыса в карман? — в дополнение к крыльям он отрастил себе хвост, смахивающий на перекошенного удава, и кривую драконью голову на тонкой шейке. Из-за всех этих метаморфоз он стал непохож на себя. Впрочем, дракона он тоже не напоминал, даже отдалённо.
Воцарилась тишина. Кто-то робко, словно бы сильно сомневаясь, произнёс:
— Ну, вроде тоже лапочка…
Остальные студенты будто только этого и ждали. Сразу со всех сторон возбуждённо затараторили:
— Такой обаяшка…
— Это щенок или котёнок?
— А его можно потискать?
— Ой, какие чудные клешни!
Пока его обсуждали, Крабогном втихаря достал откуда-то пузырёк с чернилами и швырнул его в Дракошу. По белоснежной чешуе расплылось синее пятно. Дракоша ощерился, обнажил острые когти и ударил Крабогнома по панцирю. Ну ладно, хватит на сегодня цирка! Разозлившись, я взял Крабогнома и Дракошу за шкирки и встряхнул их, предотвращая драку. Студенты посмотрели на меня как на какого-то изверга — ну да, ну да, как я мог так сурово обращаться с лапочкой и обаяшкой! Проигнорировав всеобщее осуждение, я оттащил своих новоявленных фамилиаров в общежитие и сделал им выволочку.
Тирада моя была долгой и эмоциональной.
—…без спроса, как дураки, да чтоб вы в Изнанку провалились! — выдохнув, я сердито уставился на Крабогнома и Дракошу, которые склонили головы и старательно делали вид, что раскаялись. — Ещё раз такое учудите, я отправлю вас в деревню, к Лере и Вере. Будете огороды старикам копать! И никаких проказ! Никакого веселья! Никаких крыс! Понял? — я повернулся к Крабогному, а потом перевёл взгляд на Дракошу. — А с тобой я вообще разговаривать не буду! И прикажу тебе ходить невидимым вечно!
Эти два ходячих несчастья дружно протянули:
— Прости, папа.
— Простите, великан-хозяин-друг!
— На первый раз прощаю. А теперь держитесь незаметно и не отсвечиваете, понятно? — приказал я. — Будем надеяться, что скоро появится новость поинтереснее и про вас постепенно забудут.
Как там говорят? Будьте поосторожнее со своими желаниями?
Я спустился в главное фойе, где мы договорились встретиться с ребятами. Они жаждали объяснений. От Кристины уже пришло гневное сообщение: «Ты скрывал фамилиаров⁈»
— Ломоносов, ты в своём репертуаре! — возмутилась Кристина, когда я подошёл к переминающимся с ноги на ногу ребятам. — Два! Два фамилиара! И ты молчал⁈
— Откуда ты достал дракона? — поинтересовался практичный Саша. — Там можно достать ещё одного?
— Дракон прям как сказочный. Волшебный, — очарованно протянул Егор. — Но мне больше нравится краб. Он забавный.
Хлопнула входная дверь, и в фойе внезапно повисла мёртвая тишина. Взгляды всех студентов были направлены на Дмитрия Нахимова, которого сопровождали четверо полицейских. Он улыбнулся, посмотрел мне в глаза и произнёс:
— Кристина Безликая, вы арестованы!
Глава 5
На Августовской улице стоял дом, который и домом-то можно было назвать с натяжкой. Крышу давно снесло ветром, а в окнах не только стёкол не было, но и рам — в красных кирпичных стенах зияли чёрные провалы оконных проёмов, словно распахнутые пасти диковинных монстров. Огород был заброшен и порос высоченным бурьяном, а деревянный забор — сломан и поломан на дрова, во дворе ещё лежали обугленные доски, когда-то покрашенные зелёной краской. Этот дом ненавидели все жители района — его жилец не давал им спокойной жизни.
Звали его Аркадием Безликим, для друзей — Аркаша. За всю свою жизнь он работал всего три года, остальное время — сидел на шеях своих жён и пил по-чёрному. Конечно, женщин он находил себе под стать, но те хотя бы пытались шевелиться — ходили по шабашкам, подрабатывали уборщицами, огороды соседям копали. Собственно, жёны и держали Аркашу на плаву. Одна из них даже родила ему дочь. Говорили, что очень красивая девушка выросла, с необычной внешностью — фиалковыми глазами и розовыми волосами. Правда, никто из соседей её уже лет пять как не видел — девочку забрали в детдом, когда её мать умерла.
