Помоги проекту - поделись книгой:
Призыватели, Друиды и Некроманты курсировали по копям Фарадшора вместе со своими фамильярами, энтами и скелетами. Именно они в большинстве своем уничтожали орды снующих здесь гоблинов. Чаще всего на верхние этажи направлялись адепты 14+ уровня. Вполне развитые авантюристы, чьи питомцы способны уничтожить небольшую группу монстров. Хотя, и у таких случались огрехи. Если патрульные натыкались на эмиссаров, то выжить болванчикам становилось в разы сложнее.
Призыватель девятого уровня должен был отправиться либо на нижние простые этажи, либо стать рудокопом. Но Летов имел, как выяснил жрец, сразу два слота и мог управлять эмиссарами. Силы его питомцев вполне должно хватить на верхние, самые опасные ярусы Фарадшора. Так что Призыватель отправился наверх, тогда как Рыцарь остался внизу.
Дуэргары цокали удивленно, видя призывных эмиссаров. Каждый Призыватель мечтал о таком бонусе, но доставался он не каждому. Лишь на высоких уровнях при повышении класса имелся мизерный шанс получить заветное усиление, либо при божественном обмене. Впрочем, гномы с их расовым бонусом к Силе редко шли в Призыватели, поэтому относились к классу без должного пиетета.
Постепенно надзиратели привыкли к тому, что по этажу бродит болванчик с двумя призывными эмиссарами. Летов стал настоящим спасением для служащих Фарадшора. Он мог уничтожить любую группу гоблинов на пятом ярусе. Надзирателям стало намного легче контролировать пещерный лабиринт. Дуэргары чаще проводили время за игрой в кости, распитии любимого пива или эля, поминая добрыми словами умелого Призывателя. Болванчики делали основную нужную работу, им оставалось лишь собирать трофеи с рудой и ставить перед марионетками новые цели. Постепенно Летова научили собирать пепел и другие, выпавшие с гоблинов предметы в кольцо, так что и инспектировать пещерные лабиринты стало требоваться реже.
Уровень рудокопов был важен для максимизации добычи. Только адепты 6-8 уровня могли получать высшую прибыль на ярусе Медные Копи. Аналогично и в случае патрульных. Вот только трофеи с гоблинов интересовали дуэргаров во вторую очередь. Поэтому им позволяли прокачиваться до более высоких уровней. Опыт шел все меньше с низкоуровневых монстров, зато питомцы патрульных жили дольше, а значит, болванчики умирали реже.
Рудокопы получали крохи опыта за добычу руды. Но по прошествии месяцев и они поднимали свои уровни развития. Приходилось собирать периодически старожилов и… убивать, обнуляя заработанные очки опыта. После чего рудокопы возвращались к привычной деятельности. Впрочем, мастера кирок тоже подвергались иногда нападению гоблинов. Против монстров у не-приручателей шансов практически не было. По идее за каждой жилой и группой рудокопов должен следить надзиратель, но дуэргары часто отлучались, оставляя вместо себя патрульного в дозоре. Порой стайки гоблинов уничтожали питомцев и истребляли адептов, а надзиратели не успевали воскресить их.
Икари не ощущал в полной мере свое положение. Просто существовал с заснувшим разумом, лишь изредка выныривая из темных глубин, в которые его отправила пиявка. Хоть парень и являлся Чемпионом, какой-либо особенной защитой против паразитов не обладал. Лишенные воли болванчики неустанно трудились в медных копях, набивая карманы жадных гномов. На самом деле Фарадшор приносил не так уж много прибыли, поскольку дорогие месторождения появлялись редко, но для низкоуровневых гномов это было отличное место для заработка.
Кое-какая информация все же проходила через сознание Летова, некоторые события запоминались. Паразиту требовалась отчасти работающая голова для работы тела. Впрочем, однообразные патрули сливались в смазанную картину и не задерживались в памяти. Что-то необычное происходило редко. Иногда в подавленный разум пробивались вспышки гнева, но пиявка быстро гасила лишние эмоции.
