Якудза из другого мира. Том XII

Да и сам Малыш тоже вышел из якудзы по моей просьбе. Как и его напарник, чей дух теперь теплится костюме в форме серебряного орла. Я порой думаю, что может быть Ленивый Тигр был бы жив, если бы не пошел за мной, но… Потом одергиваю себя и говорю, что могло бы многое случиться по-другому, но вышло именно так, как вышло.

— С кем? Кто такой Ито? Твой ночной собутыльник? — тут же сощурился сэнсэй.

Его и без того узкие глазки вовсе превратились в две щелочки, из которых выглядывали внимательные глазки.

— Какой собутыльник? Ты о чем, сэнсэй? — недоуменно уставился я на него. — Я уже забыл, когда в последний раз употреблял эту гадость…

— Вот меня-то ты не проведешь. Пришел сегодня ночью, смердящий алкоголем и пахнущий развратными женщинами, да ещё и такое возмущенное лицо состроил. Скажи лучше, пьянь иномирная, где шлялся?

Я ухмыльнулся в ответ. Вот ничего от сэнсэя не скрыть. Да, я выпил с Акито и переспал с его подружкой, но… Это всё нужно для благого дела. Вот только как объяснить сэнсэю весь смысл моих действий?

— Так было нужно, — просто ответил я.

— Кто из троих? — спросил сэнсэй.

— Тонг.

— Остался последний, — вздохнул сэнсэй и посмотрел на меня. — А что дальше? Хотя бы есть какое-то представление о том, что будет при смерти господина Абэ?

— Когда Оива говорила мне про куколку-окимоно, она утверждала, что с каждым убитым преступником куколка будет расти. В этом она не обманула. Она говорила, что может подарить мне могущество и силу… — я сжал руки, напряг бицепсы. — После последней победы над той женщиной я чувствую себя так, что могу запросто поднять машину. Да, не без небольшой помощи оммёдо, но всё же… А также сказала про моё желание стать аристократом и… У господина Абэ находится Свиток Тигра, который совсем скоро я заберу. А ведь там император самолично подарил мне пропуск в мир аристократов-кугэ. И это тоже правда! Говорила, что ей нужно укрепить грань между нашими мирами, чтобы онрё не проходили в наш мир… Так можно ли хозяйке Дзигоку в этом не доверять? Пока что всё, что она обещала, всё сбывается…

— А может быть такое, что грань миров вовсе не истончается? — спросил Норобу. — Может, всё это происходит иначе?

— С чего ты такое взял?

— Да с того, что Оива своего брата не пожалела! Мы вряд ли справились бы с Эмма в прошлом, если бы не её помощь. И если она не пощадила своего брата, то может ли обратить внимание на двух жалких букашек, которые для неё совершенно ничего не значат? Что такого в том, чтобы взять и рассказать не всю правду? Ведь самая большая ложь обычно скрывается в деталях. Если взять восемьдесят процентов правды, а потом сообщить двадцать процентов лжи, то человек легче поверит в эту большую ложь…

— Оива сказала, что как только окимоно проявится полностью, то нужно будет просто опустить фигурку в воды Токийского залива. И на этом моя миссия закончится. После этого Идущий во тьму исчезнет, а я смогу жить спокойно. По крайней мере она мне так сказала. А пока что не было повода ей не доверять, — склонил я голову на плечо.

— Не было повода, — задумчиво проговорил Норобу, глядя на упражняющихся на улице мужчин. Потом он дернул бровями и улыбнулся, показывая мне на дорогую машину, заезжающую на территорию нашей базы. — А вот к нам приехал тот самый человек, который может помочь с разбором сложившейся ситуации. Изаму, твою дивизию, а ты чего до сих пор в трусах и пахнешь перегаром? Бегом приводить себя в порядок!

Если сэнсэй так говорит, то лучше с ним не спорить.

— Конечно, мой старый друг! Я всё исполню! Уже бегу и…

Шлёп!

— Падаю, — закончил я уже на полу.

Сухая ладонь сэнсэя молнией метнулась к моему затылку и припечатала так, что я не удержался на ногах и нырнул носом вперёд. Я сгруппировался и, перекатившись кубарем, уселся на попу ровно. Взглянул на сэнсэя в попытке найти в его глазах хотя бы намек на сожаление. Но нет, всё тщетно… Сэнсэй смотрел на меня также спокойно, как на бонсай во дворе.

— Чего дерешься, сэнсэй? — хмыкнул я, потирая затылок. — Можно же и по-человечески объяснить.

— Я пытался по-человечески, но один наглый белобрысый хинин почему-то отказывается понимать человеческую речь, — покачал головой Норобу. — И если он до сих пор не понял, что к нам прибыл важный гость, то моя ладонь может опуститься повторно.

— Да понял я, понял, — буркнул я в ответ и снова почесал затылок. — Блин, вот я такой весь из себя крутой, обладаю оммёдо воды, огня, земли и воздуха, а меня до сих пор нахлобучивают, как нашкодившего щенка! Ну ничего, сэнсэюшка, вот выпадут у тебя зубы, я тебе суши жевать не буду!

— Эх, я так и думал, — проговорил сэнсэй и сделал шаг.

Этого движения хватило, чтобы меня сдуло из комнаты, как пушинку. Быстро приведя себя в порядок, я надел выглаженную рубашку, штаны с острейшими стрелками и пиджак со стоячим воротником. Надо бы ещё нацепить галстук, чтобы оттеняли зеркальные ботинки, но… Эту деталь я спецом не стал надевать, чтобы чуточку позлить своего дорогущего сердцу сэнсэя.

Когда же вышел в гостиную, то увидел умилительную картину — два старичка сидели за столом друг напротив друга и неторопливо беседовали. Стоящие между ними тяваны с чаем чуть курились, как будто воду недавно вскипятили. А ведь зеленый чай заваривается вовсе не кипятком, как черный. Тут особый навык нужен и сэнсэй в полной мере обладал этим самым навыком.

Уж на что я был равнодушен к чаям, а вот умел сэнсэй подобрать такие травки, чтобы и кровь взыграла поутру, или наоборот, чтобы успокоилась перед отходом ко сну. Он сам тщательно смешивал и подбирал компоненты, не доверяя этого щепетильного дела другим. Да что там говорить, даже когда я сам заваривал его настои, то у меня всё равно выходило не то, что у сэнсэя. Умел старик подобрать компоненты, умел…

— Господин Танагачи, рад видеть вас в наших хоромах, — проговорил я, вежливо кланяясь гостю.

— Господин Такаги, — вежливым кивком приветствовал меня старый оммёдзи. — Я тоже рад видеть вас здоровым и веселым.

Я церемонно поклонился сэнсэю и сказал:

— Господин Норобу, позволено ли будет мне приземлить пятую точку за вашим столом для переговоров?

— Хорошо ещё, что не на сам стол, — буркнул сэнсэй.

— Нет-нет, что вы, что вы, для этого действия на вашем столе слишком горячий чайник. Но если вам так хочется лицезреть…

— Да садись ты уже, болтун, — досадливо отмахнулся сэнсэй и посмотрел на оммёдзи. — И ради этого вы пришли, господин Танагачи?

— Да, я всегда скучал по вашим веселым перепалкам, — улыбнулся Танагачи. — Когда остался один, то только мысли о вас придавали мне сил и стремления жить.

Я не совсем понял, о чем говорит старый оммёдзи. Нет, я не такой дурак, каким меня пытаются порой выставить, но вот что именно говорит оммёдзи? Остался один? Силы и стремление?

— Судя по роже нашего дорогого хинина, он ещё не в курсе того, кто я, — всё с той же довольной улыбкой проговорил Танагачи.

— У меня времени не было, да и рассказывать раньше времени не стоило. Предоставляю эту возможность вам, господин Танагачи.

— Господин Такаги, позвольте мне кое-что вам продемонстрировать, — сказал с поклоном оммёдзи.

Уже на первой фразе оммёдзи до меня дошло что к чему. Да, у нас и в самом деле после возвращения из прошлого не было времени поговорить с сэнсэем. Слишком быстро начали раскручиваться события и слишком много требовало моего внимания…

Да, у меня возникали мысли о том, что если Норобу дожил до этих дней и стал во главе зарождения якудзы, то куда же подевался Киоси? Пару раз спрашивал об этом сэнсэя, но тот лишь отмалчивался и говорил, что я буду очень удивлен и обрадован в скором времени. Что я узнаю всё сам, стоит лишь подождать немного. И вот…

Тем временем оммёдзи развернулся ко мне и начал преображаться. Это действо я уже видел раньше, когда Киоси переходил в свой природный вид тануки. Но теперь, вместо молодого щенка енотовидной собаки передо мной оказался седой пес. На теле не было ни одного черного волоска, вся шерсть была белее снега.

— Киоси… — не смог я удержаться от выдоха.

— Босс, наконец-то я смогу обнять тебя, — распахнул объятия седой оборотень.

— Киоси, пес ты этакий, — покачал я головой и обнял старого друга, потрепал за ухом.

Правда, потом вспомнил, что обнимаю не молодого щенка, а уважаемого главного оммёдзи страны, и отстранился. Сделал полный уважения поклон обоим старикам и проговорил:

— Преклоняюсь перед вашим терпением и вашей выдержкой. Если вы всё знали наперёд и ничего не сказали, то это дорогого стоит.

— Чего мы знали? Чего мы терпели? — спросил сэнсэй. — Это только оммёдзи Танагачи всё знал, а ты ему, старому и уважаемому человеку, под дверь кучу навалил…

В это время оммёдзи снова принял прежний человеческий вид. Он с улыбкой смотрел на меня, а я сквозь морщины и набрякшую кожу век видел родные черты того самого сорванца, который решил остаться в прошлом.

— Сэнсэй! — воскликнул я чувствуя, как краска заливает щеки. — Не надо об этом вспоминать. Мне крайне стыдно и неприятно!

— Веришь ему? — спросил Норобу у Танагачи.

— Да вот ни капельки. Пусть и рожа красная, а всё равно глаза хитрющие, — хмыкнул Танагачи. — Раскаянием тут и не пахнет.

Мы все трое расхохотались. Я подался вперёд, чтобы по привычке потрепать Киоси по макушке, но осекся. Вовремя вспомнил, что передо мной пожилой и многоуважаемый человек. Танагачи усмехнулся и склонил седую голову:

— Давай, босс! Потрепи слегонца! Я же об этом мечтал четыре столетия!

Я протянул руку и взъерошил седые волосы. Совсем как в прошлом… Совсем как в прошлом месяце у молодого пацана по имени Киоси Аяда…

— Ух, а ощущения всё те же, — проговорил оммёдзи с улыбкой. — И ведь ни на грамм не поменялись. Босс, от души.

— От души, Киоси, — кивнул я в ответ, а потом посмотрел на сэнсэя. — А я-то всё раньше голову ломал — почему ты так долго терпишь дерзкого тануки. Ведь за меньшие косяки людей калечил, а его терпел и только изредка наказывал.

— Ага, когда догонял, — хохотнул Танагачи.

— Да почти всегда и догонял, — хмыкнул Норобу.

— Да? А когда я на одном из камней в твоём саду колечко отложил? — поднял бровь Танагачи. — Тогда не догнал!

— Ну, тогда не догнал, — кивнул Норобу. — Может быть это и было единственным разом. Но в своё оправдание могу сказать, что над моим садом камней кто только не измывался. Да, Такаги-кун?

На этот раз самая настоящая краска ударила мне в щеки. Я уж думал, что сэнсэй забыл про тот неудобный случай, а нет, помнит.

— Это когда вы сказали фразу невероятной мудрости? Как там было… — Танагачи пощелкал пальцами, вспоминая, и произнес. — Нельзя просто так взять и подрочить на сад камней?

Сэнсэй мелко захихикал, глядя на мою покрасневшую рожу:

— На этот раз нам удалось вогнать его в краску.

— Да молодцы-молодцы, — отмахнулся я. — Скажите, это так на вас подействовала та мазь? От десяти призраков? Поэтому вы так долго живете?

— Да, — кивнул Танагачи. — Поэтому… Я пытался снова возродить тот рецепт из уничтоженной деревни, но в итоге мне не удалось даже близко подобраться к нему. Десять призраков были последними, кто знал тайну деревни Хигасидори префектуры Аомора…

Мы помолчали, воздавая дань уважения храбрым женщинам, вступившим на путь мести. Потом я рискнул нарушить молчание:

— А как же Гоэмон? Он тоже…

— Нет, Гоэмон прожил долгую жизнь, борясь за правое дело и помогая нам, но… Когда пришел его черед, то он умер с улыбкой на губах. Он знал, что у простых людей остаются заступники, что мы не перестанем помогать обычному народу и не дадим его в обиду даже самым отбитым самураям, — проговорил Норобу.

Я хлопнул себя по лбу:

— А как же ваши родители, господин Танагачи? Вы же видели их смерть?

Оммёдзи покачал головой:

— Нет, маленький Киоси не видел смерти своих родителей. Он видел, как их провели по улице якудза из клана Хаганеноцуме-кай. Да, маленькому тануки пришлось даже бросить камень в своего отца, чтобы быть неузнанным. Я был там, босс… Я всё это видел, видел, как закалялся характер маленького тануки. Мне пришлось это сделать, чтобы не нарушить ход событий. А что до моих родителей… Я выкупил их у клана Хаганеноцуме-кай и отправил доживать свой век в довольстве на теплые острова. Они и сейчас там живут, обеспеченные всем, кроме сыновьего общества. Они даже не знают, что их постаревший сын находился рядом, когда сопровождал на острова…

— Тяжко это? — спросил я.