В общем, пока были жёны, Аркашу ещё можно было терпеть. Однако годам к сорока он допился до такого состояния, что ни одна женщина, даже такая же алкоголичка, на него не посмотрела бы. И вот тогда Аркаша окончательно покатился по наклонной. Каждый день в его доме собирались шумные гулянки — к нему стекались забулдыги со всего района. Кричали по ночам, пели песни, жгли костры, шныряли по соседским огородам — выискивали огурчики-помидорчики на закусь. Сегодняшняя ночь ничем не отличалась от предыдущих — в полуразрушенном доме кутили шестеро алкашей. У них был праздник — наконец-то созрело вино из ворованного винограда! Они его сделали в пластиковых бутылках из-под пива, которые нашли на помойке.
— Ну, будем! — поднял одноразовый стаканчик Кривой. — Чтоб у нас всё было и ничего за это не было!
— Будем, — согласился Аркаша.
Они выпили, занюхнули корочкой хлеба и снова наполнили стаканчики. Косой затянул заунывную пиратскую песню.
— Аркаша! — донеслось с улицы.
Хозяин проклятого дома с трудом поднялся и поплёлся на улицу. Там стоял его возмущённый сосед.
— Что? — промямлил Аркаша.
— Ночь на дворе, вот что! Ведите себя тише! — прорычал сосед и погрозил кулаком, но с трудом удержался от членовредительства. — Эх! Тебя же если убить, то придётся сидеть как за нормального человека! Чтобы ты сгинул, урод! У меня из-за ваших попоек ребёнок вторую ночь не спит!
— Вызывай полицию, — посоветовал Аркаша и поковылял обратно, в дом. Он чувствовал свою безнаказанность, так как понимал, что полицейские не захотят с ним связываться. Посадить его не за что, а в обезьяннике он просто будет занимать место и вонять.
— Кто это был? — полюбопытствовал Косой.
— Да так, дурак один, — отмахнулся Аркаша. — Наливай!
Но спокойно отдохнуть им не дали — буквально через полчаса во дворе раздались чьи-то шаги. Аркаша и рта не успел открыть, как в дом вошёл высокий человек в широкой куртке и накинутым на голову капюшоном. Его лица нельзя было рассмотреть. Незнакомец дёрнул рукой, и собутыльники Аркаши рухнули на грязный пол без сознания.
— Эй, ты кто такой⁈ — проорал Аркаша и подскочил как ужаленный. — Я полицию вызову!
— Неужели у тебя есть телефон? — хмыкнул незнакомец, заткнул Аркашу заклинанием и обошёл дом. — Как ты здесь вообще живёшь? Тут бы и собака дворовая обтошнилась. Какая же мерзость… Не верится, что я действительно разговариваю с подобным отбросом. Вообще-то таких нужно отстреливать, но… — он приблизился к Аркаше и с деланным сожалением вздохнул. — Но сегодня у меня к тебе предложение. Хочешь остаток жизни провести в тёплом и чистом помещении, где тебя будут сытно кормить? Бесплатная одежда, развлечения, спортзал… Почти как пятизвёздочная гостиница.
Аркаша отрицательно покачал головой — ему нравилась его жизнь, — но в то же мгновение незнакомец щёлкнул пальцами и тело Аркаши пронзила невыносимая боль. Он взвыл, случайно прикусив язык до крови.
— Так что, ты не передумал, червяк? — переспросил незнакомец.
Аркаша кивнул.
— Отлично. А теперь к сути… — незнакомец вытащил фотографию красивой розоволосой девушки. — Узнаёшь? Твоя дочь. Завтра ты придёшь с повинной в полицию и признаешься, что распространяешь наркотические вещества, которые производит твоя дочь. Конечно же, заправляет всем она. Спаивает и бьёт бедного отца… Какая мерзкая девчонка. Последней каплей для тебя стало то, что она убила твоих дружков, — незнакомец дёрнул рукой, и шеи Аркашиных собутыльников громко хрустнули. — Да уж, не повезло тебе с дочерью…
Дмитрий Нахимов скривился в злобной гримасе — он специально стоял спиной к студентам и директору, чтобы его физиономию никто не видел. Виктор Викторович разговаривал с его шестёрками — они оттеснили его и не позволяли подойти. Смешно. Директор Академии — охотник с бриллиантовым когтем, он мог бы их размазать тонким слоем по стеночке. Но должность и толпа любопытных его останавливали, хоть я и чувствовал исходящие от него волны гнева. Он что-то втолковывал зарвавшимся солдатикам и делал это даже вполне вежливо.