Призыватель курсировал по одному и тому же маршруту пятого яруса, который ему показывали надзиратели. Работа у него была несложной. Ходить по темным пещерам вместе с питомцами, которым дана установка на защиту владельца. При встрече с монстрами фамильяры сами атаковали их. Чаще всего обходилось без проблем. Иногда гоблины доставали и самого Летова. Указаний на этот счет никаких не было, так что парень просто стоял на месте и сносил побои, ожидая, пока питомцы прикончат врагов. Изредка даже Опеку сбивали, но в основном Кинг и Токсик успешно разбирались с противниками, защищая хозяина.
В одной руке патрульный держал гримуар, в другой — кнут. Оружием толком пользоваться не умел. Если питомец погибал, то Призыватель замирал на месте, дожидался отката навыка и восстановления здоровья, как того требовали приказы. После чего продолжал патрулирование. Один из простейших указов жреца — это вызов сильнейших питомцев. Паразит доверял выбор самому Летову. В подавленном состоянии он толком не соображал, но сделать выбор между эмиссаром и обычным монстром мог. Насчет дроу он сомневался. Ранее парень проверял, кто из питомцев сильнее, и эльфийка осталась не у дел. С тех пор темная обзавелась кое-какой экипировкой, навыком и бонусом класса. Возможно, парень отдал бы приоритет дроу, но изменения на девятом уровне снова спутали все карты.
Эмиссары получили дополнительные бонусы и стали сильнее. Он сомневался в том, что эльфийка один на один сможет одолеть эмиссара. Хотя точно сказать не мог — требовалась дополнительная проверка, которую в текущем его состоянии было не провести.
Ядовитый Паук на девятом уровне приобрел Токсичную Ауру. Внешне это выглядело как зеленоватый ореол вокруг паука. При атаке в ближнем бою все противники получали небольшие кислотные повреждения. Королевский Паук же обзавелся навыком Громовой Прыжок. Эмиссар получил способность прыгать на солидное расстояние. Ударная волна после приземления наносила некоторый урон всем в зоне досягаемости.
Чаще всего оба эмиссара выживали, но при неблагоприятном стечении обстоятельств одного из них уничтожали гоблины. Обычно страдал Токсик, у которого было меньше здоровья и не имелось ауры регенерации. Если бы им управлял Призыватель, то контролировал бы грамотные отходы с Ядовитым Укусом. В свободном же плавании монстр сражался активно с самого начала, поэтому погибал быстрее.
Постепенно паразит старался повышать эффективность патрулирования в меру своих скромных способностей. А, возможно, ему и носитель подсказал — в этом странном симбиозе ничего исключать нельзя. Патрульный научился экономить время: в случае смерти одного из питомцев он дожидался отката навыка и вызывал другого монстра, здоровье которого оставалось полным. Следующим по силе питомцем сочли Вихревого Гоблина-Эмиссара. На девятом уровне эмиссар получил вкупе к навыку Вихрь ауру Воздушный Кокон. Вокруг гоблина-шамана образовывалась плотная прослойка воздуха, которая задерживала атаки врага и снижала получаемый урон. Так что питомец стал лучше держать удар.
Паразит-Летов посчитали, что Вихревой Гоблин после улучшений сильнее эльфийки, так что в случае гибели одного из питомцев вызывали его. Затем могли поменять на Токсика и обратно. Так и чередовали сильнейших питомцев, как и требовали жрец и надзиратели.
Шли дни и декады, пролетающие для марионеток, словно мимолетное видение. С монстров Медных Копей Летову шел уже совсем скромный опыт, но все-таки капал потихоньку. В какой-то момент он получил десятый уровень развития. Надзиратели хвалили патрульного, который справлялся с любой угрозой, так что главный жрец решил перевести его на последний ярус копей. Шестой этаж считался самым сложным и опасным, поскольку там регулярно появлялись эмиссары. Жестокие Гоблины являлись проблемой даже для нормальных адептов, что уж говорить про безвольных болванчиков. Но два питомца-эмиссара 10 уровня были грозной силой на своем ранге.
