Функция 1

Я даже испугаться не успел, а обе линзы уже заняли своё место. С непривычки было весьма некомфортно, но при первой же попытке почесать глаза я получил по рукам:

— Грабки убрал! Грязь занесёшь или сдвинешь! — Люська в гневе была страшна. — Не тронь, кому говорю!

Я с сожалением опустил руки, стараясь не обращать внимания Оттуда смотрел чёрноволосый, чёрнобровый и кареглазый парень с довольно короткой стрижкой. Лайт-версия кавказца, особенно издалека и в сумерках. Никогда бы не подумал, что причёска и цвет волос так сильно могут изменить внешний вид.

Нет, узнать меня в этом парне всё ещё было реально, но только если присматриваться. Случайный же взгляд, разыскивающий сероглазого русого парня с копной волос, соскальзывал с меня, не задерживаясь. Ну, по крайней мере, хотелось бы в это верить.

Прелесть маленьких «девичьих» машинок для человека, находящегося в розыске, заключалась в том, что никто на них не смотрит. Любой ДПСник, увидев за рулем такой крохи девушку, да ещё и симпатичную, трижды подумает, прежде чем её останавливать. Врубит та блондинку на проверке документов, потом похлопает глазками, а затем ещё и сообщит, что у неё дворники плохо работают. И так это сделает, с такими намёками, что ничего иного стражу дорог не останется, кроме как самостоятельно проверять — и налаживать — работу очистительных приборов.

Вообще, это нечестно! Мужик за рулем постоянно должен что-то доказывать. Что страховка у него не левая, что права не покупные, что техосмотр пройден, а аптечка в наличии. Девушка же на все подобные вопросы может просто глазками хлопать и мило улыбаться. И ведь понятно, что, скорее всего, полицейскому ничего с тех улыбок не обломится, но работает же!

И во всём так! Однокурсницы вузовские на зачеты одевались так, что универ можно было за филиал дома терпимости принять. И вели себя так томно, словно готовились отдаться преподу прямо на столе в аудитории. А ты учи, студент! Грызи гранит науки, мать её! Говорю же, нечестно!

Впрочем, сейчас это всё работало на меня. Я сидел на заднем сиденье «Судзуки» и ждал, когда мы доберёмся до окраины. Ехать решили в сторону Моховой пади, но не в сам пригородный посёлок, а немного не доезжая до него, на одиннадцатый километр Новотроицкого шоссе. Дач там не имелось, у грибников с ягодниками был ещё не сезон, так что я вполне оправданно рассчитывал, что мы там окажемся одни. И полевым испытанием мутанта-вампира никто не сможет помешать.

Непопулярности тем местам добавляли расположенные неподалеку песчаный карьер и городская свалка. А ещё там играли в войнушку страйкболисты, но делали это по выходным, а сегодня был четверг. Другими словами, я вроде бы всё предусмотрел. Кроме одного. Забыл, что в том районе моя Скалли и получила свою детскую травму, сделавшую её гиком-уфологом. Но сумел её убедить в том, что прошло семь лет, и вряд ли нам настолько не повезёт, что мы встретим других мутантов.

По приезде девушка тут же извлекла телефон и наставила его на меня.

— Давай.

— Мы ещё не женаты, — отшутился я, хотя и понимал, чего она требует.

Люся страдальчески закатила глаза, фыркнула и пояснила:

— Показывай.

— Что?

— Я откуда знаю? Ты можешь летать?

Чего? Она там совсем, что ли, сбрендила? Какой, нахрен, летать? Я ей супермен, что ли? Нет, определенно, экранизация американских комиксов делает людей тупыми!

Но послушно подпрыгнув — на обычную для нормального человека высоту, — я продемонстрировал девушке отсутствие данной способности. Идея полевого выхода стала нравиться мне всё меньше.

— Вань, ну постарайся! Кому это надо вообще!

Пришлось подпрыгнуть ещё раз, уже с усилием. Я как бы сосредоточился на этом процессе, с силой оттолкнулся от земли и взлетел. Метра примерно на три над землей. Приземлился, повторил опыт и увидел поднятый большой палец Скалли.

— А сила? Сломай дерево!

Неугомонная! Огляделся — вокруг нас были маньчжурские дубы и карагачи. Не вековые великаны, но такие, у корней толщиной с мужское бедро. Повалить такое непросто и топором — древесина у них вязкая. Но… давай попробуем.

И я ударил кулаком в дуб. Размахнулся со всей дури, но перед тем самым моментом, когда кулак должен был соприкоснуться с шершавой корой дерева, затормозил. И вместо сокрушительного удара стукнул по стволу так, чтобы не рассадить себе костяшки.

— Ваня, чё за балет?! — возмутилась девушка цитатой из рекламного ролика. — Бей жёстче!

Я и сам понимал, что облажался. Позволил сознанию управлять телом, а не наоборот. Испугался за руку и… вот результат. Как тогда, когда карабкался по водосточной трубе «Дома на Набережной». Не поверил своим новым способностям и упал. А надо верить.

Но, блин, это было непросто! Даже зная о своей каменной коже и дикой регенерации, я не мог окончательно поверить, что ударю по стволу дерева и не сломаю руку. Инстинкт самосохранения — мощная штука. И мне надо научиться его обходить. Нельзя каждый раз рассчитывать на то, что в бою тело само всё сделает. Раз или два может прокатить и так, но обязательно настанет момент, когда это поставит мою жизнь под угрозу.

— Ща! — зло выдохнул я, прикрыл глаза, чтобы не видеть неровную поверхность дерева, и со всей дури саданул по нему кулаком.

— …! — через секунду заорал я на весь лес и затряс рукой. Кажется, я сломал кисть.

— Ты как, Вань? — обеспокоенно спросила девушка, продолжая, к слову, фиксировать мое фиаско на камеру телефона.

Я глянул на руку и выматерился ещё раз. Кожу содрало до мяса, кое-где виднелась кость. Но в суставе она гнулась, а рана уже начала зарастать. Дерево пострадало не в пример меньше. Кусок коры я снёс, оголив древесину, но и только. Дубок стоял целым и не собирался переламываться пополам.

— Что-то я делаю не так, — сообщил я уже ровным голосом, баюкая руку. — Это работает по-другому.

— А как?

— Да кто бы знал, Люсь! Мне ведь никто инструкцию в карман не подкладывал, чтобы я, в себя придя, знал, какие кнопки для комбо прожимать!

— Чего?

— Забей. Дай подумать.

Так. Горло бандиту я пробил голой рукой. Кожу мутанта в садах — нет, она попрочнее была. А вот кости сломал и башку потом оторвал. Значит?.. А вот фиг его знает, что это значит! Может, я только в экстремальных ситуациях могу активировать ресурсы своего организма. Но регенерация, кстати, работает, значит, вывод неверен. Тогда как?

А давай попробуем вот как! Дерево — враг. Я должен его победить, иначе погибну. Плохое, злое дерево! Сейчас я тебя…

В этом месте я не выдержал и заржал. Скалли, снимающая процесс, недоуменно посмотрела на меня.

Лях! Ты серьёзно? Ты ещё поговори с ним, мать твою! Это дерево! Просто обычное дерево, которое не дает сдачи — ещё Брюс Ли что-то такое говорил! Не нужно никакой накачки и боевой ярости. Ты сильный, живучий и быстрый, но вовсе не настолько, чтобы голыми руками дубы ломать. Всё должно быть в рамках законов природы!

В досаде, я пнул ни в чём не повинное дерево ногой. Что-то хрустнуло, и я с опаской посмотрел на колено. Выглядело оно вполне нормально, не выгнулось в обратную сторону, даже боли не было. Хрустело дерево. Корни. Ствол потерял немного коры, оставаясь в остальном целым, но при этом, кажется, наклонился. Немного, но достаточно для того, чтобы это было заметно.

Воодушевленный, я вновь пнул в то же место. Потом ещё раз, и ещё. С каждым ударом дерево дрожало, наклонялось в противоположную от меня сторону. Затем из земли показались лопнувшие корни.

Вот так, значит? Но это же, блин, логично, Лях! Ломается там, где слабее всего. А ты, дебил, лупил туда, где и топору нелегко справиться. Суперсила, суперсила! Тебе бы ещё супермозги, оленю! Или хотя бы обычные, чтобы думал чем-то. Сломать ствол голыми руками — на что ты вообще рассчитывал? Здравый смысл же вроде никто не отменял!

В течение следующей минуты я без ударов на одной мышечной тяге и рывках перевёл дерево из вертикального положения в горизонтальное. И в завершении с победным видом вырвал одну из ветвей, толщиной с предплечье. Не сломал, а именно вырвал из того места, где она крепилась к стволу. Гордо посмотрел на Скалли и удостоился её радостной улыбки.

Вот как это работало! Уверенность, точнее, доверие себе самому и своим новым силам и немного мозгов. Не пытаться действовать голой силой, а подключать разум. Инстинкты не требовалось отрубать — этот механизм самосохранения был нужен мне теперешнему так же, как и прежнему. Просто использовать его с учётом новых данных.

— Теперь скорость! — мой безумный ученый не собиралась давать передышки. — Беги, Форрест!

И я рванул с места. Чёрт его знает с какой скоростью, но ветер в ушах засвистел, а деревья по бокам превратились в смазанные пятна. При этом я не просто ломился лосем через подлесок, а успевал замечать препятствия и огибать их.

Было круто! Опьяняющее чувство свободы, скорости, радости послушного тела!.. Я не заметил, как оказался довольно далеко он напарницы, где-то в полукилометре. Нашел её фигурку среди редкой еще листвы и ветвей, заодно и зрение потестил, довольно засмеялся и побежал обратно.

Таким образом мы с Люсей веселились часа два. В итоге, если абстрагироваться от восторга девушки, да и моего тоже, выходило следующее. Я мог несколько минут поддерживать скорость порядка пятидесяти километров в час — по пересеченке, на минуточку, — после чего сдыхал. Ровный бег, без рывков, тянул где-то на тридцать км/ч, но даже дыхания не сбивал. По крайней мере, я до такого состояния так и не дошёл, а бегал минут пятнадцать.

Ещё я мог, пусть и с некоторой натугой, поднимать над головой сваленное дерево — полтонны по моим прикидкам. Вероятно, поднял бы и больше, но ничего тяжелее дерева в окрестностях не было. В прыжках в высоту без шеста я выдавал максимум пять метров, но и то не всегда получалось. Зато с разбега в длину покрывал метров пятнадцать-двадцать. Правда, с приземлением в этом виде спорта у меня как-то не очень получалось. В основном терял равновесие и вспахивал носом землю.

Разумеется, не обошли мы стороной и другие описанные в комиксах и показанные в кино способности. Я без сожаления принял отсутствие у себя возможностей стрелять из глаз лазерами, управлять молниями или вызывать пламя. Не умел становиться невидимым, летать и читать чужие мысли. Не очень, кстати, и хотелось, но было бы забавно, если б получилось. А вот кое-что не супергеройское, а откровенно мистическое, я все же мог.

Узнать об этом получилось, по сути, случайно. Я отдыхал после очередного забега, точнее сказать, восстанавливал запас энергии, поедая прихваченные Люсей бутерброды. Девушка листала на телефоне отснятые видосы, что-то тихо бормоча себе под нос. И тут я решил подшутить. Взял веточку и пощекотал шею девушки за ухом. Только вот расстояние между нами было метра три.

Нет, это не рука у меня так вытянулась. Это веточка, лежащая у неё за спиной, медленно поднялась в воздух и тронула напарницу в то место, где на затылке заканчивалась линия волос. Та испуганно вздрогнула, обернулась и, увидев ветку, парящую в воздухе, взвизгнув, вскочила.

— Ты это сделал?

Я пожал плечами, мол, да, но не вполне понимаю как. Я просто захотел и, не думая, сделал.

— Попробуй ещё! — тут же потребовала исследовательница.

Получилось и во второй раз, и в третий, а вот на четвёртый разболелась голова. Не сильно, а так, будто давление поднялось. Затылок налился тяжестью, перед глазами замелькали мушки, и я предложил свернуть эксперименты.

— Это телекинез! — со знанием дела втолковывала мне Скалли, пока я массировал затылок. — Ментальные способности! Круть! То есть у тебя не только физические возможности есть, но и такие вот!

— Только голова после них болит, — пожаловался я.

— Это с непривычки! — уверенно оборвала меня девушка. — Любые способности требуется развивать. Чем мы сейчас и займемся!

— Люсёк! Тебе фитнес-инструктором работать надо, девчонки бы у тебя вес теряли за неделю.

Но поднялся и начал овладевать телекинезом. Сперва поднимал лёгкие предметы, вроде веток, потом потяжелее и, наконец, подступил к тому дереву, которое повалил в начале испытаний. Подчиняясь моей воле, оно дернулось, приподнялось на пару сантиметров и… рухнуло на землю. Вместе со мной. От дикой головной боли я на какой-то миг даже потерял сознание.

— Вань! — лицо Скалли надо мной выдавало целую гамму эмоций, от обеспокоенности до досады. — Ты как себя чувствуешь?

— Голова болит, мать… — осторожно поднимаясь, чтобы не расплескать ставшие жидкими мозги, ответил я. — Трындец как!..

— Перенапрягся, наверное? С непривычки? Ты лежи, не вставай!

Ага, голова у меня вообще слабое место. И думать не привык, только ем в неё. Но интересно вот, если за физическое усиление мой организм платит нереальным аппетитом, то, выходит, что за ментальные способности — головной болью? Не очень круто, так-то! А я-то уже себя в джедаи решил записать!

Боль гнездилась в затылке. Я понял это, когда она стала утихать, превращаясь из волны в крохотную точку. Которая, хотя и продолжала пульсировать, особых неудобств уже не доставляла. Так, лёгкая похмельная мигрень, довольно быстро, кстати, исчезающая.

— Давай попробуем ещё.

Сознание я терял ещё два раза, после чего признал поражение. Лежа на прелой листве и ожидая ухода головной боли, размышлял о том, что является её причиной. Моё неумение пользоваться способностями, нетренированность или что-то ещё? Кальмар в моём сне, кстати, ничем таким не пользовался. Не знаю, значит ли это что-то, и вообще, стоит ли воспринимать ночные видения как подсказки, но какими-то способностями головоногий обладал. Вот только вспомнить, какими именно, я не мог.

Хотя почему? Мог! Он же гнался там за другим кальмаром. И, не видя его, знал, где тот находится! Точно, что-то вроде радара или эхолота! Или это только для морских жителей? Не-не, тот червь или крот, которым я был в другом сне, тоже чем-то таким пользовался!

Попробуем? Голова, вроде, прошла. Только как? Я же не знаю, как активировать способности. Хорошо бы иметь какие-то слова-активаторы, типа как у Гарри Поттера. Или просто пожелать — с веткой вроде так вышло?

Продолжая лежать, я постарался полностью отключиться от рассудочной части себя, заставив сознание плавать в невесомости, как какой-нибудь даосский монах на медитации. Слушал птичьи трели, ветер, гуляющий в ветвях, далекий шум машин на трассе и близкое дыхание Люси. Расслабившись достаточно, я сформулировал желание узнать, есть ли поблизости люди? И… ничего не произошло. Не загорелась перед глазами карта с точками разного цвета, не сработал звуковой зуммер сообщающий о приближении гуляющего грибника. Ничего! Даже Люсю не отобразило, хотя она рядом вон сидит!

Либо я что-то не так делаю, либо у меня радар не работает. Хотя… Что-то мелькнуло! Нет, не точка, не звук — понимание. Смутное, но вполне реальное понимание того, что где-то на востоке кто-то есть. И это не моя напарница.

Стараясь удерживать это ощущение, я поднялся и, знаком попросив Скалли молчать, двинулся в сторону предполагаемого расположения отклика. Тут же сообразил, что иду в верном направлении, даже догадка о расстоянии пришла: что-то около пары километров. При этом никаких подсказок, что это за объект, не было.

Люся не выдержала метров через сто и почему-то шепотом спросила:

— Ты чего? Мы куда идем?

— Что-то вроде радара, — ответил ей я так же тихо. И — о чудо! — понимание направления и удаленности живого существа не исчезло от того, что я открыл рот. — Километрах в двух или около того кто-то есть. Я хочу проверить, как это работает.

— Поняла, — отозвалась девушка и замолчала.

Дальше, словно два эльфийских рейнджера в орочьих владениях, мы двигались в сторону объекта молча. Я даже удивился, как спутница прониклась моментом — обычно-то её не заткнёшь.

Со временем стало понятно, что идём мы в направлении городской свалки. По пути стали попадаться не просто отдельно валяющиеся пакеты и пластиковые бутылки, а целые мешки и кучи мусора. А вскоре и характерный запах сообщил о месте, которое являлось пунктом нашего назначения.

Экспериментируя по дороге с новой способностью, благо она у меня головной боли не вызывала, я начал понимать больше. Например, то, что искомая цель одна. Что сидит она на месте, не двигаясь. Это было странно: не последнее, а первое. Если у меня в голове локатор, не должен ли он пеленговать всех людей? Люсю вот я на нём не видел и не слышал, да и на свалке, если уж на то пошло, живых существ должно быть несколько больше, чем одно. Там же бомжачье царство, целая колония этих опустившихся до уровня приматов людей!

Все эти мысли я негромко озвучивал напарнице, являвшейся моим личным Сплинтером и Оби-Ваном в одном лице. А она строила теории. Одна из которых гласила, что радар обнаруживает только мне подобных.

— То есть на свалке живёт кто-то типа того песика-оборотня?

— Не обязательно! Может это и человек даже.

— Бомж с суперсилами? Серьёзно?

— А почему нет? Ты, знаешь ли, тоже не эталон морали и нравственности!

Тут — да. Уела меня девчонка. С точки зрения общественной морали, я на достойного человека не тяну. Убийства эти!.. Пофиг, что я ничего об этом не помню — остальные-то видели и вполне себе помнят. Да, жертвы меня беспамятного — преступники, но и я не судья Дредд. Так что, да, бомж-супергерой вполне имел право на существование!

Амбре вскоре стало настолько тяжёлым, что Люся натянула на кисть рукав кофточки и закрыла этим импровизированным респиратором нос. Я же, чувствуя запах гниения, совершенно от него не страдал. Просто отмечал — и всё. Тоже результат изменения организма? Я и раньше был не слишком брезгливым, но и опыта гуляния по свалкам не имел, с непривычки могло и вырвать.

— Близко. Метров двести уже, — сообщил я, чувствуя присутствие объекта. — За той вон кучей.

Та лишь кивнула и продолжила движение. Но я придержал её за локоть.

— Давай я дальше один пойду? Вдруг там оборотень этот ваш? Я, конечно, должен справиться, но драться с ним и защищать тебя у меня может и не получиться.

— А ты с ним драться собрался?

— Нет, но он же сам может кинуться!

Сказав это, я понял, что соврал. Внутри я чувствовал холодную ненависть к существу, которое ещё даже не видел. Понимание, что его нужно уничтожить! Оторвать голову, как тому монстропсу из садов. Почему — непонятно! Потребность сделать это была почти физической, чем-то естественным, как дыхание и постоянно испытываемый мною голод.

— Я хочу увидеть! — упрямая девчонка и не думала останавливаться. — Хотя бы издалека!

— Ну, давай тогда искать тебе позицию для наблюдений, — сдался я. Спорить с гикнутой спутницей и тратить на это время не хотелось. В крови, вот уж не ожидал от себя такого, бурлил азарт охотника.

Двигаясь медленно и осторожно, мы взобрались на гору из мусора, с которой открывался достаточно неплохой обзор на свалку. Была она… огромной! Я даже не представлял, что город с населением двести пятьдесят тысяч человек способен производить отходы в таких объемах! Что же тогда, интересно, творится в окрестностях миллионников? Того же Новосибирска и Екатеринбурга. А Москва? Там же вообще миллионов пятнадцать живёт!

Горы, холмы, засыпанные пластиком и гниющими продуктами долины! Фантасмагорическая страна, находящаяся совсем рядом с нами, но живущая по иным законам. Со своими обитателями, правилами, кастами. Бр-р-р! В голове не укладывается.

Так размышляла лишь часть меня. Мысли проходили по краю сознания, которое почти целиком было занято изучением местности, определением удобных подходов и поиском носителя сигнала. Обнаружился он довольно быстро. Как я и говорил Люсе, метрах в двухстах от нашего наблюдательного пункта виднелось построенное из коробок, пенопласта и бэушных рекламных баннеров жилище. С входом, завешенным сейчас драным ватным одеялом. И дымком, поднимающимся из криво выведенной трубы.