Жребий некроманта 4

Евгений Решетов

Жребий некроманта 4

Часть X. Князь

Глава 1

Я лежал на низенькой кушетке с золочёными загнутыми ножками и весело мурлыкал себе под нос:

— Ваше благородие, госпожа удача, для кого ты добрая, а кому иначе. Девять граммов в сердце, постой, не зови… Не везёт мне в смерти, повезёт в любви…

Птички за окном императорского дворца в меру сил подпевали мне. Хотя нет, не мне. Они встречали весну. Весна идёт — весне дорогу. Шумела капель, последние сосульки доживали свой недолгий век, а снег обнажал чёрную, влажную землю. Всё живое выходило из зимней спячки и с надеждой встречало приход тепла. Казалось, что всё плохое закончилось с уходом зимы. И впереди нас ждут лишь хорошие денёчки…

Я сладко потянулся и болезненно закряхтел. Чёртово похмелье оказалось тяжелее, чем мне вчера представлялось. А как я вообще попал в этот кабинет? Ничего не помню.

Мой замыленный взгляд скользнул по рабочему столу из красного дерева, по телефонному аппарату, украшенному накладками из слоновой кости. Потом пробежался по глубокому креслу, шкафу со старинными книгами в тиснёных обложках и остановился на дорогом персидском ковре. На последнем в позе звезды с закрытыми глазами сопел носом Яшка-атаман. Его измятая рубашка оказалась задрана на волосатом пузе, а в руке покоилась пустая бутылка из-под дорогого французского вина. Жаль, что само вино безобразным пятном украшало ковёр. Надо бы позвать служанку…

Однако в это мгновение до моих ушей донёсся звук множество ног. И уже через пару секунду за резными дверьми раздались приглушённые приветствия, а затем в кабинет стремительно вошёл Корсаков.

Он поспешно закрыл за собой дверь, сокрушённым взглядом пробежался по кабинету, заметил меня и неодобрительно выдал:

— Иван, мне стыдно за вас. В воздухе стоит такой перегар, что хоть топор вешай.

— Это всё он, — без стеснения ткнул я пальцем в сторону похрапывающего Яшки. — Ещё и газы наверняка пускал. Как я вообще выжил? Чудеса. А во всём, между прочим, вы виноваты, Ваше Императорское Величество. Зачем так масштабно праздновали своё восшествие на престол? Скромнее надо быть.

— Это и было скромно, — пробурчал Корсаков, перешагнул атамана и открыл окно. В кабинет сразу же ворвался свежий воздух и весеннее тепло утреннего солнца.

Я зябко поёжился и фыркнул:

— А что же тогда, по-вашему, масштабно? Залы ломились от количества гостей. Я давеча сбился со счёту со столькими послами и послицами пришлось познакомиться. Ладонь опухла руки жать.

— Лицо у вас опухло, сударь Белозеров, — язвительно заметил новый Император и уселся в кресло.

Я пожевал губы, подыскивая достойный ответ, но похмелье не дало мне найти оный. Пришлось лишь возмущённо посмотреть на Корсакова, который после того инцидента в Трёх сестрицах внешне заметно сдал. Похудел, щёки ввалились, а волосы на голове стали выпадать. Уже даже розовая плешка появилась. Она придавала ему довольно благообразный вид, хотя, конечно, внутри Корсаков — та ещё мразь. Но мразь идейная. За Империю он топил всей душой. Бывший князь за время своего недолго правления сделал для простолюдинов, торговцев, земледельцев и прочего люда гораздо больше, чем предыдущий Император.

Да и в нынешних условиях правителя лучше него было не сыскать. Если бы Корсаков не выжил, то началась бы кровавая междоусобная война, поскольку законных наследников престола не осталось. Поэтому я и поддержал Корсакова, хотя был зол на него. Однако с течением времени злость проходила. Тем более я собственными глазами видел, как князь, рискую жизнью, хотел завалить Повелителя. А потом он ещё начал говорить, что заодно и меня пытался спасти. Но так ли это было на самом деле? Хрен его знает.

Я тяжело вздохнул. И тут вдруг мои мысли самым грубым образом спугнул Яшка. Начав замерзать, он повернулся набок, подтянул ноги к груди и громко испортил воздух.

Корсаков неодобрительно посмотрел на него и с толикой искреннего изумления проговорил:

— Я до сих пор удивляюсь тому, что столь малый человек смог изменить судьбу целой Империи. Не сумей он выдать себя за одного из тех десяти прихлебателей Повелителя, и всё — конец той Империи, которую мы знали. Добро пожаловать в царство мертвецов.

— А я сразу понял, что он рано или поздно спасёт государство, — приподнято произнёс я и усмехнулся.

— Однако план-то придумали вы, Иван, — не сдал принижать моей значимости Император.

— Ага, подстраховался со всех сторон, ваша светл… то есть это… всемилостивейший государь. Что-то должно было сработать. Я и на вас рассчитывал, хотя вы со мной своими планами не поделились.

— Моё упущение, но оно и к лучшему. Повелитель следил за главными фигурами, а пешку проворонил, — рассудительно произнёс Корсаков и с болезненным любопытством посмотрел на посапывающего Яшку. — Как всё-таки удачно всё сложилось. Рука божья, не иначе.

Я ухмыльнулся, вспомнив клочок серой бумаги, который вручил мне Яшка уже после событий в Трёх сёстрах. Ему же эту бумажку ещё в поселение на болоте, перед нападением Повелителя, дала Хозяйка болот. И на этом клочке бумаги рукой старухи было накарябано всего три предложения: «Слушайся во всём Ивана. Вы убьёте Повелителя. И не сокрушайся по моей смерти». Вот и всё. Я потом ещё долго думал над этим посланием и пришёл к мнению, что незрячий глаз Хозяйки болот видел будущее или что-то подобное. Ничем иным я не мог объяснить её прозорливость. А вот вариант с глазом старухи вполне укладывался в канву этой невероятной истории. Тут ведь ещё можно вспомнить о моей руке, способной прикосновением высасывать магическую энергию. Видать, и у бабки был свой «артефакт» — и это глаз.

Вслух же я согласился со словами Императора:

— Да, рука божья. Даже вас он уберёг, хотя вы столько всего натворили.

— Политика — грязное дело, — пробурчал Корсаков, потёр через сюртук грудную клетку и добавил: — И я всё-таки сильнейший маг жизни. Меня так просто не убить. Правда, мой организм потратил преизрядное количество сил, дабы восстановиться. Но ничего — рано или поздно я обрету былой вид.

А я вот хренушки. Моя рука непроизвольно провела по волосам, которые стали снежно-белыми. Я теперь почти как Геральт из Ривии. Мои волосы каким-то непостижимым образом полиняли после того инцидента в Трёх сёстрах.

Император обратил внимание на поведение моей руки и с похвалой в голосе произнёс:

— Если бы вы, Иван, не впитали всю ту энергию, которая высвободилась во время ритуала, — никто бы не выжил. Мы бы все обугленными изуродованными трупами остались лежать в том зале. И это очередное подтверждение тому, что нам крупно повезло. Всё же, смею предположить, что данному удивительному везению поспособствовала копия дара Повелителя, которая живёт в вас. Она-то и позволила вам впитать энергию.

Корсаков знал о том, что я, Ленка и Хозяйка болот получили через амулеты копию дара Повелителя мёртвых, но он не подозревал о существовании другого мира. Эту инфу аристократ не разнюхал. А я предпочитал помалкивать. И Ленке сказал молчать. А на все расспросы посоветовал ей говорить, что она ничего не помнит, и первые её воспоминания касаются темницы Три сестры. Эта ложь заставила Корсакова поверить в то, что после активации амулета — его носитель получал копию дара Повелителя, но терял воспоминания. И подтверждением этого служил и мой случай. Я ведь тоже «забыл» всё что со мной происходило до пробуждения в доме Корбутова.

Возможно, Корсаков продолжил бы выяснять все подробности этого явления, но после смерти Повелителя на него навалилось столько дел, что не продохнуть.

Вот и сейчас он напустил на себя серьёзный вид, побарабанил холеными пальцами по крышке стола и встревоженно проговорил:

— Мои шпионы донесли, что уцелевшие прихвостни Повелителя проникли ко двору каана Улуса.

— Это ещё кто такой, Ваше Императорское Величество? — пропыхтел я, вопросительно изогнув бровь.

— Каан Улус — молодой, воинственный маг огня. Он сумел силой объединить под своей властью всю степь. А она граничит с югом нашей Империи. Под началом каана Улуса множество воинов. Гораздо больше, чем у нас. Конечно, у них практически нет артиллерии, но стрелкового оружия — хоть отбавляй. Да и магов — тоже хватает.