После перевода на шестой этаж пещер надзиратели несколько дней следовали за ценным патрульным. Даже научили паразита пользоваться кнутом погонщика. Нет, по монстрам он толком попасть не мог. Реакции марионетки не хватало. А вот по питомцам вполне научился попадать. Бонусы у кнута хорошие, грех ими не воспользоваться. Убедившись, что патрульный чувствует себя вполне уверенно на шестом ярусе, надзиратели оставили его курсировать в одиночестве. Гномы даже закатили большую пирушку, ибо редко какой приручатель подходил для шестого яруса. Все остальные слишком быстро погибали в стычках, даже если ставить их парами. Так что последний этаж ранее охраняли только сами дуэргары, да еще один болван-некромант составлял им компанию. Большинство охранников переросли седьмой ярус, и с гоблинов им доставалось мало опыта и трофеев. Так что гномы обрадовались пополнению в виде болвана, который мог взять на себя часть рутинных обязанностей и обезопасить шестой этаж.
Мрачные тоннели столбов медных копей могли навевать жуть даже на закаленного искателя приключений. Разумеется, марионетки оставались иммунными к зловещему виду катакомб. Эмоции у них были отключены. Летов со спокойной душой ступал по темным пещерам, наполненным разнообразными монстрами. Под ногами хлюпали лужи и изредка встречающийся мох, а из проходов доносились завывания гоблинов, желающих отведать людского мяса.
Мрапиш Гонти же долгое время трудился на “пустой породе”. Медной жиле, руду с которой попросту выбрасывали. Ведь если перенасытить рынок медью, ее цена упадет в ноль. Гномы знали, как зарабатывать деньги. Но, чтобы появились новые месторождения с шансом на железо и даже серебро с золотом, требовалось разрабатывать старые. Этим Гонти и занимался долгое время, пока находился на пятом уровне развития.
Здоровье мужчины пошатнулось. Сказывались чудовищные физические нагрузки, отвратительные условия сна и труда, отсутствие нормального отдыха, помои вместо нормальной еды и простая изношенность организма, подкошенного многолетними возлияниями и излишествами. Гонти давно разменял четвертый десяток и еще не считался пожилым. Но по состоянию здоровья вполне мог сойти за дряхлого старца. Летову в этом плане служилось гораздо легче, ведь от него не требовалось махать киркой по двенадцать часов в день. Хотя парень тоже проходил по паре десятков километров в день через мрачные пещерные лабиринты, полные расщелин и монстров.
Тем не менее, паразит не давал болванчику расслабиться. Гонти пахал как проклятый. Надзиратели же не слишком пристально следили за здоровьем рудокопов. Отработал несколько месяцев — уже с лихвой отбил затраченные на раба средства. Проще новых купить, чем улучшать условия труда.
Опека не являлась универсальным исцеляющим средством. Она не выручала в тех случаях, когда носитель сам травил организм, не помогала от старческой дряхлости. Так что адепты в старости становились немощными, и никакие характеристики не помогали. Единственный вариант — это омоложение с помощью кристаллов души, которые были по карману далеко не всем.
Гонти сумел с тем мизерным опытом, что шел за добычу руды, взять шестой уровень развития. Теперь штраф при копании киркой в Медных Копях для него не шел. Мрапиша стали переводить на следующие ярусы, включая в команды, в которых шла обработка редких железных жил. Надзиратели заметили, что Гонти стал работать все хуже и хуже. В таком случае алгоритм действий у дуэргаров был простой: вместо отдыха раб отправлялся на самый опасный участок. То есть, на шестой этаж копей.
Летов и Гонти в каком-то смысле воссоединились. Рудокопа отправили на железную жилу в дальнюю часть пещер, а патрульный делал обходы лабиринта. Иногда он проходил мимо долбящих киркой рабов-шахтеров. Возможно, в глубине души он и узнавал приятеля, но заторможенность не давала ему что-либо предпринять. Они стали незнакомцами, просто очередными безвольными винтиками в огромном шахтерском механизме.
