В этот раз я отлетел не к стене, а к дверному проёму. Хорошо хоть дверь была открыта, иначе я бы точно себе голову проломил, врезавшись в неё.
— Ты что делаешь, тварь? — прошипел я сквозь зубы едва поднявшись.
Ответом мне стал очередной удар, который отправил меня в полёт прочь из палаты. Одежда пропиталась кровью и к боли в груди добавилась еще и правая рука. Падая я приземлился на неё и точно сломал.
Боль была просто дикая. Примерно так я себя чувствовал когда в прошлом году в полуфинале конференции попал под подлейший силовой приём который оставил меня вне игры на три месяца.
— Думаю вам достаточно этого урока, — сказала она подойдя ко мне, — повторяю еще раз. Я, как и другие члены рода Соболевых, не допущу ни единого проявления неуважения ни к нам, ни к роду. Вам понятно? И говорю сразу, к аристократам, пока вы не стали одним из нас, надо обращаться или по титулу, или просто: сударь и сударыня. Вам понятно? — снова спросила она.
— Мне понятно, сударыня, — после секундной паузы сказал я. Вернее не сказал, а буквально выкрикнул, боль была такая, что мне было сложно себя контролировать. Спорить с ней сейчас себе дороже. Пока не вижу, как могу противостоять её странным способностям. И это злит! Но, сейчас главное понять, что происходит, и что я могу предпринять. Не собираюсь позволять и дальше обращаться с собой подобным образом.
— Хорошо, а теперь позвольте помочь.
Сказав это она склонилась надо мной и сложила ладони в каком-то странном жесте. Глаза медсестры затуманились, а потом моя боль ушла. Вот совсем ушла, как будто её и не было.
— Давайте я помогу вам подняться, боль я сняла, но переломы никуда не делись, так что будьте аккуратны в своих движениях, ни к чему расходовать энергию на исцеление дополнительных повреждений.
Я ухватился за руку, которую она протянула, и девушка рывком, слабо сочетающимся с её словами об осторожности, поставила меня на ноги. Та сила с которой она схватила меня за руку поражала.
— Что это было, сударыня? — спросил я, стараясь, чтобы в моём голосе не столь явно слышалась издевка, не хотелось, чтобы мне переломали оставшиеся кости, — Чем вы меня били? И как убрали боль? Это что, какие-то секретные военные разработки? Или тибетская магия? А ещё, вы сами говорили об осторожности но дернули так, что чуть вторую руку не сломали.
— Нет, ни к военным ни к тем более к Тибету мой дар и способности отношения не имеют. Не знаю как у вас, — она специально выделила голосом последнее слово, — но у нас члены боярских родов владеют даром. И прошу прощения за то, что резко поставила вас на ноги. Я редко работаю не с аристократами, а у нас они значительно крепче простолюдинов.
— Нет у нас никаких бояр, — ответил я, — и что значит простолюдинов? Может мне кто-нибудь уже объяснит, что тут происходит? И куда я попал?
За разговором мы прошли в просторное помещение, которое показалось мне смутно знакомым, как будто я уже здесь был. И очень недавно, буквально несколько часов назад.
На первый взгляд, показалось, что это операционная, хотя скорее процедурный кабинет. Как и моя палата он сильно отличался от того, что я видел ранее. Несколько изолированных боксов полных оборудования самого причудливого вида, запах хвои, притом не какой-то искусственный, а самый что ни на есть натуральный, словно я в сосновом лесу.
Но самое интересное — стены. На них транслировалось видео, панорамы городов, в которых я угадывал Москву, Питер, и еще пару мегаполисов и виды природы. Притом никаких экранов не было, а изображение давало фору самым лучшим 4К телевизорам, яркое, сочное, настоящее.
И что-то в видео показалось мне странным. Когда снова возникла Красная площадь я понял что. Мавзолея нет. Всё остальное вроде как на месте, а вот его не было. Да и потом, приглядевшись, я заметил ещё больше различий с тем, что привык видеть.
— Вижу вас заинтересовали наши иллюзии? — спросила моя сопровождающая. После того как она «преподала мне урок» то снова превратилась в сексапильную красотку, но что-то мне уже не хочется сводить с ней более близкое знакомство.
— Это всё ненастоящее? — вопросом на вопрос ответил я, — компьютерная графика?
— Давайте займемся вашими повреждениями а за объяснениями вам лучше обратиться к его светлости.
Я молча кивнул, займемся так займемся.
Медичка усадила меня в кресло, стоящее в стеклянном цилиндре, закрыла его и что-то включила. Тут же воздух вокруг меня загустел и превратился в туман, через который я вообще ничего не видел. Через несколько секунд боль в сломанных ребрах и руке вернулась, но буквально на несколько мгновений.
А потом туман растворился и всё, о недавнем избиении напоминала только окровавленная одежда. Дверь в цилиндр открылась и мне помахали рукой.
— На этом всё, а теперь пойдёмте, его Светлость ждёт.
Князь Григорий ждал пока Марина появится вместе с призванным в его кабинете. Она, как глава медицинской службы рода прислала ему сообщение что произошла вынужденная задержка, и они будут у него через пятнадцать минут.
Марина, только недавно назначенная на этот пост, всегда отличалась исполнительностью и пунктуальностью, князь знал что если что-то её и задержало, значит причина наверняка веская.
«Она в любом случае всё объяснит» — подумал старший Соболев и решил еще раз перечитать документы которые Волковы прислали ему сразу после того как их люди погрузили призванного ноля в машину.
Алексей Васильевич Терехов, 18 лет. Родился в Москве нулевого мира, Профессиональный спортсмен, капитан молодёжной хоккейной команды, Рост 190 см вес 110 кг, IQ 130, самый популярный тест нулевого мира на определение умственного развития, где всё что больше 130 считается очень высоким и встречается у 2,2 процентов населения нулевого мира.
Находясь в одиночестве князь Григорий частенько рассуждал вслух:
— Для Волковых это был бы идеальный призванный. Здоровый как бык, хотя это не так важно, в боярских родах нет больных и уродливых, и очень умный. Вот только он точно был нулём.
То что произошло утром невозможно было объяснить. Ни магия распознавания дара, ни техника, которой пользовался князь Григорий, не ошибается. Если бы у призванного был дар, это было бы понятно сразу.
Князь Григорий поморщился как от головной боли.
— Лучше бы ты умер, — снова сказал он вслух, — я бы сделал вид что ничего не было, что мы просто наконец-то продали своё право призыва Волковым. А так терпеть очередное унижение и насмешки из-за того, что членом одного из древнейших родов стало очередное ничтожество. Всё как обычно, это же Соболевы.
Старик обвёл взглядом свой кабинет и в очередной раз скривился от его убогости. Это только для простолюдинов и худородных дворянчиков здесь всё было роскошно: Мебель из карельской березы и маньчжурского дуба соседствовала с самой современной техникой основанной на технологиях нулевого мира, то есть цивилизации, где вообще не использовали силу.
И это как раз и выдавало убогость рода, сильные боярские фамилии использовали только технику произведённую в Империи, сплав магии и электричества делал её намного более качественной, но и существенно более дорогой, и что самое главное, для её работы требовалась постоянная подпитка силой. Маготехникой был оборудован только мед. центр, без этого никуда, да защитный периметр усадьбы.
Всё потому что с силой у Соболевых всё очень и очень плохо. Кроме самого князя Георгия и его внучки Варвары никто не мог похвастаться сколько-нибудь значимым уровнем, остальные были намного слабее.
Поэтому-то и не хотел старик принимать предложение Волкова, их призванный по потенциалу был намного сильнее даже его самого, но великий Соболь решил иначе, и теперь вместо настоящего самородка придётся возиться с этим нулём, правда теперь хотя бы деньги есть.
Пятьдесят миллионов — очень большая сумма, её хватит чтобы погасить долги кредиторам, заплатить, наконец, положенное жалование дружине и служивым дворянам рода и даже, может быть, обновить арсенал, раз уж одарённых хорошего уровня всего два, то пусть хотя-бы обычное оружие будет отличного качества, а не устаревшие образцы 30-ти летней давности.
Подумав об оружии князь, поморщился и позвонил своему секретарю:
— Игорь, вызови ко мне Бубуна и передай ему, чтобы он прислал мне тот список о котором мы говорили. Он поймет.
— Да, ваша светлость, конечно, — ответил секретарь, и князь отключился.
В отличии от лидеров большинства родов, у князя Соболева была не секретарша выдающихся достоинств, а секретарь. По этому поводу в столице даже распускали скабрезные слухи на тему кто кого раскладывает, князь Григорий своего секретаря или наоборот.
Это тоже было следствием слабости рода. За такое положено сразу вызывать на дуэль, притом согласно дуэльному кодексу империи отстаивать честь рода должен его реальный член, а не сторонний поединщик, или нанятый, или служащий боярам.
Вот и получалось, что единственным поединщиком мог выступать сам князь Соболев, других бы просто размазали тонким слоем. А еще сто лет назад специальным императорским рестриктом князьям запретили драться на дуэлях.
Исключением мог стать только случай, когда главы роды вызывали на поединок друг друга.
Раздался звонок от секретаря:
— Ваша светлость, Илья Петрович Будет через 10 минут. И здесь Марина с призванным.
— Отлично, пусть зайдут.
Через пару секунд двери отворились и вошла Мариночка в сопровождении высокого и хорошо сложенного молодого человека в окровавленной одежде.
Как глава рода князь чувствовал что Марина применяла силу и свой дар, и как глава рода он чувствовал что применяла она их к этому юноше.
— За что ты его? — спросил мою сопровождающую седой старик в кабинет которого мы вошли. Ничего такой кабинетик, хочу я сказать. У Сечина на приём к которому я как-то один раз попал как капитан команды, обстановочка была похуже.
— За непочтительность, Ваша светлость, — ответила медсестричка.
— Что ж. За непочтительность надо. И как он тебе показался?
— Тяжёлый он Ваша Светлость. Неинициированный же это считайте такая же пустышка как простолюдин, но силы на него у меня почему-то ушло прилично.
— Понятно, — закончил старик это непонятный для меня разговор, — ты мне возможно понадобишься, сама знаешь что при наложении печати может произойти всякое.
— Я поняла, Ваша Светлость.
— А теперь ты, — обратился старик ко мне, — думаю что ты уже понял, что уже не в своём мире. Наш мир отличается от твоего, здесь есть Сила…
Следующие тридцать минут старик, который оказался аж целым князем и главой древнего боярского рода Соболевых рассказывал мне о том, куда я собственно говоря попал.
Этот мир оказался очень похож на наш. Та же земля, вот только страны здесь были другие, например на месте Российской Федерации была Российская Империя со столицей в Питере. Но главное, здесь была магия!
Именно ей меня била эта садистка, которую звали Марина. Она, как и этот дедок, который тоже показался мне смутно знакомым, оказалась одной из избранных у которых был Дар, это слово дед произносил с придыханием.
Дар делал его обладателей сильнее обычных людей, и давал как общие так и редкие магические способности. Например у Марины это было снятие боли, что я почувствовал на своей шкуре, а старик умел управлять огнём.
На моих глазах он создал на указательном пальце левой руки огонёк от которого прикурил толстую сигару, а потом метнул сгусток пламени, который назвал огнешаром, в большую гравюру с изображением той же лисицы что красовалась на медальоне у меня на груди.
Со слов старика, Его Светлости князя Григория Соболева, дар давали божества-тотемы. Помимо привычного мне христианства с его троицей, тут существовал и целый выводок богов покровителей боярских родов.
Все они были животными: Орёл, волк, медведь, и прочие. Старик и Марина были Соболевыми, и их покровителем — соболь. Теперь я понял, что это именно его изображения здесь везде, а не лисьи.
Я всегда считал себя везунчиком и сейчас в этом убедился. Со слов князя оказался я тут не просто так. Маги размножались здесь в основном естественным путём, но иногда их призывали и их моего мира. Вот как раз таким магом я и оказался.
Правда, на этом моё везение и заканчивалось. Со слов старика призванные практически всегда очень сильны, сильнее почти всех местных. Но не в моём случае, я считай полный ноль с очень слабыми потенциальными возможностями.
Но они есть, и поэтому он предложил, ну как предложил, считай ультимативно сообщил, что я стану членом их рода.
Всё это звучало крайне удивительно, и я бы точно решил, что меня разыгрывают но слишком уж настоящим казался розыгрыш, да и что-то в глубине души сразу говорило, что всё это правда. Так что деваться, похоже, некуда. Хотел стать звездой в НХЛ, шансы на первый номер драфта в следующем году были очень велики, а стану магом. Нихеровый такой поворот! Но раз уж ничего не сделать, надо расслабиться и получать удовольствие.
— И что мне нужно для этого сделать, Ваша Светлость? — спросил я когда поток его красноречия иссяк, — поставить подпись кровью или как тут у вас это делается?
Ответом мне стал крошечный огнешар прилетевший точно в лоб. Тварь старая, больно-то как! И ожог наверняка будет. Сначала эта стерва Марина меня отделала, теперь старикан упражняется в метании огня.