По фойе разносились возбуждённые шепотки — студенты уже начали обсуждать новую сплетню. Безликую арестовали! Она кого-то убила? Ограбила? Все эти детали мой мозг улавливал за доли секунды — и это помогало мне остаться в сознании и никого не убить. Если я сорвусь, это используют против меня. Нужно действовать хитрее. Нахимов всё так же смотрел на меня с яростным торжеством, с жадностью бегая глазками по моему лицу, — видимо, искал следы страха или отчаяния. Но я остался равнодушным, словно ничего и не произошло, и это его взбесило. Нахимов проводил пошлым взглядом Кристину, которую заковали в наручники, и поиграл бровями. Он наклонился ко мне и прошептал мне почти прямо в ухо:
— Мы с ней хорошо развлечёмся. Она о-о-о-о-о-о-очень сильно пожалеет, что связалась с тобой, — он хмыкнул. — Жаль, что уже поздно сдавать назад. Розоволосая сучка ответит за твой каждый прокол. И знаешь что? Она будет отвечать очень старательно, иначе не доживёт до суда. А когда её отправят в тюрьму, я передам туда небольшую весточку… Ты же в курсе, что опущенцы бывают не только в мужских тюрьмах? Да-а-а-а-а-а, так жаль, что она свернула на кривую дорожку, красивая девчонка, могла бы найти богатенького мужа…
Он осёкся, когда Виктор Викторович поднял наглых солдатиков заклинанием, отодвинул их, словно мешающие стулья, и решительным шагом направился к нам.
— Вы должны знать процедуру, — процедил Виктор Викторович, остановившись за моим плечом. — Согласно протоколу, вы обязаны отправить мне запрос, после проверки которого Академия выдала бы провинившегося студента.
— Простите, забегался, — небрежно бросил Нахимов и протянул ему папку с документами. — Вот ваши копии, ознакомьтесь. И на вашем месте, я бы не использовал магию на моих подчинённых. Они при исполнении и имеют право воспользоваться оружием, если посчитают, что на них напали. Стрельба в Академии… Мне кажется, это здорово подпортит вам репутацию. Детки богатеньких аристократов не смогут чувствовать себя здесь в безопасности…
— Не закапывайте себя ещё глубже, — внезапно посоветовал Виктор Викторович, просматривая бумаги. — Всё оформлено верно, а с юридическими нюансами мы разберёмся позднее. Однако о нарушении протокола я всё-таки доложу вашему начальству. Надеюсь, вас лишат премии. Или птицы вашего полёта не беспокоятся о премиях? Ну да, я слышал, что наследнички больших Родов работают ради удовольствия, а не по призванию. Куда уж нам, обычным людям, — он иронично изогнул брови, и Нахимова перекосило от злости. В словах директора скрывалось двойное дно: он не только назвал Нахимова посредственным полицейским, но и наступил на больную мозоль — Дмитрий был далеко не первым в очереди наследования.
— Вы пожалеете, — пообещал Нахимов.
— Всё может быть, — беспечно пожал плечами Виктор Викторович и добавил: — Уведомляю вас, что в течение часа в участок прибудет юрист от нашей Академии, который будет представлять Кристину Безликую в суде. Не переживайте, на случай, если вы страдаете склерозом, я повторю уведомление в письменной форме.
Не попрощавшись, он развернулся и пошёл в сторону лестницы. Нахимов проводил его взглядом и посмотрел на меня с ехидной ухмылкой.
— Запомни, Ломоносов. Я уничтожу всё, что тебе дорого. Скоро ты останешься в полном одиночестве, без денег и Рода. Но я тебя не убью. О нет… — он мечтательно улыбнулся. — Ты будешь жить и знать, что где-то рядом страдают твои близкие люди, которых ты любил. Ну что, скажи мне, это того стоило?
— Интересный вопрос, — я усмехнулся. — Задам его тебе чуть позже.
— Мелкий ублюдок, — прошипел Нахимов и, жестом приказав своим подчинённым следовать за ним, вымелся на улицу.
Как только он свалил, ко мне подошли Саша и Егор.
— Что будем делать? — спросил Саша и тут же предложил: — Марк, хочешь я позвоню отцу?
— Не стоит беспокоить Императора по таким пустякам, — произнёс я ледяным тоном. Внутри меня завывала метель. Все чувства притупились, обычно такое со мной происходило в прошлой жизни, на поле боя, когда от моих решений зависел исход битвы и жизни тысяч простых солдат. — Всё будет хорошо, не переживайте. Завтра Кристину отпустят. А может — уже сегодня.
— Но с Императором было бы быстрее… — растерянно протянул Егор.
— Он не станет в это вмешиваться. Если кто-то вынюхает, что Император выпустил преступницу по просьбе сына, то… Представьте, какой поднимется шум. Это его скомпрометирует в глазах народа. Одна безродная девчонка такого не стоит, — с безжалостной прямотой отрезал я. — К тому же подставу устроил лично Дмитрий Нахимов, то есть в эту историю втянут соперничество между Родами. Если Император освободит Кристину, он фактически щёлкнет по носу Род Нахимовых. О чём прознают другие Рода, а это же может спровоцировать конфликт. Кое-кто может подумать, что Нахимовы попали в немилость и что это отличный момент для родовой войны.