— Это судьба, — пожал Танагачи плечами. — Против неё не стоит идти, а иначе она выкинет не один фортель, заставив пожалеть даже о факте самого своего существования.

— А ваш племянник? — спросил я. — Тот самый, который пользовался телом ниппэрапона?

— У меня не было племянника по крови, — скривился оммёдзи. — Чтобы не возникало вопросов о моём очень долгом существовании, пришлось войти в одну семью. Я же менял имена через каждые пятьдесят лет, и вот теперь взял то, которым меня назвали при вашем уходе после победы у города Эдо. А что до Сакурая… Он был балбесом. Мне ни капли не жаль его. Он всего лишь глупая пешка, которая задумала выйти в ферзи. И его смерть стала ещё одной ступенью к выковке из Киоси мужчины.

— Эх, как же тут всё запутано, — покачал я головой. — Скрываетесь, возрождаетесь, сражаетесь. И это на протяжении полувека!

— Жизнь длинна, а ветер всё также непостоянен, — проговорил сэнсэй, с умным видом отпивая чай.

Я не смог удержаться:

— Да, а любая глупость, сказанная с умным видом и проникновенным голосом, всё также должна трактоваться как мудрость.

Полетевший в меня тяван я поймал. Тут же упал ниц:

— Сэнсэй, только не бей дурака! Это вредно для твоих больных суставов!

Хохот двух старых друзей был моей наградой. Утро определённо задалось… Я словно вернулся в то недавнее прошлое, где не было глобальных проблем, а над миром не висел здоровенный кабздец.

Глава 4

— Такаги-сан, приветствую и желаю долго здравствовать! — церемонно поклонился Масаши Окамото, когда я прибыл к нему в усадьбу.

— Окамото-сан, в свою очередь счастлив засвидетельствовать ваше здоровье и хороший цвет лица, — поклонился я в ответ. — Я обещал своим друзьям сюрприз и вот мы все в ожидании разглядывания чуда.

— Утида-сан, Харада-сан, Шакко-сан, — Масаши повернулся к моим сопровождающим и точно также поклонился. — Безмерно рад видеть вас.

— Окамото-сан, — не замедлили проявить уважение и мои друзья. — У вас чудесный дом и красивый сад. Такаги-сан заинтриговал нас настолько, что мы с трудом сдерживаем нетерпение.

Масаши лично вышел встретить нас из дома, чтобы так засвидетельствовать своё почтение. Мы прибыли к нему субботним утром, чтобы проверить костюмы. Впервые на международных военных играх разрешили использовать боевые наработки.

Да-да-да, теперь молодые люди могли похвастаться не только навыками в выносливости, скорости, силе и мышлении, но и показать широту ученой мысли. Кончено, самые секретные разработки будут оставлены за кадром, но такие вещи, как экзоскелет, совмещенный с пуленепробиваемым жилетом, не являлись большой тайной.

Боевых роботов пока ещё нельзя было использовать, но мне почему-то кажется, что подобное не за горами. Впрочем, если разработки семьи Окамото окажутся на высоте, то рассвет боевых роботов окажется их закатом. Посудите сами — зачем создавать многомиллионных здоровенных бугаев, если с их функциями могут справиться мобильные костюмы?

Поэтому мы и прибыли нынешним утром в угодья семьи Окамото для тренировки и слаживания. Для семьи Окамото наша победа могла стать неплохой рекламой их наработок, а это означало государственные заказы, немалые деньги и возросшее влияние среди других элит. Надо ли говорить, что дед Масаши, а также его отец, с радостью приняли моё предложение выставить свои работы на международные военные игры?

Самого главы клана Окамото не было на месте так же, как и его главного преемника. Дед и отец были в разъездах, старались своим личным присутствием урегулировать возрастающее напряжение в японском обществе. Семейство Окамото всеми силами старалось отодвинуть или ослабить грядущее наступление на Россию. Пока что им это неплохо удавалось, но всё это было до поры, до времени…

Рано или поздно но Монголия начнет наступление на Россию. На границах Бурятии, Алтая и Тывы скопилось немало войск. Монголия делала укрепрайоны, проводила учения вместе со служащими НАТО, а также получала большое количество вооружения, провозимого через Казахстан.

Всё это происходило под эгидой защиты от растущей агрессии со стороны России, по крайней мере так преподносили информационные агентства. Умные люди понимали, что по факту идет накачка оружием одной страны, чтобы развязать войну. Потом последует якобы нападение одной стороны на другую, а за тем пойдет общая месиловка. Так было во времена Великой Отечественной и по этой же схеме сейчас развивалась новая глобальная горячая точка.