Мастер Разума II

Мастер Разума II

Глава I

Не знаю, кто у безопасников отвечает за планирование, но эту операцию он однозначно провалил. Во-первых, поваленного на асфальт меня сразу же обступили снимающие журналисты, основная масса которых была в восторге от происходящего. Ещё бы, они ждали лишь немного жареных фактов, а тут им преподнесли настоящий подарок судьбы в виде задержанного первокурсника. Во-вторых, не стоило проводить задержание около университета. Как только эти безмозглые идиоты смогли оттеснить журналистов, а четверо из них с натугой подняли жирную тушу, собираясь тащить её к чёрному микроавтобусу, воздух заполнил властный женский голос.

— Отставить! Что здесь происходит?

Губы невольно растягиваются в усмешке. Анна Салвец. Если безопасники не в курсе, кто это, сейчас может получится забавная заварушка. Возможно, с парой летальных исходов.

К сожалению, они знали. Бойцы застыли на местах, а старший поспешил лихо козырнуть.

— Проводим задержание согласно приказу командования.

Брюнетка вопросительно изгибает бровь, и офицер моментально поправляется.

— Прямое распоряжение генерала Джа.

Судя по тому, что от Салвец не веет ни одной эмоцией, она их успешно блокирует. Но тот факт, что боевой настрой спадает, я вижу и невооружённым глазом. Дама отступает чуть назад, проходясь по зависшей в воздухе туше задумчивым взглядом.

— Хорошо. Но я обязательно уточню, за что именно его задержали. Так и передайте генералу.

Офицер оказывается не столь смышлёным. Снова подбросив руку к голове, чеканит:

— По подозрению в убийстве одарённого.

Салвец растягивает губы в усмешке.

— Я же сказала, обязательно уточню, в чём провинился мой перспективный студент. А теперь валите отсюда.

Когда упоминает "перспективность", офицер косится на меня со странным выражением лица. Видна только часть, так что не могу точно сказать, о чём думает этот увалень. Скорее всего, удивлён и озадачен одновременно.

В микроавтобус меня натурально укладывают: ноги скованы так плотно, что идти сам я не в состоянии. Лёжа на грязном полу, прогоняю в голове всё случившееся.

Факт первый: у них есть артефакты, защищающие от ментальных атак, что меня изрядно настораживает. Вероятность того, что бойцы получают такие на каждое задание, конечно, имеется. Но невысокая.

Факт второй: команду для моего задержания отправил генерал. Уровень расследования однозначно растёт. От майора Девдана Джоши до генерала Джа. Здорово напрягает, что его упоминание сразу заставило отступиться Салвец. Косвенный намёк на связь безопасника с делами менталистов.

Факт третий: меня точно задержали не за убийство одарённого. Я читал местные новости, изучая расклад. В теории закон позволяет произвести арест, если есть веские основания, которые можно отнести к неопровержимым уликам. Но так никогда не делали. Подобные дела решались либо мирным договором между семьями и выплатой штрафов, либо кровной местью. Куда в исключительных случаях вмешивались силовики.

Стоит свести всё вместе, как вырисовывается весьма хреновая картина. Взяли меня либо за использование ментальных техник, либо из-за подозрений на работу на чью-то разведку. Расклад не лучший, но думаю, получится выгрести. Не потащат же они высокорангового менталиста для проверки студента первого курса? Не по чести.

Сдвигаюсь в сторону, чтобы убраться подальше от железки, впивающейся в необъятное брюхо, и в рёбра немедленно врезается ботинок.

— Не двигаться, тварь. Тебе сказали, только дёрнись — словишь пулю.

Грёбаные сучьи выродки! Тащить Мастера вне рангов в замызганном микроавтобусе? Уложив на пол и угрожая оружием? Я узнаю у генерала Джа, кто вы нахер такие. И сгною вас. Всех! Блядское отродье.

