Большой проигрыш

Алексис Опсокополос

Отверженный IX: Большой проигрыш

Глава 1

Я стоял у родового источника, приложив ладони к серовато-синему камню, и ждал от него ответа. Со всеми последними событиями я так замотался, что после возвращения из Стамбула всего один раз ходил к источнику — в первый день, чтобы восстановить силы. А потом всё как-то не до того было. И это было неправильно — нельзя пренебрегать такой прекрасной возможностью восстановить силы и душевное равновесие. Поэтому я решил наверстать упущенное, как только у меня появилась такая возможность.

На самом деле, сил у меня было хоть отбавляй, но это физических, а вот с душевным равновесием наблюдались проблемы. Эмоционально я всё ещё был разбит, несмотря на то, что всё вроде бы хорошо закончилось. И не просто хорошо, а очень даже отлично. Но пережитый стресс отпускал не быстро.

Оно и логично — столько всего пришлось пережить за несколько дней. Тут с ума можно было сойти от одного лишь осознания, что стал единственным в мире, а то и в истории обладателем двух Великих артефактов. Безусловно, пока я был им лишь формально, так как шапка Мономаха, хоть меня и приняла, но как-то с ней взаимодействовать я не мог. Да сказать честно, побаивался. Очень уж ярким был первый и пока ещё единственный опыт.

Я держал руки на камне, полностью открывшись источнику, ожидая ответа и предвкушая, как он поделится со мной спокойствием предков, и я наконец-то смогу хоть немного расслабиться. Примерно через полминуты источник стандартно откликнулся усилением свечения, а ещё секунд через десять появился мой энергетический шар.

И на шаре было семь полос.

В этот раз я совладал с собой и не одёрнул от неожиданности руки, но рот открыл и глаза выпучил. Во всяком случае, мне так показалось. Невольно моргнув несколько раз, чтобы убедиться, что это не обман зрения, и лишняя полоса мне не примерещилась, я потихоньку начал осознавать, что являюсь счастливым обладателем четвёртого магического уровня.

О том, чтобы успокоиться и расслабиться теперь можно было не думать — расслабишься тут, осознавая, что сделал ещё один шаг к тому, чтобы стать сильнейшим магом. В такой ситуации даже источник был бессилен — меня аж распирало от радости. Но эта радость была объяснима — более высокий уровень мне был нужен не для того, чтобы почесать своё самолюбие, а исключительно для того, чтобы приблизиться к моменту, когда моих знаний и уровня хватит для полноценного владения шапкой Мономаха. Ну или хотя бы до того уровня, когда я не буду падать в обморок после того, как её надену и сниму.

Ни о какой медитации речи тоже уже не шло, я умыл лицо водой из источника и собрался к Миле, чтобы поделиться с ней радостью. Но едва я обернулся, как увидел бабушка.

— Вспомнил про источник? — спросила она меня с лёгкой укоризной.

— У меня четвёртый уровень! — выпалил я, проигнорировав вопрос.

— Поздравляю.

Бабушка сказала это так, будто я ей похвастался, что на завтрак съел рекордное количество блинчиков, мне даже стало немного обидно.

— Четвёртый уровень! — повторил я, в надежде получить более правильную, с моей точки зрения, реакцию.

— Мне, конечно, сто двадцать лет, но на слух и память я не жалуюсь, — всё так же спокойно сказала бабушка.

— Но это удивительно.

— Что конкретно тебя удивило? То, что ты совсем недавно получил пятый и почти сразу четвёртый?

— И это тоже.

— Видимо, шапка потихоньку тебя подтягивает до нужного уровня.

— А так бывает? — удивился я.

— Нет, но надо же было тебе хоть какое-то объяснение дать.

— Мне не нужно хоть какое-то.

— На самом деле, шапка могла повлиять. И должна была, как в своё время повлиял меч мастера. Но, сам понимаешь, тянуть тебя дальше она никуда не будет, это была разовая акция.

— Это я понимаю, просто удивительно, что уровень поднялся сейчас, а не по возвращении из Стамбула. Я точно помню, в прошлый раз, когда я восстанавливал силы, седьмой линии не было.

— Ну оно как бы логично. Куда тебе уровень поднимать, когда ты чуть не откопытился?

Я не удержался и усмехнулся — мне нравилось, когда княгиня Белозерская вставляла в речь какие-нибудь словечки из своей юности. А юность у бабушки, судя по её рассказам, была яркая.

— Вот сейчас пришёл в себя, набрался сил, ещё и шапку получил и лишний раз в руках подержал, вот уровень и поднялся. Радуйся.

— Я-то радуюсь, но вот только пока полноценно радоваться не получается. Меня не покидает ощущение, будто я Александра Петровича, обокрал. Будто чужое забрал.