— Думаете, он нападёт на Империю, пользуясь тем, что она ослаблена войной с Повелителем? — резюмировал я, нахмурив брови.

— Да, такие речи всё чаще звучат от приближённых к каану людей. И вот теперь их ещё подзуживают прихвостни Повелителя. Они лелеют надежду отомстить за своего хозяина и ввергнуть Империю в хаос. А каану Улусу нужно что-то делать с кипучей энергией своей огромной армии. Скоро земля высохнет — и, боюсь, орда степняков может двинуться на наши города.

— А как они станут захватывать их? Магией будут разрушать городские стены? У них же нет артиллерии.

— Иван, можешь мне поверить… как только каан решит пойти на нас войной, у него сразу же появится артиллерия и обслуга к ней, — с грустной улыбкой выдал Император. — Многие наши соседи из числа развитых стран захотят от чистого сердца помочь степнякам, дабы ещё больше ослабить наше государство. Вчерашние послы, с коими ты обменивался улыбками, спят и видят, как бы подгадить нам.

— Хм… а такие милые с виду ребята. Каждый второй зазывал меня к себе в гости, — саркастически сказал я, прекрасно понимая что к чему. Никому нельзя верить. Сегодня тебя клятвенно заверяют в дружбе до гроба. А завтра — нож в спину.

— Кхем… кхем… — неожиданно раздался надсадный кашель вконец замёрзшего атамана. Он раскрыл глаза, мутным взглядом посмотрел на меня, потом на Императора и попытался произнести заплетающимся языком: — Добр… утр… Ваше Импе… Ваше… кха…

— Яшка, ты бы не соблаговолил покинуть кабинет, дабы мы с Его Императорским Величеством могли наедине обсудить весьма важный вопрос? — намеренно витиевато выразился я, насмешливо глянув на атамана. Он вчера с таким апломбом заявлял, что перепьёт меня. Зато теперь двух слов связать не мог.

Атаман пожевал губы, кивнул и на четвереньках двинулся к двери. Кое-как встал возле неё на ноги, повернул ручку и вышел. А там его уже подхватили под руки люди из числа моей охраны и императорской.

Как только за Яшкой закрылась дверь, бывший князь покрутил головой и снова шокировано проронил:

— Немыслимо! Как? Как он спас Империю?

— Божий человек, — усмехнулся я и следом напомнил Корсакову: — Так что вы там говорили о каане Улусе?

— Его нужно остановить, Иван. Ежели ничего не делать — каан нападёт, — убеждённо проговорил мужчина, играя желваками.

— И у вас, вероятно, уже есть идея?

— Есть, — кивнул Корсаков. — Я отправлю ко двору каана людей, которые перенаправят его энергию на какое-нибудь другое государство.

— О, как, — выдохнул я, неприятно удивившись такой чёрной расчётливости и циничности.

— А что вы хотели, Иван? Не вам ли я говорил, что политика — грязное дело?! — повысил тон Император и с суровым прищуром посмотрел на меня.

— Ладно. Вы убедили меня, дорогой тесть. Но какая у меня роль в этой затее? Я же вижу, что вы уже вплели меня в свои интриги.

— Вы отправитесь ко двору каана вместе с моими самыми опытными дипломатами. А там вас встретит посол и введёт в курс дела, — проговорил Император и откинулся на спинку кресла. — Вы, Иван, весьма хитрый и дальновидный молодой человек. А учитывая ваш юный возраст — от вас подобной прыти не ждут. Конечно, многие дворяне из числа наших соседей уже наслышаны о том, что князь Иван Белозеров — очень неординарный юноша. Однако вы в эту поездку отправитесь под иным именем и в роли младшего помощника. Авось вас там не признают.

— Интересно… — задумчиво протянул я, не особо горя желанием покидать столицу с её благами цивилизации.

— Вижу, вы не вдохновились моим замыслом, — тотчас подметил мою реакцию внимательный аристократ. — Я ожидал чего-то подобного, поэтому решил отправить с вами нескольких ваших ближайших друзей или родственников. Но не больше трёх человек. И им тоже придётся слегка изменить внешность и взять псевдонимы.

— А академия? — подал я голос, потирая двумя пальцами подбородок.