Выдохнув, мысленно добавляю эту группу в свой чёрный список. Всех кроме двоих парней сидящих в кабине. Конечно, если они не успеют ничего натворить, пока мы будем выбираться.

— Ты какого хера скалишься, щенок? Хоть знаешь, куда тебя везут? Из таких мест не возвращаются.

Чуть поворачиваю голову вбок.

— Не возвращаются только с того света. Да и то, знаешь, бывают исключения. А из других мест, как правило, выход может отыскаться всегда.

Уверенный голос явно чуть смущает офицера. Судя по подавленному рыку, он явно собирался что-то немедленно ответить, но благополучно запнулся. И теперь подбирает варианты. Я же пытаюсь расслабить сознание. Сейчас нельзя срываться. Тем более пытаться использовать мыслеконструкции. Даже если отбросить тот факт, что я не чувствую целей, это могут зафиксировать. На месте генерала я бы обязательно включил в состав группы захвата менталиста. Либо человека, который умеет пользоваться профильными артефактами. Вероятность того, что при задержании объект инстинктивно использует своё главное оружие, максимально велика.

Интересно, в чём они меня подозревают? Если речь пойдёт про Эдану или Маркуса, то обоих могут проверить на предмет внедрения. Вряд ли что-то найдут, конечно. Но если менталист попадётся опытный и не остановится, пока не вывернет разум объекта исследования наизнанку, может случиться всякое.

Ещё один вариант — убийство Альберта Столса. Но тут надо связать воедино все нити, от пропажи призрака до моего контакта со студентом. К тому же есть ещё одна проблема: орудие убийства банально пропало. А сознание Ваан Сомбун уже не изучить, она мертва. То есть никаких веских доказательств у них быть не должно.

Кто-то из подконтрольной четвёрки смог освободиться и всё рассказать? С трудом в это верится, но в целом возможно. Другое дело, что здесь будет их слово против моего. Хотя в таком случае безопасники точно затребуют нормального менталиста для проверки моего собственного разума.

В голове проносится шальная мысль признаться самому, но я её сразу же отбрасываю. Уверен, я смогу договориться и избежать ответственности за всё, что совершил. Но потом придётся долго ходить строем, выполнять приказы и смотреть снизу вверх на идиотов с парой извилин, что получили полковничьи погоны, потому что их отцы были генералами.

Микроавтобус резко тормозит на светофоре и меня бросает вперёд, впаяв головой в стенку. Кто-то из бойцов издаёт смешок, но того сразу одёргивает старший, который так и не нашёлся, что ответить на мою реплику. Так что решил просто сделать вид, что её не было. Зато теперь даёт команду своим людям вернуть задержанного на место и с комфортом уложить на пол. После чего орёт водителю, нецензурно предупреждая о вреде экстренного торможения для всех частей его тела.

Если воняющий гнилым мясом и овощами хрыч думает, что это ему поможет, то это зря. Ты уже в списке, ублюдок. Расслабься и жди, когда за тобой придут.

Когда снова трогаемся, офицер внезапно решает возобновить разговор.

— Ты это, парень. Слышь?

Пытаюсь уловить смысл бессвязной реплики, но получается пока с трудом. Поэтому просто выворачиваю голову в его сторону. Может, хочет извиниться за их "грубое поведение"? Проникся?

— Если признаться в чём хочешь, можешь прямо сейчас это и сделать. Мы потом, если что, за тебя впишемся. Ну ты понимаешь ведь, о чём я?

На самом деле я ни хера не понимаю. Но чистосердечного признания с искренним раскаянием и горючими слезами в планах на день всё равно нет, поэтому я просто отворачиваюсь. Против ожидания этот говнюк даже не пытается выплеснуть на мне злобу и раздражение. Просто замолкает. Похоже это было дежурное предложение, на которое отвечают регулярным отказом.

Куда они вообще меня везут? Мы уже прилично катаемся по улицам Дели и, судя по частым звукам автомобильных сигналов, которые нас буквально окружают, останавливаться не собираемся.

Несмотря на попытку максимально расслабить тонкую часть своего разума, порой улавливаю чужие эмоции. Вот ребёнок радуется какому-то крутому подарку. Мужик едет домой, чтобы сообщить об успешно пройденном собеседовании. Ещё одному отсасывают прямо в машине, чему он несказанно рад. А вот эта женщина собирается кого-то прикончить. Прямо сегодня вечером. Не знаю, что ей сделал неизвестный, но ненавидит она его до дрожи в руках.

Старательно пытаюсь ввести разум в состояние покоя. Пропускать эмоции сквозь себя. Не улавливать их, не анализировать, не пробовать на вкус. Не уверен, что здешние менталисты способны распознать базовые навыки пути Разума, но лучше перестраховаться. То, что у Салвец не получилось, ещё ничего не значит. Всегда найдётся кто-то чуть умнее предыдущего соперника, которого ты опрокинул в пыль. Оптимально быть готовым к самому дерьмовому раскладу.

Наконец мы сворачиваем на относительно безлюдную улицу: я почти не слышу шума машин. Потом ненадолго останавливаемся, пока впереди с лязгом открываются ворота. И заезжаем внутрь.

Ещё минута ожидания, и меня выволакивают наружу, уложив на землю. Для разнообразия лицом вверх, что позволяет рассмотреть озадаченное лицо офицера в униформе. Глянув на меня, поднимает глаза на старшего группы захвата.

— Ты совсем в Ганге потерялся, Аджитт? Что это за дерьмо такое? Нахера вы ему ноги сковали?

Его собеседник едва заметно сдвигается назад. Буквально на сантиметр, но как по мне, это уже означает проигрыш. А я получаю имя этого мудака. Жаль лиц рассмотреть не выйдет, головы всей этой банды прикрыты грёбаными шлемами.

— Приказ был. Опасность третьей степени. Всё по инструкции.

Тот, что в форме, надвигается на него.

— Третья степень не для вас, идиотов, проставлена была. Ты лист переворачивал, шакалья отрыжка? Проверял особые пометки? Или как всегда забыл?

Похоже, что встречающий стоит выше в местной иерархии. Если не по званию, то по должности точно. Аджитт буквально вытягивается в струнку, не рискуя ничего ответить. А второй безопасник тяжело вздыхает.

— Хватит уже смердеть, как гиена! Вали отсюда. И шакалов своих забери. Чтобы не было, как в прошлый раз!

Забавно, но на оскорбления эти типы не обижаются. По крайней мере внешне. Молча отступают к микроавтобусу, быстро покидая место словесной баталии. Хотя так её вряд ли можно назвать. Разве что битвой младенца со львом.

Предполагаю, что новый офицер попробует поставить меня на ноги, но вместо этого тот вызывает по рации подмогу в виде двух крепких парней. Эти сначала расковывают мне ноги, а потом осторожно возвращают в вертикальное положение. Уже что-то. Пожалуй, вас, ублюдки, я в чёрный список вносить не стану. Только лица на всякий случай запомню.

Пока они разбираются с этой рыхлой тушей, успеваю осмотреться. Мы во дворе то ли тюрьмы, то ли чего-то похожего, окружённого высокой стеной. Наверху смонтированы внушительные пулемётные турели, контролирующие и внешнюю сторону, и двор. Плюс дежурят бойцы в полной боевой выкладке. Пересчитать всех не успеваю, так как провернуть такой фокус без привлечения к себе внимания сложно. Но точно не меньше двух десятков.

Что самое херовое, я не чувствую эмоций. Никаких. Ни от кого. Тотальная защита от ментальных техник. С другой стороны, это отчасти успокаивает. Если они так экипируют всех своих людей, то, возможно, и группа захвата тоже входит в их число. Конечно, если это не специализированное заведение, где держат исключительно менталистов. Но для таких целей тут слишком много места. Тем более одарённых с силой Разума обычно предпочитают использовать, а не связывать по рукам и ногам, засовывая в клетки. Слишком они редко встречаются.

Когда меня заводят внутрь, возникает надежда, что ситуация прояснится немедленно. Но приходится испытать разочарование. Сначала меня ещё раз обыскивают, изымая временный членский билет, благополучно пропущенный спецназовцами. Потом вносят личные данные в компьютер. Предлагают выпить чаю. Чего не пойму, так почему всё происходит так неспешно? Пытаются надавить на нервы? Привыкли к неспешной бюрократии? Или банально кого-то ждут? Но тогда меня можно запереть в камере, а не заставлять торчать вплотную к сотрудникам.

От предложенного я благополучно отказываюсь. При необходимости они наверняка вгонят мне любую дрянь в кровь силой, но это всё равно под вопросом. Вот если я волью её в себя самостоятельно и внезапно окажусь в нужном состоянии, всё будет куда проще и удобнее.

Начинаю перебирать варианты отравляющих веществ, которые могли бы заставить одарённого на пути Разума выдать себя, но тут шипит рация офицера. Через минуту мы уже шагаем по мрачного вида коридору. Почему такие места всегда стараются оформить в максимально угнетающем стиле? Так чтобы даже охрана ёжилась и охреневала? Куда логичнее было бы сделать идеальный светлый ремонт во всём здании, кроме камер. Приводишь ты человека на допрос, а он неосознанно расслабляется, потому что почувствовал себя в комфорте. К тому же выбраться на волю им тоже будет хотеться куда сильнее, если станут каждый день видеть кусочек красоты. Тоже дополнительная мотивация признаться во всех своих тайнах и попросить пощады.

Настолько стараюсь занять себя посторонними мыслями, чтобы отвлечься от "эмоциональной тишины" вокруг, что едва не врезаюсь в переднего сопровождающего, когда тот резко останавливается около одной из дверей. Вот и отлично. Пусть считают меня обычным толстяком, который сейчас на стрессе и охреневает от происходящего, желая быстрее очутиться в своей постельке под толстым тёплым одеялом. Ну и горничную туда ещё одну можно, для полного комплекта. Или сразу двоих.

Шагнув через порог, сталкиваюсь взглядом с уже знакомым офицером. Значит, дело всё-таки не передали другому. Просто этот хитрожопый индиец получил санкцию на использование силы. Майор Девдан Джоши кивает на стул с другой стороны стола, и я опускаю на него жирную задницу. Когда за сопровождающим сотрудником захлопывается дверь, а следователь принимается что-то набивать на клавиатуре, прохожусь быстрым взглядом по кабинету, впитывая информацию.

Остановка спартанская. Стол, два стула, один компьютер и металлический сейф в углу. Плюс многочисленные папки с документами, некоторым из которых не хватило места на столе, и потому их уложили на пол. Из общей картины выбивается только невзрачный кактус, скромно примостившийся около самого монитора. Впрочем, может же офицер контрразведки верить, что колючие растения спасают от вредного излучения? Безусловно.

— Знаешь, почему ты здесь, Теодор?

Вопрос задаёт максимально ровно, но в голосе чувствуется напряжение. А ещё майор сегодня тоже прикрыт от считывания эмоций. Они что, все из-за меня артефакты напялили? Решили, что к ним в руки угодил кто-то настолько сильный, что способен вынудить охрану саму разнести тюрьму по камешкам?

Медленно качаю головой.

— Нет, господин майор. Сбили с ног перед университетом, заковали, ничего не объяснили и привезли сюда.

Девдан слегка морщится.

— Да, взяли тебя не так, как положено. Но вопрос же был не в этом.

Натянув маску испуганного толстяка, который держится из последних сил, пожимаю плечами.

— Я действительно не знаю, почему меня сюда доставили.

Теперь усмехается.

— И о призраке, что сбежал из университета имени Джанко, ты, конечно, тоже не слышал? Ментальными техниками не владеешь. Со смертями сразу троих одарённых никак не связан. Чистый, белый и пушистый со всех сторон.