— Если забрал, то это уже твоё, — улыбнувшись, сказала бабушка. — И вообще, кто там у кого что забрал, это уже неважно, это в прошлом. Сейчас тебя должно волновать лишь будущее, ну и немного настоящее. Как и неважно, почему ты получил уровень именно сегодня. Главное — ты его получил, и в будущем тебе это пригодится.

— Да, это хорошо.

— Это не хорошо, это отлично! Я вообще не помню, чтобы у кого-то в твоём возрасте был четвёртый уровень.

— Даже у вас?

— Когда мне было двадцать, магия ещё не вернулась. Я в твоём возрасте решала более приземлённые задачи. А у тебя в двадцать лет есть два Великих артефакта. В теории ты самый сильный маг на земле.

— В теории, — усмехнулся я.

— Ну так занимайся теперь круглосуточно, повышай навыки и станешь самым сильным магом не в теории, а в реальности. А если повезёт, то и самым великим.

Бабушка замолчала, оглядела меня так, словно полосы уровня были нанесены у меня на лице, и сказала:

— Хотя, конечно, для нормального взаимодействия с шапкой было бы неплохо ещё на один поднять. Так сказать, для полной уверенности, что всё получится. Но светит это тебе нескоро, поэтому радуйся, что получил четвёртый и в присутствии Тойво начинай изучать возможности шапки.

— Знать бы ещё какие у неё возможности, — сказал я.

— Я тебе позже расскажу.

— А Вы знаете?

— Знала бы, рассказала бы сейчас.

— Я вот только одного не могу понять, меч мастера не требовал от меня высокого уровня, а шапка требует. Почему так? Меч менее сильный?

Бабушка на это лишь рассмеялась.

— Но почему тогда?

— Потому что Кусанаги-но цуруги — единственный Великий артефакт, который не просто обладает силой, но может обрушить её на врага. Все остальные — лишь делают сильными своего владельца. У каждого из них уникальные особенности, но принцип действия у всех один — делать сильнее своего хозяина, давать ему особые навыки, защищать его. А Кусанаги-но цуруги другой. Поэтому даже слабый маг может его использовать. Просто от уровня мага зависит, сколько процентов от возможностей меча он использует.

— А как Вы думаете, я сколько использую? — спросил я.

— Надеюсь, до двадцати добрался.

— Это что там тогда на ста или хотя бы на восьмидесяти?

— Надеюсь, когда-нибудь узнаешь. И я тебе вот ещё что скажу: у тебя очень хорошее сочетание Великих артефактов. Они будут прекрасно друг друга дополнять. Точнее, они и ты. Когда шапка даст тебе все свои силы, и ты сможешь их принять и с их помощью выжать из меча всё, на что он способен он, ты действительно станешь самым сильным на свете. Но на это понадобится лет сто.

— Сто?

— Впрочем, ты талантливый и везучий, должен управиться и за девяносто.

— Вы всё шутите.

— Увы, не шучу. Дело это не быстрое, поэтому надо всё форсировать. Романов прав — времена сейчас неспокойные, война может начаться в любой момент.

— Значит, буду форсировать, — пообещал я. — А ещё после разговора с Александром Петровичем, после того, как он отдал мне шапку, у меня появилось ощущение, будто я записался на службу.

— Так оно и есть, — «успокоила» меня бабушка. — И это нормально. У всего есть своя цена. Цена твоего нового артефакта такова.

— Служить кесарю?

— Родине, добру, людям, эльфам, оркам. И кесарю в том числе, если он стоит на стороне добра.

— А если я откажусь?

— Тогда ценой будет служба злу.

— А если я вообще откажусь кому-либо служить?

— Так не бывает, мальчик мой. Тем более, у магов четвёртого уровня. Что бы ты ни делал, ты помогаешь или силам добра, или силам зла. А иной раз ты помогаешь злу, просто ничего не делая.

— Сложно всё.

— Жизнь — вообще, штука непростая, — глубокомысленно изрекла бабушка. — Но ты вроде как-то справляешься пока.

— Надеюсь. Но вот это всё: добро, зло — это так абстрактно.

— Ты хочешь поговорить о добре и зле? — спросила бабушка, подняв бровь. — Сейчас?

— Пожалуй, сейчас я не готов, — признался я.

— Ну тогда отложим пока этот разговор, — сказала бабушка, улыбнувшись. — Кстати, я допросила-таки эту аферистку, выдававшую себя за юную баронессу фон Мальтиц.

— И на кого она работала?

— На себя.

— Это как? — удивился я.

— А вот так. Скажи спасибо тому, кто придумал тебе «легенду» и делал документы.

— Милютин придумал.

— Вот ему и скажи.

— Я Вас не понимаю.

— Не знаю, зачем ему понадобилось выдавать тебя за Роберта фон Циммерна, но из-за этого все проблемы.

— А такой существует? — удивился я. — Мне казалось, это вымышленное имя, и мне его дали, потому что я в Польше был Робертом, чтобы мне было легче привыкнуть.

— Фон Циммерны — известный род, очень богатый. Роберт, как старший наследник — завидный жених. Неудивительно, что многие девушки хотели бы выйти за него замуж.

— Если честно, я не совсем понимаю Вас, — признался я.

— Эта аферистка, выдававшая себя за Каролину, через своего любовника в имперском министерстве образования узнала, что завидный жених Роберт фон Циммерн едет в Стамбул, чтобы изучать там искусство, — пояснила бабушка. — И она не смогла пройти мимо такой информации — поехала соблазнять парня. Ради этого представилась баронессой фон Мальтиц. Любовничек её поехал с ней, выдавал себя за водителя.

— Но какой в этом смысл? — удивился я. — Ну соблазнила бы она этого фон Циммерна, он всё равно бы на ней не женился. Я не вижу здесь вообще никакой логики.

— А кто говорит о женитьбе? Она поставила себе задачу попроще — родить от парня ребёнка и потом жить на деньги, которые тот будет давать на содержание ребёнка. А фон Циммерны очень богатые. Им не сложно закрыть деньгами любой вопрос. Не думаю, что она бы много запросила.

— Богатые могли нанять убийц и закрыть вопрос по-другому.

— Могли, — согласилась бабушка. — А могли и денег дать. Но нас это вообще не волнует. Как по мне, план не самый умный, но, повторюсь, это не наши проблемы.

— Всё равно, здесь что-то нечисто, — сказал я. — Она должна была заметить, что я на этого Роберта не похож.

— Вообще-то, немного был похож, — ответила бабушка. — Но последние фотографии Роберта фон Циммерна в открытом доступе появлялись два года назад, парень учится в закрытой академии, а на светские мероприятия не ходит.

— Да уж, — только и смог я сказать. — Рисковая девушка.

— Ей, вообще-то, тридцать семь лет, она два раза была замужем и один раз отсидела три с половиной года за грабёж с использованием магии.

— Но она выглядит, как моя ровесница, даже младше! — воскликнул я, искренне удивившись.

— Ты не знал, что лекари творят чудеса? К тому же она одарённая, а одарённым легче скрывать свой возраст. Ты забыл, сколько мне лет?

Бабушка улыбнулась своей фирменной улыбкой. Сколько ей лет я, конечно же, не забыл, но выглядела она максимум на тридцать пять.

— А что мы теперь будем делать с этой псевдо-Каролиной? — спросил я.

— Пока пусть погостит у нас. Не до неё сейчас. Мы в принципе никуда не торопимся, а она своё уже отторопилась. Потом, как будет у меня свободное время, подчистим ей немного память, да отправим в домой. Жалко её убивать. Хотя, конечно, это было бы проще, чем возиться со стиранием памяти. Но в любом случае, пока не до неё.

Глава 2

Мила на пару дней отправилась домой, им с сестрой нужно было обсудить и решить какие-то дела, связанные с семейным бизнесом. Поэтому некому было не давать мне спать по ночам и при этом тащить рано утром на пробежку. Я отоспался и позволил себе отменить не только пробежку, но и завтрак с бабушкой.

Поднявшись с кровати почти в полдень, я по традиции первым делом включил телевизор на канале новостей — посмотреть не случилось ли за ночь в мире и стране ещё чего-нибудь необычного или важного.

Случилось.

Все новостные каналы рассказывали, как в Польше от рук партизан погиб барон Людвиг фон Лангерман. Впрочем, для меня это новостью не было. Ещё сообщалось, что Священная Римская империя потребовала от Польши разоружить все находившиеся на её территории незаконные вооружённые формирования и пообещала в случае отказа, сделать это сама. Разумеется, Польша была возмущена таким ультиматумом, и её президент уже выступил с соответствующим заявлением.

«А Вильгельм — молодец, — подумал я, глядя на кадры репортажа, в котором возмущённые поляки в каком-то небольшом городке сжигают имперский флаг. — Даже предательство соратника смог использовать с максимальной выгодой».

Немецкий император действительно вызывал уважение своей холодной расчётливостью и деловым подходом ко всему. И действовал очень грамотно, по сути, не оставляя полякам выбора. Даже я, далёкий от политики и интриг, понимал, что у Польши просто не было шансов выйти из этой ситуации независимым государством. Вильгельм давно хотел включить восточного соседа в состав империи, и теперь он запустил процесс.