И в один из дней эмиссар с несколькими обычными гоблинами появился неподалеку от разрабатываемой железной жилы. Надзиратель сделал попытку отбить нападение, но в одиночку справиться не смог. Дуэргар предпочел ретироваться и позвать на помощь. Его услышал патрулирующий Летов. Парень двинулся в указанном направлении и отправил питомцев в атаку, не забыв снабдить Токсика и Кинга ударами хлыста. Не без проблем, но фамильяры разобрались с гоблинами. Только затем подоспела пара надзирателей, дежуривших на этаже.
Вот только Летов опоздал. Монстры успели порезвиться и покромсали многих рудокопов, не успевших убежать от опасности. Одним из пострадавших оказался и Мрапиш. Мужчине сняли Опеку и располосовали живот. С вывалившимися потрохами побледневший Гонти лежал на холодном камне, и некому было ему помочь.
Летов застыл, глядя на приятеля. Даже через прокладку в виде паразита до него смог пробиться весь ужас текущей ситуации. Вскоре Гонти скончался. Система посчитала, что повреждения несовместимы с жизнью и отправила адепта в астрал. Его дух был поставлен в ожидание на возможное возрождение. Всех адептов-рудокопов надзиратели брали в группы как раз на такой случай. Вот только количество отрядных слотов на таком низком уровне было ограничено, плюс массовым воскрешением классы еще не владели.
— Дерьмо! Снова премии лишат… — буркнул один. — Бернглир, поднимай болванов!
— Кого именно? — почесал голову Охотник. — Всех не успею. Откат у воскрешения долгий. Может, свиток еще используем?
— На болванах? Да он стоит дороже любого из них! Просто начинай с тех, кто помоложе и здоровее!
— Ага…
Гонти закономерно оставили напоследок. Мужчина не дождался своей очереди. Все, что от него осталось — это кучка пепла и донное оружие, которое почему-то не стали отбирать.
— Пойду, доложу жрецу, — хмуро высказался один из дуэргаров, осматривая выпавшие трофеи. — О, дубина! Донная, но с паршивой жилы хоть руды кусок.
Летов завис, глядя на хорошо знакомую дубину с медным набалдашником. Смерть приятеля вызвала в нем хорошо скрытые переживания. У него и раньше не было поводов относиться позитивно к пленителям, теперь и подавно.
— Эй, патрульный! — потормошили его. — Чего застрял?
Летов перевел ничего не выражающий взгляд на надзирателя.
— Зыркает еще, будто прирезать собрался. Двигай на свой обычный маршрут. Продолжай патрулирование!
Летова подтолкнули в спину. Получив приказ, паразит принудил парня действовать, и Призыватель продолжил привычный обход лабиринта медных шахт.
Глава 3
Спустя несколько дней эмоции померкли. Рутина и пиявка сгладили последствия от потери приятеля. Да и не то чтобы Летов так сильно привязался к пропойце Мрапишу. Будь он в сознании, определенно, затаил бы обиду на дуэргаров и при случае попробовал бы отомстить. Однако сделать это с порабощенным разумом оказалось невозможно. Инцидент с Гонти вскоре выветрился из его головы, хотя имена гномов въелись глубоко в подкорку: Охотник Бернглир и Мародер Ингвастром. Марионетка решила, что по возможности отомстит дуэргарам.
Икари продолжил курсировать по последнему этажу главного столба Фарадшор. Надзиратели ценили патрульного-болвана, который в одиночку способен побеждать монстров копей, включая эмиссаров. Ему давали полную порцию еды и по возможности присматривали за его здоровьем. Ведь ценное имущество необходимо беречь. К странной особенности в виде невозможности взять в отряд быстро привыкли. В целом, патрульных старались не ставить в пары. Ведь в таком случае средние стаи монстров постепенно разрастались. Станет сложнее очищать подземелья.
Донного кольца с небольшой вместимостью хватало на то, чтобы собирать весь дневной улов. Паразита научили подбирать трофеи с убитых монстров, а вечером их забирал гномий кладовщик. Патрульный тоже приносил некоторый доход. Правда, с уровнем количество трофеев сойдет на нет. Но лучше уж живой болванчик, чем редкая добыча с монстров, так что опыт патрульным не обнуляли. На седьмом ярусе болванчики вполне могли дорасти до 11-12 уровня развития за несколько месяцев. Хотя чаще погибали.
