Якудза из другого мира. Том XI

Я решил воспользоваться этой краткой передышкой и вызвал умение маскироваться. Хоть это-то получилось…

Шесть волков удивленно уставились на то место, где я только что был. Они поводили мордами, нюхали воздух и скалились, рыча друг на друга.

Я же тем временем начал потихоньку подкрадываться к крайнему волку. Да, я стал наполовину невидимым, но любое резкое движение могло меня выдать. Поэтому приходилось двигаться так аккуратно, как будто ступал по тонкому осеннему льду.

Волки рычали, озирались. Они начали двигаться, пытаясь увидеть, куда же подевался этот странный двуногий, который заставил их отряд стать меньше. Тот волк, к которому я подкрадывался, шестым чувством смог угадать приближение и бросился на меня. Огромные клыки устремились к моему горлу.

В последнюю секунду я выставил перед собой Земляной Меч.

Серебряный волк напоролся на выставленное острие, но все-таки своим весом сбил меня с ног. Он придавил меня телом, пару раз щелкнул клыками, стараясь забрать меня с собой, но свободной рукой мне удалось задрать его пасть вверх.

Тут же на меня кинулись другие волки. Резкая боль рванула голень, когда в неё впились клыки. Волк дернул башкой, и я не смог сдержать крика боли — штанина тут же окрасилась красным. Я видел, как среди красного месива показалось белое.

Неужели волк прокусил до кости?

Земляной Меч не дал ему сделать второй укус. На лежащего на мне волка рухнул ещё один.

Твою же дивизию! Тяжело-то как!

Остальные два волка оказались аккуратнее — они подскакивали, цапали за ногу и тут же отскакивали прочь. Даже копьем их было не достать. Вожак же сидел поодаль, наблюдая за мной и злорадно ухмыляясь. Похоже, что смерть большей части стаи его ничуть не волновала. Он наслаждался видом моей гибели.

В правой ноге то и дело вспыхивали очаги боли. Я пытался отмахнуться от одного волка, но тогда подскакивал другой и старательно рвал левую ногу с другой стороны.

Боль сводила с ума. Почему-то не приходило умение поглощать энергию. Почему-то моя кожа не зарастала, и я не мог стать неуязвимым. Почему-то меня убивали так размеренно и умело, а я ничего не мог сделать, чтобы это предотвратить.

Я уже начал прощаться с этим светом, когда надо мной пролетело темное тело и врезалось в одного из хищников. Волк скуля покатился по траве, а потом тут же вскочил и бросился за улепетывающим телом.

Лань сбила с ног своего преследователя и пустилась наутек!

Я даже не поверил своим глазам. Однако, так оно и было. Вожак рявкнул на своего подопечного и тот круто развернулся. Вожак сам бросился в погоню за ланью, а волк вернулся к поеданию ещё живого меня.

Ага, не тут-то было!

Лань дала мне несколько секунд отдыха, я собрался с силами, выпустил остатки боевого духа из груди и смог-таки выбраться из-под лежащих волков.

Да, встать я не мог, но зато я мог сидеть, а это уже немало!

Я снова превратил Меч в лук и стрелу. Пришлось сделать два выстрела, так как руки дрожали, и первая стрела попала только в правый глаз волка. Огромный зверь с воем отбил стрелу и прыгнул ко мне, но вторая подбила его в воздухе.

От запахов крови, от вида мертвых собратьев, от близости коварной добычи у второго волка явно сорвало крышу. Он бросился в атаку и Земляной Меч снова напился кровью.

Я выдохнул, но рано — мимо меня снова пробежала дрожащая лань. Под белым светом луны я заметил, что на её боку темнела рваная рана. Похоже, что вожак всё-таки смог оставить свою отметину. И…

И что-то опять привлекло моё внимание в лани, но вот что именно… Некогда было разбираться, так как из кустов выпрыгнул вожак.

За доли секунды он оценил обстановку, оскалился и прыгнул ко мне.

Я снова выставил Меч, но вожак невероятным способом извернулся, цапнул клинок и дернул башкой. Недавно он также дергал, когда смыкал челюсти на загривке собрата. Теперь же Меч вылетел из моей мокрой от крови ладони и упал в траву, блестя под луной темными разводами.

Вожак ощерился огромными клыками, медленно повернул ко мне морду и уставился горящими ненавистью глазами. За моей спиной попискивала лань, которая упала в траву и теперь пыталась уползти прочь.

Лицом к лицу с противником…

У меня не оставалось ничего, а у него клыки, когти и ненависть…

Вожак сделал шаг вперед, уверенный в своём превосходстве. Сейчас он очень сильно напоминал аристократов на охоте — такой же самоуверенный, такой же знающий о своей безнаказанности.

Брыла вожака дернулись вверх, обнажая огромные клыки во всей своей красоте. Такие клыки отлично бы смотрелись на моей шее… В качестве ожерелья, разумеется, а не в том виде, в каком они вскоре окажутся, когда вопьются, разрывая мою гортань.

— Пошел прочь, дворняга хренова, — прошипел я, поднимая руки.

Нет, так просто я сдаваться не намерен. Не такой Изаму Такаги, а раньше Игорь Смельцов чтобы сдаваться судьбе и не пытаться что-либо изменить!

Вожак как будто улыбнулся. Твою же дивизию, как же он был в себе уверен…

Я словно взглянул на себя его глазами: щуплый человечек в залитой кровью, рваной одежде. Ноги представляли из себя один сплошной кусок мяса с вкраплениями темной ткани. Куда такое чудо сможет убежать? Только если уползти, да и то недалеко.

Слабость в голове отозвалась ударом набата — я едва не потерял сознание. Так бывает, когда засыпаешь, погружаешься в дремоту и вздрагиваешь от непонятного шороха. Тут же проясняется сознание, тут же дремота куда-то уходит и сон улетучивается.

Увы, мой кошмар не думал улетучиваться никуда. Огромный серебряный волк смотрел на меня, как будто бы наслаждался последними секундами уходящей жизни.

Волк смотрел на меня… Последний из десяти. Вожак. Самый мощный, умный и коварный зверь. Он остался в живых и теперь наслаждался победой. Да, он победил. Ведь он сейчас может даже уйти прочь, а я просто истеку кровью и умру молодым.

Вожак склонил голову на одну сторону, на другую. Он смотрел, не отрываясь, как из меня уходила жизнь. Он наклонил голову и лизнул траву, на которой виднелись капли крови. Когда же он поднял башку, то из его рта свисал клочок ткани, когда-то бывший целой штаниной.

— Проваливай, тварь! Проваливай, а не то я тебе все лапы повыдергаю, другим концом вставлю и скажу, что так и было! — из последних сил прокричал я.

Прокричал?

Хм…

Скорее это был не крик, а сип умирающего, который завещает своим родственникам свои несметные богатства.

Вожак склонил голову набок и поднял одно ухо. Он как будто понимал, что я говорю. Я тут же ощутил себя воздушным шариком. Уже ни руки, ни ноги не чувствовались. Я был внутри тела, но не управлял им. Давненько у меня не было такого хренового состояния…

— Ну, чего ты пялишься, собака страшная? — рявкнул знакомый голос. — Слышь, Тузик, сюда иди… Сюда иди, Барбос охреневший!

Волк зарычал, чуть попятился, а потом мощные лапы скребанули траву, вырывая целые лопаты земли. Он прыгнул в сторону, оскалив пасть…

Глава 5

Я крутанулся вокруг себя, пируэтом пропустил летящее серебряное тело и даже добавил пенделя под широкий хвост. Охреневший волк пролетел мимо и попал в теплые объятия сэнсэя. А у того не забалуешь — он что-то промычал про маму волка и хэкнул.

Да-да, именно хэкнул, как будто ударил топором по чурбачку. И в тот момент я увидел… чудо! Его рука превратилась в некое подобие хвоста скорпиона и ударила жалом в мохнатый бок. Я успел заметить, как на острие поблескивали зеленые капли яда.

Это же Кулак Скорпиона! Тайная техника!

Вожак вздрогнул, уставился на меня, широко распахнув пасть. Налитые яростью янтарные глаза находились на расстоянии двух с половиной прыжков. Я видел, как губы Норобу дернулись, растягиваясь в улыбке. Он выдернул руку. Обычную руку из бока необычного волка. На ладони пульсировало ещё бьющееся сердце.

— Ну что, прыщ неадекватный? Тебе же предлагали смыться…

Горящие глаза начали понемногу тухнуть. Волк всё ещё стоял на четырех лапах, но еле ощутимая дрожь уже пробежала по серебристой шкуре. Он продолжал смотреть на меня, вывалив широкую ленту языка. Я смотрел в ответ. Никакого сожаления, никакого сочувствия. Сегодня пришла пора умирать не мне.

— Сейчас ты сдохнешь, волк, — произнесли мои губы. — Может быть ты был хорошим отцом семейства, может быть был хорошим вожаком, но сегодня тебе не повезло, Акела хренов. Вы напали стаей на одного. А я никогда не даю в обиду тех, кто слабее…

Неожиданно лапы волка обвились корнями. Грязные корни поползли вверх по лапам, обвили туловище и коснулись морды. Они змеями прошлись по серебряной шерсти, оставляя на волосках грязный след.

Волк моргнул. Его глаза покрылись поволокой. Корни скользнули в пасть и начали оттягивать её назад. Серебряный волк чуть дернулся, но это было бесполезно. Его оттащило на пару шагов. После этого мощные лапы подломились. Вожак ткнулся мордой в притоптанную траву. Пытался поднять голову, чтобы провыть последний раз на луну, но силы покинули его. Башка упала без сил. Судороги пробежали по могучему телу, и он затих. Корни неторопливо втянулись в землю.

Я же выдохнул и в этот момент ощутил, что снова приходит боль. Попытался её прогнать, но не смог. Почему-то мои навыки отказывались работать. Колени подогнулись, я опустился на траву, обильно сбрызнутую кровью.

— Какого хрена ты так долго возился? — спросил Норобу. — Тебе понравилось иглоукалывание?

— Я бился с ними за лань…

— Да мне по хрену, за кого ты бился. Я спрашиваю — почему ты так долго возился? Позор на мои седины, ведь мог всё закончить в три… нет, в четыре раза быстрее! А как ты махал Земляным Мечом? Да мои предки в урнах бы перевернулись, если бы могли увидеть это убожество! И почему не воспользовался серебряным доспехом? А ну не смей падать! Я тебе ещё не всё высказал!

— Всё равно спасибо, друг, — прошептал я.

— Засунь своё "спасибо" себе так далеко, что ни один глист не доберется!

— Спасибо тебе, благородный воин, — послышался женский голос.

Вот тебе и здрасте…

Благородный воин…

Какой же я благородный? Я вон весь в крови, грязный, изодранный и вообще. Неужели это измеряется благородством?

Нет, я ни капли не удивился женскому голосу. Для меня всё в один миг сошлось воедино. Мне сразу показалась странной лань, которая убегала от серебряных волков. Какое-то седьмое чувство дернуло меня встать на пути клыков и когтей. Теперь же я понял — почему!

На самом деле это была не лань, а какой-то перевертыш вроде кицунэ или тануки. Волшебная девушка-оборотень. Хэнгэ…

Она убегала от хищников. А я, получается, спас её от жуткой смерти. И вот теперь она склонилась надо мной. Получается, что я герой. И ведь неосознанно вышло, а как будто кто-то подтолкнул.

Красивое лицо закрыло луну. Легкая ладонь коснулась моей груди. От прикосновения стало тепло-тепло. Светлые пряди выбившихся из пучка волос скрадывали истинный вид красавицы, но я уже по голосу смог определить, что знаю её. А какая красивая грудь оказалась в моем поле зрения. Сначала показалась левая, а потом правая. И хоть убей я не смог бы определить — какая из них красивее. Они словно были созданы для любования… Для ласк…

Это было наваждение, вызванное потерей крови. Я вот-вот должен потерять сознание. Да-да, точно. Организм перед смертью всегда стремиться размножиться, поэтому остатки крови и ударили в мозг, а также в другой немаловажный орган.

— Изаму-кун! Держи себя в руках! Что ты себе позволяешь? — раздался голос сэнсэя. — Не стоит так сильно выражать своё восхищение спасенной девушкой!

— Я… в самом деле… восхищен…

Больше я ничего не смог произнести. Черная мгла кинулась на меня с разных сторон, и я провалился в беспамятство…

— Изаму! Изаму-кун! Вставай, мерзкий хинин! Ну, ты хотя бы перни для приличия, а то лежишь весь такой мертвый и неинтересный…

Звучная оплеуха заставила мою голову мотнуться. Вспышка яркого света ослепила в тот же миг, как только я попытался открыть глаза. Пришлось поморгать, чтобы глаза привыкли к свету.

Вроде бы только что была ночь, а сейчас уже яркое солнце светит?

Быстренько взглянул в сторону. Я лежал на свежей траве. По высокому стеблю осоки ползла упорная божья коровка, а от неё со всех ножек улепетывала испуганная тля. Если бы я мог присмотреться, то даже увидел бы, как в неслышном крике ужаса раскрывается пасть трудолюбивого насекомого. Чтобы ей хоть как-то помочь, я попытался дунуть на божью коровку.

Дуновение получилось слабеньким. Оно только качнуло стебелек, но не сдуло коровку. Та презрительно посмотрела на меня фасетчатыми глазками и дерзко понеслась дальше. Мне это не понравилось, и я что было силы дунул ещё раз. В итоге стебелек вырвало вместе с корнем и унесло куда-то прочь. Божью коровку отбросило на север, а весьма довольная тля умчалась на юг.

Все счастливы… кроме меня.

— Изаму-кун, ты очнулся? Или ещё одну затрещину дать? — участливо поинтересовался голос Норобу.

— Очнулся-очнулся, — проговорил я в ответ. — Чего драться-то сразу?

— Да ты лежал в беспамятстве, говорил с каким-то Цыганом… Это что, какой-то демон Дзигоку?

— С чего ты решил, что я буду общаться с обитателями ада Дзигоку?

— Да потому что вряд ли такого грешника примут в Небесные Поля Такамагахара, — последовал резонный ответ.

Я промолчал и осмотрелся. Мрачная гряда леса всё также возвышалась вдали. На небе вовсю светило яркое солнце, похоже, что оно приближалось к зениту. Как оказалось, я лежал на куче сорванной травы. Тело укрыто окровавленными шкурами серебряных волков, а неподалеку…

Неподалеку возле дымящего костерка сидела красивая девушка с белыми волосами и темными глазами. Над костерком висел котелок, в котором что-то аппетитно бурлило и булькало. Впрочем, на котелок я обратил совсем немного внимания, мне гораздо больше интересовала девушка. Совсем недавно я видел её обнаженной, а теперь она была верхом целомудренности. Небесно-голубое кимоно с алыми цветами подчеркивали ладную фигурку. А ещё… На её лице была татуировка — веточка цветущей сакуры.

Моё сердце забилось так активно, что я даже испугался — вдруг оно выскочит наружу и начнет носиться по серебряным шкурам. Испачкает ещё…

— Ты из хининов? — спросил я слабо. Когда девушка покачала головой, то я спросил ещё раз: — Может гейша?

Надо было видеть довольную рожу Норобу, который наблюдал за нами. Девушка покачала ещё раз головой, а потом вытащила из-за пояса медную монету и протянула её сэнсэю.

— Да, ты победил, — кивнула девушка. — Надо же, как хорошо ты знаешь своего друга.

Я снова взглянул на Норобу, который показал оттопыренный большой палец. Вроде как одобрил меня. Он дернул бровями и чуть развел руки, вроде как попросил — спроси ещё что-нибудь…

— Скажи, а ты не ушиблась, когда падала с неба на Землю? — задал я вопрос с подкатом.

— Да!!! — Норобу высоко подпрыгнул и ударил воздух кулаком. — Да!!!

Девушка нахмурилась и снова полезла за пояс. На этот раз она извлекла серебряную монету. С сожалением посмотрев на неё, она протянула деньги сэнсэю. Радостный учитель спрятал монету в мешочек. Он чуть ли не облизнулся, когда посмотрел на крупный кругляшок.

Монета явно была старинной, её размер превышал стандартную раза в три-четыре.

Вот как… Интересненько…

— Так, чтобы этот прохвост не выудил у тебя ещё и золотую монету, то скажи — чего мне нельзя спрашивать, чтобы ты не проиграла? — спросил я.

— Мы спорили только на три вопроса, которые ты задашь мне, когда очнешься, — со вздохом произнесла девушка.

— И ты их задал! — завопил Норобу. — Ух, какой же сегодня хороший день.

— Ну ты и жук, — покачал я головой. — Надо же было так провести девушку… Отдай ей монеты.