Гильдия Злодеев. Том 2

Она смеялась…

Помню уставшие глаза Торна — он уже долго не спал, и его изнеможение больше моральное. Ведь он знает, что если упустит хоть что-то в моих беспощадных тренировках, то я умру.

Я помню, как смеялся Костя.

Я помню странный хруст в руке, но Торн запретил обращать на это внимание.

И я не обращал…

Отключил голову, погрузил её в бредовый туман и просто делал, как робот, что от меня требуется. Я давно перестал чувствовать слабость и боли в мышцах. Но это уже давно не третье дыхание. Возможно, десятое… Или двадцатое.

Боль — удовольствие!

Страдание — печеньки!

Жир — долой!

Потом тренировки стали чуть легче… Торн снижал нагрузки. Постепенно, медленно.

А когда он сказал «достаточно, Римус» я наконец-то закрыл глаза.

И не упал.

Я вырубился стоя.

Это какой-то бред… С этим миром… точно… что-то… не так…

* * *

Проснувшись, я не открывал глаза по привычке. Не знаю, почему я так делаю. Делаю и всё. Наверное, после некоторых приключений с похищениями на Земле я выработал инстинкт притворяться спящим.

Голос черепа сух:

— Ты не так прост, добрый рыцарь. Ты учёл всё. Ускоренное старение, артефакт, особенности тела Мастера, и даже нагрузил его в идеальном соотношения веса к концентрации настойки Изнеможения. Откуда такие познания, а?

— Я — капитан гвардии Дома Галленов, и должен знать, как сделать своих людей сильнее.

— А мне кажется, ты скромничаешь. Ну же, не ломайся, расскажи свою историю.

— Мне нечего тебе сказать, колдун.

— Как жаль… Девка, ну ты довольна?

— В смысле?!

— Ну, посмотри на мастера. Он, конечно, ещё толстяк, но уже далеко не перекормленный Тролль.

— Пошел ты.

Слышу Торна:

— Отсюда же есть выхода, маг? Анклав проветривается… Или это магия? Кто её поддерживает? Артефакты или ты?

— Выход есть, верно же, девка?

Иона отвечает слишком уж взволнованно:

— Что? А я-то тут при чем?

— Ну как, ты же с кольцом залезла довольно высоко.

Понятно. Он про случай, когда Иона разбила мне об голову банку с гомункулусом. Она тогда висела на сталактитах.

Открываю глаза, спрашиваю:

— Иона, что там наверху?

Девушка вздрагивает:

— О, проснулся! Да ничего там нет!

Пауза…

— Ну ладно, есть там одно отверстие… Но к нему не подобраться.

— Почему?

— Да потому что это какая-то башня под землей, — кивает вверх. — эти каменные сосульки не потолок. По центру есть отверстие, я туда залезла, но попала в такую же пещеру. Только там все стены гладкие и никаких сосулек не свисает.

На удивление, тело слушается. Усталости почти не чувствую. Сажусь. Осматриваю свои руки, задираю рубаху, щупаю бока. Хрена себе. Сколько я сбросил? Килограмм тридцать? Где висяки? Где справедливая реакция организма в виде мучительной смерти от недостатка… чего-нибудь.

Перевожу взгляд на Торна:

— Это… нормально?

Пожимает плечами:

— Вы же этого и хотели, Римус. Но не радуйтесь раньше времени. Большинство силовых тренировок сошли на нет из-за перстня. Мы работали над уменьшением веса, а не силой.

Вроде понятно. Надев какой-нибудь экзоскелет, сильнее не станешь от того, что жмешь в нем двести килограмм. Но все же организм трепыхается. Короче, не знаю, как это работает.

Так… мне нужна одежда. Свисает мешком.

— Сколько прошло времени?

— Тридцать семь часов, Римус. Скоро рассвет.

Тридцать семь? Охренеть? Я думал месяц-два. По ощущениям.

Встаю. Точнее, подпрыгиваю. Я легкий, как пушинка!

— Осторожнее, Римус. Я первый раз провожу такие тренировки. Вам придется каждый день поддерживать результат и усердно заниматься собой. Настойки у меня на какое-то время хватит. Иначе… неизвестно, что с вами произойдёт. Может, умрёте.

Прекрасно! Отличная мотивация стать сильнее! Меня это устраивает! В моем стиле. Только вперед и не смотреть по сторонам. Никогда еще фраза «движение — жизнь» не казалась мне такой буквальной.

А раз так, то…

Киваю.

Анклав заглатывает нас в свои недра и выплёвывает в Стреломёте — в моей комнате.

Торн трясет головой:

— Неожиданно…

— Извини, не хотел слушать историку Ионы о том, как она хочет с нами. Слушай, я чувствую себя прекрасно… А вот ты? Спал хоть? Я же тебе говорил, что у нас утром дела.

Торн пожимает плечами, начинает напяливать на себя доспехи, оставленные на кровати. Щелк-щелк и готово. Удобно. Слышал, что в средневековье рыцарей три холопа в металл одевали.

— Обо мне не переживайте, Римус. Я пять дней могу не спать.

Какое-то время трачу на то, чтобы одежда не висела мешком. Получается не очень, но, по крайней мере, не испытываю дискомфорт. Да уж, я и правда безбашенный. В таком виде переться на болота…

Что поделать. Все, что надо, при мне. Фиал, нож, Торн. А там — как повезет.

Спускаемся вниз. Слышу, что Лия уже проснулась, гремит посудой. Говорю Торну подождать, сам захожу на кухню:

— Лия, как дедушка?

Девушка роняет поварешку от неожиданности, разворачивается. На лице высшая степень изумления:

— Г… господин? Р… Римус? Это вы?

Развожу руками:

— Не похож?

Лия не сводит с меня взгляда. Руки, ноги, торс — просто пожирает меня глазами.

— Но как?

— Магия, — пожимаю плечами.

— Но… но… только вчера… вы были другим…

— Ага. Ну так что, похож я на Римуса Галлена?

Лия моргает:

— Я вас с трудом узнала вблизи, Римус.

— Неплохо. Кстати, можешь сделать что-то с этой одеждой? Пожалуйста. Висит, неудобно.

— Д… да, конечно. Подошью. Дайте мне немного времени.

Хорошая девочка.

— А волосы покрасишь? В чёрный.

— Тут… сложнее. Нужны головастики, вороньи яйца…

О, я слышал о таком. В древнем Египте модницы также красились. Надо же…

* * *

Лия быстро подшила мне рубаху и штаны. Все еще висит, конечно, но уже не так мешает. В дорогу она дала нам несколько ломтей хлеба, вяленого мяса и два бурдюка воды.

Ну я и нахлебник…

Минут через сорок мы с Торном уже покидаем Гнездо. Погода сегодня отвратительная. Пасмурно и дождь. Но на удивление тепло, и плащ спасает. Не знаю, из чего он сделан, но воду он не пропускает. Мы старались идти дворами, чтобы ни с кем не столкнуться. Не хочу, чтобы люди видели мои изменения.

Через лес пробираемся осторожно, стараемся держать охотничьих троп. Торн идет впереди, так как лучше понял маршрут до лагеря Стилета.

Я помню, как тяжело мне было пробираться через эти терновники, как я устал и запыхался. Это было всего три дня назад. Сейчас же я… просто порхаю. После ада в Анклаве такое — просто пшик.

Эх, я всё больше и больше погрязаю в долгах. Лия кормит и дает крышу над головой. Торн платит за себя и отдает настойки, которые ему самому нужны.

Мы идем молча. Торн сразу сказал, что в лесу тишина — лучшая защита от неприятностей.

Через три часа дороги по бурелому он поднимет кулак:

— Стойте, Римус…

— Что такое? — отвечаю так же шепотом.

Торн молча кивает в сторону. Всматриваюсь. Поначалу ничего не вижу. Кустарник да поваленное дерево. А потом…

… вижу.

Тело человека. Гнилое, поломанное и шевелящееся. Вижу струпья и вспоротое пузо. Тварь гнилая настолько, что не понять, женщина это или мужчина.

Зомби.

До последнего надеялся, что утропии — это не зомби.

— Низший утропий, — тихо констатирует Торн.

Еще раз вглядываюсь в ходячий кусок гнили. Т-а-а-ак, а что он так напрягся-то? Он же булькает и кряхтит только. Еле вон с комом грязи справляется, даже встать не сможет. Фильмография говорит, что таких «пум» по голове, и вопрос исчерпан.