В один из дней катакомбы Медных Копей исторгли на свет могучую стайку, состоящую сразу из двух Жестоких Гоблинов-Эмиссаров и тройки обычных монстров. В ходе своего стандартного обхода Летов и наткнулся на них в одной из пещер. Конечно, Призыватель бы справился с ними легко в своей полной форме. Но в настоящий момент он мог использовать лишь двоих фамильяров из трех, поскольку обязан был следовать приказам. У паразита не хватало собственных мозгов на исследования возможностей носителя. Да и сам Летов участвовал в сражении косвенно: наносил удары по питомцам изредка, добавляя Наваждение Ярости. При этом часто промахивался. Также пиявка пробовала атаковать монстров, но шустрые гоблины уворачивались от ударов неумелого погонщика с кнутом.
Один из Жестоких сразу же напал Призывателя, который действовал заторможенно. Пока паразит не осознал, что надо увести носителя, эмиссар исполосовал человека ятаганом. Опека деактивировалась. Лишь затем Токсик пришел на помощь и взял врага на себя. Эмиссары десятого уровня были значительно сильнее семиуровневых гоблинских коллег, но те явились с поддержкой в виде рядовых монстров. Без направляющей руки приручателя питомцы действовали неумело, подставлялись и позволяли себя окружать. На Кинга насело сразу трое, а Токсик противостоял двоим.
Сражение протекало не в пользу патрульного. Оба питомца пали, успев забрать с собой всех врагов, кроме одного Жестокого Гоблина. Эмиссар зарычал и, применив свой скоростной навык, пошел в атаку на последнего противника. Паразиту не давали приказа отступать при неудачном раскладе, да он бы и не смог определить, когда стоило ретироваться, а когда сражаться до последнего. Марионетка судорожно отбивалась, но не могла толком попасть по верткому противнику.
Ятаган исполосовал Летова с ног до головы. Поскольку парень потерял Опеку, раны заживать перестали. Кровь сочилась из множества порезов. Паразит старался заглушать болевые ощущения, поскольку они мешали управлять носителем. Но кое-какие уколы пробивались через пиявочный фильтр. Летов начал двигаться дергано и в один из моментов запнулся за выступ и упал.
Гоблин уже приготовился поставить точку в противостоянии и поднял свой ятаган. Как вдруг истаял прямо на месте, сгорев в синем пламени и превратившись в пепел.
Летов сумел выжить чудом. Предсмертное отравление от Токсика принесло патрульному победу. Приказов кого-либо приручать марионетка не получала, так что оставила уведомление без внимания. Паразит дал приказ носителю подняться на ноги, но израненный адепт не смог его исполнить.
Пиявке не понравился тот факт, что пришлось прервать патруль. Следовало поскорее вернуться к своим обязанностям. Она решила подождать, пока носитель оклемается. Ждать, пока здоровье обоих питомцев восстановится, было нельзя. Когда навык Призыв откатился, паразит сразу же вызвал Крючконоса — Вихревого Гоблина-Эмиссара, который часто подменял погибшего питомца.
Однако на этот раз сразу двое питомцев отправились в астрал, чего раньше не случалось. Следовало подобрать новую замену. Пиявка не могла сама определить, кто является наиболее достойным питомцем, и доверила выбор носителю. Летов, пораскинув мозгами, пришел к однозначному выводу. Вскоре, в голубоватом свечении новый питомец появился в реальном мире.
[Эль’Ранессинтера]
Последнее что помнила дроу — это триумфальную победу на испытании Лабиринта Шипов. За сбор трех предметов в одиночку ее наградили превосходным достижением. Класс Палач теперь давал еще больше бонусов к скорости передвижения и скорости атаки. Жаль, испытать свои силы дроу не успела. Перед переходом на следующий ярус хуманский поганец ее отозвал.
— Какого кхалса… — пробормотала дроу, удивленно осматриваясь.