— А что академия? В ближайшие дни начнётся весенняя практика. Так вот вы официально и отправитель на практику. Но, конечно же, совсем не туда, куда поедете на самом деле.

— Хм… а ведь покойный Дмитрий Александрович как раз хотел отправить меня по весне на границу со степью, — вспомнил я и как наяву увидел перед собой мёртвую тушку декана. Мне удалось убить его своей рукой-артефактом сразу же после того, как я в мгновение ока всосал бушующую в помещении магическую энергию. — Ладно, Ваше Императорское Величество, я отправлюсь в это путешествие. Сколько у меня времени на подготовку?

— Неделя, — сказал повеселевший аристократ.

— Тогда не буду терять ни секунды, — решительно сказал я. — Позвольте покинуть вас, Ваше Императорское Величество.

— Позволяю, — милостиво кивнул тесть.

Я осторожно встал с кушетки, одёрнул заляпанную вином сорочку и вышел из кабинета. В коридоре околачивался десяток охранников Императора и троица моих. И все вместе они приветственно гаркнули:

— Доброе утро, ваша светлость!

— А-а-а, потише, орлы, — простонал я, болезненно нахмурив лоб. Ох и похмелье. Никогда больше не буду так пить.

"Орлы" виновато заулыбались. А я прошёл мимо них, обзаведясь тремя «хвостами», в роли коих выступили мои охранники. Двое из них вышколено пошли за моей спиной, внимательно озираясь по сторонам. А третий, которого вы все хорошо знаете, потопал по правую руку от меня.

Я с неудовольствием покосился на его радостное лицо и промычал:

— Лев, вы хоть иногда бываете грустным, обессиленным или хотя бы расстроенным?

— А чего расстраиваться, ваша светлость? Жизнь бьёт ключом, — отозвался Андреев, ослепительно улыбнувшись. Он с недавних пор стал моим личным телохранителем. Куда я — туда и он.

— И что прям совсем вас ничего не может расстроить? — многозначительно проговорил я и ехидно ухмыльнулся.

— Ежели вы намекаете на то, что мне неприятен ошивающийся возле вас бескультурный свин в человеческом обличии, то я скоро привыкну к его присутствию, — чуть менее радостно выдал парень. У него совсем не сложились взаимоотношения с Яшкой. Возможно, он бы пересмотрел своё отношение к нему, ежели бы узнал какую роль сыграл атаман в смерти Повелителя, но Корсаков приказал никому не рассказывать об этом. Так что о геройствах Яшки практически никто не знал.

Кстати, вон и Яшка. Он вывернул из бокового коридора и потопал по левую сторону от меня. Атаман немного привёл себя в порядок, но всё равно от него преизрядно разило перегаром.

Хорошо хоть Яшка поддался на мои уговоры и через неделю после победы над Повелителем облагородил свою внешность. Коротко постриг рано поседевшие волосы, каждый день брил свою морду с жёсткими морщинами и даже несколько раз выдёргивал волосы из орлиного носа. Правда, потом он перестал это делать, сказав, что так можно обабиться. Да и от своей жёсткой ухмылке, похожей на оскал ножа, атаман так и не отказался. А в приличном обществе после такой ухмылке у дворян рука сама собой тянулась к кошельку.

Впрочем, Яшка редко пересекался с аристократами. Атаман всё больше общался с такими же, как он, простолюдинами. Но иногда я брал Яшку с собой во дворец в роли четвёртого охранника. Всё-таки его стать внушала уважение. Да и богатый разбойничий опыт атамана мог пригодиться. Он, в отличие от дворян, чистоплюйством не страдал. Мог и по яйкам ударить или кадык зубами выгрызть. А я это ценил. Правда, порой он вёл себя как дикарь, чем изрядно раздражал Льва и немного меня.

Вот и сейчас. Яшка заметил мой взгляд и хрипло бросил:

— Чего?

— Мог бы хотя бы добавить «сударь», — тихо прошипел я и громко добавил: — Господа, обращаюсь ко всем. Кто знаком с языком степняков? Ну тех, которые обитают за южной границей нашей любимой Отчизны.

— Да у них и русский язык в ходу, — сказал один из охранников, следующих за моей спиной.

— Я не спрашивал, что у них в ходу. Вопрос был другой и вполне конкретный, — недовольно пробурчал я, начав спускаться по помпезной лестнице с золочёными резными перилами и мраморными ступенями.