— Ты как будто не переживаешь, — возмущённо выпалил Саша. — Нужно что-то делать!
— Я могу созвать танцевальный клуб? — с вопросительной интонацией проговорил Егор. — Мы устроим пикет перед отделением полиции.
— Нет, — я покачал головой. Понятно, что они не успокоятся и не будут сидеть на жопе ровно. Только вот их помощь в настоящий момент пользы не принесёт, а лишь помешает. Объяснять им всё — слишком опасно и долго. Мысленно извинившись перед Егором и Сашей, я оглушил их ментальным импульсом и внушил мысль, что им плохо и сегодня очень нужно отлежаться. Их глаза на мгновение остекленели, а потом парни что-то невнятно пробормотали и потопали в общежития. Я кивнул сам себе — с этим разобрались. Теперь можно приступить к ликвидации Нахимова.
Кристина до сих пор не могла осознать произошедшее. День начинался прекрасно — у неё было великолепное настроение и куча планов, а потом… Потом пришли полицейские обвинили её в немыслимых грехах и отвезли в участок. А здесь она встретилась с отцом — спившимся монстром, который нещадно избивал её, когда она была ребёнком. Будто этого было мало — он решил окончательно испоганить её жизнь и оклеветал её! Полицейские показывали Кристине доказательства, но она просто не могла усвоить информацию — в таком шоке находилась. Кристина цеплялась за две мысли, которые помогали ей окончательно не поехать крышей. Первая — ничего не подписывать, ничего не подписывать, ничего не подписывать… И вторая — Марк обязательно её спасёт. В конце концов, так ничего от Кристины и не добившись, полицейские надели на неё антимагические наручники и отвели в камеру.
Она уселась на лавочку и подтянула колени к груди. Незаметно для себя Кристина задремала и проснулась от звука поворачиваемого замка. Хлопнула слишком резко открытая дверь, и в камеру вошли трое мужчин. Все они были в чёрных масках. Кристина отпрянула к противоположной стене, на что мужчины расхохотались. Один из них потянулся к ремню на брюках — и всё это без единого слова. Сердце Кристины билось в горле, она попыталась закричать, но с ужасом поняла, что на неё наложили заклинание безмолвия. В отчаянном порыве она вскочила и сжала кулаки — очевидно, что они победят, но Кристина не собиралась сдаваться без боя.
— Какая воинственная цыпочка, — это были первые слова, сказанные в этой камере одним из мужчин. И его последние слова в жизни. Потому что с потолка сорвалось пять чёрных пятен — они двигались быстро, но Кристина смогла рассмотреть их очертания. Монстры! Это точно были монстры. Дикобразная Пантера, Паучья Горилла, Королевская Анаконда, Зубастая Жаба и… улитка? Пантера прыгнула на мужиков и сшибла их с ног. Горилла яростно взревела, ударила себя несколько раз в грудь, а потом со всей силы опустила кулаки на череп одного из насильников. Вторым занялась Анаконда — она медленно проглатывала его, не обращая внимания на сопротивление. Ну а с третьим расправилась улитка — она растворила его заживо, как в кислоте.
Тень в виде Зубастой Жабы прыгнула к Кристине и ласково ткнулась лбом в её колено.
— Ква, — проговорила она. Кристина с осторожностью погладила её по круглой башке и услышала ещё одно благодарное: — Ква.
В камере остался труп только одного мужчины — того, кому Горилла размозжила голову. Тень Пантеры схватила его зубами за ботинки и потащила на выход из участка — к стойке регистрации. Моментально поднялась суматоха. Кто-то громко матерился, кто-то — испуганно кричал. Спустя пару минут к камере Кристины подбежал знакомый майор — именно он её арестовал. Его лицо перекосило от злости, он попытался войти внутрь, но перед ним встала Горилла — она схватила его за горло, подняла и швырнула через всю комнату, подальше от камеры.
— Чего вы стоите⁈ — проорал майор. — Взять её! Немедленно!
Но никто не спешил выполнить приказ — перед камерой уселось пять Теней, которые выжидательно наблюдали за каждым человеком, находящимся в помещении. Сколько бы ни вопил майор, его подчинённые так и не решились приблизиться к камере. Очень скоро все разошлись, и Кристину больше никто не тревожил — вечером ей даже снова удалось заснуть под тихое кваканье Жабы.
В другой ситуации я бы поберёг ресурсы и действовал постепенно — так сказать, брал бы не количеством, а качеством. Но сейчас мне нужны были быстрые результаты — и чтобы без сучка и задоринки. Поэтому я направился к Виктору Викторовичу — требовать своё желание по востребованию. Я нашёл его в ректорате, он разговаривал с юристом Академии. Увидев меня, директор извинился перед юристом, взял меня под локоть и вывел в коридор.
Поделиться книгой: