Скользящий I

Скользящий I

Глава 1

Павел Матисов

Скользящий

https://author . today / u / magic

Привкус крови во рту — первое, что я почувствовал, когда начал приходить в себя. Выныривание из темных глубин к свету происходило крайне болезненно и неспешно. Следующим я ощутил влагу, что лилась мне на лицо. Звуки капель, доносившиеся до моих ушей, намекали на то, что идет дождь. Толстые, жирные сгустки воды барабанили по моим скулам. Всеблагой Поток, где я?!

— А-а-а! На помощь! — раздались истерические крики, за которыми последовали звуки разрубаемой плоти.

Язык был мне неродным, но смысл слов каким-то образом угадывался. Я с трудом разлепил глаза. Тело ощущалось чужим и отзывалось неохотно. Ожидал, что мне в глаза ударит яркий солнечный свет родной Ассирии, но вместо этого меня встретило серое пасмурное небо и невзрачный камень зданий вокруг. Даже дорога, на которой я валялся, была сделана из сплошного камня без единой щели.

Но все же вбитые с детства боевые рефлексы заставили меня перестать обращать внимание на облака или собственное удручающее состояние, а проанализировать обстановку.

В затененном проулке меж высоких зданий кипело сражение между двумя адептами и дхарном-пожирателем. Правда, необычным дхарном: намного крупнее тех, которые мне доводилось видеть ранее. Еще двое корчились в лужах, всем своим видом показывая, что с ними не все в порядке. Одна бедолага что-то бессвязно выкрикивала и выла, плескаясь в грязи, вторую монстр разделил на две половинки. Без знахаря простолюдинка явно не жилец.

На ногах оставалось два человека в престранных красочных сплошных костюмах. Доспехи духа были еле заметны обычным зрением, что говорило о невысокой подготовке адептов. Один являлся явным воином: орудовал длинным металлическим клинком, растущим прямо из кисти руки. Второй был покрыт костяными наростами на манер брони, что делало его похожим на дхарна-тарана, и сражался голыми кулаками. Пудовыми кулачищами. Краем сознания отметил незнакомое слово, которое само всплыло в моей голове. Что такое пуд я знал и не знал одновременно. Впрочем, мне было не до выяснения причин, что творится с моей гудящей головой.

Незнакомое место, незнакомые люди, но очевидно, что дхарн — это враг, который должен быть убит, как и то, что солнце встает на востоке. А значит, пара странных солдат — мои союзники. Правда, состояние мое оставляло желать лучшего. Я плохо ощущал собственную силу. Даже лезвие из острых граней нормально сформировать не мог. Вроде бы поток откликался, но собираться в требуемую форму не желал. Как будто я разучился исполнять элементарные вещи. Тело казалось ватным и неподъемным, в руках образовался тремор.

— Лучше Слизняка сожри! Все равно он бесполезен! — юноша с мечом двинулся в мою сторону.

Презренный специально приманивал противника на меня, так что я уже не был уверен в том, что мы с этими людьми союзники.

— Как ты меня обозвал, смерд?! — с трудом пошевелил я онемевшим языком.

Дхарн-пожиратель выпустил костяные лезвия и понесся в мою сторону, завидев более легкую цель. Костлявое чудище с длинными когтями и хвостом, чье тело, несмотря на худобу, источало мощь.

Уверенности в том, что доспех духа отразит удар, во мне не было. Я вытянул руку вперед и воззвал к своей силе, решив применить самый примитивный трюк из своего арсенала. Его носители нашей родовой силы изучали одним из первых.

Сила откликалась неохотно, со скрипом. Поток бунтовал, не желая направляться в нужное русло. Однако на этот раз кое-что сделать мне удалось. Энергия покинула тело и облепила поверхность, которую я и выбрал своей целью. На каменном покрове образовалась практически невидимая глазу тонкая пленка, главная особенность которой — это идеальная гладкость.

Дхарн моментально потерял равновесие, грохнулся оземь и покатился вперед на той самой скорости, которую успел развить. Без трения остановиться монстр мог только воткнув свои когти глубоко в асфальт… Еще одно незнакомое слово вдруг всплыло… Но дхарн оказался слишком туп для подобных идей.

Пожиратель заскользил и проехал приличное расстояние, а я все подпитывал и подпитывал поверхность перед ним, насыщая ее силой скользящих. Поток начал иссякать, я почувствовал внутреннее опустошение. Резерв истаял в один момент, словно его и не было. Я ощущал себя слабым и разбитым простолюдином, а не носителем одной из сильнейших сил.

Наконец, чудище выехало на проезжую часть, и в него на высокой скорости влетел массивный железный фургон с красивыми ровными очертаниями. Автомобиль. Затормозить повозка не успела, поскольку также въехала на скользкую поверхность. Удар вышел неслабым: металл смялся, а дхарна отбросило в сторону.

Из машины, ругаясь, выскочили простолюдины в необычных доспехах и шлемах, и принялись атаковать монстра из артефактных самострелов, издающих громкие хлопки. Что дальше происходило с дхарном, я уже не видел. Стена переулка скрыла картину происходящего.

— "Спецы", как всегда, явились последними, — громыхнул бронированный здоровяк. "Гранит" — пришло мне на ум. Удалось вспомнить прозвище одного из бойцов, как и остальной команды.

Мечник с песочного цвета волосами был известен как Костеруб, он и являлся командиром отряда. Информация всплывала в голове разрозненными клочками, словно элементы раскиданной в мусорной корзине мозаики. Парень склонился над еще одним участником — Ведуньей. Девица возилась в грязной луже, размазывая воду. Ее лицо было в слезах и соплях, а выражение на нем напоминало гримасу умалишенной. Так в принципе и бывает с каждым, кто проиграл схватку дхарну-пожирателю. Следовало укреплять духовный доспех, чтобы тварь не смогла дотянуться до твоей души. До меня вдруг начала доходить обжигающая правда. Я взглянул на собственные руки. Ладони выглядели одновременно чужими и смутно знакомыми. Мои руки принадлежали другому человеку.

Я присел на колени и попытался подняться. Тело было полно сил, вот только управлять им получалось с большим трудом. Я словно разучился ходить.

— Твою мать! Ведунья попала под удар! — ругнулся Костеруб.

— Говорил я: пусть в машине сидит… — прогудел Гранит. — Нет, решила погеройствовать, хотя всего лишь Сенсор…

Язык тоже был чужим, но в то же время смысл сказанного угадывался относительно легко.

— Это он во всем виноват! — двинулся в мою сторону Костеруб, сформировав металлический клинок из руки. — Почему ты раньше не провел нормальную атаку, как сейчас?! Ведунья была бы спасена! Ты дал ей умереть, ублюдочный Слизень!

Негодяй посмел схватить меня за грудки и приставить клинок к лицу. Какому-то поганому простолюдину хватило наглости грубить сыну великого ординатора, подумать только!

— Заткни свою пасть, дхарнов выкормыш!

Я напитал зону под его ногами силой, благо, его доспех духа был слаб и почти не оказывал сопротивления трансформации рядом. В следующий миг Костеруб поскользнулся и полетел вниз. Лезвие его клинка чиркнуло меня по щеке, оставив глубокую царапину. Лидер команды рухнул на землю в грязь и принялся сучить ногами и руками, не в силах подняться.

— Ребята, спокойнее! — придвинулся Гранит. — Не то я вам обоим по башке настучу!

— Я урою Слизняка! — взревел Костеруб, ползая на четвереньках.

Я следил за тем, чтобы парень не выполз за пределы моей силы, однако поток иссякал слишком быстро. Вскоре внутренняя пустота стала давить со страшной силой, грозя забрать меня обратно во тьму.

— Дельта-6, что у вас?! — раздался требовательный голос со стороны дороги.

В проулок влетел рослый мужчина с коричневыми крыльями, густыми темными усами и элегантными темными очками. "Ястреб" — подсказала мне память.

— Отставить драку! Вы — стражи или сопляки из подворотни?!

Использовав силу полета, адепт быстро приблизился к Костерубу и дал тому по голове. Затем повернулся в мою сторону:

— Убери силу.

Я степенно кивнул и деактивировал скользкое поле. Мне было давно понятно, что я оказался где-то далеко за пределами родного края, но спустить просто так оскорбление было не в моих правилах:

— Заявляю, что сей презренный смерд посмел угрожать и напал на Ортонургенона, сына Ирихандира, великого ординатора ассирийского!

— Э-э-э, что ты, черт побери, несешь?! — откликнулся адепт.

— Мне повторить свои слова? — приподнял я бровь.

— Сударь Ястреб, Слизень попал под руку Опустошителю. Вместе с Ведуньей… — вздохнул Гранит горестно. — Похоже, его тоже серьезно задело…

— Парень сумел пережить удар Опустошителя? — удивился Ястреб. — То, что Слизень способен связно разговаривать после такого — уже достижение. Что же до бреда, который он несет… Лекари разберутся! Медики уже на подходе. Жаль, гражданскому помочь уже не успеем… — покачал он головой, глядя на располовиненное тело. — О Ведунье позаботятся.

— Сударь, есть ли у нее шансы… стать нормальной? — вопросил Гранит.

Ястреб посмотрел в сторону воющей девушки. Я знал, что она уже на той стадии, когда назад пути нет. Ее душа полностью поглощена дхарном. А без души человек всего лишь пустая оболочка с набором бессвязных воспоминаний.

— Лекари с каждым днем совершенствуются, так что когда-нибудь научатся лечить и опустошенных, — проговорил старший адепт без особой веры.

— Будем надеяться… — вздохнул здоровяк.

— Да конечно! Ведунья на всю жизнь останется овощем! — бросил Костеруб, опершись на кирпичную стену. — Если бы не Слизняк…

— Ты — капитан команды Дельта-6, Костя. Ее увечье будет на твоей совести в любом случае.

— Дерьмо!

— Такова участь всех боевых командиров. Рано или поздно кто-то из подопечных уходит. Составишь подробный рапорт, и начальники решат, были ли ошибки с твоей стороны. Все составят подробный рапорт об инциденте. А тебя… — Ястреб обратил свой взор на меня. — Как там тебя?

— Ортонургенон, сын Ирихандира! — проговорил я с гордостью.

— Веня Преображенский, позывной Слизень, — представил якобы меня Гранит. — Твой передатчик, — пробасил он, поднимая с земли небольшой предмет. — Похоже, ему кранты…

— Отдашь техникам. А ты, Вротмнегном, сын Хренадира, отправишься к психиатрам на доскональное обследование. Опустошитель явно успел натворить делов в твоих мозгах.

Мне не понравилось, как адепт коверкает мое имя и имя моего отца.

— Повежливее, уважаемый, коли не желаете, чтобы с вами вели себя как с презренным, — проговорил я хмуро, давая мужчине шанс.

Ястреб смотрел на меня несколько секунд. Его глаза были скрыты за темными очками, так что сложно было судить о его эмоциях.

— Предпочитаю оставаться уважаемым, — хмыкнул он. Неподалеку раздались ритмичные звуки сирен. — Вот и медики пожаловали. Берите Ведунью, Преображенский — за мной.

Прихрамывая, я вышел из переулка следом за адептом. Удивительный мир открылся моему взору. На родине подобные высокие сооружения из камня считались редкостью. Здесь же дома тянулись ввысь на десятки этажей. И я знал, что в них проживали не благородные, а простолюдины. Совершенно иная реальность, другой мир. Или… чужая эпоха.

Меня посадили в самобеглую повозку с красным крестом на боку и повезли в неизвестном направлении. Скорость транспортного средства не сильно поражала воображение того, кто владел скользящим потоком, но в этом мире карета скорой помощи считалась бедняцкой повозкой, которую себе мог позволить практически каждый. Люди продвинулись довольно далеко за прошедшие эпохи.

Я покопался в голове некоего Преображенского, в чьем теле очутился, пытаясь найти хоть какие-то воспоминания о родной Ассирии. Нашелся слабый отклик. Бывший владелец тела, сожранный дхарном, считал, что Ассирия — это полумифическое государство из глубокой древности, от которой и следов не осталось практически. Прошли целые столетия с момента моей смерти, а то и тысячелетия. Последние воспоминания из прошлой жизни все еще плавали в тумане, но я был уверен, что рано или поздно пойму, что же со мной произошло.

Но один факт меня серьезно настораживал. Я не чуял природного Потока. И каким образом двигалась самобеглая повозка? Ответ пришел из головы Преображенского — путем трансформации огненной энергии в движение с помощью продвинутых технологий. Куда же, дхарн его дери, подевался Всеблагой Поток?!

[Тамара Горгадзе]

Женщина уже много лет занималась психиатрией, особенно сильно ее занимали случаи так называемого опустошения. Определенный тип демонов, прозванный Опустошителями, мог воздействовать на мозги людей, стирая личность человека. При этом исследования показали, что многие воспоминания сохраняются. Удивительно тонкая работа, при которой требовалось уничтожить личность человека, не задев остальные нейронные связи. А ведь в голове человека все было взаимосвязано и переплетено. С другой стороны, так называемые стражи или герои обладали многими разными способностями, чье действие современная наука толком объяснить не могла.

Стражи являлись крайне уязвимыми, с психологической точки зрения, индивидуумами. Тут не только наличие суперспособностей, что само может легко вывести из равновесия, но и отклонения во внешности, а также влияние демонической сущности и необходимость сражаться не на жизнь, а на смерть. Постоянный стресс, гормоны — все это могло неожиданным образом сказаться на ментальном здоровье стража, тем более, если он только прошел пубертатный период. Вагон проблем и маленькая тележка. Впрочем, со всем можно было бы справиться, если бы не влияние демонических компонент, которые те вынуждены принимать для развития своих суперсил. С этим ученым еще предстоит много работы.

Была бы воля Тамары — она бы напрочь запретила все эти странные эксперименты, но, с другой стороны, кому еще защищать мир от аномальных угроз, как не аномалиям?

Во время обхода пациентов ей доложили о необычном случае после встречи с Опустошителем. Одна из жертв потеряла личность, что прискорбно, но вполне вписывается в привычную картину. А вот вторая проявляет признаки разума, вот только представляется выдуманным именем. Разумеется, Тамара не могла упустить такого пациента.

В клинику прибыл и личный психиатр двух стражей, попавших под удар. Женщина решила сначала ознакомиться с делом пациента, прежде чем приступить к личной беседе. В Департаменте Контроля Аномалий внимательно следили за психическим состоянием всех суперов, так что у каждого был свой лечащий врач.

— Что я могу сказать? Романенко, она же Ведунья, имела некоторые особенности, но ничего критичного. Я постоянно говорил ей, что роль Сенсора — это поддержка. Но Романенко все время рвалась в бой, не могла бросить людей в беде и остаться в стороне. Это и моя ошибка. Я не смог убедить ее в том, что надо держаться подальше от опасностей… — печально вздохнул Семен Викторович.

— А что насчет второго пациента? Преображенского? Судя по делу, он — сирота?

— Родители убиты демоном три года назад, тогда же и пробудилась его сила. Как вы понимаете, желание мести стало для него стержнем. Сложно найти более отчаянного демоноборца среди стражей. Вот только проблема заключалась в том, что его способность оказалась низкого ранга. Исключительно вспомогательного толка, да еще и… не вполне одобряемая сверстниками.

— Что именно? Какой у него класс?

— Снижение трения разных поверхностей. Класс "опора" ранга эпсилон.

— Низший ранг? М-м, эта способность применима в бою? Может, не стоило его допускать до патрулирования?

— В таком случае он бы съел сам себя. Месть стала его смыслом жизни. И уверяю вас: способность Преображенского отнюдь не бесполезна. Я испытывал ее на себе. Удержаться на ногах практически невозможно. Словно на идеально гладком льду находишься. Учитывая, что удерживать равновесие крайне сложно, ни о каком серьезном отпоре и речи не идет. Противник, попавший в такую ловушку, становится беспомощным, словно младенец. Другой вопрос, что надо его как-то поймать в скользкие сети, да еще и не подставить союзников. Что случалось с ним не раз. Из-за этого в команде возникали ссоры, ну а другие отряды не желали его принимать к себе. Сила Слизня считалась среди молодежи убогой, с чем я лично не согласен. При грамотном развитии от нее есть существенный толк.

— Он сам выбрал себе прозвище Слизень?

— Скорее, смирился с той кличкой, которую ему дали в академии. Я сталкивался с попытками пойти против общественного мнения. В таком случае насмешки становились только злее. Многие в академии недалеко ушли от подросткового возраста, что с них взять? Если Слизень вдруг назовет себя Сокрушителем, это только подольет масла в огонь. Так что я рекомендовал оставить текущее прозвище и постараться преодолеть его внутренне, понимаете? Тем более, мы так и не придумали достойного позывного, которое бы отражало его способности.

— Как на счет Каток? — предложила Тамара.

— Г-хм, — мужчина почесал щеку. — Такой вариант нам в голову не приходил…

— Меланхолик? — пробежалась врач по описанию характера пациента в досье.

— Малообщительный, скрытный, мстительный, из друзей один "Очкастый", тоже не самый популярный в академии Гуру. Я надеялся, что Преображенский сможет поладить через Гранита с остальной командой, но сегодняшний случай все спустил в унитаз. Эх, бедняжка Ведунья… — покачал головой врач.

— Что же, предлагаю побеседовать с пациентом. У меня большой опыт работы с жертвами Опустошителей, но впервые кто-то смог сохранить личность хотя бы частично. Это так интригует!

Семен Викторович взглянул на Тамару с укоризной. Мол, нехорошо радоваться чужому горю, пускай случай с точки зрения практики и уникальный. Профдеформация давала о себе знать периодически.

Врачи покинули кабинет и направились в палату к пациенту. Тамара взглянула на него через небольшое дверное окошко. Преображенский выглядел вполне себе обыденно: темноволосый молодой человек в сером костюме с изображением панциря улитки. Вот только врач сразу подметила странное положение, в котором находился юноша. Поза лотоса с высоко поднятой головой. И ощущение от аномалии исходило не как от забитого парня, над которым издеваются в школе, а наоборот, как от активного задиры, который смотрит на всех свысока.

— Вы так и будете торчать за дверью? — произнес он вдруг, резко повернувшись в их сторону.

— Прошу извинить нас, — отворила дверь Тамара. — Судя по тому, что вы способны связно разговаривать, Опустошитель не успел полностью уничтожить вашу личность.

— Презренные низшие дхарны мне не угроза, — отмахнулся он и поднялся на ноги.

Разгладил парой движений костюм и вытянулся во весь рост, слегка приподнял подбородок и чуть опустил веки. Глядел он на врачей с легким раздражением.

— Тамара Горгадзе, доктор наук в области аномальной психиатрии, — представилась женщина. — Меня крайне заинтересовал ваш необычный случай, сударь. Семена Викторовича, вашего постоянного психиатра-наблюдателя, узнаете?

— Хм-м, с трудом, — нахмурился пациент.

— Уже хорошо! — доверительно улыбнулась женщина. — А свое собственное имя можете вспомнить?

— Разумеется! Имя мое Ортонургенон, сын Ирихандира, великого ординатора ассирийского, главного смотрителя Вавилонского Подавителя семи солнц!