— Я немного разумею их язык, — проговорил Лев. — У моего знакомого на той границе землица есть. Я как-то целое лето гостил у него. Так вот там и набрался кое-каких словечек, поскольку многие его рабочие были из оседлых степняков.

— И я чуток балакаю на их языке, — просипел Яшка, исподлобья зыркнув на Андреева. — А откель я его знаю, то история длинная. Не для нежных дворянских ушей.

Лев громко втянул ноздрями воздух, окинул атамана недружелюбным взглядом, но смолчал. А я прикинул, что парочка спутников у меня уже есть. Кто же будет третьим?

Глава 2

Стоило мне выйти из императорского дворца, как следом за мной выскочил слуга в ливрее и истошно завопил, точно наступил на гвоздь:

— Ваша светлость! Ваша светлость! — телохранители тотчас закрыли меня своими телами. Но слуга всего лишь протянул в мою сторону тонкий плащ, подбитый соболиным мехом, и обеспокоенно произнёс: — Накиньте, ваша светлость, а то застудитесь.

— Благодарствую, хоть кто-то заботится о моём драгоценном здоровье. Попроси у своего начальника премию. Скажи, князь Белозеров распорядился, — приподнято сказал я, протиснулся между охранниками и взял плащ.

Слуга польщено улыбнулся, поклонился и со всех ног помчался во дворец. Видать, прямиком к начальнику.

А я цокнул языком и иронично бросил своим телохранителям:

— А вот вы, господа, даже не подумали, что я могу застудиться. Непорядок.

— Где тут застудишься? — промычал атаман, почесав щеку. — Чай до автомашины идти не восемь вёрст. Вон она стоит, дымом пыхтит.

— Не могу поверить, что говорю это, но отчасти я согласен со словами Якова, — выдал Лев. — Подобная короткая весенняя прогулка ещё никому не повредила.

— Э-эх, бездушные вы люди, — картинно махнул я рукой и потопал к тачке.

И уже спустя минуту она несла всю нашу банду по улицам столицы. Из-под колёс весело летели брызги талой воды. По брусчатке звонко цокали копыта лошадей. Громыхал железными колёсами трамвай. А кое-где до сих пор лежал серый быстро тающий снег. Однако прохожие уже сбросили тяжёлые шубы, полушубки, тулупы да зимние шапки. И теперь благородные дамы и зажиточные горожанки щеголяли в лёгких каракулевых шубках, тальмочках или пальто. А на их прекрасные головки вернулись шляпки с широкими полами, ленточками и яркими перьями. Мужчины же носили суконные куртки или длинные пальто. И без головных уборов они тоже не обходились. Тут и там мелькали высокие цилиндры и котелки.

Я глядел на них и думал, что надо бы и мне озаботиться шляпой, а то какой-то князь Белозеров совсем не модный. А может, мне для солидности стоит и тросточку заиметь. И чтобы обязательно в ней был потайной клинок…

Пока же я лишь глянул в окно и издалека увидел особняк, который ранее принадлежал настоящим Белозеровым. Теперь же часть из них лежала в сырой земле, а другая — томилась в темнице. Кстати, к ним под бок отправился и Грачёв. Это было сложное решение, но преданность барона бывшему Императору могла повредить государству, несмотря на то что Александр Романов погиб от рук Повелителя. Корсаков предъявил его обезображенный труп народу, попутно проклиная всех заговорщиков. Однако Грачёв знал, кто на самом деле устроил переворот, так что его пришлось отправить в темницу.

Меня довольно сильно покоробило такое положение вещей. Я ведь понимал, что и Грачёв, и оставшиеся в живых Белозеровы — не заслужили такой судьбы. Но пока другого выхода я не видел. На свободе они могли натворить множество неприятных дел. Поэтому-то они и сидели в темнице, из-за чего у меня было паршиво на душе. Но я не знал, что делать в такой ситуации… Освободить их — нельзя. Держать в темнице — совесть не позволяет. И вот как быть? Хрен его знает.

Тем временем машина плавно остановилась возле парадного входа особняка. И я вылез из салона следом за Львом.

Яшка сразу же потопал к чёрному ходу, который вёл в кухню. А я лихо взбежал по ступеням и в просторном холле встретил улыбающуюся Анастасию.