Как бы повёл себя обычный студент, услышав такие обвинения? Верно, охренел бы и впал в панику. Так что я строю такую морду, как будто сейчас то ли разревусь, то ли начну биться головой об стены. После чего дрожащим голосом выдавливаю:

— Не пушистый я. Но такого не творил.

К моему удивлению Джоши даже не пытается возражать. Вместо этого бросает взгляд на вход.

— Вот сейчас и узнаем.

С интересом смотрю на открывающуюся дверь. Но чувствую этого ублюдка ещё до того, как он оказывается внутри. Не потому что оказался несдержанным. Тот сам оценивающе проходит по моей ментальной оболочке. Глаза же улавливают кольцо на его пальце. Септимус. Седьмая категория. Они всё-таки приволокли для меня нормального менталиста.

Глава II

Менталист оказывается долговязым мужиком, несмотря на тёплую погоду, одетым в тёплое пальто. Прищурившись, секунду рассматривает меня. Переводит взгляд на вздрогнувшего майора.

— На что проверять?

Я идиот. Все грёбаные артефакты этих кусков дерьма — для защиты вот от этого херососа седьмой категории, а не от меня. Это как надо бояться собственных людей, чтобы оснащать защитой весь персонал, зная о приезде всего одного менталиста? Хотя, кто знает, что он натворил раньше? Одарённых такого профиля тут пытаются сохранить любой ценой, так что передо мной может быть полноценный психопат, перебивший не одну тысячу человек. Может, и целый город.

— На всё его проверять. Подозревается в использовании учебного призрака из университета имени Джонка, использовании ментальной магии на людях, принуждении к сексу и убийстве троих одарённых. Возможно, причастен к работе на иностранные разведки, шпионажу и неизвестным нам преступлениям.

У моего визави просыпается интерес только на одном пункте списка. Удивлённо причмокнув губами, снова переводит взгляд на Девдана, который машинально опускает руку на бедро, приближая её к кобуре.

— Разве призраков не убрали после Кровавого бала?

Краем глаза вижу, как Джоши раздражённо морщится.

— В прошлом году вернули. Настояли, что они сильно улучшают результаты первого курса.

Одарённый растягивает тонкие губы в ухмылку, продолжая разглядывать офицера. А на мою ментальную защиту обрушивает невидимый клинок. Атаки я ожидал и даже успел подготовиться, но не думал, что он рубанёт со всей силы. Так же можно и прикончить.

Охнув, сползаю со стула, подёргивая правой рукой. Пусть видят насколько мне больно и херово. Хотя тут и притворяться по большому счёту не надо, только демонстрировать часть из спектра своих реальных ощущений.

Прикрываю глаза. Так будет проще. К тому же это абсолютно нормальная реакция организма при такого рода ударах. Не знаю, кто обучал этого менталиста, но его явно не готовили к изящным операциям. Только идти напролом, причиняя максимум боли и страданий. Либо мне просто попался сучий садист.

Концентрируюсь на своих ощущениях. Ментальная защита уже вскрыта. Усиливать её всё равно было бы бесполезно: одарённый седьмой категории гарантированно прошьёт любую броню, выставленную студентом первого курса. До чертога, где можно было бы укрыть часть сознания, я тоже не добрался. Не по силам такое создать. В случае если бы менталист оказался слабым, мой план состоял в частичном усилении защиты. Наблюдать за тем, куда он бьёт, не давать полноценно прорваться и подсовывать обрывки воспоминаний вместе с ложными эмоциями.

Но противник оказался Септимусом. Поэтому приходится работать по немного другой схеме. Окунувшись в собственный разорванный на части разум, наблюдаю за тем, к чему тянется ублюдок в пальто. Вот он принимается рыться в памяти, пытаясь найти воспоминания о ментальных техниках. Подсовываю ему картинку того, как меня избивает горничная. Набрасываю ложное воспоминание о стонах сводной сестры за дверью спальни. Это не картинка, а лишь аудиальное дополнение. А за базу я беру реальный момент, когда просто лежал в кровати. Всё, что требуется скорректировать, это звук и собственные ощущения. Не так сложно, если знаешь как.

Мне помогает и то, как именно он вскрыл ментальную защиту. Взрежь он её аккуратно или хотя бы используй что-то вроде "тарана", все компоненты остались на своих местах. Попробуй я скормить ему что-то не то, это сразу было бы заметно. А теперь, когда в моём разуме творится настоящий хаос, заниматься таким куда сподручнее.

Ещё одна попытка добраться до воспоминаний. Теперь об Альберте Столсе, краем уха я слышу, как Девдан перечисляет имена погибших одарённых. Сразу же задействую картинку того, как он пытается налететь на меня в столовой. И забрасываю следующую. Как мы идём по коридору, беседуя об учёбе. На самом деле это происходило с Даршем, но подмена одного реального человека другим тоже не так сложна. По крайней мере если работать со своим собственным сознанием. В чужом такой фокус не прокатил бы. Не на текущем ранге.

Ищет что-то о девушках. Сначала кусочек памяти об Айле, которая предлагает отсосать за завтраком. Менталист на пару секунд останавливается, отвлекшись на Девдана, а я судорожно мечусь по памяти, не зная, что ещё продемонстрировать. Он же точно продолжит искать дальше. И обязательно на что-то наткнётся. Но у меня нет других воспоминаний, которые никак не связаны с путём Разума. Хотя стоп. Есть же.

Септимус как раз возвращается к делу, а я подбрасываю ему сочную картинку с Маффой. Не сказать, что он надолго увлекается изучением, но после неё делает лишь одну попытку найти что-то ещё, связанное с сексом, затем переключившись на другую задачу.

Теперь Ваан. Тут всё относительно просто — слегка скорректированные посиделки в баре. Визит в номер. Фальшивая просьба девушки о связывании, создание которой даётся неимоверным усилием воли. И новый кусок мозаики, взятый из реальной памяти и немного отредактированный — как она стонет, лёжа на полу. Дальше моя паника на выходе из номера, поездка наверх в лифте и охреневание от произошедшего.

Вроде бы вышло. Как минимум он отстаёт. Пытается отыскать того парня, который погиб вторым. Но тут всё просто: его имя зафиксировано где-то в памяти, но сейчас мне его не найти. Так что показываю только новости, которые на самом деле читал.

Желание найти что-то связанное с Китаем наталкивается на полное отсутствие такового. У меня даже ни одного знакомого китайца нет, показывать нечего. Впрочем, надо отдать менталисту должное, он сразу переключается на Рим. Приходится показать, как я гуглю своего прадеда и грустно сижу над фото, желая, чтобы они приехал и разобрался с мачехой. А заодно и со сводной сестрой. Следом подбрасываю ему пьяных двойняшек Сестиев, которые тоже ассоциируются с Римской империей. А когда его не удовлетворяет и это, дополняю узор шведом, который пытался изнасиловать Маффу. Как по мне, выходит неплохо. Плюс объясняет историю нашего знакомства и причину для сексуального контакта. Ну а что до поведения в отношении девушки, так предпочтения у всех бывают разные. Вплоть до самых странных.

Надеюсь, что он наконец свалит из моей головы. Но неугомонный тип внезапно принимается перерывать всё, что связано с Салвец. Снова на ходу правлю воспоминания, подсовывая ему реальную картинку, но совсем другие ощущения. А момент, когда я намекал на то, чтобы оттрахать её в задницу, вовсе вырезаю.

Вот картинку с задержания приходится показать. Её слова слышали все вокруг, от группы захвата до журналистов и университетской охраны, которая выкатилась на улицу, чтобы глянуть, кто такой наглый пакует их студента прямо у ворот и посреди белого дня. Жаль, вовремя увидели удостоверения и не вмешались.