Эльфийка очутилась в каких-то темных пещерах. Слышалось копошение монстров поодаль — словно кто-то царапает металлом камень. Сверху капала вода. Редкие лианы, оплетшие камень, давали света столько, чтобы нельзя было назвать состояние кромешным мраком. Темные эльфы в прошлой жизни имели идеальное ночное зрение, но в Бездне у них эту способность наглым образом отобрали, уравняв с остальными ничтожными существами. Впрочем, зрение у дроу все равно оставалось лучше, чем у других.
Эль’Ра разглядела кучки черного и серого пепла, а также выпавшие трофеи с гоблинов. Суть подсказала, что в настоящий момент она находится на седьмом ярусе почему-то.
Рядом с ноги на ногу переминался уродливый гоблинский шаман, к которому девушка так и не смогла привыкнуть. Питомец хумана вызывал отвращение. Возле стены на полу истекал кровью и главный мучитель. Похоже, Летов попал в изрядную переделку.
— Эй, ты там живой или мне можно начинать праздновать? — вопросила Эль’Ра.
Ответа не последовало.
— Язык проглотил?
Снова тишина, прерываемая непонятным мычанием. Дроу нахмурилась и подошла ближе. Летов выглядел неважно. За броней адепт следить перестал, так что в ней виднелось множество прорех. Крови натекла целая лужа. Но самым страшным выглядело лицо хумана. На нем не отображалось ни унции интеллекта. Чумазая морда, стекающая слюна и стеклянные глаза, уставившиеся в одну точку. На шее дроу заметила кожаный ошейник со странным горбом сзади.
Только она наклонилась, чтобы осмотреть, как в одном из тоннелей послышались шаги.
— Шум доносился отсюда… — раздался чей-то тусклый голос.
Дроу быстро огляделась и нырнула в темный провал одного из проходов, оставив мастера валяться в луже крови. За его сохранность темная не переживала. Запоздало дроу поняла, что у нее был реальный шанс вонзить в ненавистное сердце шпагу, но она его упустила.
— Если бы не прошлый провал, нам бы не поставили усиленное дежурство… Меня уже тошнит от проклятых тоннелей!
— Это все твоя вина, Ингвастром. Сумел бы защитить болванов, не лишись бы премии.
— Ну, конечно! Это у тебя навык все еще донного уровня, Бернглир! Мог бы воскресить побольше рудокопов!
Темная навострила свои длинные уши, слушая перебранку двоих мужчин. Вскоре они приблизились к месту боя и быстро осмотрелись.
— Наш лучший патрульный снова не подвел! — проговорил один из них. — Собери трофеи.
— Ага…
Дроу позволила себе на мгновение выглянуть из прохода. В полутьме разобрать что-то было сложно, но раса говоривших угадывалась элементарно. Ничтожные дуэргары, с коими в родном мире Эль’Ры постоянно случались стычки. Девушка быстро спряталась от взора гномов в темноте. Гады имели высокие уровни развития, так что в одиночку с ними дроу вряд ли справится. Было неясно, заодно они с хуманом или нет. Да и что именно приключилось с Летовым, лишь предстояло выяснить.
До Эль’Ры доходили слухи о том, что дуэргары применяют какую-то проклятую черную магию. Название яруса намекало на то, что они находятся внутри медных копей. Возможно, в самом Фарадшоре. Неужто хуман попался в лапы недорослей?
— Вот и Опека восстановилась! — заявил один из них довольно. — Продолжай патрулирование…
— Погоди, у тебя же два питомца было. Где второй?
— Ау-мгха… — раздалось негромкое мычание.
— Вызывай второго питомца, болван. Давай поживее!
Раздался легкий дребезжащий звук, с которым Призыватели доставали своих фамильяров из небытия.
— Так-то лучше. Двигай по стандартному маршруту! Бернглир, пойдем, горло смочим.
— Но как же усиленный наряд?
— Мы быстро!
Дуэргары удалились в обратную сторону, а Летов двинулся по проходу точно мимо темной. Дроу спряталась за сталагмит, наблюдая из-за укрытия за бредущим хуманом. За ним следовало двое питомцев: к Крючконосу добавился Кинг, здоровье которого не успело восстановиться.