— Да, Мариночка, я вижу, почему ты его немного поучила, — сказал князь медичке, — этот отрок грубая неотесанная свинья. Но что делать, придётся и с таким работать.
Потом он подошёл ко мне, и, вынужденно глядя снизу вверх на мои метр девяносто, сказал:
— Ты должен принять печать нашего рода, после чего ты станешь Соболевым, самым младшим и бесполезным из нас.
После этих слов одна из стенных панелей за его спиной отодвинулась и за ней оказалась лестница ведущая куда-то вниз.
— Идите за мной, — бросил мне и Марине князь и направился вниз.
Глава 3
Старик шёл впереди меня по истертым каменным ступеням широкой лестницы и легкими движениями обеих рук поджигал факелы висящие на стенах. Выглядело это очень красиво: сгустки пламени возникали на его пальцах, летели к стенам и одновременно зажигали яркий огонь.
Дедок, чтоб его, удружил, ожог на лице теперь болит, а эта стерва Марина помочь мне не соизволила, видимо любит выделываться.
Спуск был недолог и вскоре мы оказались в большом помещении, потолок, стены и пол которого были сделаны из больших каменных блоков. Дедуля взмахнул руками, с его пальцев слетели сразу несколько огоньков, и по стенам волной стали зажигаться факелы, а кульминацией этого светопреставления стала вспыхнувшая под потолком люстра из множества свечей.
Напротив входа я сразу же увидел барельеф во всю стену с изображением вставшего на задние лапы соболя. Явно из какого-то металла. Правда, из какого конкретно отсюда было не разобрать.
— Добро пожаловать в зал наложения печати, Алексей, — раздался голос деда. Это был первый раз когда меня кто-то здесь назвал по имени.
Я немного удивился, услышав своё имя. У меня его никто не спрашивал. Хотя раз уж они умеют выдёргивать нужных их людей из параллельной реальности, то такая мелочь естественна. Старик тем временем продолжал:
— Сейчас ты или станешь одним из нас, станешь членом рода Соболевых, или умрёшь. Такое уже бывало, наш покровитель может не принять тебя. Скажи, ты готов принять печать?
— А у меня есть выбор? — усмехнулся я.
— У тебя нет. Обычно выбор есть у всех. Но не в этом случае, ты или согласишься или умрешь.
— Тогда зачем спрашивать, Ваша Светлость? — я ожидал что в меня снова что-нибудь полетит, но вместо этого старик просто сделал знак рукой и сказал:
— Встань напротив барельефа, в центр пентаграммы, и сними рубашку если не хочешь чтобы она на тебе сгорела.
— Пожалуй нет, хватит с меня огня на сегодня, — пробурчал я стянув рубаху и встал где требуется.
Едва я это сделал как факелы и люстра погасли а барельеф наоборот стал наливаться свечением. Вслед за ним и амулет у меня на шее начал светиться. Сначала едва-едва, а потом всё сильнее и сильнее. Вскоре ярко-синий свет стал таким слепящим, что пришлось закрыть глаза.
И едва я их закрыл как грудь буквально пронзила боль, меня как будто жгли заживо! Упав на колени я открыл глаза и увидел что талисман исчез, а вместо него у меня на груди горело изображение соболя. И не просто горело, этот соболь был словно живой, он то вставал на задние лапы, то поворачивался спиной, то принимал угрожающую позу.
Всё это время боль пульсировала, а я стонал сквозь зубы, пытаясь не кричать, хотя боль была просто адская. Но показывать слабость перед этими напыщенными придурками не хотелось.
Наконец, Соболь у меня на груди загорелся особенно ярко, а потом всё кончилось, и темноту снова развеял свет факелов.
Тяжело вздохнув и вытерев пот со лба я поднялся с колен. Боль прошла, а на груди застыло изображение разозлённого соболя, на глазах оно становилось всё бледнее и бледнее, а вскоре совсем исчезло.
— И что теперь? Ваша Светлость, так и должно быть? — спросил я, обернувшись к старику — изображение пропало.
Вместо ответа он как-то по особенному взглянул на меня и соболь вновь проявился на моей груди.
— Да, всё правильно, печать рода не видна в обычной жизни, она может показаться по желанию владельца, то есть твоему желанию, или же её могут вызвать насильно главы боярских семей или дознаватели имперской тайной канцелярии.
— И что теперь? Я ведь уже маг? Или нет еще? Могу кидаться огнём, читать мысли и вот это вот всё? — спросил я чувствуя как что-то во мне неуловимо меняется.