Двигался Летов странно, шаркая ногами и не особо смотря по сторонам. Будто кукла, которую дергали за ниточки. Любопытство снедало темную, и она направилась следом на некотором удалении. Вскоре Летов наткнулся на группу гоблинов. Питомцы бросились кромсать врагов, а сам Призыватель стоял на месте, вяло и невпопад махая кнутом.
В бою пал Крючконос, но его Летов быстро заменил на Токсика. Хуман собрал в инвентарь выпавшие трофеи и двинулся дальше, механически переставляя ноги. Огромные пауки семенили следом, мягко стелясь над полом пещеры.
Вскоре Эль’Ра наткнулась на железную жилу, возле которой трудилось сразу несколько рудокопов. Рядом с узниками прохаживался дуэргар, выполнявший роль надзирателя, судя по всему. Шахтеры трудились без лишних понуканий. Долбили породу кирками весьма активно, но неумело. По дерганым движениям дроу поняла, что с ними тоже не все в порядке. Какая-то темная магия захватила волю людей.
— Ничтожные дуэргары, — выплюнула Эль’Ра. — Вы никогда не славились честностью: ни в дуэлях, ни в торговле, ни в кузнечном ремесле…
Темная несколько минут наблюдала за рудокопами и скучающим надзирателем. В какой-то момент из тоннеля рядом стали доноситься гоблинские всхрюки. Надзиратель отправился разобраться с монстрами. Из прохода послышались звуки рубки. Пока дуэргар отвлекся, дроу приблизилась к пленникам.
— Эй, вы меня понимаете? — проговорила она тихо.
Несколько рабов прекратили долбить кирками породу и уставились на нее пустыми глазами. Девушка попыталась достучаться до пленников, но не смогла. Звуки боя тем временем стихли.
— Возвращайтесь к работе! — скомандовала она и по-тихому исчезла.
Спустя несколько секунд и надзиратель вернулся. Темная отступила, поняв, что с рабами каши не сваришь.
Дроу задумалась о том, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Скорее всего, она очутилась внутри крепости Фарадшор, наполненной дуэргарами и порабощенными неудачниками, среди которых затесался и Летов. Первое, что пришло на ум — это попытаться сбежать. Девушка проверила свой статус и поняла, что затея изначально обречена на провал. Они не проверяли на большом расстоянии, поскольку Летов опасался далеко ее отпускать, но если привязка работает по аналогии с питомцами-монстрами, то по достижении определенного лимита она просто уйдет в небытие. Удаляться на значительное расстояние от мастера фамильяры не могли.
Сообщить о своем положении другому адепту? Только кому? Дуэргарам доверять нельзя в принципе. Они темных эльфов на дух не переносят. Тем более, они могли решить, что она сбежала, и попытаются поработить ее. Сделать из Эль’Ры такую же безвольную марионетку. Темную передернуло. Одно дело потерять свободу, что с ней и произошло, совсем другое — потерять не только свободу, но и волю.
Оставалось всего два варианта. Убить Призывателя или… попытаться снять с него рабскую магию. Первое звучало намного приятнее, вот только дроу все еще сомневалась, останется она в живых после такого или уйдет вслед за мастером. Во втором же случае ничтожный хуман мог проигнорировать ее помощь и дальше продолжать пользоваться ей словно обычным питомцем.
— Убью, вот и проверим, что будет! — решила дроу после некоторых раздумий.
Девушка проверила свой инвентарь и с удивлением обнаружила солидное состояние: массу кристаллов души, несколько сотен золота, разную походную утварь с припасами, трофеи с монстров и прочий хлам.
— Ничтожный и впрямь использовал меня в качестве хранилища! Что ж, спасибо за подарки! А это мне больше никогда не понадобится!
Дроу сняла с пальца Кольцо Доверия. Хотела было выкинуть в темный проход, но передумала. Не в том она положении, чтобы разбрасываться драгоценной экипировкой Бездны. Девушка убрала кольцо в инвентарь, решив продать впоследствии. Верная Железная Шпага и Поножи были при ней. Больше ничего и не нужно.
Поделиться книгой: